Он топтался на месте в нерешительности. И, наконец, вместо того, чтобы вынести пострадавшую в секретарскую, занес в кабинет и уложил на стол, за которым только что они заседали и обсуждали стратегию компании. Вместо того чтобы ударить по щекам и привести в чувство – он погладил, расстегнул ворот блузки. Ту же обомлел от обнажившейся груди, которая, по-видимому, была настолько упруга, что и без лифчика сохраняла идеальную форму. У него перехватило дыхание. Он рукой обхватил грудь у основания и ощутил удары сердца. "Жива!" – пронеслось в голове, и тут он вспомнил об искусственном дыхании. Прильнул ртом к ее губам и вдохнул в ее легкие воздух из своих. У девушки в странной гримасе скривилось лицо. А у шефа щелкнул переключатель в штанах. Он скорее закрыл дверь и торопливо кинулся обратно к столу, на ходу расстегивая поясной ремень, тут же сунув руку в ширинку, чтобы поправить напрягшийся член.
Совладать с вернувшимся желанием интимного контакта не смог, и осторожно задрал юбку, не сводя глаз с Леры. На ней были ажурные трусики, как будто только что из секс-шопа. Устоять заглянуть дальше было выше сил. Он нащупал кнопочку, оказавшейся замком-липучкой, и рванул на себя – увидел это самое, потаенное и сладкое женское место. Такой изящной красоты он не лицезрел прежде никогда. Это была не какая-нибудь раздолбанная от неумеренного пользования лоханка, – нечто удивительное, тонкое, изысканное, как стройные ножки балерин, выплясывающие танец маленьких лебедей. И это сокровище он сейчас поимеет, кончит в это лоно с каким-то особым удовольствием, с мыслью: "все вы, девки, когда-нибудь окажитесь в таком положении: низложены, повержены, безропотны и податливы. И чего ломаться? Не так, так по-другому поимеем!"
Не теряя больше ни секунды на пустые фантазии и размышления, он взял безвольную Леру за талию и подтянул ближе к краю стола. Тут он вспомнил о татуировке – тот самый цветок с тремя полу распустившимися бутонами, цепляющимися за первые позвонки, подсказывая направление движений члена. "Вот бы так ее взять: перевернуть на живот и смотреть на цветок, оживающий, верно, от моего баловня". Но посчитал такую позу преждевременной и оставил на потом, когда будет сама отдаваться ему как миленькая, – также, как выдрессировал Аньку.
Эдуард мигом скинул штаны, приподнял свесившиеся ноги и, недолго думая, закинул их себе на грудь, почти вертикально. Одной рукой придерживая ноги, другой стал направлять член в пока еще сомкнутый вход.
Из груди Леры вырвался стон, такой жалостливый, как на последнем издыхании просьба не трогать. Ноги ее дрогнули – судорога пробежала по телу. Эдуард крепко обеими руками ухватился за ноги, словно унимая дрожь. И в это же самое время его член оказался охваченным железным кольцом, точно защемил его любопытный палец в западне. Глаза Леры раскрылись и уперлись взглядом в повисшего над ней Эдуарда, обездвижив его.
– Это как понимать?
– Как, как – попалась птичка! Лежи спокойно и держи ноги сама – сейчас будет то, о чем мечтают каждый мужчина и женщина. Сначала будет чуть больно, потом – приятно.
– Скорей всего, попался ты! – и она стиснула член еще крепче, при этом ноготками вонзаясь в его восставшую против нее плоть.
Эдуард вскрикнул. Следующим движением Лера резким и сильным движением ударила ногами по обоим ушам сразу.
Насильник взвыл. Тогда предполагаемая жертва еще сильнее вонзилась ноготками в его причинное место, надменно улыбаясь, сказала:
– Эдик, ты всегда спешишь. Я хочу верить, что ты не желаешь мне зла, но сейчас не время. Через минут пять приедут пожарные, и что увидят на месте пожара?
– Нам хватит и трех минут.
– Хватит тебе, но не мне.
– Неужели ты оставишь меня таким: истекающим желанием, раненным твоими ногтями? Ты думаешь о последствиях? Я не пугаю и говорю о последствиях относительно меня.
