По домам разъехались на разных автомобилях. Эдуард – на служебном микроавтобусе "Мерседес". Она – на своей неразлучной алой ласточке. В глазах Эдуарда было поползновение на продолжение вечера, но как-то не хотелось размениваться на пошлую случку, когда в памяти звучали вдохновенные мелодии, с блеском исполненные оркестром, и хотелось – простого человеческого тепла.
Лера с редкой и необычайной жаждой встречи поехала к Васе. Ведь он такой смешной и милый, открытый и чистый, и чем-то похож на плюшевого мишку, которого она в детстве укладывала спать рядом в постель.
Нет, ей явно не нужен Эдуард. С ним они будут тусоваться, ставить психологические эксперименты, а спать приятнее с Василием.
* * *
Ровно через неделю появилась секретарь. Пришла, как ни в чем не бывало, и – остолбенела при виде Леры за ее секретарским столом. Лера равнодушно скользнула глазами, разговаривая по двум телефонам одновременно.
– Присядь, – небрежно бросила она впавшей в ступор предшественнице.
И та сразу вскипела.
Секретарь Анна была очень щепетильная девушка и не терпела никаких нелицеприятных выпадов в свой адрес. Она считала себя вторым человеком после начальника.
Подчинялась только ему, на остальных смотрела пренебрежительно свысока. Как, впрочем, и Лера. Теперь ее давняя соперница по неформальному лидерству брезгливо указывает с ее же, когда-то отвоеванного, места.
Анна по другую сторону секретарского парапета сразу теряла изрядную долю привлекательности и выглядела так, какой была на самом деле: располневшей от бездны удовольствий светловолосой пикантной девицей. Пикантной, по крайней мере, с виду, судя по количеству пирсинга и наколок, украсивших вечно загорелую кожу. Лера, напротив, была изысканно проста, насмешливо ядовита.
– Тебе придется объясниться, где была пять рабочих дней, Анька-пулеметчица, многостаночница-минетчица. Нае…сь в хвост и в гриву?
– Че позволяешь себе?! Кому, тебе объясниться?!
– Прокурору. Но сначала – нам. Сумеешь объясниться здесь – уйдешь с чистой бумажкой, чтобы прикрыть грязную задницу. Формально ты временно отстранена от должности за ненадлежащее исполнение обязанностей. Как-то надо было объяснить твое отсутствие.
– Че паришь? Какое отсутствие? Я была в командировке на учебных курсах. В Москве, между прочим.
– Офигеть! А кто тебя туда направил?
– Вы че тут, с тормозов съехали? Эдуард Викторович направил. Вот предписание за его подписью.
Лера брезгливо взяла служебный документ, бегло просмотрела и вернула обратно.
– Иди сама ему покажи, узнает ли свою подпись… Стой! Копытам не стучи тут – я сначала спрошу, можно ли тебе зайти.
– Ну, ваще беспредел.
Лера встала и сразу затмила собой Аньку, словно внеся правильный акцент в устанавливаемый порядок. Тут же сама ясно ощутила, как в конвульсиях забилась душонка соперницы, распластавшись на полу. И по ней, по душонке, каблуками размазывая спесь этой секретурки, оказавшуюся едкой слизью, прошлась с победоносной улыбкой прямиком в кабинет шефа.
Плотно прикрыла дверь, мягкой кошачьей походкой подошла к оживившемуся от ее вида мужчине, наклонилась, чтобы была виднее ее трепетная грудь. Именно грудь, нежная, полная волнующих изгибов, переливов, а не большие сиськи посрамленной Аньки.
– Пришла твоя бывшая. Рвется сюда, разборки учиняет.
– Кто? – не на шутку струхнул Эдуард. – Бывшая жена или бывшая любовница?.. Что я несу, ядрена лядь! Ты что, Валерия?! Меня с толку сбиваешь.
– Уж не знаю, кем приходилась вам Анна… Потом разберемся. Но сейчас в качестве секретаря, временно отстраненного, рвется. Меня с места спихивает. Намекает на что-то интимное. Ей не понять, что я вам верой и правдой просто из личной преданности обшей корпоративной цели столько дел переделала… кстати, ее недоделки.
