Ускоряться получалось только за счет ресурсов моего улучшенного организма. При активных Стихиях, на протяжении нескольких секунд стремительность движений могла достигать такой величины, что воздух ощущался средой плотнее воды. Но, и то хлеб. Сомневаюсь, что на земле есть мастера меча. Да и не собирался я ни с кем драться. Отдохнул немного и начал бой с тенью. Остро ощутил нехватку оружия и лат, как голым мальчиком для битья себя почувствовал. Странно, о пустой ауре так не страдаю, хотя тоже неприятно. Как слепой. Огляделся в поисках чего-либо и нашел грабли. Сойдет. Стал использовать, как шест. С шестом я был знаком слабо, ну да ладно. Завтра сделаю себе деревянные мечи.
Когда закончил и прочувствовал время, то вслух присвистнул - целый час тренировался.
Способность чувствовать время я не потерял и еще в больнице перестроил внутренние часы на земные. Эгнорский час оказался на пять минут длиннее Земного.
Все, пора на боковую. И тут увидел Зину. Она стояла возле крыльца веранды, укутавшись в теплую осеннюю куртку, и смотрела на меня во все глаза. Как назло, уличный фонарь прекрасно освещал пятачок за гаражом, где я устроил тренировку.
- Что это было? - удивленно спросила она, едва я с ней поравнялся.
- Тренировка ушу. - По-моему, эта боевая гимнастика наиболее походила на курс мечника, если отдаленное сходство можно назвать похожестью. Сужу исключительно из телепередач, на земле я ничем таким не увлекался.
- Мой брат каратэ занимается, а такого я не видела.
- Разные школы. Замерзла, поди, пошли в дом.
- Не замерзла, но пойдем. Спать пора, - и я заметил, как она скользнула по мне очень любопытным взглядом.
Я сполоснулся, попил чаю. Зина выпила кефира. Мы перекинулись пустыми фразами и разошлись спать.
Сон не шел совершенно. Кажется, отоспался на неделю вперед. Скользнул свободным сознанием по окрестностям, полюбовался на ниточку Силы, светящуюся в неимоверной дали, и, не заметив ничего подозрительного, нырнул в астрал.
Здесь все было по-прежнему. В очередной раз покувыркался в "спящих" стихиях, пытаясь их разбудить, снова попытался заполнить энергией "резервуар" и снова ничего не вышло - без помощи Краси (Стихии Света) и Жени (Земли) процесс создания "абсолютной энергии", хоть он и основан на чистой физике, совершенно невозможен.
Кстати, Стихий у меня семь. Вернее, я инициирован с семью Стихиями. Позже я узнал, что их может быть гораздо больше, в зависимости от экзотичности пространства, но в людских мирах, то есть в годных для обитания существ нашей расы, этими описывается всё. Для удобства мага, Стихии сами собой обретают определенный цвет, для каждого чародея - свой. Мне представились радугой. Красный - стихия Света. Когда в моем личном астральном пространстве мы перешли к полноценному голосовому и видео общению, то все мои первоосновы (эгнорская наука считает стихии основами и составными частями мира) получили имена. Так как они приняли облики девушек (потакая моим фантазиям, каюсь), то имена я им дал псевдо-женские. Свет - Крася (красная). Далее по спектру: Огонь - Оранж (оранжевая), Земля - Женя (желтая), Вода - Заля (зеленая), Воздух - Голуба (голубая), Жизнь - Синя (синяя), Разум - Фиона (фиолетовая). Такая вот поименная радуга. Стихия Земли, если говорить в очень грубом приближении, "отвечает" за массу вещества (или создает её?) вплоть до элементарных частиц; стихия Света контролирует не только видимые лучи, но и весь спектр электромагнитных колебаний. Поэтому реализация формулы Е равно Эм - Це квадрат возможна только при их участии. Мне придется будить "девочек", пусть для этого землю придется рычагом сдвинуть!
Попробовал добыть из Стихии "нить"… Удача! С двадцатого раза вытянуть жгутик наконец-то получилось. Стоило потренироваться на полную, встряхнуть телесную энергетику, как "процесс", что называется, "пошел".