– Ну, хорошо, диалог затянулся. Ты сейчас хочешь больше собственного оргазма, чем моего. Но тебе известно, что есть много способов его достичь. Вот один из них. Мои пальчики быстро доведут тебя до высшей точки, как некоторые делают губами… замри и расслабься сам…
Лера, ловко имитируя коитус, руками делала то, что называется самоудовлетворение. Было чуть пакостно ей и обидно – ему, но, если бы шеф не был так туп, стрелой умчался бы подальше. Ему и в самом деле хватило не три минуты, – вдвое меньше: конец его конвульсивно задергался. И Лера мгновение раздумывала, куда направить выброс мутного семени. На стул? Пусть Анька оттирает. Но нет, эта дура хоть что простит ему. Она как зомби готова выполнять все, чего бы он ни пожелал. Лера разомкнула руку и направила вниз – плевок спермы пришелся на подол юбки, чего Эдик, конечно же, не заметил.
* * *
От случившегося в кабинете шефа возгорания получилось больше шума. С так называемым пожаром справилась Лера, и хватило одного огнетушителя и обычного порядка действия при возникновении очага отрытого огня. Сразу же по приезду пожарной машины с бравой командой огнеборцев был всего-то составлен акт о факте происшествия. И вынесена благодарность очаровательной секретарше, которая, как истинная русская женщина, и коня на ходу остановит, и в кабинет горящий войдет (и даже пыл мужской поумерит), которая пришла покорять не столько мужские сердца, сколько упорядочить производственный хаос и установить четкий, почти военный порядок.
В кабинете пострадало кресло да стол – это было быстро вынесено. Анька отмыла и оттерла кабинет, затащили новую мебель. От того происшествия остались воспоминания, причем, не простые воспоминания…
Лера и Леша сидели рядышком, точно два голубка, прикованные вниманием к монитору. Когда вошел Василий, они переглянулись и решили, что скрывать дальше уже нет смысла, и пригласили взглянуть на монитор. Леша открыл заново файл и с торжествующим видом поглядывал то на Василия, то на монитор, то на Леру.
На экране разворачивались события того самого злосчастного заседания, когда собрались уяснить стратегию головной компании, невольно перешли на критику этой самой стратегии, свихнулись на порно, которое в прямом смысле подожгло кресло шефа.
– Откуда это? – не веря своим глазам, вопросил потрясенный Василий.
– Ладно, что теперь таиться… Ты же знаешь, что когда важные перемены в жизни, какие-то эпохальные события, коренные, переломные – всегда такое документируют, визуализирует для потомков и для себя, чтобы разобрать по косточкам, по составным частицам составляющие успеха, прорыва, не говорю – геройства. Вот и здесь была такая цель. Ты согласен с такой трактовкой? – спросила Лера, глядя испытующе.
– Согласен, – ответил Василий.
– А получился другого плана хроника… Хроника неприятия стратегии компании… и закончилось знаешь чем?
– Пожаром, чем еще.
– А вот и нет… практически – изнасилованием… меня по существу изнасиловали!
– Да ты что! Не поверю никогда. Кого-кого, но тебя! Ты сама кого хочешь поимеешь.
– Это так. Но бывает, что девушек насилуют, когда они в бессознательном состоянии, в отключке… Леша, выйди, пожалуйста. Васек посмотрит, что наш начальничек вытворяет. Этот фильм будет называться "Один день из жизни Эдуарда, большего начальника и скотины по совместительству".
Лера поставила вторую часть с самого начала. И Вася, морщась от брезгливости, лицезрел, как Анька с упоением, с причмокиванием занимается оральным сексом в кабинете, усевшись в то кресло, которое чуть позже вспыхнет. Потом Лера прокрутила и точно попала в кадр, уже касающейся ее.
Вот она с огнетушителем вбегает в кабинет, точно по правилам тушит пожар. В дыме ее можно угадать по силуэту, по темно-бардовой юбке. Бегает суматошно Эдуард: отрывает настежь окна и двери, включает кондиционер на максимальную мощность. Дым рассеивается и видны уже лица. У Леры – мертвецки бледное лицо. Ей плохо. Подскакивает Эдуард, подхватывает на руки. Вместо того чтобы вынести на свежий воздух, он кладет ее на стол, воровато озирается и начинает гнусное дело по овладению обморочной секретаршей, словно не в силах совладать с обуявшим желанием поиметь всех и вся…
– Ну и как? – спросила Лера после просмотра. Она была спокойна и с той же самой мертвенной бледностью, которую Василий замечал не раз. Из нее как будто уходила жизнь и вселялась другая. Ему чудилось, что, если она в эти минуты откроет рот, он увидит острые клыки вместо зубов, и глаза ее мгновенно вспыхнут ярким фосфорическим светом.
