- Но учтите, что контингент посетителей у нас самый разнообразный, - предупредил директор, - Сегодня вы вытаскиваете освежиться на улицу какую-то нахрюкавшуюся до безобразия свинью, норовящую залезть своим пятачком официантке под юбку, а назавтра этот хряк оказывается директором какого-нибудь крупного завода, или, что еще хуже, полковником милиции, и в праведном гневе прибегает на разборки, обвиняя вас в том, что вы чуть ли не изнасиловали его, воспользовавшись его беспомощным состоянием… Хотя, и это не самое страшное. У нас сиживают и расслабляющиеся после "трудов праведных" бандиты, и отмечающие очередной день рождения Дзержинского чекисты, и "отцы-благодетели" города. Вот это действительно хлопотная публика, и требует особого подхода. Как это ни странно звучит, но на этой работе вам придется действовать больше головой, чем кулаками. Как у вас с нервами?
- А что это такое?
- Хорошо… Но выпроваживать особо разгулявшихся вам все равно придется.
- Я буду выкидывать их из бара нежно и печально.
- Идет, - решился директор, - Я беру вас, с испытательным сроком. Ну, скажем, в пару недель. Время здесь весьма насыщено событиями, так что этого срока будет вполне достаточно, чтобы понять, годитесь ли вы для этой работы. И оттого, насколько вы подходите для этого, будет зависеть ваш оклад. Официально это будет весьма незначительная сумма, остальное я буду выплачивать вам лично. Но ориентировочно вы можете рассчитывать на…
Он подумал и назвал цифру. Сумма для подобной работы была небольшая, но все же это было вдвое больше того, что Врублевский получал на службе у государства.
- Разумеется, это для начала, - продолжил директор. - В дальнейшем мы с вами еще вернемся к этому вопросу. Работа по двенадцать часов - ночь работаете, ночь отдыхаете. Питание за счет заведения. За появление в нетрезвом виде увольняю без сантиментов. Что скажете?
- Подходит, - согласился Врублевский, - Когда приступать?
- По возможности - сегодня. Ночь с пятницы на субботу - как раз то время, когда наши головные боли растут пропорционально нашим доходам. У вас есть костюм?
- Увы.
- Портье в подобном заведении должен выглядеть представительно. Вы не должны быть похожи на этих, - директор досадливо поморщился, что-то вспоминая, - на бритоголовых… Нужно вас приодеть. Насколько я понимаю, с деньгами у вас тоже - "увы"?
Врублевский кивнул. Директор достал из верхнего ящика стола несколько крупных купюр и протянул ему.
- Купите себе костюм. Магазин готовой одежды находится через квартал, подберите себе что-нибудь соответствующее, - он взглянул на часы, - В семь вечера я буду ждать вас. Представлю персоналу, и можете приступать к работе.
Без десяти семь, облаченный в новый светло-серый костюм и успевший забежать на сэкономленные деньги в парикмахерскую, Врублевский стоял в кабинете директора.
- Это уже лучше, - признал директор, - Куда лучше. Этакая солидная мужественность… Должно производить впечатление на слабый пол. Только не вздумайте завязывать флирт на работе. Это чревато неприятностями как для вас, так и для женской половины персонала. Я этого не люблю. Вне работы - ваше личное дело. Договорились?.. Пойдемте, я представлю вас.
Всего в клубе было три зала. Один был отведен под бильярдную, второй - под игровые автоматы и бар, а третий вмещал в себя около дюжины столиков, восемь отдельных кабинок-"кабинетов" вдоль стен и небольшой деревянный помост с зачем-то позолоченным шестом - видимо, как раз здесь и проходили сеансы стриптиза "по-русски". Сейчас зал был почти пуст, лишь в двух или трех "кабинетах" слышались голоса посетителей.
- Гриша, позови девушек, - попросил директор бармена.
Из подсобки появились две девушки в одинаковых голубых фартучках.
- Это Зоя, - представил директор невысокую пухленькую блондинку с задорно вздернутым носиком. - А это Аня.