– Пусть заходит. Я ей сейчас устрою разбор полетов. Сколько дней отсутствовала, столько наказаний получит. Зови эту дрянь. Хочешь, здесь посиди.
– Уж увольте, работы у меня невпроворот. Я дверь приоткрою, если что – зайду.
Анна с искаженным злостью лицом и опустошенной аурой влетела к шефу. В приоткрытые двери кабинета Лера слышала, как она пытается объяснить свое отсутствие тем, что по его же предписанию уехала на краткосрочные курсы по системе интегрированного менеджмента. Показала и предписание, и счет-фактуру за проведенное обучение с кругленькой суммой.
Шеф ничего не мог понять. Никаких предписаний он не подписывал, никаких планов по обучению не строил. Конечно, образование у Аньки чуть выше среднего. Ей по интеллекту чуть выше курицы и такое образование обременительно.
Шеф меланхолично внушал услышанное от Леры, что в современных условиях секретарь успешной фирмы должна иметь высшее профильное образование и быть всесторонне развитой. Как, скажем, Валерия. А то, что обучилась на целевых курсах в Москве – хорошо! За свой счет, разумеется. Отпуск заблаговременно необходимо оформлять.
Вместо того чтобы согласиться с шефом, она стала упираться и доказывать: он ее направил на учебу, чем вывела его из себя. Эдуард нервно пригласил Валерию в кабинет и спросил с раздражением:
– Что за предписание, Валерия Александровна? Ничего не пойму.
– Подтасовка, – ответила Лера после минутного разглядывания документа, предписывающего служебную командировку. – Подделка. Набрана на компьютере и распечатана на цветном принтере. Попробуем по регистрационному номеру лже-документа найти в электронной базе подлинник. Позвольте, Эдуард Викторович, злостной прогульщице попробовать доказать свою невиновность.
Анна, манипулируя компьютерной мышью и клавиатурой, после ряда огрехов сумела найти злополучный файл – напрасно: он не открывался. Причина – некорректно создан. Она и так, и сяк – не открывается файлик!
– А ну, дай я, – Лера отодвинула соперницу и ловко прошлась по электронным ссылкам. Шеф восхищенно цокнул языком.
– Так и есть – документ сфальсифицирован.
– Не может быть! Я же не одна ездила: с Алексеем.
– Ага! Сладкая парочка.
– Да ты чего гонишь. У меня муж есть! – Анька вдруг разревелась от злости и обиды. Лера упивалась, глядя на слезы вторично поверженной девки.
– Знаем, мы ваших мужей. По сторонам только и смотрят. Эдуард Викторович, отпустите ученицу – пусть попробует в бухгалтерии отчитаться. Быстренько секрет вскроют. Точнее, не секрет – гнойный нарыв.
– Послушаем сперва Алексея Гундакова. Его мы тоже потеряли. А ты иди, умойся и посиди в приемной.
– Посиди на стульчике для посетителей. На секретарское место не вздумай залазить. Вонь твою еле отмыла. И напортачишь еще, – крикнула вдогонку Лера.
Леша вошел сразу пришибленный. Отпираться не стал. Подтвердил, что он взломал комп секретаря. Послал якобы поручение от электронной системы документооборота, сам же ответил и распечатал и ознакомил секретаря, которая его даже поблагодарила. Она сама в тонкостях системы документооборота ни ухом, ни рылом. На вокзале с удивлением узнала, что и Леша едет на учебу…
– Зачем ты это сделал? – спросил ошеломленный начальник.
– Понимаете, если быть искренним до конца: сохну я по ней. Понимаете, сохну. Нравится мне она. Вот я и устроил совместную поездку на учебу. При Валерии Александровне неудобно говорить.
– Да знаем, какой ты баболюб! – со смешком сказала Лера. – Чего неудобно? Дело понятное, житейское. Ты просто не учел, что на секретарское место назначили меня, и я ваши фильки дальше через электронную систему не пропустила. Иначе при очередной аудиторской проверке это запросто могло всплыть. Кому в первую очередь по шее? Правильно – шефу, потом и вам мало не покажется, и меня бы можно было взгреть за халатность.
