* * *
Уже через час Псих на карете психиатрической скорой помощи был доставлен в специальную больницу.
Еще в первой, обычной больнице до того, как его "спеленали" прибывшие дюжие "психиатрические" санитары, он успел пальцем выколоть глаз охранявшему его полицейскому. Тот по своей глупости не надел на него наручников.
Затем Псих сорвал с себя бинты и пластыри, разодрал ожоговые волдыри, пытался выброситься из окна, но в конце концов был повален и оглушен врачами и пациентами больницы.
До прибытия скорой психиатрической помощи его держали за руки и за ноги. Отпустить лже-Скворцова свидетели его безумия решились лишь после того, как санитары из психушки сделали ему укол и он обмяк, точно бы враз обессилев…
* * *
Стук колес поезда обычно раздражал Тюрморезова, но сегодня более радостной и успокаивавшей "музыки", чем этот звук, для него не было.
Король Психов стоял у окошка в коридоре. Рядом, всего в метре – распахнутая дверь купе, в котором у него имелось законное место. Билет был приобретен вполне официально. По фальшивому паспорту.
С каждым километром, на который поезд удалялся от столицы, Евграф испытывал все большее облегчение. Ему казалось: что-то в его душе менялось, какой-то мрак, который неожиданно вошел в нее в этом городе и связывался в сознании Короля Психов со случаями в сквере и туалете кафе – отступал. Точно эта темная масса, навалившаяся на его сознание, каким-то образом была связана с определенной географической точкой и не могла перемещаться вслед за своей жертвой.
Тюрморезов приобрел у Петюни – продавца фальшивых документов – в дополнение к заграничному еще и обычный гражданский паспорт. Оба документа были сделаны на одну и ту же фамилию. Отныне Евграф стал Виктором Гордиенко, уроженцем города Сумы.
После этого он мог идти в туристическую фирму, чтобы получить визу в одну из европейских стран. Идея Тюрморезова по-прежнему заключалась в том, чтобы перебраться в Западную Европу.
Но почему-то Москва вдруг стала неприятна Королю Психов. В этом городе его стали одолевать какие-то неприятные предчувствия. "Здесь слишком много шансов, что подделка будет определена! – думал он. – Обширные базы данных, опытные чиновники…"
Он снимал по фальшивому паспорту номер в старой, почти не ремонтировавшейся с советских времен гостинице на окраине.
В какой-то момент ему начало мерещиться, что администраторша за стойкой, мимо которой он проходил каждый раз, когда ему нужно было выйти в город, как-то странно посматривает на него. Он ощутил сильную тревогу.
На улицах у него вызывал страх каждый встречный полицейский. Тюрморезов чувствовал: от этого постоянно усиливавшегося душевного напряжения неминуемо сделает ошибку. Например, не сможет совладать с собой при виде движущегося навстречу полицейского автомобиля, бросится бежать…
У него начиналась сильнейшая паранойя.
Приступов необъяснимой агрессии с ним больше не случалось, но он ощущал, что вероятность их велика. Словно его двойник, – непонятный и загадочный даже для него самого, – постоянно присутствует где-то рядом, бродит вместе с ним по улицам огромного мегаполиса. Но этот "парень" в представлении Евграфа не способен путешествовать…
Не долго думая, Король Психов выписался из гостиничного номера. Вещей у него не было. Кроме разве что небольшой спортивной сумки, которую он постоянно таскал под мышкой, перекинув ремень через плечо и наискосок – через грудь и спину. Через пятьдесят минут он уже покупал в кассе вокзала билет на поезд, отправлявшийся в тот же день в южном направлении.
Тюрморезов плотно пообедал в итальянском ресторанчике неподалеку от вокзала и за час до отправления состава пришел на платформу. Здесь уже стояли кучки южан – его будущих попутчиков.
