– Лучше бы я продолжал пялиться на твои великолепные сиськи и сокровенно мечтал бы о том, чтобы ты, стоя на коленях, обхватывала своими пухлыми губами мой дьявольски эрегированный член.
Да, она смутилась. Но смущение быстро рассосалось…
– Я подумаю над этим.
– Отлично.
– Я тоже так думаю.
И вроде бы удовлетворение должно было возникнуть где-то посреди моего нутра. Это был бы действительно отличный результат, но нет.
Его не было.
А мне не хотелось останавливаться на достигнутом. Я хотел большего. Гораздо большего, чем уже имел.
– А почему бы не сейчас? – спросил я.
– Потому что потому…
"Какой же это глупый и несуразный ответ", – подумал я, хоть и клятвенно божился перед самим собой, что более не буду копаться в собственном внутреннем склепе, – "И как же несоизмеримо я его ненавижу…".
– Ну и ладно! – с насильственно вымученной гримасой радости произнёс я, – Может, тогда нальешь мне чаю?
– Нет.
– Что значит "нет"?
Я был реально не готов к ещё одному удару под дых.
– Назло что ли?
Я смотрел на прекрасную крашеную блондинку с идеальной фигурой, облаченной в великолепный наряд, состоящий из завязанного узлом топа и коротенькой юбочки в голубенькую полосочку, и пытался прожечь её своим испепеляющим взглядом мужской уязвлённости.
– Совсем сука что ли?
Она могла бы обидеться.
Она должна была обидеться, но вместо этого она рассмеялась.
Но рассмеялась без злобы, не как злобная сука или конченая стерва, а как любящая доброжелательная мать.
– Ты не так понял, – сказала она, когда уже стало совсем не смешно.
– То есть?
– Ты вроде бы хороший парень и я была бы рада приготовить тебе чай, но так уж вышло в этой жизни, что чай не прописан в нашем меню.
– Шутишь? – спросил я и, наморщив лоб, изогнул левую бровь.
Я мог бы использовать слово "издеваешься", но на интуитивном уровне мне уже стало ясно, что красавица-барменша не испытывает ко мне негатива.
– Нет, – произнесла она.
Наверное, я слишком давно не слышал такой простой и непретенциозной правды.
Я, несомненно, отвык от эдакого деликатеса.
И все же я никогда не переставал верить в чудо её существования…
– А что есть?
– Кофе.
– Не смешно.
– Почему?
– Потому что потому…
Теперь мы оба рассмеялись. И я вдруг почувствовал настоящее секундное счастье, едва заметное, но вполне реальное. Однако секунда быстро растворилась во времени, и появились иные чувства: условности, рамки, необходимость…
– Но тут неподалёку есть автомат с всякими напитками. Там определённо найдётся и чай.
– Где?
Вопрос прозвучал так, словно я хватался за самую последнюю соломинку в мире.
– Там!
Барменша махнула в сторону полураспахнутой двери, некогда помещенной за странным танцполом со странно передвигающимися танцорами.
– Прям сразу за ней? – уточнил я на всякий случай.
И не зря.
– Нет, – ответила блондинка, хоть и крашенная, – два поворота налево, два поворота направо, затем три этажа по лестнице вниз, пройти прямо по коридору до другой лестницы, по ней пять этажей вверх, налево, а там уже увидишь.
– Неподалёку?
– Да.
Мне хотелось ещё раз прочувствовать взглядом волшебную радость на лице прекрасной девушки, которая стояла по другую сторону барной стойки, однако мир устроен так, что мгновения не повторяются. А пытаться искусственно провоцировать радость было бесполезно, глупо, опрометчиво…
– Спасибо.
– Удачи.
– Вам тоже.
Мне не хотелось уходить, хотелось остаться. Но все причины моего вынужденного ухода были описаны выше. Я не мог им противостоять. Я мог лишь с ними согласиться, развернуться и начать двигаться в сторону полураспахнутой двери.
