* * *
Тюрморезов шел по грунтовой дороге, изрытой колдобинами. Неширокая, с канавами по бокам, она в некоторых местах была засыпана крупным гравием. Два легковых автомобиля разъедутся на ней, лишь если один заедет правыми колесами на мост у ворот какой-нибудь благополучной дачи.
Таких здесь – большинство: красивые, недавно отстроенные дома, солидные заборы. Они-то интересовали Евграфа меньше всего. Он знал – сумасшедшие редко живут в красивых дачах. Если только не принадлежат к редкому разряду психов, достигших серьезного материального успеха. Но дядя старого знакомого Тюрморезова наверняка был обычным заурядным шизиком. Следовательно, его обиталище должно быть убогим, с явными признаками безденежья, да еще и, вполне вероятно, будет выстроено с какой-нибудь чудинкой, с шизофреническим вывертом или изыском. Король Психов был уверен, что чутье, натренированное за многие годы общения с ненормальными людьми, мгновенно подскажет ему, который из невзрачных домиков – именно тот, который ему нужен.
С одной стороны, искать дом, адреса которого он не знал, рассчитывая лишь на собственное чутье, было весьма самонадеянно, тем более, что дачных поселков в округе – несколько. С другой – поступки сумасшедших почти всегда нелогичны, на грани абсурда, но не является ли эта кажущаяся бессмысленность признаком чутья высшего порядка?! Такого, имея которое психопат, в чьем подсознании проходит бешено активная работа, умудряется провести сложнейший анализ совершенно не лежащих на поверхности и неочевидных фактов и связей и сделать свой вывод. И потом руководствоваться им, совершая вроде бы "нелогичные", но на самом деле в высшей степени осмысленные поступки.
Так произошло и теперь. Когда в свете фонаря, укрепленного на высоком бетонном столбе, Тюрморезов увидел заброшенный и ужасающе заросший участок, в душе его возникло предчувствие… Он подошел к калитке. Она была приоткрыта. Тюрморезов зашел на участок. Тропинка, что вела к дому, едва угадывалась, настолько она поросла травой и была затенена нависавшими над нею длинными стеблями каких-то растений, ветвями бурно разросшихся кустарников… Свет не горел. Однако рассеянные лучи от светившего на улице фонаря добивали до дома. Евграф смог различить, что дом очень старый и ветхий. При этом он не просто некрасив, а ужасен. И таковым был с самого начала, со дня постройки, поскольку некоторые стены его сколочены из кусков обычных ящиков, в которых привозили раньше в овощные магазины какие-нибудь помидоры или яблоки…
До слуха Короля Психов со стороны этого "сюрреалистического сарая" донесся слабый скрип. Ветра не было. Предположить, что это поскрипывает, вращаясь под действием сквозняка, какая-нибудь незакрытая форточка, нельзя. Значит, скрипнула половица… Тюрморезов вытащил из-за пазухи нож. В доме кто-то был!
* * *
Схватка произошла неожиданно и вовсе не так, как мог заранее представить ее Король Психов. Вход в дом был с дальней стороны от дороги. Свет фонаря туда не проникал.
Тюрморезов оказался почти в полной темноте.
Еще как следует не разглядел дверь, когда ее петли громко заскрипели и из дома выскочил человек. Одновременно совсем рядом – за спиной Евграфа – кто-то крикнул:
– Здесь! Саня, атас!
* * *
По какому-то едва уловимому движению воздуха Евграф догадался: человек за его спиной ринулся к нему, чтобы напасть сзади. Не раздумывая, – нож давно крепко сжат в его руке, – Король Психов резко обернулся. Одновременно сделал остро отточенным лезвием круговое движение. Почувствовал, как нож кончиком резанул что-то. Нападавший взвыл и отпрянул.
Тюрморезов взмахнул ножом еще. Порезанный взвыл громче. Евграф тут же развернулся, ринулся на человека, что появился в двери. Но у того – тоже нож.