* * *
До Абхазии Евграф добрался без особых проблем. Своим попутчикам рассказал, что он – историк, едет отдыхать "диким" туристом, но не на море, а в горы – путешествовать по глухим тропам, осматривать старинные монастыри. В Сухуме его, якобы, его ждет один друг, с которым они вместе учились в Москве. Друг родом из Абхазии, знает маленькую республику, как свои пять пальцев. Теперь живет в Киеве, но время от времени наезжает в родные места, чтобы отдохнуть – побродить по горам, подышать свежим воздухом и насладиться красивыми видами. На этот раз он пригласил с собой Евграфа, то есть – Виктора.
Лже-Вите давали советы, как лучше добраться до столицы маленькой республики. Он все внимательно выслушивал, запоминал, кивал головой.
На границе с Абхазией Тюрморезов нанял водителя с машиной. Разговорчивый молодой мужчина одних с Евграфом лет на вопрос, где здесь можно остановиться, пожить некоторое время, тут же предложил комнату в своем частном доме.
"У меня отличное вино!" – добавил он.
Пока ехали, договорились о цене, – лже-Виктор не торговался, хотя был уверен, что новый знакомый заломил цену за постой раза в полтора выше среднего уровня.
Приехали, выпили. Из еды у хозяина был только сыр и хлеб, – Король Психов хорошенько закусил, хотя сыр показался ему слишком соленым и, сославшись на усталость, отправился спать. К хозяину тем временем пришли какие-то приятели. Застолье продолжалось. Разговор шел теперь по-абхазски, так что Тюрморезов не мог понять смысла долетавших до его комнаты отдельных громко произнесенных фраз.
Сумку Король Психов положил рядом с собой в кровать. Он опасался воровства, хотя хозяин в этом отношении представлялся ему человеком благонадежным. Но может быть, кто-то из его приятелей рискнет спьяну заглянуть в комнату к спящему гостю?
Тюрморезов не мог уснуть. Каким-то образом ему предстояло проникнуть на территорию Грузии. Уже оттуда он собирался проникнуть в Западную Европу.
"Чехия или Польша…" – строил планы лже-Виктор.
Неожиданно для себя он уснул. Но спал недолго. Через несколько часов пробудился с мыслью, что его путешествие на Кавказ – полный бред, продолжение того странного состояния "умопомрачения", которое навалилось на него в Москве. Оно приведет только к тому, что его либо в самое ближайшее время ограбят, либо, даже если ему удастся каким-то образом проникнуть на грузинскую территорию, арестуют, как шпиона. Поразмыслив еще немного, лже-Виктор окончательно понял, что никаких шансов на удачный исход дела нет.
Надо возвращаться обратно в Москву и уже оттуда пытаться выехать на Запад.
Короля Психов посреди ночи вдруг охватило такое возбуждение, что он вскочил с кровати.
В доме царила совершеннейшая тишина. Тюрморезов вынул из сумки деньги, отделил от пачки несколько купюр – это было немного больше чем плата за сутки, положил на кровать и, стараясь ступать как можно тише, вышел во двор…
Оказавшись за оградой, он направился по грунтовой дороге в сторону шоссе.
Пока он шел к нему, то думал, что собирается ехать обратно, к границе с Россией, но оказавшись на асфальте, направился ровно в противоположную сторону.
Движения по шоссе не было. Пройдя небольшое расстояние, Тюрморезов сошел с асфальта и, спрятавшись за кустарником, уселся на землю. После этого по дороге один за другим проехали несколько автомобилей. Евграф не шевелился. За деревьями он сидел, пока не рассвело.
Потом он вышел из своего укрытия на дорогу. Медленным прогулочным шагом, точно бы целью его был спокойный осмотр красот окружающей природы, двинулся в сторону Грузии. Через какое-то время, когда разгоравшийся день стал все увереннее вступать в свои права, мимо него по шоссе начали проезжать автомобили. Король Психов не обращал на них никакого внимания. Он продолжал уверенно шагать вперед.
