В Эгноре, так же как и на Земле, воспитанные люди над убогими не потешаются. Но я бы не удивился, если бы какой-нибудь прыщавый отпрыск благородного семейства, гордый от проклюнувшегося Дара, узнав о моих нынешних магических возможностях, сказал бы мне, тщательно скрывая довольство: "Ах, барон, как я вам сочувствую! От всего сердца советую ни с кем не ссориться. Напыщенных идиотов, знаете ли, много, а у вас репутация… ну, вы понимаете. Надеюсь, вы из замка теперь ни ногой? Очень за вас переживаю…". - И сразу побежал бы сплетничать. Уверен, глумливо хихикая.
Увы, но пока я мог только мысленно входить в астрал (компьютерная "виртуальность" - жалкое подобие этого тонкого мира, привязанного к личности) и с грустью смотреть на свои инициированные Стихии, на своих "девочек", которые, как я очень надеялся, просто спали. Из ярких, болтливых женских образов они превратились в бесформенные тусклые пятна. Попытки растормошить их, достучаться, докричаться ни к чему не приводили. Нити Силы, из которых можно было бы сплести заклинание, из Стихий не вытягивались. Как нечем было бы напитать это мое творчество - маны, магической субстанции, над разгадкой природы которой бились лучшие умы Эгнора (и древнего и современного) не было. На земле, как я думал еще живя в Эгноре, её не существовало в принципе, как бикини для правоверных арабок. Для создания межмирового портала я использовал совсем другую энергию, из школьного курса физики, в котором утверждалось, что она равна произведению массы на квадрат скорости света. Так оно и оказалось, хвала Эйнштейну. Но в данный момент, в связи с тем, что Стихии не откликались, это сила была мне недоступна. Впрочем, она и в магическом мире мне никак не давалась, до самого последнего дня. Зато, когда удалось черпануть горсть серой массы из астрального "резервуара", где та эйнштейновская выдумка давно лежала бессмысленным грузом, да швырнуть её в аватар бога чернокнижников, в Вартараара - тому мало не показалось… Только успел, сволочь, и меня за собой утянуть. Я хруст собственного черепа расслышал.
Слава богу, сохранилась возможность выхода из тела "свободным сознанием". Кстати, это являлось уникальной особенностью основанной мною школы, созданной, разумеется, под руководством старших товарищей, чародеев со стажем: Рона и Агнара, который и вовсе был преподавателем настоящего магического учебного заведения и теоретиком считался великолепным.
Из полета "свободным сознанием" я хорошо изучил городок. Тысяч пятьдесят - шестьдесят жителей навскидку. Два небольших квартала с двух-пятиэтажками и два больших частных сектора. Поселок с коттеджами "новых русских" и недавно отремонтированный маленький железнодорожный вокзал с автостанцией. Три полуразрушенных предприятия и только на двух из них шла какая-то видимость работы. Из разговоров я понял, что это трактороремонтный завод и золото-обогатительная фабрика. Процветали три ночных клуба, один боулинг и несколько пунктов общественного питания типа кафе - рестораны. Работали пилорамы, в нескольких местах складировались бревна, доски и другие пиломатериалы. Не похоже было на полный крах, как в других подобных городках захолустья. Конечно, медсестры ныли о трудностях с деньгами, завале кредитов, о пьянстве мужей, о безработице, но это не выбивалось из общероссийской картины, какой я её помнил. Общая аура города была стабильно - неуверенной. Хорошо ли, плохо ли это или так у нас везде - я не знал, я впервые почувствовал общую ауру места. Невольно восхитился новым "знаком" и обозлился: это что, типа новый "бонус"? Мысленно погонял желваки и в сердцах сплюнул. Нервов с этим "провидением" не хватит и один черт без толку. От него не убежать, не спрятаться, да и плохого оно мне вроде бы никогда не желало. Но я всегда брыкался - самолюбие не позволяло принимать чужое вмешательство, особенно когда не просишь, как должное.