Тьма здесь такая, что разглядеть в ней лезвие было невозможно. Но Король Психов догадался, что оно есть, по тому, как вдруг сгруппировался человек, как начал водить правой рукой.
Король Психов отпрянул назад. Он не был специалистом по ножевому бою.
Противник не спешил бросаться в атаку. Словно исполняя странный парный танец, оба принялись медленно кружиться на маленьком пятачке возле дома.
Метрах в пяти от них угрозой Евграфу виднелся в темноте силуэт порезанного им человека.
Но вот "силуэт" громко застонал и следом торопливо пошел, почти побежал в сторону калитки. В темноте можно было различить, что он сжимает руку другой рукой, пытаясь остановить кровь. Король Психов изрядно порезал его.
Видя, что его товарищ убегает, тот, что с ножом, принялся отступать к калитке. Через полминуты человек развернулся и побежал вслед за первым.
Тюрморезов не преследовал его. Он остался на участке один.
То, что наконец применил нож в деле, отрезвило его. "Надо быстрее сматываться!.. Как бы эти не привели сюда кого-нибудь еще… Кто они? Явно здесь не живут".
Тюрморезов поспешил к калитке. За забором никого не было. В свете фонаря отлично видны следы крови, уходившие в сторону, откуда некоторое время назад появился сам Тюрморезов – к станции.
Король Психов подумал и побежал в противоположном направлении.
* * *
Лопоухий продолжал наблюдение четвертый день подряд. Первые три ему удавалось соблюдать осторожность. Он то скрывался то под мостом, наблюдая оттуда за подъездом здания, то выбирал место за каким-нибудь грузовиком, остановившимся у обочины. На него никто не обращал внимания. Он мог бы продолжать использовать эти места для тайного наблюдения еще хоть целую неделю.
Но случилось то, чего больше всего боялся и ждал бывший машинист – у него начали сдавать нервы. Он не выдерживал ожидания. Начало казаться, что он что-то неверно рассчитал, его предположения не сбудутся и Псих никогда не войдет в это здание для того, чтобы повидать сообщника.
Ночь после первого дня наблюдения Миша провел на даче. До нее – далеко добираться и в старом доме не было еды, но он приехал туда, оттого что оставалась маленькая надежда: Псих исчез не окончательно, еще хотя бы раз появится на дядином участке.
Во второй вечер Миша опять потащился на дачу.
У него не было денег, но оставалось профессиональное удостоверение. По нему он мог пользоваться бесплатным проездом.
Верзила добрался до старого домика, зашел в него, сел на стул.
Сидел на нем не шевелясь примерно час, пока не испытал приступ ужасного голода. Терпеть его не было сил. Он поднялся и пошел с дачи прочь – к станции. Раздобыть хоть что-нибудь съестное. Лопоухий уже готов был украсть, но не знал, где это лучше сделать.
Он добрался до станции, некоторое время ходил по маленькой площади и по соседним улочкам. Продуктовый магазин закрыт, свет в нем погашен. В окне, забранном решеткой, тревожно мигала красная лампа сигнализации. Миша осознавал: похитить отсюда продукты ему не удастся. Рядом в улочке был сарай. На его двери висел замок. Поблизости – ни человека. Но что там внутри? Может, какие-нибудь доски… И потом, было нечем сломать замок.
В куче мусора, сваленной в углу площади, бывший машинист нашел разбитый арбуз. Уже было приготовился погрузить зубы в испачканную грязью красную мякоть, как вдруг, содрогнувшись от отвращения, отбросил осколок арбуза обратно в кучу.
"Лучше сдохнуть от голода, чем питаться помоями! – решил Миша и пошел прочь с маленькой площади. – Все это не мое: красть продукты, копаться в отбросах. – рассуждал он сам с собой, выискивая место, где можно провести время до первой электрички. Обратно на мрачную дачу идти не хотелось, да и не было смысла. – Мое – это грабежи. Если надо – и убийства… Что мне действительно стоит раздобыть – это приличный нож!"