– Если бы я не знал тебя, то поверил бы на все сто. То, что шеф у нас похотливый самец и хулиган, знаемо и узнаваемо. Но ты-то как оказалось в роли поверженной? Показываешь мне, как удовлетворяешь другого. Пусть руками. Вот этими руками хватала за его член. Мне противно.
– Он не хулиган, а преступник. Не сделай я этой суходрочки, он бы запросто поимел натуральным образом, – оборвала его Лера.
После продолжительной паузы, когда в гнетущем молчании обдумывали каждый о чем-то своем, Василий выдавил из себя:
– Вы все подстроили.
Лера не стала возражать и ответила утвердительно.
– Зачем? – недоумевал Василий.
– Из благих побуждений!
– Вот тебе раз. С этого места поподробнее.
– Пожалуйста. Вот ты, Василий, грамотный, высококлассный инженер, умный и порядочный. Ты сам, того не ведая, работаешь в духе стратегии компании. А вот ему, этому начальствующему отребью, никогда не стать проводником новых экономических преобразований. Мы смоделировали ситуацию, в которой каждый показал свою скрытую суть, кто есть кто. Может быть, это ноу-хау: на должности, связанные с управлением людьми, следует назначать проверенных и испытанных людей, а не амбициозных человечков. Я подтолкнула Эдуарда – всего-то! Рано или поздно он где-нибудь споткнется. А сколько времени в целом будет потрачено впустую. Эдуард обязательно начнет туфтить, то есть заниматься показухой. Кому это надо??? А в это время ты будешь у него на побегушках, в услужении. Ты будешь его интеллектуально обслуживать, как одна секретарша обслуживает орально и вагинально, другая – мануально. Головная компания будет лепить ему грамоты, награды, звания. Он, похохатывая, по сути будет эксплуатировать нас всех вот в такой изощренной форме.
– Ты говоришь вроде бы правильно. Но, понимаешь, сердце не принимает. Есть здесь что-то, с чем не могу согласиться. Почему Веэв задвинули? Ведь тогда по твоей теории он должен быть у руля.
– Послушай, ты молодой. У тебя бездна энергии. Станешь во главе, бери его себе в помощники. Видишь же, у него со здоровьем не лады…
– Так не оттого ли, что так с ним поступили. А ты знаешь ли, что и Антонина Степановна в больницу попала?
– Нет. Чего же ты молчишь… Вот беда какая. Уж точно, беда не приходит одна, – искренне огорчилась Лера. – Говори же, что молчишь.
– Седа сама за руль. Права-то на вождение хоть и есть, а вот опыта – почти никакого. Поехала на ферму твою страусиную… Кормов привезти, работников проверить, как управляются. Ну, и не справилась с управлением: на повороте съехала в обочину. Множественные переломы, сотрясение мозга.
– Когда это было?
– Вчера. Я и зашел, чтобы сообщить тебе.
– Теперь я сама буду ездить на ферму. А скорее всего, продать ее надо. В нынешнем раскладе лучше не распыляться.
– В каком это таком – нынешнем?
– Ты что, вообще ничего не понял из того, что говорили? Пока я тут сижу за секретаря, я тебя с Лешей в резерв начальника вписала. Тот мне подмахнул, подписал, и не заметил, что подписал. Ты без пяти минут начальник. Этот кабинет скоро будет твой.
Василий покрутил пальцем у виска.
– Ты в своем уме, Лера? Я тебе когда-нибудь говорил, что хочу быть начальником? На эту тему, по-моему, мы вообще никогда не говорили.
– Мы говорили, что сделаем тебе зарплату в три тысячи евро. Так вот, этот вариант – самый лучший! Или ты хочешь, чтобы денежки тебе сами приплыли? Или ты испугался перемен?
– Ничего я не испугался. Просто, не так приходят к власти, и не так происходит повышение в должности.
– Именно так! Девяносто девять процентов приходят во власть, утопив соперников в их собственном дерьме. Запомни это.
– Пусть. Но я – не хочу.
– Ты соображаешь, что говоришь? Я провела такую огромную работу! И все это насмарку. Ты чего ломаешься, как девочка перед своим первым мальчиком.
– Сравнение неуместное.