Маны в Закутке не нашлось ни грамма. Лишь несчастная тоненькая ниточка где-то далеко-далеко на северо-западе так и манила к себе. Надо, просто необходимо до неё добраться, кровь из носу! Земля оказалась не абсолютно "стерильной".
О переводе в психбольницу впервые заговорил приглашенный на консультацию невролог. Сутки назад прямо возле моей койки состоялся такой диалог:
- Никакой своей патологии я не нашел, Герман Эдуардович. На кому тоже не тянет, это вы и без меня видите. По энцефалограмме - глубокий сон. К психиатрам его отправляйте, это функциональное расстройство, я уверен.
- Придется Абакумову звонить, упрашивать, - с сожалением произнес заведующий. - Вредный он старикан и таких больных не любит.
- Придется, - с сочувствием подтвердил невролог. - Вы мне чайку обещали с печеньем, а заодно я вам такую консультацию напишу, что любой дурдом данного пациента с руками ногами оторвет, - с этими словами они вышли из палаты.
Тогда я не понял, что меня ждет "электросудорожная терапия". Витал в облаках. То есть летал "свободным сознанием" и в целом еще переживал о случившемся. Теперь все. От шока - тоски - сожаления отошел, пора "просыпаться" пока точно по мозгам током не шарахнули.
Я открыл глаза в ответ на прикосновение Зиночки и прохрипел:
- Где я? - хрипел не специально: трудно давались русские слова, и голосовые связки совсем расслабились. Прокашлялся.
Было примерно семь утра, и Зина готовилась сдавать смену.
- Ой! - медсестра отдернула руку, - слава богу. Герман Эдуардович, Неизвестный проснулся! - воскликнула голосом полным радости, будто я был её родственником и выбежала из палаты.
На ходу обернулась и бросила:
- Я скоро.
А она симпатичная. Лет двадцать пять максимум. Стройная невысокая, даже миниатюрная, но в то же время крепкая. Женские формы под халатом, который она, в отличие от других сестер, приталить не удосужилась, были размыты; однако, угадывались четко. Фигура в воображении рисовалась далеко не мальчишеская. Волосы короткие, чуть выше плеч, ярко черного цвета. Карие глаза были слегка раскосыми. Самую малость, как у кореянки в третьем поколении. Или японки, не разбираюсь. Может, татарочка. Пока я рассуждал о генеалогии медсестры, она вернулась в сопровождении подтянутого мужчины с крупным волевым лицом. Возраст явно за пятьдесят. Герман Эдуардович. Я их всех видел "свободным сознанием", но смотреть натуральными глазами - большая разница.
Заведующий подтянул себе стул, сел.
- Ну-с, молодой человек, как себя чувствуем, - произнося эту фразу, щупал мне пульс. "Не доверяет монитору?", - мелькнула глупая мысль и пропала.
Я еще раз откашлялся и снова произнес:
- Где я? Что со мной? - хрипел гораздо меньше, но говорил медленно.
- Ты в больнице не волнуйся, теперь все будет хорошо. Как самочувствие? - спросил подбадривающим тоном опытного медика.
- Как в больнице, в какой? Почему?.. Ничего не понимаю…
- Как самочувствие? - терпеливо переспросил врач. - Я тебе потом все объясню.
Я честно прислушался к себе. Ничего не болит, все работает. Хотя… какой-то дискомфорт. Раньше не замечал.
Через пень - колоду рассказал о самочувствии и потянулся рукой к паху.
- Подожди, - остановил мою руку доктор, - там у тебя катетер в мочевой пузырь вставлен. Это трубка такая, чтоб ты под себя не мочился. Поговорим, и сестричка его сразу вытащит. Ты себя помнишь? Какое сегодня число?
- Сегодня? - я откинулся на подушку и старательно разыгрывал волнение. В принципе и разыгрывать не приходилась - волновался.
- Восьмое вроде… августа. Ничего не помню, как вата в голове… да что же это со мной! Что случилось?! - я в отчаянии закрутил головой, - А кто же я?.. - я поморщился и со стоном закрыл руками глаза.