В конце улочки между двумя заборами он обнаружил густые заросли кустарника. Залез в него. Улегшись на землю, уснул крепким, освежавшим сном. Перед этим, как ни странно, голод перестал его истязать. Словно желудок лопоухого понял – сейчас не время напоминать о себе. Надо немного потерпеть и лопоухая голова придумает, как достать для него достаточно хорошей еды.
Желудок не знал, что голова, которая управляет им – сумасшедшая…
Глава двадцать девятая
"Вариант" Лопоухого
На четвертый день ожидания Миша уже был не в силах сохранять спокойствие. Не удавалось равнодушно стоять в тени под мостом, ждать, почти без надежды, не появится ли, наконец, Псих у подъезда офисной башни. "Он не придет сюда никогда!"
Лопоухий покинул свое убежище и принялся прогуливаться вокруг здания, в которое когда-то приходил напарник по "Группе личностей". Верзила сделал множество кругов и остановился, никого не таясь, на набережной. Потом вообще подошел к самому подъезду. Какое-то время торчал возле него. После уселся на широких ступенях. Сидел так не меньше получаса.
Появись в этот момент старый знакомый, неминуемо заметил бы лопоухого. Но Миша был уверен: Псих уже не придет. Зачем тогда сидел здесь?!..
Если бы лопоухий был сейчас способен спокойно обдумать собственное положение, то, что с ним происходит, вероятно, первым делом поразился бы тому, откуда в его организме берется энергия. Он уже несколько суток ничего не ел. Брюки с него спадали, ему пришлось потуже затянуть ремень. Наконец, он не выдержал…
В середине дня он покинул пятачок у офисной башни. Быстрым шагом пошел вдоль незнакомой улицы. По обе ее стороны – дворы неказистых, советской постройки, жилых домов. Бывший машинист внимательно всматривался в них, подыскивая жертву для ограбления. Твердо решил, брать станет только деньги. "Никаких мобильных телефонов, никаких украшений… Только то, что можно немедленно употребить на покупку еды".
Вскоре лопоухий увидел то, что было ему нужно. Из подъезда одного из домов вышел молодой мужчина, державший в руке свернутый полиэтиленовый пакет. Сразу было ясно – человек идет в магазин купить что-то. Мужчина двинулся не к относительно людной улице, по которой шел лопоухий, а во дворы. Бывший машинист поспешил за ним
Догнав, окликнул:
– Эй!..
Тот обернулся. Немедленно остановился. Уставился на лопоухого.
– Узнаешь?.. – выпалил пришедший в голову "вариант" верзила.
– Погоди… – пробормотал мужчина. На лице его появилась какая-то глуповатая улыбка. Он стал пристально вглядываться в лицо лопоухого.
– Деньги когда отдашь?.. – спросил бывший машинист.
– Какие деньги? – мужчина продолжал улыбаться. Только как-то нервно свернул и развернул в руках полиэтиленовый пакет.
– На пьянке я тебе одолжил. Забыл что ли?.. Слушай, я в таком положении – ждать больше не могу, – пробормотал верзила. – Отдай, сколько можешь. Хоть сто рублей…
Краем глаза Миша заметил: в паре десятков метров от них медленно идет молодая женщина. Под руку ее держит сухонькая сгорбленная старушонка, которая опирается другой рукой на клюку. С противоположной стороны к верзиле и остановившемуся рядом с ним мужчине приближался уборщик в оранжевой безрукавке, кативший перед собой тачку с наваленными в ней лопатами и граблями. Бывший машинист закричал во весь голос:
– Отдай деньги, гнида! Это нечестно… Ты обещал месяц назад. Я на тебя в суд подам!
Незнакомец отпрянул – улыбка уже слетела с его лица. Оно выразило страх.
Левой рукой верзила неожиданно нанес мужчине удар в висок и тут же стремительный, мощный удар правой в лоб. Тот опрокинулся назад и рухнул на землю. Миша не сомневался, что жертва находится без сознания.
Бывший машинист быстро присел возле лежавшего на асфальте человека на корточки, сунул крупную лапу в карманы его джинсов – сначала в правый, потом – в левый.