– Бау-бау-бау… Вау-вау-вау…
Пока я двигался мимо странного танцпола, до моего слуха доносились некоторые более-менее членораздельные звуки. Именно они и были ключевым лейтмотивом очень странной музыки, доносящейся из свисающих из-под потолка треугольных динамиков.
– Ну, просто хит-разрыв, – скептично прошептал я.
А вот тем нескольким персонам, что одиозно двигались под эти звуки на странном танцполе, такая вот музыка определённо была по вкусу. К такому выводу я пришёл, когда увидел на лицах некоторых из них некое подобие блаженного боголепия.
– Придурки, – чуть громче шёпота произнёс я.
Видимо какой-то части меня очень хотелось стать услышанной ненавистными танцорами. Однако она была в меньшинстве и не имела особых полномочий. Другие же части меня предпочли более пассивный путь неприятия – заставили меня побыстрее прошмыгнуть в полураспахнутую дверь.
И что же? Дверь позади, а удовлетворение так и не появилось. Два раза налево, вниз и вверх по лестнице. Какое тут вам удовлетворение? Весьма сомнительное. Точнее вообще никакое удовлетворение меня не посетило, не нашло для меня своего драгоценного времени. Лишь стало скучно. Очень скучно, потому как ради удовлетворения простой обыденной потребности мне приходилось делать какие-то несоизмеримые вещи. Но в конце концов я все же добрался до искомого автомата с напитками.
"Слава Богу", – подумал мой мозг.
Но очень преждевременно…
Минута, две, три… Потом уже было сложно считать. Ни за что, ни про что потерянное время далее просто называлось как "много".
– Эй!.. Ты скоро или как?
Я попытался поторопить того, кто уже стал изрядно напрягать своим затмевающим присутствием возле автомата с напитками. И, конечно же, мне по наивности казалось, что ситуацию изменят мои риторические вопросы. Однако странный тип, тратящий моё время понапрасну, проявишь абсолютный ноль реакции. Из вежливости я попытался подождать. Но и это моё предприятие не принесло успеха. Минуты шли, и ничего не менялось.
– Дебил что ли?
Неприятное чувство от того, что меня игнорят, вырвало из меня те слова, которыми вряд ли стоит гордиться в порядочном обществе. Жаргон был удобен для общения с сексапильной барменшей, но здесь в помещении эллипсоидной формы с огромными во всю стену окнами с одной стороны и с тремя раскидистыми пальмами в кадках с другой полагалось вести себя иначе. И пускай я вполне обыденно ждал своей очереди к автомату с напитками…
Передо мной все-таки стоял не гопник с переулка, а человек в гораздо более дорогом костюме по сравнению с моим (и даже по сравнению с тем замечательным костюмом, в котором я видел начальника местной службы безопасности).
– Слышишь или нет?
Очередной риторический вопрос возник, когда даже прямое оскорбление не вызвало реакции со стороны человека, стоящего на моем пути к автомату, предположительно выдающему заветный чай.
И снова ничего…
– Хорошо…, – прошептал я.
Теперь уже запас прочности во мне иссяк окончательно.
"Насрать", – решил я для себя.
А затем одним резким прыжком мгновенно сократил расстояние между собой и обладателем великолепной одежды.
– Че?.. Типа не замечаешь?
Схватив человека в дорогом сером костюме за шкирку, я намеревался вправить ему мозги. Однако когда его бессмысленный взгляд обратился в мою сторону и обнажил чернильно-черные глаза, стало ясно, что лучше бы я был кофеманом. Проблем бы в жизни тогда было бы куда меньше.
– Мозги…
Круто!!! Очень круто! Но только, когда ты видишь нечто подобное на экране телевизора. Когда же некто бессвязно мычит тебе в лицо:
– Мозги…, – ощущение восторга становится недоступным.