- Давай так, парень. Во-первых, успокойся - самое страшное позади; во-вторых, ты примерно помнишь число, от него и пляши. Вспоминай, - Герман Эдуардович спокойно откинулся на спинку стула, как бы говоря всей позой: "Я подожду, не торопись".
Я принялся "мучительно вспоминать".
- Мне надо было в… Закуток, во! Странное название, - врач с сестрой переглянулись, я в возбуждении сел на кровать.
Голова слегка закружилась, и пришлось опереться руками. Медики дружно вскочили, поддержали меня, попытались уложить, но я отмахнулся.
- Какое-то дело… деньги с собой были… вроде. Что-то купить, но не уверен… да! Ребята отправили за чем-то важным. Мы на стройке работали… коттеджа? Под Новосибом. Точно! Калымили летом, а так я студент… кажется. В Москве? Егором меня зовут - уверен. Фамилия… не помню фамилии… - я снова с досады уткнулся лицом в ладони и чуть не упал. Поддержали. Моя сбивчивая речь длилась чуть ли не с полчаса.
- Хватит на первый раз, успокойся, - врач сочувствующе похлопал меня по спине. - Ложись, отдыхай. Сегодня тебе предстоит насыщенный день. Зиночка, сними катетер. Сам в туалет сходить сможешь? Вот и прекрасно. В принципе ты здоров, как это ни странно.
Когда медики уже уходили, я простонал:
- На автобус опоздал и вышел на трассу… дальше хоть убей.
- Я же тебе сказал - отдыхать! Не смей больше думать! - строго прикрикнул доктор и они, наконец, вышли.
"Фу-ух! От электрошока избавился, а вот от психушки или ментовки "до выяснения" - вряд ли. Сколько там держат, интересно? Я наверняка в розыске, меньше месяца прошло, но маловероятно, что в такой глуши есть мое фото…", - и я стал неторопливо перепроверять свой гениально составленный план.
-----------
*Спаситель - Эгнорский Бог, культ которого распространен на большей части Иверского континента. С Земным Христом не имеет ничего общего.
Глава 2
В ординаторской заведующий на скорую руку строчил истории, заполнял журнал, а Зина с санитаркой бегали по отделению. Времени потеряли с этим внезапно очнувшимся больным - ужас, в самый конец смены.
Вопреки обещанию Германа Эдуардовича день для меня прошел спокойно. Ни одна сволочь не подошла, только шикали, когда я слонялся в больничной пижаме: тут тебе реанимация, а не абы какая терапия, видишь ли. Пришлось завалиться на койку. Но как лежать надоело!
В конце рабочего дня Зина постучалась в кабинет заведующего. Дежурство дежурством, а рабочий день никто не отменял.
- Вы свободны, Герман Эдуардович?
- Заходи, Зиночка, сейчас быстро по телефону поговорю и свободен.
- Тяжелый денек, - устало произнес врач, положив трубку. Закурил. - Чего хотела?
Зина села в кресло напротив стола:
- Что вы собираетесь делать с Егором?
- С очнувшимся парнем? Да я бы хоть сейчас его выгнал, да с психи все не едут и следователь не пришел. Ты это к чему? - закончил неожиданно грозно.
- Дядя Герман, не отправляйте его в психушку, я вас очень прошу! - горячо выпалила девушка, молитвенно сжав ладони.
Врач, насупив брови, откинулся на спинку кресла.
- Это почему же, Зинаида, объяснись!
Медсестра замялась, но пересилив себя, решительно заявила:
- Пусть он у меня поживет!
Заведующий нервно закашлялся и затушил сигарету, не сразу попав в пепельницу.
- Выбрось это из головы, - прошипел он, преодолевая кашель, - чуть до инфаркта меня, старика, не довела! - с его лица медленно сходили багровые пятна.
Отстранил бросившуюся на помощь Зину и грозно продолжил:
- Я обещал твоему отцу, что позабочусь о тебе пока он в отъезде? Обещал. Вот я и забочусь. Все! Теперь точно на психу поедет!
- Дядя Герман! Да как вы не понимаете?! Я же не спать с ним собралась! Поймите, у него здесь никого! Его ограбили, он память потерял, а вы… в психушке из него растение сделают! - в конце монолога девушка едва сдерживала слезы.