– Это верно: не учел, – повинился Леша.
– Что же с вами, горе-любовниками, делать? Получилось хоть… Ладно, не отвечай, – поморщился шеф.
– Вы знаете, Эдуард Викторович, – сказала Лера, перекинув ногу за ногу. – Честность, открытость, искренность – это хорошие качества. Это те кирпичики, из которых строят добротный дом. Влюбился парень в замужнюю женщину. Мучается, ищет минутку общения. Сколько по любви натворили глупостей. Сколько трагедий, сколько жизни поломано. Как ни любовь – так трагедия. Потому что не ведаем, как любить… Прошу Гундакова и Анну оставить с каким-нибудь дисциплинарным взысканием. Допустим, за не в срок выполненную работу. Анну лучше бы перевести, например, в уборщицы. В престижной фирме секретарь, как вы правильно отметили, должна иметь высшее образование и обладать еще рядом достоинств, которые у Анны разве что под микроскопом разглядеть можно. У нас есть вакансия уборщицы. Понижение в должности в таком молодом возрасте даже полезно: оно будет стимулировать желание повысить компетенцию. Поступить и закончить институт. А физическая работа со шваброй и тряпкой поможет ей сбросить лишний вес, которого килограмм пятьдесят. Так что сделаете еще и доброе дела с хорошей воспитательной подоплекой.
– Я подумаю, Валерия Александровна.
– Времени мало, прошу учесть.
Они вышли из кабинета. В приемной Аньки не было.
– А чего ты подводишь его на взыскание мне. Говорила, ничего не потеряю, – обиженно заговорил Леша.
– Не боись: сколь потеряешь, на порядок больше возьмешь. Лицо надо держать. Игру вести до конца.
– А если возьмет нас с Анькой, да уволит.
– А если у бабушке х…й на лбу вырастет, что тогда?
Леша попробовал представить такую бабушку и рассмеялся:
– Тогда будет дедушка бабушкой!
– Вот-вот. А коровы будут срать молоком и творогом. Фантазировать будем в другом месте. Ты справился с первой задачей: Аньку опустили даже ниже плинтуса. Теперь ей надо немало сил, чтобы подняться. Уволить не посмеет обоих. Вы тогда такую грязь вынесете, что престиж нашего предприятия будет основательно замазан (репутация подмочена). Так что, Леша, можешь погладить мою ногу и поцеловать в щечку…
Зазвонил прямой телефон шефа. Лера, как всегда, легкой походкой свежим ветерком ворвалась в кабинет. И вскоре таким же дуновением опустила себя в кресло с Лешей напротив, приготовившимся, было, ощутить шелковистость ее кожи.
– Ну вот, что я сказала, он и сказал мне. Поздравляю с первым успешным этапом. Дальше ты должен сделать следующее. Так как теперь я секретарь, мне будет очень любопытно, чем занимается за зарытыми дверями начальник. То есть вмонтируешь крошечную камеру с возможностью съемки и архивирования данных на накопители. Тебе самому интересно, чем занимаются начальники в кабинетах?
– Я и без этого знаю: в носу ковыряют и х…й дрочат. Секретарш склоняют, сама понимаешь – к чему.
– Вот и проверим. Запечатлим для истории. Сможешь техническую сторону обладить?.. Конечно, сможешь! Попробовал бы только не суметь. Значит, так, покупаешь систему скрытого видеонаблюдения, монтируешь. Я по совместительству буду оператором видеосъемки.
– Рискованно, но прикольно! Для чего все это?
– Поймешь потом. Знаю, в армии служил. Так будь солдатом по жизни всегда. Дан приказ задавить врага – дави. Вопросов не задавай – сомнения ослабляют силы.
– Сейчас разве война? Когда объявили?