И ужас беспощадно давит на мозг, когда видишь безумие чернильно-черных глаз, видящих в тебе долгожданную добычу. И тут же непроизвольно вспоминаешь старые фильмы про кровожадных белых акул…
"Почти идеальное сходство".
"Точно. Но ведь именно этого мы и добивались".
Но (очень большое "но")…
Стрессовые ситуации требуют стрессовых решений. Кто-то другой, несомненно, стал бы медлить, колебаться и в итоге это стоило бы ему жизни. Но я-то точно знал, с чем неожиданно столкнулся у обычного торгового автомата с напитками. Я знал, что будет, если вдруг человек с указанной метаморфозой внезапно умудриться меня поранить, даже если по касательной. От такого счастья меня передернуло. Однако убежать прочь в целях собственной безопасности я не мог. Мне слишком сильно хотелось чаю. Практически невыносимо.
Но…
– Дай… мне…
Трансцендентный голос того, кто дышал мне в лицо убийственным ароматом гнили, выдавал слова дробно. Только вот чужая проблемная дикция была мне в данный момент наименее интересна. Куда больше беспокоили чужие руки, что крепко вцепились в мои ключицы. И чужой рот, полный острых кривых зубов, который навязчиво тянулся к моей глотке.
– Дай… мне… свои… мозги…
Я тут вам распинаюсь. Но на самом деле все произошло мгновенно, за долю секунды.
Да и что удивляться? Все своевременные решения именно так и принимаются. Конечно, мои двигательные рефлексы немного заржавели, но не настолько, чтобы позволить мне умереть.
– Свали в туман! – воскликнул я громко и резко, а потом изо всех сил оттолкнул от себя того, кто настойчиво тянулся зубами к моей глотке.
– Мля-мля…, – попытался было ответить мне источник заразы.
Но резво выхваченный из-за поясницы пистолет не позволил ему расширить диалог.
– Бах-бах!!!
Два выстрела промеж чернильно-черных глаз решили проблему в самое нужное время… Слегка пошатнувшись, тело, одетое в дорогой серый костюм, упало навзничь. Я посмотрел на него с презрением, но плеваться не стал. Все-таки я находился в приличном месте, где не принято глумиться над трупами поверженных врагов. Во всяком случае, мне так казалось в тот момент. Так что я ограничил себя простой неброской репликой:
– Вот и все, ребята…
После этого я переступил через лужицу серой крови, медленно вытекающей из дважды простреленной головы, и мечтательно подумал, что наконец-то достиг искомой цели. Однако взгляд тут же напоролся на красно-коричневое табло с предложенным меню, после чего голос тяжелым вздохом обозначил:
– Ну что за хрень…
Чая не было. Столько сил и столько энергии было потрачено на то, чтобы в очередной раз оказаться ни с чем…
– Или же с кучей проблем, – безвольно прошептал я.
На середине фразы вполне предсказуемо завыла аварийная сирена. Раздирающий слух шум не мог удивить меня своим появлением. Очевидно, что кому-то не понравилась стрельба в здании крупной финансовой корпорации. Другое дело – красные, жёлтые и синие прожектора. Их лучи причудливо плясали по стенам минуты две, а затем сошлись на мне. Это было необычно, оригинально…
– Стоять на месте!
– На колени! Руки за голову!
Одно мгновение и небольшое помещение стало чрезвычайно перенаселенным крикливыми персонажами в униформе спецназа.
Откуда они все повылазили? Да черт их знает. Стоя на коленях, я мог только пересчитывать. Думать уже не получалось.
– Тридцать с лишним кажется…
– Молчать!
Что ж, как самому опасному преступнику мне было отказано даже в считалочках.
"Хоть в трибунал жалуйся…".
"Гаагский?"
Короткое незапланированное препирательство с самим собой…
Итак, значит стою я тут на коленях, руки за головой, в лицо мне тычут холодными металлическими стволами автоматического огнестрельного оружия. Как жить в таком мире? Понятия не имею. В голове мелькнуло отчетливое "дежа вю".
