- Простите меня! - закричала женщина хриплым голосом заядлой курильщицы. - Но я должна возвестить о чуде, я свидетельствую о чуде! В пятницу я отправилась вместе с Энн из Орегона в лес, чтобы своими глазами увидеть явление Девы Марии, и тогда она помолилась обо мне. Должна признаться, я отнеслась к этим молитвам весьма скептически, прямо как Фома неверный, но вы знаете, что случилось дальше? Как вы думаете? У меня исчезли бородавки, все до единой! Кроме того, я бросила курить, потребность в никотине как рукой сняло, а ведь до этого я пробовала никотиновый пластырь, жвачку, всё на свете, но Энн помолилась за меня, и вот, представьте себе, случилось то, о чем она просила, - я избавилась от бородавок и перестала курить! Она творит чудеса, и я тому свидетель. Я никогда не была особенно верующей, но пришла сюда, чтобы рассказать вам о своем чудесном исцелении. Энн из Орегона исцелила меня!
При этих словах толпа пришла в неистовство. Люди восторженно кричали, плакали, махали руками, прыгали, выкрикивали отрывки из Писания, отовсюду слышалось: "Радуйся, Мария, полная благодати; с тобою Господь, благословенна ты в женах, и благословен плод чрева твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Бога, молись за нас грешных, даже и в час смерти нашей". В поднявшейся суматохе бывшая барменша незаметно растворилась в толпе, вернувшись на свое место. Всех охватил порыв благочестия, конвульсивный приступ благоговения, должно быть, такой же шум стоял у подножия горы Синай, когда народ увидел Моисея со скрижалями завета в руках, или на Голгофе, когда Иисуса распинали на кресте. Однако среди всеобщего возбуждения некоторые паломники притихли и сосредоточились, мысленно вознося молитву. Эти созерцательные натуры не имели склонности к истерии и даже боялись ее. Нарастающий ажиотаж казался им делом рук дьявола, подобный пароксизмам восторга, который охватывал немецких бюргеров во время спектаклей Третьего рейха.
Энн почувствовала, что от безысходности у нее сводит затылок, ей захотелось спрятаться. Неужели Божия Матерь желала подобной вспышки низкопоклонства? Она положила на землю мегафон, помахала рукой и вернулась в овражек, поросший нефролеписом. Там она села и уткнулась лицом в колени, как дремлющий на техасском тротуаре мексиканец из вестерна. Взглянув на нее, Кэролин посерьезнела. "Во что я ее втравила?" - с тревогой подумала она. Она села рядом с Энн, взяла ее за руку и шепнула: "Ты произнесла отличную речь, молодчина".
Начало смеркаться, день подходил к концу, и люди засобирались в обратный путь. Правда, фотографы и журналисты не торопились уходить, они не верили, что темнота представляет для них угрозу, ведь любые проблемы можно решить с помощью мобильного телефона. "Она не будет говорить с репортерами, - сказала Кэролин охранникам. - Скажите им, пусть идут своей дорогой. Скажите, чтобы оставили ее в покое".
Репортеры получили соответствующее уведомление и удалились. Паломники начали в беспорядке разбредаться по лесу. Многие оставляли охранникам записки с просьбами, которые в итоге были отданы Кэролин. Маленькие клочки бумаги, что-то вроде лотерейных билетов: "Помолись за меня, я страдаю слизистым колитом, это ужасно неприятная штука. Сюзанна Бек"; "Меня зовут Лесли Уизерз, я из Кента. Доктора говорят, что у меня волчанка"; "Меня зовут Стив, исцели мою дочь Чэстити Фергюсон, она родилась два года назад с муковисцидозом"; "Лори Свенсон, ишиас"; "Помолись, чтобы моя боль утихла. К тому же у меня бурсит плечевых суставов. Том Кросс. Помолись за моего сына. Он парализован".