Часа через два непрерывной пешей ходьбы, – за это время он преодолел довольно приличное расстояние – больше десятка километров – Тюрморезов почувствовал, что сильно устал. Ему хотелось есть и мучила сильная жажда. День выдался жаркий, да и накануне за ужином он пил довольно крепкое вино.
Он уже прошел несколько населенных пунктов. В одном из них при дороге он видел какую-то забегаловку. Но почему-то в нее не заглянул.
Король Психов остановился, повернулся так, чтобы стоять лицом к автомобилям, ехавшим в попутном направлении. Как только из-за поворота показалась машина, он тут же вытянул правую руку…
* * *
"Если проезжать на каждой машине совсем немного, то окажется безопаснее, – думал он. – Люди, которым я плачу за подвоз, не смогут понять, откуда, куда и зачем я еду!" В голове несчастного сумасшедшего по-прежнему развивались нездоровые процессы: теперь он не мог отделаться от желания постоянно менять подвозившие его машины. Несколько раз Евграф даже зачем-то удалялся в сторону от своего маршрута. "Для маскировки!" – объяснил он себе.
С тех пор, как он поужинал в доме своего случайного знакомого сыром и вином, ни крошки пищи и ни капли влаги в рот к Королю Психов так и не попало. Любой другой на его бы месте давно бы не выдержал – заехал бы в первый попавшийся магазинчик или придорожный ресторан. Но лже-Виктор не желал тратить на еду и питье ни минуты, как будто следом за ним, вынюхивая на раскаленном асфальте южного шоссе его следы, стремительно покрывает километр за километром некое ужасное существо.
Наконец, один из случайных водителей, с которыми его свела судьба, остановился возле магазинчика в небольшом населенном пункте – купить сигареты.
Тюрморезов вышел следом за ним из машины. Рядом с магазинчиком – кафе. Евграф зашел в него, попросил пива и чего-нибудь быстренько поесть. За соседним столиком сидело несколько мужчин. Они с любопытством смотрели на нового посетителя. Официантка, – молодая женщина, – предложила Тюрморезову суп и яичницу.
Король Психов кивнул головой. Из магазинчика вышел подвозивший его водитель, увидел, что пассажира нет… Тюрморезов помахал ему рукой. Нехотя этот человек преодолел десяток шагов, отделявших его от кафе, подошел к столику пассажира.
– Садись, я тебя угощу… – проговорил Евграф. – Жарко. Хочется пить…
Он старался говорить бодрым веселым тоном, но чувствовал – водитель странно смотрит на него. "Что я делаю не так?! – искренне недоумевал Тюрморезов. – Я ему явно неприятен. Но почему?.. Прежде мы не встречались. Он ничего про меня не знает".
– Нет… Я спешу, – отказался от предложения пообедать местный парень. Его лицо стало еще более мрачным, чем было до этого. Он развернулся и пошел к машине.
Официантка принесла три бутылки пива, поставила перед Евграфом стакан. Наполнила его.
– Яичница сейчас будет готова… – сказала она и ушла.
Лже-Виктор не обратил на нее никакого внимания. Он смотрел на поверхность дешевого пластикового столика перед собой, думая о том, почему произвел такое впечатление на водителя.
"А может, он сам какой-то не такой?.. И дело вовсе не во мне?"
Машинально рука Короля Психов потянулась к стакану с пивом. Он поднес его к губам, сделал несколько глотков, потом – еще. Лже-Виктор не заметил, как осушил первую бутылку, вторую… Лишь вылив в свой стакан остатки пива из третьей бутылки, он словно очнулся от мыслей и посмотрел по сторонам. "Наверное, это водитель был какой-то ненормальный! Или просто у него плохое настроение!" – сделал окончательный вывод Король Психов. Его собственное настроение значительно улучшилось.
Взгляд Тюрморезова встретился со взглядом человека из компании, сидевшей за соседним столиком. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом тот отвел взгляд, повернулся к своему соседу и что-то ему сказал. Сосед повернулся и не стесняясь посмотрел на Евграфа.