– Задал два ненужных вопроса. За это наказание: ближе двух метров ко мне не приближайся. Пойми, ты никогда не сможешь удовлетворить меня в постели, не научившись удовлетворять в простых делах. Первое из которых – беспрекословно исполнять, что я хочу. Понимаешь, я с людьми, чужими по духу, в контакт не вступаю. А если и вступаю, то с одной целью – посрамить. Ты же не хочешь, чтобы твои яйца ушли в пятки, и никогда не вернулись на место?
– Нет. Для чего тогда жить. А что, кто-то за нами стоит? Кто-то руководит риэлтерским захватом? А-а… понял-понял. Вопросов не надо. Иду исполнять!
– Так-то лучше, – Лера наконец улыбнулась, точно осветив Леше дорогу в дремучих хитросплетениях интриги, в которую, как в воронку водоворота, втягивается все больше лиц.
13. Дебют в кино и жизни
Зачастую заграничные поездки встряхивают путешественника так основательно, что тот возвращается в родные закоулки другим человеком. Тем более когда ему не чуждо творчество, когда развит интеллект и работа, за которую платят неплохие деньги, обязывает напрягать мозги и выдавать "на гора" ясные лаконичные технические документы, что в паре с оборудованием определяют, как безопасно и производительно напрягать уже живую рабочую силу и выпускать конкретную продукцию, которая возвращается денежным потоком и обеспечивает, – как провозглашали в достопамятное советское время, – неуклонный рост благосостояния.
Затем, уж точно, перемещение в другую реальность стряхивает еще бездну проблем, бездну навязанных обязанностей и открывает то истинное и настоящее, ради которого и стоит жить и работать – это ценность, собственно, себя, своей неповторимой сути.
Ты – оригинальный человеческий организм.
Ты – без придир интересная личность.
Ты – развиваешь в себе Богом данную сущность.
Тебя любят, уважают, ухаживают, обеспечивают комфортабельным жильем, отменной едой, развлечениями прогоняют печали и грусть; в созданном релаксе и глубоком девственном сне открываются новые перспективы и растут новые крылья.
Синие волны океана плещутся у ног. Нет ни ветра, ни облачка, ни чуждого звука. Необъятная гладь воды с тонкими гребешками волн словно отзывается и передает то невидимое дыхание вечности, которое тушуется в шумных людских мегаполисах, а здесь, особенно в предрассветное и предзакатное время, приоткрывает тайную мистическую дверь космической сущности. И передает через завораживающие ощущения нечто чрезвычайно важное, которое пока еще Нечто, и которому собственный ошеломленный мозг ищет слова, формы, краски… и деда, созвучные первоначальным ощущениям…
После десятидневного путешествия по экзотической стране Владимир Владимирович приехал с приветливой частицей улыбчивого тайского народа. Каждый из десяти дней не походил на другой. Бездной впечатлений натерпелось попотчевать и также приятно встряхнуть любезных коллег, с которыми успел крепко подружиться. Сами впечатления – точно доверху наполненная старым добрым вином чаша. Вино выплескивается, улыбки озаряют лицо – чаша неведомым образом полнится, улыбок становится больше: они засияли и на других лицах, вольно или невольно соприкоснувшихся с посвежевшим, загорелым, энергичным сослуживцем, уважаемым и авторитетным.
У дверей своего кабинета Владимир Владимирович остановился в недоумении. На табличке, изысканно строгой, значилось – Главный инженер: Велихов Василий Петрович. Не понимая, что бы это значило, он зашел в свой кабинет. Навстречу поднялся Вася в эффектном сером костюме, в розовой рубашке и розовом галстуке.
– Ты прямо денди! Не узнать тебя, Вася, – Веэв крепко стиснул протянутую руку загорелой ладонью.
– И вы словно из моря только что вышли! Морской солью и солнцем насквозь пропитались! – восхищенно сказал Вася. – Глядя на вас, мне сразу захотелось съездить. Первое, что приходит на ум, говоря о Таиланде – это развитая секс-индустрия. Действительно так?.. Тьфу, что я об этом…
– Тебя, видимо, Лера все на эту волну невольно настраивает, потому что дружа с ней, так или иначе, но мысли на эту тему сворачивают… у неженатых-то хлопцев. А про секс-индустрию – это один из аспектов ночной жизни тайских курортных городов. Тайские девушки очень милые с виду. В тесном контакте, разумеется, не было необходимости. Антонина моя своим видом всех отшивала. Потрясающе много другого интересного! История, природа, буддийские храмы.