В туристский городок Норт-Форка Том возвращался пешком вместе с шерифом, который утром выступил с обращением к приезжим, и его помощником Эдом Лонгом. С Нельсоном Том познакомился еще в школе, во время соревнований по борьбе среди старшеклассников. Тогда, на соревнованиях, Том вывихнул Нельсону плечо, и эта травма до сих пор отбрасывала тень на их отношения. Надо сказать, что шериф снискал себе репутацию задиры и хвастуна, и с ним предпочитали не связываться, - хотя он потерял форму и утратил былую гибкость, он был невероятно силен и крепок. Даже по его походке было видно: он считает, что его грузная мощь должна не только устрашать преступников, но и служить веским аргументом против любого неугодного ему мнения. Он был туповат и неизменно убежден в своей правоте. Том подумал, что было бы неплохо вывихнуть Нельсону второе плечо - возможно, это поколебало бы его уверенность в собственной неуязвимости и поубавило его гонор.
Том шел, слушая разговор шерифа и его помощника.
- После всей этой болтовни насчет лесорубов, - сказал Нельсон, - у нас, кажется, появилась настоящая приманка для туристов.
- Надо бы сделать въезд в город платным, - откликнулся Эд Лонг.
- Проблема в том, - заметил Нельсон, - что они вторгаются в пределы частных владений.
- Но это земля Стинсонов, - сказал Лонг. - Разве им не все равно?
- Пока не знаю. Но я с ними обязательно переговорю.
- Они же разрешают людям охотиться.
- Там прошло тысяча четыреста человек. Они вытоптали на своем пути всё. Это тебе не охотники.
- Ты прав.
- Кому-нибудь удалось в этом году подстрелить оленя?
- Никому.
Некоторое время они беседовали об охоте.
- Я учу сына стрелять из пневматической винтовки, - сказал Нельсон. - И приемам кунг-фу. Парочка захватов, кое-какие удары руками и ногами. Ему уже пять. Схватывает на лету.
- Полезная наука, - одобрил Лонг.
Нельсон кивнул.
- А лучше купи ему сорок пятый калибр, - добавил Лонг. - Сэкономишь время и силы.
Оба рассмеялись.
- Кросс, - сказал Нельсон, - как Томми?
- Парализован, - ответил Том. - По-прежнему парализован.
- Он как тот парень, который играл Супермена.
- Да, - сказал Том. - Как тот парень.
- Знаешь, он жив до сих пор. Даже написал книгу. И сыграл в ремейке по Хичкоку. Я читал в журнале. В очереди к зубному.
- Да.
- Сначала он хотел покончить с собой.
- Да.
- И вроде бы его жена… в общем, он ее все равно удовлетворяет. Не понимаю, каким образом.
- Я тоже.
- Как такое возможно?
- Не знаю.
- Не каждый здоровый мужик способен удовлетворить жену.
- Да уж, - сказал Эд Лонг. - Не всем же быть суперменами, верно?
Нельсон бросил на Лонга испуганный взгляд.
- Черт, - сказал он, усмехнувшись.
- Это связано с нервной системой, - сказал Лонг. - Это бессознательная штука. Эрекция.
- Пошел ты, Эд.
- На крайний случай есть "Виагра".
- Я же сказал: пошел ты.
- Может быть, тебе попросить эту девчонку, Рэнди? Чтобы она помогла тебе все наладить.
- Что она может наладить, идиот? Она всего лишь тощая наркоманка, подсевшая на грибы. Ест грибы, которые вызывают глюки.
- Мне нравятся худенькие девчонки, - ответил Лонг.
- Это сплошное вранье. Настоящий лохотрон, - сказал шериф. - И эта, вторая, ее подружка. Которая залезла на "фольксваген". Хитрожопая рыжая хиппи с мегафоном. Они просто пудрят людям мозги. Вот что здесь происходит на самом деле.
Нельсон дотронулся до руки Тома, делая ему знак остановиться.
- Посмотрите туда, - сказал он. - Стоп! Притормозите.
Из леса, размахивая руками, к ним ковыляли мужчина с походным рюкзаком и две женщины с рюкзаками поменьше. Одна из женщин держала в руках череп.
- Здравствуйте! - закричал мужчина. - Эй! Шериф!