"Все это уже было", – сказал я себе.
И в памяти вспыхнули события десятилетней давности. И больно и скверно стало на душе, словно это было только вчера, или даже сегодня… Совсем свежая рана, посыпанная солью неизбежного повторения прежних ошибок.
"Неужели это все?" – задумался я, – "Неужели мне достались только лишь сутки свободной жизни. Не украл, не выпил, но все ровно в тюрьму. Ужасная романтика".
Мне хотелось ответа, хотелось немного жалости к самому себе, но никто не ответил мне. Ни Бог, ни Вселенная, ни вооруженные люди в комнате с тремя пальмами.
Да и на жалость все они также поскупились. Меня схватили за плечи и резким рывком подняли с колен…
"Не жди меня мама…", – попытался было иронично напевать мой внутренний голос.
Кажется, он снова взял верх. А ведь все было так близко… Успех, новая жизнь… А что теперь?
– Конец…, – угрюмо и обреченно прошептал я.
– Молчать!
Минут пять меня вели по длинному узкому коридору со стенами в жёлто-сине-зеленую полоску. Причём в действительности меня вели двое, а остальные тридцать одиозно следовали за нами, превратившись в длинный-длинный хвост.
Но вот пять минут себя исчерпали и все мы оказались припертыми к дверям лифта, выкрашенным в насыщенный серный цвет.
Человек, стоявший слева от меня, – спецназовец с миниатюрной треугольной бородкой – размеренным жестом левой руки потянулся к красной кнопке ромбической формы.
Нажав её, он разбудил внутри неё крошечный механизм. А ещё негромко загудел тянущий механизм.
"Завертелись шестерёнки!"
Это я что собственно имел в виду?
– Заходим!
Тот, что стоял справа, – рыжий с кучей безобразных веснушек – видимо по жизни был более грубоват. Его резкие фразы, его резкие жесты, его резкое желание запихнуть меня в лифт… Все это оставляло негативное впечатление о нем, как о человеке. Хотя, что же я собственно придирался? Мне же не жить было с ним, хотя кто его знает… У меня и прежде была мания водить дружбу со своим тюремщиками.
– Живее-живее!..
Мне не хотелось заходить в лифт с чёрной дверью, тем более что изнутри он был не менее чёрен. Однако, как я уже говорил, меня и не спрашивали. Взяли и затолкали – делов-то…
Но в лифте в итоге оказались только трое: рыжий, "миниатюрная бородка" и я. Длинный-длинный хвост никоим образом не смог втиснуться в крошечную кабинку, даже если бы попытался. А он и не пытался. Он просто остался за порогом.
– Наверх, – коротко потребовал рыжий от управляемого голосом интерфейса.
За спиной я уловил тихий шелест смыкающейся двери.
Потом последовал плавный толчок, и кабинка пришла в движение…
Сначала я немного боялся, думал, что через несколько сакрально значимый секунд меня запрут в каком-нибудь чулане и сразу начнут лупить кулаками по рёбрам.
Но прошло три минуты и ничего. В итоге мне пришлось озадачиться вопросом:
"Мы что в Америку на лифте фигачим?"
Но задать вопрос вслух, вежливо поинтересоваться у рыжего и "миниатюрной бородки" у меня не хватило смелости. Я предпочёл ждать…
"Зачем нарываться?"
Хорошая отмазка.
Однако затем прошло куда больше времени. Сколько точно – непонятно. Часов под рукой не было, а руки были скованы за спиной. Но точно много. Очень много.
– Что за дела? – спросил я, когда неопределенность стала слишком утомительна.
– Молчать, – "миниатюрная бородка" предупреждающе дернул меня за локоть.
И тут…
– Дзын!..
Резкий звук, новый плавный толчок и кабинка остановилась.
"Наконец-то!" – подумал я.
Долгое время мои глаза пребывали в условиях низкой освещённости крохотного движущего чулана. А тут раз и внезапно стало очень светло. Это лифт открыл перед нами свои двери.