– Уместное. Скажем по-другому. Ты что, слизняк какой-то? До гробовой доски пахать будешь на чужого дядю. Если у тебя есть способности сделать гораздо большее, почему нужно ждать момента, когда тебя вытянут за уши?
– Вот не хочу я участвовать в таких пертурбациях!
– Тогда и я не хочу жить с таким слизняком! Проваливай.
– В каком смысле?
– В прямом. Берешь чемодан и топаешь от меня подальше.
– Мне некуда топать. Квартиру мою ты переделала в магазин. Ферму также оформила на себя.
– Меня это совершенно не колышет. Куда хочешь, туда и топай. Подальше от нашей, как ты считаешь, гнусной и грязной жизни. Найти тебе замену – для меня не вопрос.
– Что ж, прощай.
Они посмотрели друг на друга. На лице Леры промелькнула печаль, но она улыбнулась и сказала:
– До свидания, Васек. Ты хороший и очень способный мальчик, но непослушный.
– Прощай, Лера. Ты очень красивая, но путь твой неправильный.
– Каждому свое. Жаль, что ты мое не сделал своим.
Василий пожал плечами и вышел от Леры, вышел из офиса, сел на скамеечку, раздумывая, как объясниться с Эдуардом Викторовичем, чтобы перевел его обратно рядовым инженером. Он не может руководить и управлять, для этого слишком близко воспринимает к сердцу проблемы других. Вот уже начинает врать, ведь на самом деле ему противен сам Эдуард Викторович, противны грязные интриги, хотя… хотя, быть может, Лера и права, и зря он отказался от ее плана…
Чувствовалось приближение осени. Собирались в стаи птицы. Желтизна опоясывала сквер, город. Листья шуршали под ногами. И небо было необыкновенно-синим, как тогда – восемь лет назад.
Третий раз придется начинать жизнь заново.
Первый раз, когда на побережье Тихого океана, еще будучи студентом, построил план на всю жизнь с любимой чудесной девушкой, однако то, что еще следует до конца понять, уяснить, развело их дороги…
Второй раз – полтора года жизни с Лерой, раскрывшей ему глаза на многие и многие вещи…
Все-таки, прощай Лера! Приму твое предложение, откажусь ли – все равно прощай.
Свидание будет с прошлым.
(Конец первой книги)
Примечания
1
В данном случае одна из разновидностей африканских барабанов.
2
Спасибо. И я рада тебя видеть.
3
Как ты?
4
Я в порядке. Спасибо, Валерия! А ты?
5
Очень хорошо… Елена! Позволь тебе представить мистера Эдуарда, нашего директора.
6
Приятно познакомиться.
7
Рада видеть тебя.
8
Скажи это на английском
9
… нет места для английского.
10
Некоторые люди имеют хорошую память и могут легко выучить наизусть довольно длинные поэмы о чужих душевных переживаниях. Но они зачастую забывают их почти также быстро, как выучили. Есть другие люди, которые могут помнить только то, о чем многократно сказано. Чарльз Диккенс, знаменитый английский писатель, говорил, что прогулявшись пешком по любой длинной улице в Лондоне, затем мог сказать вам название каждого магазина, в котором побывал. У многих великих людей мира была удивительная память. В самом деле, хорошая память – большая помощь в изучении языка. Однако многое великое доступно каждому, при условии правильного подхода. Все учат собственный язык, помня то, что слышали в младенчестве. А те дети, которые живут за границей с родителями, учат два языка почти также легко, как один. В школе сложно овладеть в совершенстве языком: мало времени, много предметов, нет живого иноязычного окружения. Лучший путь для большинства из нас, чтобы усвоить новое – путь ассоциаций: присоединить к новое в нашем уме с чем-то, что мы уже знаем, или которое мы легко помним, потому что у нас есть его картина в нашем уме. Именно поэтому лучше научиться видеть в слове вещи, известные нам и присоединять к ним новое звучание. Человеческий разум скорее походит на камеру, но он берет фотографии не только того, что мы видим, но и того, что мы чувствуем, слышим, чувствуем запах и испытываем. Когда мы берем реальную фотографию, мы вспоминаем, что с ней связано и передаем эти воспоминания нашим друзьям. Таким же образом за нас сделано много работы в нас самих, и надо просто уметь воспользоваться этим сокровищем. Память – дневник, сокровенные записи, которые мы носим с собой для сохранения себя…