Худощавая черноглазая брюнетка так посмотрела на Врублевского, что ему впервые в жизни пришла в голову мысль о том, что доходящие до маниакального страхи американцев о "сексуальных преследованиях на работе" не такая уж глупость, как ему казалось раньше.
А это наш бармен Леша, - кивнул директор на блондина за стойкой. - А это наш новый портье. Его зовут Володя, и по мере сил он будет поддерживать здесь порядок. Прошу любить и жаловать.
- Ну, теперь преступности конец, - иронично усмехнулась Аня. - Через месяц к нам будут ходить одни пионеры и пить молоко.
- И не обижать! - добавил директор. - Покажите ему здесь все.
- Покажем… все, - многозначительно пообещала Аня. Директор погрозил ей пальцем и вернулся в свой кабинет.
- Ну-е, будем знакомиться поближе, - предложила черноволосая Аня. - Так что же ты умеешь, выносливый и тренированный спортсмен?
- Преимущественно убивать, - в тон ей ответил Врублевский. - Именно этим я и занимался последние восемь лет.
- Напугал-то как, - неуверенным голосом сказала она. - Пойдем, Зоя, умрем со страху где-нибудь в дальнем уголке… Гриша, если будут посетители - позовешь, - попросила она бармена и, недовольно оглянувшись на Володю, скрылась в кухне.
- Ну что ж, - криво усмехнулся бармен. - Официантки, они официантки и есть. А теперь давай раз и навсегда выясним, кто здесь старший после директора…
- Кто? - заинтересованно уточнил Врублевский, расстегивая пиджак и доставая из висевшего на поясе кожаного чехла зажигалку. Бармен покосился на рукоять пистолета, видневшегося над чехлом, и браво закончил:
- Кто, кто… Коллектив, разумеется. У нас здесь большой, сплоченный коллектив. Ибо только таким дружным, я бы даже сказал - родственным коллективом…
- Мы можем идти к светлому капиталистическому будущему, - понимающе закончил за него Врублевский. - Ты раньше в тресте столовых не работал?.. Работал? Ну, я так и подумал. Очень хлопотное место?
- Всякое бывает, - осторожно ответил бармен.
- Покажешь мне сегодня завсегдатаев. Разумеется, с комментариями о "коэффициенте хлопотности".
- Отчего не показать, покажу…
Его прервала шумная компания из пяти девиц и двух парней, ввалившаяся в зал. Пока остальные рассаживались вокруг столика, одна из девушек направилась к бару и, небрежно бросив на стойку деньги, распорядилась:
- Гришуня, сообрази бутылку шампанского для нас и два кофе для "котов"… А это кто у нас такой сладенький? - прищурилась она на Врублевского, - Мальчик, тебе не скучно здесь одному?
- Это наш новый портье, - поспешил представить Врублевского бармен.
- А-а, еще один халявщик, - разочарованно протянула девушка, но глаз не отвела, продолжая оценивающе разглядывать юношу.
- Володя, - сказал бармен, - это наши…
- Я уже понял, - кивнул Врублевский. - Сложно было бы не понять.
Девушка пренебрежительно хмыкнула и направилась обратно к столику, бросив через плечо:
- Гриша, скажи своим "бессребренницам", чтобы поторопились с шампанским. А то скоро клиенты пойдут, не до расслабухи будет.
- Ты бы это… полегче. Так и врагов себе недолго нажить, - предупредил бармен Врублевского. - Та, что сейчас подходила, это Лариса Устенко, очень когтистая кошечка. Но самое главное, что она с Сашкой-"ко- том" спит, а Сашка - кореш самого…
- Гриша, - остановил его Врублевский. - У меня слишком плохая память, чтобы запоминать все тонкости и переплетения местного родственно-дружеского клана. Я не люблю кланы. Я люблю одиночек. Это - Лариса Устенко. Это я понял. Давай продолжим знакомство с остальными, благо народ уже пошел.