В Эгноре, где есть множество Мест Силы маной буквально брызжущие, на подобной мелочи элементарно не зацикливались. А связь между наличием Силы и работой в "астрале", как оказалось, имеется. Хотя, вопрос спорный. Удалось же мне во время инициации, еще будучи на земле, оперировать в личном "тонком пространстве" так ловко, что опытные эгнорские маги позже с трудом поверили, что я - неофит. Так что оставим это. Тем более, что Рон всегда видел в этом (в моем невозможно быстром обучении) "руку Творца", а мне упоминание о счастливо-злосчастном "провидении" всегда неприятно. Как неприятно марионетке, если у неё есть мозги, думать о своем кукловоде.
"Вручную", то есть мысленно представляя руки, я сплел "руну - ключ". Эх, мне бы хоть капельку маны! Очень жаль, что она так далеко. Тысячи километров, не ближе. Все чародейские конструкции без Силы - обычные заготовки, по сути, просто красивые узоры, напоминающие скрученные в трехмерном пространстве жгуты - нити - канаты. Обратил внимание на созданный "ключ" - как бы висит в пустом пространстве. Сна не было ни в одном глазу, поэтому я принялся плести наиболее простые заклинания, самые разные одноуровневые плетения. А много я самостоятельно запомнил, оказывается! Немного подумал и решил рассортировать свои разноцветные творения, для удобства доступа. Делал это еще примерно два часа астрального времени, которое, кстати, течет быстрее реального. То есть во внешнем мире прошло всего несколько минут. Точнее предсказать невозможно, всегда по-разному. Бывает, что час "там" укладывается в секунды "здесь".
Создал корневые "папки" по стихиям, вложенные по назначению и по видам. Как это оказалось трудно, когда астрал крайне медленно и неохотно отзывается на мысленные усилия! Все-таки получилось. Например, фаербол оказался в "папке" огонь, во вложенной папке "боевые" и папке "атакующие". Прописать какой-нибудь "ярлык" не удалось - без помощи стихий я оказался по сути нулем без палочки. Утрирую, конечно, но…
Маны нет, нет Силы! Вот в чем основная проблема. Нет, когда "девочки" проснутся, я и без манны резервуар заполню, а большего мне и не надо. Надеюсь. Скорей бы просыпались. А если что, то придется добираться до той ниточки Силы. Интересно, что там? Да! С родителями надо связаться, не забыть.
Глава 3
В шесть утра, прекрасно выспавшись, я уже был во дворе. Старые синие спортивные штаны, произведенные, кто бы сомневался, в Поднебесной, были немного великоваты ("Сережкины", - пояснила Зина, выдавая их мне вчера), но так было даже удобней. С джинсами не сравнимо. Размялся, нашел черенок от лопаты и сделал два более - менее сбалансированных меча, подточив кое-где ножом. Потренировался всласть. В дом зашел в восемь и застал там заспанную Зину в пижаме.
- Ты чего в такую рань соскочил, - сонно спросила, зевая.
- Я жаворонок. У тебя покушать есть что-нибудь, а то голоден, как волк. Быка бы съел, - тренировка здорово нагнала аппетит.
- В холодильнике все твое, а я пошла в душ.
- Тебе разве не на работу? - прокричал я уже из кухни. - Опаздываешь.
- Не-а, отгул взяла. Сходим с тобой в поликлинику и в милицию.
- Давай в милицию завтра. Я пока еще братом твоим сыт. Да и вообще: я большой мальчик, я и в одиночку не заблужусь.
Мое мнение было проигнорировано.
- Завтра суббота, - после этих слов дверь в ванную захлопнулась.
- Тебе сколько яиц жарить? - быстро прокричал я, пока не зашумел душ.
- Два, - услышал в ответ. И сразу зажурчала вода.
"Кажется, я понимаю, почему от тебя ушел муж, - задорно подумал я. Настроение с утра установилось замечательное. - Ни накормить мужика, ни помыться вперед пропустить. От меня воняет, как от не знаю кого. От бегемота в жару наверняка приятней пахнет". - Я, разумеется, сильно преувеличивал. Мысленно дурачился.