Не позади, не за спиной, а точно перед носом. Такое бывает. Не всегда, но бывает.
"Секретное помещение. Спрятанный закоулок пространства", – прояснил внезапно очнувшийся внутренний подсказчик.
Хотя в принципе и так все было понятно… Очень светлое и просторное помещение, длинный красно-коричневый стол на сорок персон и некий человек, сидящий во главе этого стола…
– Шагай уже!
Я слегка зазевался, но рыжий быстро вернул меня в реальность, заставил посмотреть в её крайне непривлекательные глаза.
– Готовься! Сейчас ты своё получишь…
Да, если раньше эти двое вели себя более-менее сдержано и корректно, то с данной секунды все резко поменялось. Меня буквально волоком вытащили из кромешно чёрной кабинки лифта.
Конечно, мне не хотелось чувствовать себя обмякшей куклой, но те, кто вёл себя бесцеремонно, не дали мне шанса сохранить достоинство. Их резкие молниеносные шаги, их крепкие мускулистые руки – все это не позволяло мне, человеку со скованными за спиной запястьями, удерживать равновесие и поспевать за ведущими.
Плюх…
А вот и конечная станция моего путешествия шаркающими по мраморному полу носками ботинок. Меня посадили в близлежащем конце длинного стола, напротив того самого человека, который далее сказал мелодично-патетичным тоном:
– Спасибо.
Рыжий и "миниатюрная бородка" ничего не ответили. Только освободили мои руки из оков и спешно удалились.
– Ш-ш-ш…
Спиной я услышал, как закрылся и умчался черный лифт.
Я не проводил его взглядом. Мне было плевать на чертов лифт и на тех, кто был в нем. Меня интересовало другое…
"Вот оно, вот оно…".
"Намотано…".
Человек, сидящий по другую сторону длинного стола начал медленно подниматься. В своём черном идеально скроенном костюме он выглядел эффектно. Ровная прическа, квадратный подбородок, циничная мимика – вот он идеал, к которому я когда-то стремился. Но что же произошло? Как я смог потеряться? Зачем я свернул не туда?
– Приветствую!
Солидный человек раскинул руки в стороны. И теперь я видел чудо. В очередное окно бил все тот же яркий свет солнца. Он бил напористо, но лишь чуть-чуть огибая человека в черном костюме аристократического покроя. И потому я видел перед собой не нечто обыденное и земное. Я видел самого настоящего ангела, говорящего со мной и сверкающего своим божественным сиянием прямо здесь и сейчас, не боясь стать узнанным и разгаданным.
– Боже…, прошептал я с широко открытым от удивления ртом.
– Нет. Определено нет.
Руки человека в черном опустились и все волшебство мгновенно испарилось.
– Меня зовут Брид Нитшез.
"Отлично", – подумал я.
– А вы так понимаю – Геннадий Чайкенфегель?
"Опаньки!!!"
– Так точно.
Я сидел, он стоял. Мы смотрели в один и тот же глаз – в левый. Старая проверенная методика. Простая, но действенная.
– Вы то, чего я ждал.
Человек, который был элегантен по-черному, нарушил пытку придирчивым вниманием первым. А принял это за слабину и тут же начал словесно атаковать:
– А я вас не ждал. Понятия не имею, кто вы и чего хотите…
– Вы пронесли оружие на закрытую территорию, убили из него…
– Это была самооборона…
– Точно?
Бесстрастная гримаса внезапно сменилась на самую злобную ухмылку из тех, что мне приходилось видеть.
– Вы уверены?
Я хотел ответить "да", но чувствовал подвох и поэтому ждал следующей реплики человека в черном.
– А как же Pizdophilis coldobicus?
Внутри меня все покрылось толстой ледяной коркой. Наверное, примерно такой же, какая присутствует на спутнике Юпитера, Европе…
– Вы же не собираетесь рассказывать в суде об этом?