- Вы только посмотрите! - сказал Нельсон. - Похоже, у нас завелись охотники за головами.
Троица поравнялась с шерифом и его спутниками. Нельсон натянул резиновые перчатки. Том вспомнил, что точно такие же перчатки использовали в тюрьме, обыскивая раздетых заключенных, которые могли спрятать посторонние предметы во рту, анальном отверстии или в промежности.
- С тех пор как появился СПИД, нам приказано пользоваться перчатками, - сказал Нельсон и вместо приветствия забрал у женщины череп. - Где вы его нашли? - спросил он. - Надо было оставить его там, где он лежал. Там, где вы его нашли.
- Извините, - смутился мужчина, - мы не знали.
- Простите нас, пожалуйста, мы не знали этих правил, - сказала женщина. - Но верхняя челюсть, как видите, прекрасно сохранилась. Все премоляры на месте. Если проверить записи дантистов по тем, кто находится в розыске, опознать человека несложно.
- По-моему, вы слишком много смотрите телевизор, - сказал Лонг, заложив большие пальцы за брючный ремень. - Это вам не "Закон и порядок", а реальная жизнь. Есть правило - не трогать место преступления.
- Извините, пожалуйста, - повторила женщина. - Мне искренне жаль.
Она поправила рюкзак. Спортивные брюки из эластика туго, точно колбасная оболочка, обтягивали ее полные ноги. Ее спутница пила воду из пластиковой бутылки. На лбу у нее свирепствовала экзема.
- Мы двигались на юго-запад. Примерно сорок - сорок пять градусов.
- Не слушайте его, - сказала женщина с экземой. - Он совершенно не умеет ориентироваться, может заблудиться в трех соснах. Никогда не соображает, куда идет.
- Всю дорогу я брал азимут, - сказал мужчина. - Я продумал маршрут, а по пути делал записи. - Он вытащил из-под рубашки компас, который висел на шнурке у него на шее. - Если хотите, могу вас туда отвести.
- Меня интересует только одно, - нахмурился шериф. - Я хочу знать, где вы это нашли.
Женщина с экземой рассказала, что из-за мужчины с компасом - ее мужа - они заблудились. Они совершили классическую ошибку неопытных туристов: продолжали безрассудно рваться вперед, даже когда поняли, что сбились с пути. Тогда женщина с экземой взяла туалетную бумагу и отправилась по своим делам в кленовый лес. Стволы кленов так густо поросли мхом, что ей стало не по себе, - казалось, кто-то пытался задушить их заживо. И вот под одним из таких деревьев она заметила высохшую и позеленевшую кость. Сначала она подумала, что это кость лося или оленя. Она взяла ее с собой и показала остальным. Другая женщина, та, что была одета в спортивный костюм из эластика, в свое время училась в медицинской школе при Университете Джонса Хопкинса. Она определила, что их находка не что иное, как человеческая бедренная кость, очень маленькая, вероятно кость ребенка. Они внимательно осмотрели место находки и обнаружили позеленевший череп.
- Еще мы нашли вот это, - сказал мужчина.
Он пошарил в кармане рюкзака и извлек оттуда сначала походный фильтр для воды, потом пакетик со смесью орехов и сухофруктов, после чего, наконец, нашел то, что искал. Он протянул Нельсону длинную позеленевшую кость, полуистлевшую непромокаемую накидку и пластмассовую заколку для волос.
Лицо Нельсона приняло страдальческое выражение, которое было известно Тому еще со времен занятий борьбой. Когда тренер показывал новое сложное движение, которое Нельсон никак не мог усвоить, его лицо слегка искажалось, словно понять урок было выше его сил. В данный момент шериф явно был ошарашен. Он стоял молча, поджав губы, и моргал, держа в одной руке маленький череп, а в другой прочие находки: кость, накидку и заколку для волос.
- Ли Энн Бриджес, - сказал Лонг.
- Похоже на то, - ответил Нельсон.
Том уселся на пень и сунул руки в карманы.