Перед поликлиникой мы заехали на рынок, где Зина, после длительных препирательств, твердо пообещав истребовать с меня деньги, как только они появятся, накупила мне одежду по размеру.
Мне действительно было неудобно. Я пообещал и за продукты деньги вернуть, на что девушка сердито притопнула, как бы говоря: "Да сколько можно! Твой выпендреж меня уже достал!".
Психиатром оказалась объемная женщина в возрасте с массивной бородавкой на шее. Она переключала внимание на себя, черты лица женщины расплывались. Пьявку, присосавшуюся к кадыку врача, так и манило сорвать. Сходство с червем - кровопийцем усилилось, когда доктор заговорила: гибкий отросток на кадыке зашевелился, будто желая отвалиться, отпасть.
- Привет Зинаида. - Произнесла она покровительственно. Так обращаются к старым добрым, но оступившимся родственникам. - Привела своего Неизвестного?
- Здрасьте, Вероника Игоревна. Только он не мой.
- Рассказывай! Вся больница о вас шепчется.
- Сплетни все это! - покраснела девушка, - будто вы меня не знаете.
- Я-то знаю, а другим рот не заткнешь. Давай выписку и направление.
Этот разговор проходил при полном игнорировании моей персоны. Я прокашлялся:
- Простите, доктор, выписка и направление у меня.
И только теперь Вероника Игоревна обратила на меня внимание. Будто только-только заметила:
- Проходите, присаживайтесь. - Её голос плавно, почти незаметно изменился, превратившись в спокойный доброжелательным и даже "всепрощающий". - Дайте мне бумаги.
Я сел на стул напротив её стола, на котором не было ни карандаша, ни ручки, лежали только карточки и листы бумаги.
- Маша, заполни на него карту, - врач протянула выписку с направлением медсестре, сидящей в углу кабинета за отдельным столом. - Жалобы есть? - это уже мне.
- На потерю памяти и все.
Как вас зовут, какой сейчас год, сколько мне лет, где я нахожусь, что помни из детства, помню ли родителей, как сплю, нет ли головных болей и так далее. Вопросы сыпались, цепляясь друг за друга, их логика была трудноуловима. Я, стыдно признаться, немного запутался. Но линию на амнезию, как сам посчитал, выдержал твердо.
- Я выпишу вам витамины и ноотропы, пропьете. Возьмите направление к психологу и психотерапевту, это у нас в диспансере, Зинаида объяснит. Еще вопросы есть?
- Так сколько ему лет писать, Вероника Игоревна? - встряла в беседу медсестра.
- Пиши двадцать пять, правильно? - ответила, глядя на меня с тщательно замаскированным вниманием.
Я пожал плечами:
- Кажется. У меня еще вопрос. Вот, от милиции, на экспертизу направили - это к вам? - я вытащил из внутреннего кармана летней куртки направление и передал врачу.
- Молодой человек, - поморщилась она, - это не так просто делается. Пройдете обследование у психолога, психотерапевта и только после этого на комиссию, а её еще собрать надо. Попейте таблетки, сходите к специалистам и через неделю ко мне. Тогда и решим вопрос с комиссией. Мне еще и с Главным это вопрос обсудить придется.
- Спасибо, всего доброго.
- До свиданья, молодой человек. Зинаида, задержись на минутку, а вы в коридоре посидите.
Ждать пришлось минут двадцать. Я подсмотрел свободным сознанием: врач ей что-то втолковывала. Зина сначала оправдывалась, а под конец вспылила. Вероника махнула на неё рукой. В буквальном смысле.
У магической практики "свободного сознания" есть два серьезных недостатка. Во-первых, "бесхозное" тело, которое внешне напоминает спящего в неудобной позе человека, остается практически беззащитным. Убивай - не хочу. Во-вторых, для шпионских нужд оно далеко не идеально. Вместо разборчивой речи слышится какой-то сумбур, когда как остальные звуки, не несущие смысловой нагрузки, различаются прекрасно. Вместо карт с топографией и координатами видится откровенная галиматья, не говоря уже о надписях. Каракули обезьяны несут больше смысла! Вроде, кажется, буква. Знакомая, как "любимый" заусенец на ногте. И такая же противная: мешает, болит, а избавиться не можешь. И ножницами, и щипчиками, и зубами хватаешь в конце концов, то есть пытаешься вспомнить значение столь красиво начертанных линий, тебе, несомненно, известных, а никак! Поначалу бесит. Потом привыкаешь.