Официантка принесла яичницу. Лже-Виктор заказал еще три бутылки пива и начал есть. Бутылки появились на его столе почти сразу и, поглощая яичницу, он непрерывно подливал себе в стакан пенного напитка. Настроение его постоянно улучшалось.
Встретившись взглядом с человеком с соседнего столика, он спросил его, хорошее ли вино подают в этом кафе, – на столе его соседей возвышалось две бутылки.
Его тут же пригласили попробовать. Не заставив себя уговаривать, Король Психов подсел к компании. Заветная сумка с деньгами висела у него, как обычно, под мышкой.
Глава тридцать третья
В горах тоже есть свои
Тюрморезов очнулся. Он лежал на какой-то низенькой, узкой тахте, застланной ковром с мелкими геометрическими узорами. Все окна маленькой веранды были распахнуты. Ярко светило солнце. По тому, что огненный шар был в зените, Король Психов определил: теперь – полдень.
Он приподнялся на локтях. Голова отчаянно болела. Тем не менее он встал с тахты и выглянул в окно. Дом стоял на склоне горы. Вдалеке виднелось море.
Неподалеку шло строительство такого же сельского дома. Над фундаментом поднимались наполовину возведенные стены. Возле них месило раствор, подносило кирпичи, возводило кладку человек шесть местных.
Чуть дальше был сад из редко посаженных ровными рядами невысоких южных деревьев, названия которых он не знал. "Быть может, это мандарины?" – подумал лже-Виктор. – "Сумка!" – вдруг сверкнула в его голове молния. Он инстинктивно хлопнул себя по боку, – там, где она обычно болталась, и где ее теперь не было.
Евграф, при том, что после пьянки, случившейся накануне, он был отравлен алкоголем и сил двигаться у него не было, закрутился как волчок.
"Вот она!" – он метнулся к сумке, стоявшей у изголовья тахты. Судорожными движениями рук раскрыл молнию. Деньги были на месте. Пачки долларов и евро, завернутые в непрозрачные полиэтиленовые пакеты, лежали в привычном порядке.
Лже-Виктор в изнеможении рухнул обратно на застеленную ковром тахту.
Напрягая память смог вызвать к жизни отрывочные картины вчерашнего дня: он пытался угостить всех, но его новые знакомые отказывались, говоря, что он их гость и это они заплатят за еду и выпивку, – кажется, тогда он так и не расстегнул молнию на сумке.
Потом между двумя членами этой компании произошла ссора, но Тюрморезов как раз в этот момент зачем-то отправился на кухню кафе, – полюбопытствовать, как готовятся кушанья. Его оттуда с шутками выпроводили официантка и повар. Когда он вернулся обратно к столу, ему не дали сесть.
Один из пировавших сказал ему "Везде встречаются идиоты! Лучше с ними не связываться", взял под руку и повел куда-то прочь от кафе. Евграф успел заметить, что второй человек из этой компании стоит рядом с официанткой, которая смотрит на него, Тюрморезова, и отсчитывает ей деньги.
В этом кафе так ни за что и не заплатил сам. Так что сумку, как обычно висевшую у него под мышкой, чтобы достать несколько рублевых купюр он скорее всего не раскрывал вообще. И никто не мог видеть, что в ней лежит.
Дальше Евграф помнил, что они куда-то ехали на очень старом микроавтобусе марки "РАФ". В салоне Тюрморезов продолжал пить вино из большой стеклянной бутыли, прихваченной из кафе. После этого эпизода воспоминания обрывались…
Мучила жажда. Евграф опять встал с покрытой ковром тахты, подошел к одному из распахнутых окон. Люди на стройке дома продолжали работать. Один из них издалека заметил появившегося в окне лже-Виктора, замахал руками. Король Психов, смутно помнивший по вчерашней пьянке этого человека, помахал в ответ рукой.