Девчонка, что собирает грибы, говорила именно об этом, она сказала Бриджит Бриджес, что Ли Энн умерла в лесу. Ему стало не по себе. Неужели она действительно обладает даром ясновидения? К тому же она избавила ту женщину от бородавок и пристрастия к никотину. Том вспомнил наклейку на машине: "Соблюдай дистанцию - Господь видит всё". "Может, так оно и есть, - подумал он. - Я боюсь, как ребенок". В мысли о том, что в конце ждет лишь тьма и вечный покой, было что-то умиротворяющее, в отличие того, к чему он не был готов: небеса, ад или иная жизнь. Его католицизм был не верой, а чем-то вроде острой тоски по неведомому. Разговоры со священником в исповедальне были пустой болтовней, и при этом на карту ставилось все или ничего. Но что теперь? Как быть? Кто подскажет ему, что делать? Миллион раз прочесть "Радуйся, Мария…" и "Отче наш". Проклятый священник ни черта не смыслит. Слова ему не помогут. Положение Тома слишком серьезно.
Мужчина с компасом вытащил карту. Женщина, которая выражала сомнения в его способности ориентироваться, уткнулась в карту вместе с ним. Лонг и Нельсон отошли в сторону посовещаться. Та женщина, что произнесла слово "премоляры", забыв о хороших манерах, жадно поедала сухофрукты с орешками, запивая их лимонадом.
- Как поживаете? - с улыбкой спросила она Тома.
- Лучше всех, - ответил Том.
III
Жена, облеченная в солнце
14-15 ноября 1999 года
Вечером в воскресенье священник занимался онанизмом. Это вышло случайно. Он сидел в кресле для чтения, пристроив на коленях открытую книгу "Человек с огоньком" и рассеянно поглаживая свою ногу, как вдруг его осенило, что это поглаживание может быть более целенаправленным. Прежде чем продолжить, священник, как всегда, обдумал нравственные и духовные последствия своего поступка, но решил пренебречь своими соображениями и не отказывать себе в постыдном удовольствии, которое, согласно катехизису, является извращением, противным человеческому естеству.
Когда все было позади, ему стало стыдно; он понимал, что священнику, давшему обет безбрачия, не пристало онанировать, потакая своим греховным прихотям. Наряду с этим он ощущал смутное сожаление, что извлек из процесса недостаточно удовольствия. Все закончилось слишком быстро, наслаждение могло бы быть куда более глубоким, если бы он отдался ему всей душой. Поскольку его половая жизнь сводилась к единичным эпизодам самоудовлетворения, подобные оплошности значили для него куда больше, чем для других людей. "Что ж, - подумал он. - Может быть, в следующий раз. Постараюсь быть более собранным". Он приводил себя в порядок, когда кто-то негромко, но настойчиво постучал в дверь. "Господи!" - воскликнул он. Вот и полиция нравов! В панике он поспешно заправил в брюки рубашку и проверил, не осталось ли на брюках пятен. "Я просто смешон", - подумал он.
На пороге стоял угрюмого вида мужчина, за его спиной девушка, которая утверждала, что видела Деву Марию, а позади нее еще один мужчина. Священник заметил машину с работающим двигателем и включенными дворниками. В резком свете фар он увидел, что лужа перед прицепом превратилась в настоящее море. Дождь моросил с мягкой настойчивостью, образуя туманную пелену, расплывчатую и невесомую, как снег.
- Вы отец Коллинз? - спросил тот мужчина, что стоял в дверях. - Отец Дональд Коллинз?
Священник окинул его взглядом. Мужчина был плотного сложения, с воинственно торчащими усами и сумрачным лицом фанатика. На нем была ярко-оранжевая непромокаемая куртка, из тех, что носят охотники. Позади зловеще маячил его спутник, мгла позволяла увидеть лишь его позу: он стоял, скрестив руки на груди на манер Супермена.
- Энн, - сказал священник, - рад тебя видеть.