Моя личная теория по этому поводу такова: "свободное сознание" не воспринимает так называемую "вторую сигнальную систему" - один из важнейших признаков нашего отличия от животных. То есть речь, её производные и прочие абстракции. В ответ на это мое утверждение, мой друг и учитель Агнар, маг - теоретик, скептически пожал плечами, но не оспорил. Своего мнения, которое он считал бы лучше моего объяснения, у него попросту не было.
Зинаида выскочила из кабинета раскрасневшаяся и, не глядя на меня, буркнула:
- Поехали.
В машине нервно закурила.
- Егор, если у тебя тайны, то не рассказывай, я пойму, но не обманывай меня! Я больше всего это ненавижу! Все что угодно могу простить, только не ложь. Признайся только мне, я никому не скажу. Ты… выдумал амнезию? - сказала, умоляя, глядя прямо в глаза, с затаенной болью во взоре.
Боль где-то там, в глубине, тщательно скрываемая, становящаяся от того особо острой. Пристально прищуренные веки, за которыми ярко-карие радужки лишь только угадывались, усилили сходство девушки с типичной японкой. Или кореянкой. Ой, повторяюсь.
Я не отвел взгляд.
- Я не вру, - произнес раздельно, как можно более честно. - Мою жизнь словно перевернуло. Да не словно, а точно! Будто я умирал и родился заново.
Ответил завуалированной ложью, и от этого меня чуть не вывернуло наизнанку. На душе кошки скребли. Гигантскими стальными когтями. Обманывать доверяющего тебе очень мерзко. Словно в дерьмо залезаешь. Окунаешься с головой и плаваешь всласть. Но не в дурку же идти с рассказами о другом мире и магии? До больницы, конечно, скорей всего не дошло бы, но уважение в глазах Зины потерял бы точно. И ей было бы больно. Думаю, больнее, чем от обмана. Пусть несколько дней - недель до моего отбытия побудет счастливой…
Зина облегченно выдохнула и уперлась лбом в баранку. Улыбнулась. Длинный пепел с сигареты упал на пол. Она этого не заметила.
- Я так и знала, я была права! А она мне: мышление связанное, эмоции адекватные, мимика - моторика, жесты - шместы, жмурится - хмурится, глаза гуляют или стынут; он, дорогая моя, совершенно здоров. Симулирует, будь с ним осторожна, Зиночка, - пародировала, кстати, довольно похоже. - Что, говорю, так совсем-совсем не бывает при амнезиях? Она сразу замялась. Бывает, говорит, но очень редко. Когда-то, где-то она читала, что были единичные случаи полного здоровья при амнезии. Но в её практике у всех обязательно сопутствующие симптомы были. Короче, она тетка прагматичная и в сказки, в отличие от меня не верит. Но я была права! - Зина победно стукнула рукой по многострадальной баранке, - прокатимся с ветерком! Ты как?
- Я за! - весело согласился я с натянутой улыбкой. В этот момент я себя ненавидел.
Можно было признаться, можно! Толстая тетенька-врач в легкую меня вычислила, как учительница нашкодившего детсадовца! Но главное, она сказала Зине, что я здоров! Убедительно доказала. Зина бы после этого мне поверила. Теперь поздно… или? Нет. Как идет, так идет. Я на Земле ненадолго.
Мы мчались по полупустой загородной трассе, лихо обгоняя все попутные машины. Зина весело шебетала, смеялась, а я так и застыл с маской вместо лица.
- Заедем на "вертолетку"? - дошла до меня её последняя фраза.
- На что?
- Придорожное кафе популярное у наших бандюганов, там неплохо кормят. Отметим твое психическое здоровье. Ты как? Не боись, днем там никого не бывает.
- Давай отметим, я не против. Запишешь на мой счет. - Мне было безразлично. Я занимался самоедством.