- Не кричи и не бери меня слезами, я к ним равнодушен. Успокойся. Зачем ты так о нашей психиатрии? Ничегошеньки ему там не сделают, наоборот - помогут. Память вернут. "Жди меня" смотришь?
- Вы же сами говорили про электошок!
- Тю-ю, маленькая моя, ты медсестра или рядом с училищем простояла? Он же вышел из сопора или апатии или еще какого-то там сна, зачем его током стучать? Теперь просто витаминами поколят, гипнозом поработают и все. Не переживай за него. Приглянулся что ли?
- Знаю я эти ихние витамины… - не сдавалась девушка. Вдруг возмутилась. - И ни капли не приглянулся! Вы же знаете мою проблему, дядя Герман! Славка покоя не дает! Не могу же я Сережку у себя поселить? Он бы рад, да жена не отпустит. А у Егора видели какие мышцы?
- Ох и натворила ты дел с этим Славой! - досадно покачал головой Герман Эдуардович, - говорили же тебе, что бандит он, а ты люблю, люблю! Сережка тебя чуть наручниками к батарее не приковывал!
- Да развелась я с ним давно уже! Мне что, всю жизнь за ошибки молодости нотации читать будут? Надоели эти укоры! Я и так наказана больше всех вас, а тут и вы еще снова и снова! А Сережка посадить его только обещает и обещает, а он до сих пор на свободе.
- Не надо так на брата, он работает, как может. А тебе продолжим напоминать! И я, и отец, и чем чаще, тем лучше, чтоб в печенку тебе въелась эта ошибка. Умнее станешь. И, видимо, редко напоминаем, раз еще одного бандита под крышу взять хочешь.
Пока в Зинину печенку въелось только это бесконечное тыканье носом в неудачное раннее замужество.
- С чего это вы взяли, что он бандит? - резко сменив настроение, с хитрым прищуром спросила Зина.
- А с того! Кто к нам в город с большими деньгами ездит и зачем? Правильно, за ворованным золотом. Не бандит, хочешь сказать? С наличными деньгами?
- Ага, дон Корлеоне! Даже если и за золотом - не значит преступник. Он в таком состоянии хоть слово мог соврать? Выходя из комы? На стройке он работал, студент. Попросили - поехал. Отстегнуть пообещали.
Дядя Герман всем своим видом выразил сомнение. Зина возмутилась.
- Мы оба тысячу раз видели и слышали, как от наркозов просыпаются или из ком в сознание возвращаются, потому не надо пожимать плечами, дядя Гера!
- Где не надо, так ты умная. Часто еще про туннели света говорят с лабиринтами в придачу и про путешествия между мирами.
Зина не обратила внимания на ворчание старого отцовского друга.
- Он на точно стройке работал, я слышала, как областной профессор на осмотре его руки описывал: мозоли, как от лопаты. Пальцы и плечи чистые. А я знаю какие руки у братков, Славку вдоль и поперек изучила, чтоб он провалился!
- Одно другому не мешает, девочка! Милиция его еще не пробила.
- Вот! - Зинаида победно вскочила с кресла, - я сегодня Сережке звонила и он сказал: пальцев в базе нет, по фотографии на розыскных не похож!
- Седой наполовину, с бородой и длинноволосый как хиппи?
- Так его брить никто не стал - не на операцию же. А борода и седина ему идут.
Герман Эдуардович с подозрением покосился на мечтательно улыбнувшуюся девушку.
- Егор, - выплюнул сквозь зубы, - имечко чисто ма-асковское и выглядит как сектант. Как бы в секте какой не состоял. Смотри девочка, влюбишься, а он все вспомнит и улетит в свою московию к жене под бок. Тебе одной драмы мало?
- Неа, у него следа от кольца нет. Да и молодой больно и студент.
- Какая глазастая! Ты себя-то слышишь? Разве это доводы!
- А жена бы в розыск подала. Столько дней без связи - не шутка. Я бы точно подала.
- А родители почему не подали?