- Это еще что. Вот часам к десяти яблоку негде упасть будет. Смотри, вот этот, солидный такой, в костюме от Валентино, это Михаил Васильевич Бородинский. Богатейший человек. Был директором универмага "Прибрежный", теперь владеет сетью торговых точек по всему городу. Светлая голова. Его жена, Татьяна Максимовна, любезнейшая женщина, приходится родной сестрой жене нашего оперуполномоченного, капитана Сидоровского. Сергей Андреевич, к сожалению, у нас не бывает… А может быть, и к счастью. Очень неудобный человек. Даже не человек, а машина для отлова преступников. Казалось бы, с такими родственниками живи и не тужи, так нет же, фанатик розыска…
- Я понял, что в зал вошел бизнесмен Бородинский, - терпеливо констатировал Врублевский. - Дальше? Кто вон тот, толстомордый, с портфелем?
- Андрей Семенович Бородин, - бармен, явно недовольный тем, что ему не дали продемонстрировать глубинную осведомленность, решил быть кратким, - полковник милиции, начальник местного УВД. Дальний родственник Бородинского, но это неважно… Они все равно не очень ладят. Полковник делает хорошие заказы, дает щедрые чаевые… Только шумен очень. Недавно с ним вышел очень неприятный казус… Это тоже неважно. Я бы рекомендовал вам, Володя, быть с ним поосторожнее. Ходят слухи, что он в очень хороших отношениях с лидером одной из наших группировок - Шерстневым. Тоже какие-то дальние родственные связи. Сам Шерстнев к нам не ходит. Здесь бывает его конкурент - Березкин. Но бывает редко, видимо, боится покушений… Вот этот красавец, что вошел за ним следом - Евгений Филимошин, журналист. Стервец страшный. За любую дурно пахнущую информацию мать родную продаст. С ним даже говорить опасно: так все переиначит, что только диву даешься - как ему могло такое в голову прийти? А ведь не за свои, а за твои мысли выдает. Те, кто успели его узнать, иначе как "Мерзавчиком" и не кличут. А на внешность такой представительный мужчина, красавец, спортсмен. Вылитый Джеймс Бонд, хоть сейчас в кино снимай.
- Это все завсегдатаи?
- Нет, будет еще немало. И бизнесмен Абрамов захаживает, и банкир Красильников. "Березкинцы" толпами валят. Естественно, те, кто побогаче, да те, кто поближе к самому Березкину стоят. Мелочь-то по кафе тусуется.
- Березкин и Шерстнев - это воры в законе?
- Нет, воры в законе - это несколько другое. Они у нас тоже есть. Точнее, один, по кличке "Капитан". Он у нас не бывает. А эти двое - так называемые "авторитеты". Это новая формация, образовалась сразу после объявления "перестройки". Слышал, наверное, про спортсменов-рэкетменов? Вот и у нас две такие группировки есть. Друг друга не любят. Говорят, даже постреливают друг дружку иногда, стоит зазеваться. Но внешне все тихо, мирно, полюбовно…
- Бандиты, милиция, журналисты, - перечислил Врублевский. - М-да, муравейник… Им что, пойти больше некуда? Как они все на одной грядке умещаются?
- Да уж как-то умещаются. Отдыхать хорошо все хотят, а наше заведение, что ни говори - лучшее в городе. Здесь атмосфе-эра, так сказать, благоприятствующая активному отдыху. Люди хотят и отдохнуть и себя показать, засвидетельствовать свое право на элитарность. "Сливки общества". Аристократия.
- Аристократия - это не всегда все самое лучшее, - заметил Врублевский. - Чаще всего это то, что "плавает сверху".
- К сожалению, да, - вздохнул бармен. - И скоро мы испытаем это на своей шкуре. Вот сейчас они сделают заказы, пропустят по первой стопке, и начнется моя тяжелая работа. Косяком к стойке потянутся. Сценарий известный. Бородинский и Красильников поужинают и уйдут, а вот остальные… Остальные - твои.
К стойке бара направились два посетителя, и Врублевский вышел в вестибюль. Там тоже кипела работа - гардеробщик неутомимо раскрывал двери и едва ли не в пояс кланялся очередному посетителю:
- Здрас-сте. Очень вам рады… Здрас-сте. Счастливы видеть… 0-о! Здравствуйте! Добро пожаловать, проходите, ваш столик ждет… И мы вас ждем-с…
- А провожаешь ты их как? - не удержался от вопроса Врублевский, выгадав минуту затишья.