В левом оказалось четыре пятидесятирублевки. Зажав их в кулаке Миша поднялся и быстрым шагом пошел в сторону улицы. Свидетели сцены во все глаза, – кроме сухонькой старушки, которая, кажется, так ничего и не заметила, – смотрели на него и на лежавшее тело. Но крика не поднимали. Уборщик с тележкой остановился.
* * *
Любой другой на месте лопоухого постарался бы как можно быстрее исчезнуть из района. Но верзила отправился на людную площадь неподалеку. А там – полно полиции.
Словно бы и не собирался скрываться от преследования…
Некоторое время он слонялся у входов в кафе, возле киосков торговавших съестным, заглядывал в маленькие продовольственные магазинчики. Везде Миша рассматривал ценники, читал спрятанные за маленькими стеклянными витринками меню, строки из крупных букв – ассортимент фастфудов над головами продавцов.
У него было только две сотни рублей. И появился "бзик": ему страшно хотелось немедленно съесть что-нибудь, но он откладывал момент покупки еды, опасаясь, что сделает не самый разумный выбор – купит мало жратвы и по высокой цене, в то время, как где-нибудь рядом, за углом, можно приобрести и больше и подешевле.
Так он слонялся по людной площади не меньше получаса. В какой-то момент лопоухий почувствовал: силы его оставляют. Должно быть, на ограбление был истрачен последний их запас и с того момента, как он заполучил две сотни рублей, он передвигался по городским улицам просто по инерции.
И тут, как это часто бывает у подобных ему сумасшедших, он совершил нелогичный поступок: долго выбирав какой-то особый вариант, в последний момент просто потянул на себя ручку двери случайного то ли кафе, то ли ресторанчика (он не рассмотрел, чего именно) подвернувшегося на его пути. Здесь он уже не изучал меню, вывешенное рядом с входной дверью. Просто вошел и сел за столик…
* * *
Прежде всего Миша велел принести две большие кружки пива.
Он уже успел глянуть в меню и знал: его денег едва хватит, чтобы расплатиться за одну. Но лопоухий вошел в странный раж. Понимал, – скандала и опасных последствий не миновать, но уже не мог остановиться.
К тому же, надеялся – самого плохого удастся избежать. "Как-нибудь выкручусь!" – успокаивал себя бывший машинист, делая огромный заказ.
Помимо нефильтрованного "живого" пива – двух кружек, которые принесли тут же – заказал колбасное ассорти – огромное блюдо, рассчитанное на нескольких человек. На нем лежали маленькие колбаски разных сортов. Его Мише принесли тоже почти сразу.
К блюду вдогонку потребовал двойную порцию мексиканских чипсов с особым острым соусом. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, он пробовал такие, и они ему очень понравились.
Осушив первую полулитровую кружку, бывший машинист тут же приступил ко второй. Залпом выпил примерно половину ее, с жадностью набросился на колбаски.
Зал пивного ресторанчика, казавшегося, если смотреть с улицы на его фасад, маленьким, на самом деле был достаточно просторным.
Хотя большая часть столиков в этот час была свободна, сказать, что в заведении совсем нет гостей, нельзя.
Посетители, которым "повезло" оказаться рядом со столом, за которым впервые за многие дни насыщался верзила, исподтишка поглядывали на него. Инстинктивно чувствовали: с этим человеком что-то не в порядке. Но что?
Верзила стремительно поглощал колбаски, сосиски, сардельки – он макал их в острый соус, предназначенный для чипсов, заталкивал вдогонку к колбасе и соусу сами чипсы так, что, не помещаясь во рту, раскрошенные они вываливались и падали на большую тарелку или на скатерть.
Миша продолжал прихлебывать пиво. Вскоре опустела и вторая кружка.
Он изрядно захмелел. Сунул руку в карман брюк – проверить, на месте ли сотенные купюры. Зачем? Он все равно не смог бы рассчитаться этой ничтожной суммой.