- Эти люди подвезли меня, - сказала она. - Я…
- Никогда не садись в машину с незнакомцами. Это опасно. Мало ли на что способен мужчина. Полагаю, джентльмены, вы простите, что я это говорю, но, думаю, вы согласитесь, что на то есть основания. Не следует доверять незнакомым людям, запомни.
- Мы не опасны, - возразил мужчина с усами. - Я понимаю вас, святой отец, но мы заслуживаем доверия, можете не сомневаться.
Священник перевел взгляд на девушку.
- Куда подевалась твоя верная подруга? - спросил он. - Циничная председательница клуба поклонников Карла Молдена. Почему она тебя не подвезла? Кэролин, кажется? Где она?
- Может, верная, а может, и не очень, - заметил мужчина с усами. - Кто ее знает.
- Что? - спросил священник. - Простите?
- Я про Кэролин Грир. Женщина, про которую вы говорите. Ее зовут Кэролин Грир.
- Он прав, - сказал второй мужчина. - У нас есть некоторые подозрения. Впрочем, пока кое-что не прояснится, мы воздержимся от суждений в адрес Грир.
Священник почувствовал, что его волосы намокли от холодного дождя.
- Давай пройдем в дом, - сказал он Энн. - Вас же, джентльмены, я хотел бы от всей души поблагодарить. Спасибо за любезность. И за помощь.
- Пустяки, - ответил второй мужчина. - Идите в дом. Мы подождем здесь. Посидим в машине. У вас ведь нет черного хода, отец? Второго выхода?
Священник взял Энн за руку, увлекая ее за собой.
- Нет, - сказал он. - Дверь только одна. Доброй ночи, джентльмены. Благодарю вас.
Не дожидаясь ответа, он закрыл дверь, надеясь, что его жилище не сохранило предательский запах извергнутого семени, который порой можно ощутить в спальне мальчишки-подростка. Священник в великом смущении вспомнил, что фантазии, которым он предавался всего минуту назад, были большей частью связаны с той самой девушкой, которая теперь стояла перед ним. В том, что спустя всего минуту после того, как он утолил свое холостяцкое желание, она предстала перед ним во плоти, тоже был какой-то остаточный эротизм. Это было своего рода сексуальное ясновидение. Словно его порочные мысли материализовались и он наколдовал предмет своего вожделения; так из глины или ребра Бог создал Еву - правда, Бог не предавался пороку.
- Насколько я помню, вчера ты была без телохранителей, - сказал он. - И все было нормально.
Энн ослабила тесемки капюшона, но не сняла его. Она была заметно бледнее, чем вчера, и он снова с тревогой подумал о ее здоровье.
- Эти двое появились совсем недавно, - ответила она.
- Хочешь сказать, они тоже видения? Может, так и следует к ним относиться?
Они сели, и она согласилась выпить чашку ромашкового чая.
- Ромашковый чай помогает при простуде, - сказал отец Коллинз.
- Мне кажется, это не простуда, - ответила Энн. - Похоже, у меня грипп.
- Ты принимаешь какое-нибудь лекарство?
- Судафед.
- И он помогает?
- По-моему, нет.
- Тебе нужно показаться врачу.
- Нет, святой отец.
- Самое главное сейчас - твое здоровье.
- Нет. Главное - построить новую церковь. Это важнее моего здоровья. Важнее всего на свете.
Священник извинился и вышел, чтобы поставить чайник. Это немного успокоило его перед лицом столь пугающей преданности долгу. Раскладывая на тарелке сухое печенье, он размышлял, как хорошо быть приходским священником, у которого есть собственный дом. Ему представились крохотные сандвичи со срезанными корочками, фигурные шоколадные кексы и стога сена в Уилтшире. Мистер Коллинз приглашен в гости к Беннетам. Его преподобие мистер Коллинз. Тезка отца Коллинза из "Гордости и предубеждения".
Когда он вернулся в комнату, Энн по-прежнему сидела в капюшоне, плотно сдвинув колени, точно сдерживая желание помочиться.
- Это кажется невероятным, - сказал отец Коллинз, - но ты действительно похожа на провидицу. Ты точно рождена для этой роли.
- А как выглядят провидицы?