Гардеробщик подумал и лукаво улыбнулся.
- Пшел вон, свинья пьяная! - озвучил он "церемонию проводов". - Преимущественно так. По крайней мере с большинством. Они же удержу не знают и к тому времени все равно ничего не слышат, кроме интонации. А интонации у меня очень уважительные… Здрас-сте, проходите, давно ждем вас, - приветствовал он очередного посетителя и, повернувшись к Врублевскому, поинтересовался: - Ну и как тебе этот ежегодный бал у сатаны?
- Что-то ты слишком начитан для гардеробщика, - прищурился Врублевский.
- А что здесь еще делать? - пожал тот плечами. - Это зимой работы много, весной, осенью, когда они все в пальто да плащах, а месяца четыре, а то и все пять - сижу, книжки почитываю… А ты, стало быть, с этого дня у нас "главный боевик местного значения"? Взял Дмитриевич на службу?
- Взял, - подтвердил Врублевский. - Быстро у вас тут слухи разносятся. Как круги по воде.
- Хороший гардеробщик обязан все знать, - улыбнулся его собеседник. - Вы даже представить не можете, что знают обычные, неприметные гардеробщики, - он с загадочным видом поманил Врублевского пальцем и, когда тот приблизился, доверительно сообщил: - Они знают все!
- С ума сойти можно, - притворно восхитился Врублевский. - Теперь я знаю, у кого можно получить ответ на давно интересующий меня вопрос: есть ли жизнь на Марсе?
- Нет, - грустно ответил гардеробщик. - Увы, ее там нет. Там много интересного, но жизни уже нет. И соваться туда сейчас очень опасно. Тем более, что раньше девяносто девятого года мы туда все равно не попадем…
И он бросился открывать двери перед очередным посетителем. Врублевский восхищенно покачал головой, и пробормотав: "Сумасшедший дом в полнолуние", - вернулся в зал. В дверях едва не столкнулся с темноволосой Аней.
- Началось, - сообщила со вздохом девушка, - Иди, успокаивай первого "алконавра". Только осторожнее - полчаса назад он еще был "ментозавром". Наш орел - полковник Бородин напился и, возбудившись к руководящей деятельности, лезет допрашивать беднягу Красильникова на предмет появления у того первоначального капитала. Причем, ссылается на свидетеля Маркса…
Врублевский поспешил к столику банкира, возле которого стоял, для прочности уперевшись в столешницу кулаками, коренастый Бородин и гневно нависал над своей обиженно насупившейся жертвой.
- А я говорю, что честным путем первоначальный капитал не заработаешь! - гудел полковник, пытаясь впиться в жертву "проницательным взглядом", но глаза предательски разбегались, и это раздражало его еще больше. - Ну так что, сам признаешься, или третью степень допроса прямо здесь применить?..
- Может, милицию вызвать? - спросила из-за плеча Врублевского Аня. - Пусть они сами своего шефа и успокаивают.
- Не стоит, - Врублевский обвел зал глазами, что- то отыскивая, и его взгляд остановился на Филимошине. - Как зовут журналиста?
- Мерзавчик… В смысле: Евгений Игнатьевич, - поправилась официантка.
Врублевский подошел к журналисту, с нескрываемым интересом наблюдающим за разгорающимся скандалом, и поздоровался:
- Добрый день, Евгений Игнатьевич. Не могли бы вы оказать мне помощь в разрешении одной небольшой проблемы? Я новый охранник бара и сейчас передо мной стоит возможность выбора: выпроводить этого господина за дверь, или же отдать вам, совершив таким образом взаимовыгодную сделку.
- В каком смысле? - удивился журналист.