Оказывается, от старой доброй интеллигентской рефлексии я избавился не до конца. Надо же. В Эгноре думал, что все мое нежное воспитание сдулось окончательно и бесповоротно, а смотри-ка! Ступил на родную землю и все возвращается на круги своя. Даже не знаю, как к этому отнестись.
Она весело рассмеялась:
- Вот и дождалась кавалера! Запишу.
В здание заходить не стали, пристроились на открытом "летнике" под тентом.
Стояла совсем не августовская жара. Кроме нашего, были заняты два столика из шести, по виду - дальнобойщиками. Зина заказала шашлыки, кафешка ими славилась, и разных салатиков с закусками. Себе взяла минералку, мне безалкогольного пива: "Тебе еще в милицию за справкой. Без бумажки ты кто? Правильно. Вечером выпьем".
- Откуда ты так здорово в психологии разбираешься? - спросил я между делом, жуя действительно неплохой шашлык.
- Не льсти мне, ни бельмеса я в ней не смыслю.
- Откуда тогда "мышление", "эмоции" и чего еще там.
- Запомнила, что Вероника Игоревна говорила. У меня память на слова хорошая, а смысла я до сих пор не понимаю. И пародировать умею, заметил?
- Ага, здорово. А у меня память фотографическая: что увижу - с первого раза запоминаю. - Похвастался я в ответ, практически не думая.
- Вот это да! Так мы два уникума! Давай за это выпьем! - мы шутливо чокнулись высокими стеклянными стаканами.
Она искренне, я вымучено. Все с той же натянутой улыбкой, которая ко мне приклеилась.
Из здания кафе в летник вышли четверо крепких коротко стриженных молодых людей одетых, не смотря на жару, в расстегнутые короткие кожаные куртки. Они заняли соседний столик. На двоих были массивные золотые цепи "привет из девяностых".
- Верка, неси быстрее, щас с голоду помрем! - крикнул самый маленький из них и повернулся к остальным, - ну че, пацаны, отметим это дело! - выпалил с жаром, в предвкушении потирая руки.
Зина с досадой поставила стакан на стол.
- Принесла нелегкая! Как чувствовала - не надо было сюда ехать! Собирайся, Егор, обед нам испорчен.
- Подожди, Зина, кто это, - я сидел к ним спиной и видел квартет только во время их прохода к столику. - Объясни.
- Местная "бригадочка", считают себя крутыми, а на самом деле - шестерки, одни понты. Пойдем, обязательно привяжутся. Ну их, нервы дороже.
- Сидим, - твердо сказал я и накрыл её руку своей. Гримаса Гуинплена сошла с моего лица. Появились конкретные враги и вся интеллигентская муть, противно ковыряющая душу, мгновенно схлынула. Я стал самым счастливым человеком в мире. На секунду.
- Егор, не дури. Они все бывшие боксеры и в кожанках не зря. Там кастеты и ножи могут быть. Они беспредельшики, Егор! - чтобы соседи не услышали нашу беседу, ей приходилось шептать, наклонившись ко мне чуть ли не вплотную.
- Шестерки - беспредельщики и на свободе? - продемонстрировал я свою киношную осведомленность из жизни криминального мира. И попал!
- Ты точно уловил, - Зина посмотрела на меня подозрительно. Ненадолго задумалась, что-то взвешивая, и решилась. - Понимаешь, Егор, у одного из них папа - председатель совета районных депутатов.
- Должно быть, стыдно ему за сына.
- Слушай, давай потом я тебе весь расклад выдам, а сейчас поехали! Не до шуток, серьезно.
Но стало поздно.
- Толян, ты посмотри кто за соседним столом! Баба Славика с каким-то педиком! Они че, сосутся что ли? - раздался голос того, самого мелкого. Едко так сказал, задиристо. Видно, он был у них самим глазастым, горластым и несдержанным.
- Началось, - прошептала Зина и откинулась на спинку.
- Мужики, давайте пить и есть, Славик сам со своей бабой разберется, - прозвучал наиболее здравомыслящий голос. Жаль, не увидел из чьих уст он прозвучал.