Страна никогда не была колонией. Есть вариант перевода "Таиланда" как "земля свободных"…
Словно поджидая приезд Веэв, в кабинет стремительно вошла Лера. Остановилась рядышком, как дочка перед папенькой, вернувшимся из дальнего путешествия и, светясь натуральной радостью, не удержалась и чмокнула его в щечку.
– Да вы садитесь! В ногах правды нет, – сказала Лера с легкой лукавинкой.
Василий тут же вскочил, уступая место. Сам он вместе с Лерой сел по другую сторону стола. За новым массивным столом Владимир Владимирович смотрелся неплохо: благородное серебро в волосах, выражение лица, как у знатного эпикурейца, достойные неспешные манеры. Васе еще расти да расти до него.
– Если без слов, то не понимаю, почему раньше отказывал себе в подобном отдыхе. Словно в другом фантастическом мире побывал. Жарковато, правда, но терпимо, – отвечая на внимание, говорил Веэв. – … Бангкок производит впечатления хаоса: разбросанные, как будто в беспорядке, многоэтажные дома, переполненные движением улицы, каналы и река, опоясывающая город. Когда знаешь, что надо, проблем нет. Очень много буддийских храмов с чудесными поэтическими названиями. Среди них храм Утренней Зари с центральной башней высотой восемьдесят метров, откуда открывается вид на город. Самый значимый храм – Ват По. И самый старый: построен в 16 веке. В нем целый ряд маленьких золотых статуй Будды. Чуть дальше находится старый королевский дворец, где знаменитая изумрудная фигура Будды размером в 70 сантиметров, – сияние ее магическое. В Бангкоке, в невзрачном с виду храме, находится самая ценная статуя Будды из чистого золота, высотой под три метра и весом в пять с половиной тонн. Пять тонн золота! Вообще, очень много монахов. У тайцев два божества: Будда и король, которые они искренне и безгранично любят, что само по себе удивительно. Таиланд не был никем порабощен. Может, поэтому столько оригинального разнообразия…
Веэв было не переслушать. Сами детали и подробности тайских каникул не столь были и важны, как тот чудесный настрой, что исходил от него, посвежевшего, с загадочной улыбкой Будды.
– У нас есть еще десять минут. Потом Васе на доклад к шефу, – озабоченно сказала Лера, посмотрев на часы. – Тендер на услугу мы выиграли. Десять дней дается на подготовку документов и на обжалование другими участниками торгов их результата. Мы полным ходом готовимся к организации работ по предоставлению услуги. Работы также невпроворот. Вынуждены были поменять нашу организационную структуру.
– Так что это, у нас появилась должность Главного инженера?
– Дело в том, что ряд организационно-распорядительной документации, также собственной нормативной документации, должен утверждать главный технический специалист. Это может быть главный инженер или технический директор. Остановились пока на главном инженере, зарезервировав на будущее должность технического директора. Потому что мы на этом не остановимся, будем развиваться дальше. А там, глядишь, и совет директоров появится, – бойко говорила Лера, ни словом не обмолвившись, что, введя единицу главного инженера, сократили должность ведущего инженера, каковым был Веэв.
– И это рабочее место обосновали в моем кабинете?
– В нашем, – мягко поправила Лера. – Вася занял наш кабинет, потому что территориально кабинет второй по ходу к шефу. Мне пришлось перебраться на место секретаря, выполняя дополнительные обязанности инженера по управлению персоналом. В каком-то роде это понижение. Раньше была по штату инженер-технолог, теперь – секретарь. Это, как говорят стратеги, шаг назад, чтобы сделать вскоре три шага вперед.
– У вас тут настоящая революционная перестройка! Мне-то что уготовано?
– Если честно, два варианта: уйти досрочно на пенсию с выходным пособием в пятнадцать окладов или занять место инженера по охране труда.