- Господин полковник сейчас в таком состоянии, когда тщеславие и самолюбие важней любой секретной информации. Информации, которой вы никогда бы не смогли узнать, так сказать, в "рабочем порядке"…
- Понял, - журналист отставил недопитый бокал и решительно подошел к развоевавшемуся полковнику. - Андрей Семенович! Какая встреча! Я как раз тебя разыскивал. Начальство поручило мне сделать небольшой репортаж о буднях нашей славной милиции…
- Почему же "небольшой репортаж"?! - недовольно проворчал полковник, перенося свое начальственное внимание на новый объект. - У нас есть о чем писать. Не ходя далеко, возьмем хотя бы меня. Я тут недавно такую операцию… ик!.. затеял, по борьбе с корю… корупьцую… А то слишком много в милиции корюп… ционеров стало… Я тут такую операцию подготовил… такие масштабы…
Врублевский помог журналисту довести полковника до столика и вернулся к стойке бара, где его уже ожидал директор.
- Неплохо, - похвалил он. - Его высокоблагородие в последнее время доставляет нам слишком много хлопот. Спивается в нашей глухомани. Еще полгода назад литр сорокаградусной у него и румянца на лице не вызывал, а теперь и после двух стаканов начинает куролесить, что твой барабашка.
- Если то, что мне сказали про этого журналиста - правда, то после этого репортажа господин полковник если и не подошьется, то закусывать будет куда обильнее.
- Ах, если бы! - вздохнул директор. - Филимошин подлец, но не дурак, к тому же они очень давно знакомы, "рука руку моет". Но кое-что полковнику отдать придется. Правда, не столько сейчас - все его "тайны" и "суперсекретные операции" давно всем известны, - сколько за то, что бы Филимошин забыл этот инцидент… Но все равно молодец. Продолжай в том же духе. Минут через двадцать выйдут стриптизерки, и начнется самая неприятная часть вечера. Посмотрим, на что ты способен…
И действительно - с началом представления потеря клиентами восприятия реальности стала носить ввысь, устремляясь вдогонку за своей суровой белокожей красавицей-хозяйкой. На окраине города на мгновение задержался, наткнувшись на необычное зрелище. Удивленный, закружился вокруг сидящего на крыше одного из домов человека, но мягкая поступь входящей в город зари была все слышней, и он заторопился прочь.
Человек зябко передернул плечами и плотнее запахнул полы джинсовой куртки на меху. Подышал на коченеющие пальцы и вернулся к прерванному занятию. Рискованно устроившись на самом краю и свесив ноги с пятидесятиметровой высоты, человек разбирал пистолет. Очень тяжелый, крупный и, наверное, самый мощный из всех существующих в мире пистолетов - "Дезерт игл" смотрелся в его руках естественно и даже буднично, наверное, это впечатление складывалось из-за той ловкости и легкой небрежности профессионала, с которой человек обращался с оружием. На лежащем рядом с человеком скрипичном футляре покоился второй пистолет - изящная и скорострельная "Беретта" с прилаженным под стволом прибором лазерного наведения.
С громким щелчком человек вогнал обойму в паз и чуть отстранил оружие, любуясь проделанной работой и непонятной для непосвященных мрачной красотой смертоносного механизма. Правой рукой удерживая пистолет, левой достал из кармана куртки сигарету, из притороченного к ремню чехольчика вынул зажигалку и, щелкнув колесиком, долго смотрел на веселое пламя, прежде чем прикурил. Курил он медленно, с наслаждением, затягиваясь горьким дымом так, словно он был ему милее наполненного весенней свежестью воздуха. Отбросив обжегший палец окурок, он с интересом проследил за его падением и, едва огненная черта внизу окончилась крохотным фейерверком искр, вскинул руку с пистолетом, прижимая холодное дуло к виску. Палец медленно потянул спусковой крючок, серые глаза прищурились, впиваясь взглядом в заалевшее небо, и едва тонкая, полыхающая багряным жаром полоска поднялась над горизонтом, раздался громкий щелчок холостого выстрела…
эпидемический характер. Врублевский начал даже подумывать о защите периметра подиума проволокой под напряжением, но энтузиазм посетителей, бросающихся к слетающим со стриптизерок лифчикам с решительностью Матросова, заставил его отказаться от этой идеи, иначе за два часа бар мог лишиться всех своих клиентов, судя по всему готовых обуглиться, но не сдаться.