- С родными можно и не общаться, а с молодой женой не общаться невозможно, - безапелляционно заявила девушка.
- Ну смотри, девка, - Герман Эдуардович навис над столом, - не нравятся мне твои намеки на женат - неженат, но ты женщина опытная, в мужиках разбираешься… напоминал и буду напоминать! Нечего кривиться! И если бы не твой бывший, который всех нас достал, то поехал бы твой Егорчик в психушку как миленький! - Выразительно помолчал, глядя на Зинаиду сверху вниз, и медленно опустился в кресло.
- На маньяка непохож, - неторопливо вытащил сигарету и не торопясь прикурил. С наслаждением выпустил дым. - В этом плане я за тебя спокоен. Но твои рассуждения о его невинности - курам на смех… Сережке я сам позвоню, вечером зайдет внушение сделает. Показания заодно снимет. Дело он ведет? Я так и думал. Не знаю кто хуже: твой Славик или этот Неизвестный. От обоих неизвестно что ждать. А Егор этот твой… да твой, твой не отворачивайся, мне порядочным показался. Не могу понять почему… Ладно, - затушил сигарету, - забирай его со всеми потрохами.
Зина через стол бросилась дяде Герману на шею.
- Осторожно, своротишь здесь все! Чуть монитор не уронила. Смотри у меня, не балуй! Разобьет тебе сердце, что я Ивану скажу?
- Что я малолетка озабоченная? Чисто из жалости и для своей безопасности.
- То, что он с мускулами, еще ни о чем не говорит, - продолжил внушение дядя Герман, когда девушка плюхнулась обратно в кресло. - Все кости целы, на теле ни одного шрама. Не бывал он в переделках, но! Сам факт наличия мужика в доме может отпугнуть Славика. Хотя бы на первое время. А там может Сергею все же удастся прижать гаденыша. Все, беги за вещами.
- Я уже привезла старые Сережкины.
- В рабочее время!?
- Всего на пять минут, Герман Эдуардович! Я пошла?
- Вместе ко мне зайдите, я выписку с направлением к психиатру дам, и внушение от себя сделаю. Да успокойся ты! В поликлинику на прием сходите и все! Я обязан его туда направить… Подожди, он сам-то к тебе ехать согласен?
Девушка не ответила.
В конце сон часа, в реанимации понятия условного, ко мне подошла Зиночка и легонько толкнула в бок.
- Не спишь, Егор?
- Уже нет, - я сел на койку.
- Ты знаешь, что тебя в дурдом отправляют?
- А еще мне обещали насыщенный день, а как видишь - тишина, - я решил не разыгрывать перед ней удрученного обстоятельствами человека.
- Это просто твой следователь занят и с психбольницы чего-то тянут. Должны были приехать.
- Ничего, я подожду. Мне торопиться некуда.
- Ты чего такой спокойный? Вспомнил все? - спросила с тщательно скрываемым разочарованием.
- К сожаленью, нет. Просто я по жизни неунывающий.
- Это хорошо. То есть плохо, что не вспомнил… - Зина совсем запуталась.
- Ты попрощаться подошла или как? Если что, то я очень благодарен тебе за заботу, за уход, за лечение. За все. Надеюсь скоро свидимся.
- Нет, я не за тем. Вернее за этим… - девушка никак не могла сформулировать мысль.
- Смелее, я на все согласен, - подбодрил я смутившуюся девушку. Честно скажу, она мне понравилась.
- Видишь ли… - она все еще не решалась что-то мне предложить и я уже начинал догадываться что именно. - Там тебя током лечить хотят. Слышал про электросудорожную терапию?
- Когда у бедняг слюни бегут и суставы выворачиваются? Видел по телику.
- Ты же не помнишь ничего?
- Исключительно о себе. Продолжай.
- Ты не боишься?! Из тебя же растение сделают!
- Мои проблемы, - я пожал плечами, едва сдерживая усмешку.
- Хорошо. Давай так. У тебя родные или знакомые в городе есть? - последнее предложение протараторила, как из пулемета.
- Не помню. А сюда кто-нибудь обращался? Городок, как я понимаю, маленький.