Денег в привычном месте не оказалось. Бывший машинист перестал набивать рот колбасками и чипсами, нервными движениями принялся обыскивать собственные карманы.
Двухсот рублей нигде не было!
Когда он выбирал дешевые цены, то все время доставал банкноты из кармана, теребил их в руках, потом убирал обратно.
Должно быть, в какой-то момент нечаянно сунул их мимо кармана. Или просо выронил из рук.
Это открытие: то, что он потерял деньги, ради которых совершил преступление, почти не расстроило лопоухого.
Лицо его скривилось. Подумал: "Слишком устал. С самого начала надо было прийти в этот кабачок и поесть… Восстановить силы!"
О том, как будет расплачиваться за обильную трапезу, Миша не размышлял. Он продолжал есть…
Через некоторое время лопоухий подозвал официанта. Тот все время стоял у барной стойки и наблюдал, не скрывая этого, за посетителем, поразившим его своей прожорливостью. Заметив знак, поданный верзилой, тут же подошел к нему.
Бывший машинист заказал еще две кружки пива. "Не перебрать бы лишнего!" – подумал лопоухий.
К пенному напитку Миша велел принести еще одно блюдо с колбасками и бифштекс с картофелем-фри. Потом, немного подумав, лопоухий заказал дополнительную порцию мексиканских чипсов с соусом.
Официант удалился выполнять заказ. Первым делом подошел к бару. Попросил у работавшего там парня две кружки пива. Тот быстро наполнил стеклянную "тару" напитком.
Официант понес пиво к столику верзилы. Когда подошел к нему, оба блюда – на них только что лежали недоеденные колбаски и чипсы – были уже совершенно пусты.
Лопоухий странно посмотрел на кружки: в одной из них пена перелилась через край и сползла на картонную подставку.
"Что он так смотрит?" – спросил себя официант.
Несколько мгновений он смотрел на прожорливого посетителя. Тот взял кружку, поднес ко рту, принялся пить, делая равномерные большие глотки. Пиво стремительно исчезало в его утробе.
Официант отправился за заказанной едой…
Его не было минут двадцать. Их Миша просидел за столиком в оцепенении. Кружка с пивом, которое начал так жадно поглощать в присутствии официанта, – поставлена обратно на стол недопитой. Миша чувствовал: ему нехорошо…
"Ничего… Сейчас пройдет, – успокаивал он себя. – Просто отвык от нормальной еды". Какая-то работа которая безостановочно происходила внутри него последние полчаса, словно бы враз прекратилась. Словно некая-то железяка упала на хитрый механизм из множества вращавшихся колесиков, провалилась между ними, застряла, не давая колесикам проворачиваться дальше.
"Это усталость, нервы", – сказал себе Миша. В прошлом на нервной почве у него случались головные боли, расстройство желудка…Хоть он и не допил третью кружку до конца, но после нее почувствовал: все-таки перебрал и теперь слишком пьян… А может, это перекочевал в кровь алкоголь, содержавшийся в первых двух?
Его взгляд уперся в деревянный стол. Затем перед глазами возникло новое блюдо со всевозможными колбасками. Верзила встряхнулся. Официант поставил на столик еще и отбивную с целой горой картофеля-фри на гарнир. Миша потянулся к пиву – ему показалось: еще больше алкоголя поможет справиться с противным ощущением. Поднес кружку к губам, допил ее. Вроде стало легче.
Уже не потому, что чувствовал голод, а из жадности, он принялся есть колбаски – сначала затолкал в рот, прожевал и проглотил две из них – потверже и потемнее. Потом откусил кусок от колбаски побольше – она была какого-то грязно-серого цвета с черными вкраплениями. Опять появился официант. Принес тарелку с мексиканскими чипсами и острый соус. Лопоухий принялся макать чипсы в соус, набивать ими рот.
Официант ушел, Миша отхлебнул пива из четвертой по счету кружки. Затем опять принялся за колбаски…
Ел еще примерно минут пять. Отбивная с картофелем-фри оставалась по-прежнему нетронутой.