- В эту ночь мы должны запастись терпением, друзья, пока наша Энн молится о благополучном исходе дела. Энн прислала меня передать вам, чтобы вы продолжали бдение и вместе с ней возносили молитвы Господу и Пресвятой Деве, Царице Небесной, и тогда завтра лес будет открыт для нас! Не уходите, продолжайте нести вахту. Следите за происходящим. И будьте щедры во имя Матери Божией.
Когда она спустилась с крыши фургона, ей преградил дорогу один из телохранителей в ярко-оранжевой охотничьей куртке. Она узнала его: это был мужчина славянского типа, с кроманьонским черепом и проседью в усах.
- Все ведра там, - сказала она. - Пропустите, мне нужно запереть фургон.
- Что с Энн? - спросил кроманьонец. - Она в безопасности?
- Простите, что вы сказали?
- Наша Энн, с ней всё в порядке?
Кэролин заперла дверь и уже собралась уходить, но бдительный страж внезапно крепко схватил ее за руку. От боли она едва не выронила мегафон.
- Погодите, - сказал он.
Кэролин с отвращением покосилась на его пальцы, точно они были покрыты бородавками или гноящимися ранами.
- Возможны два варианта, - сказала она жестко. - Первый - противозаконное насильственное удержание и угроза действием. Второе - угроза действием в сочетании с сексуальными домогательствами. В последнем случае твоя выходка будет считаться противоправной попыткой склонить меня к половой близости, а таковая ничуть меня не прельщает: меня тошнит от одного твоего вида.
Телохранитель отпустил ее руку.
- Я подумал, - сказал он, - что в церкви ей может грозить опасность. И надеялся услышать, что это не так.
Кончиками ногтей Кэролин брезгливо отряхнула рукав. Улыбаясь, она шагнула в толпу и потеряла его из виду. Пробираясь к церкви, она щедро одаривала обезумевших паломников блаженной улыбкой.
- Радуйся, Мария, - приговаривала она в мегафон, продолжая терпеливо продвигаться вперед.
Кэролин отперла дверь церкви ключом, который дал ей отец Коллинз, и уже собралась было задвинуть за собой засов, как вдруг невесть откуда рядом с ней возник мрачного вида мужчина, по-видимому незаметно проскользнувший внутрь следом за ней. Это был не телохранитель и, судя по всему, не паломник, его лицо было незнакомо Кэролин, при этом он здорово смахивал на ковбоя Мальборо - не хватало только широкополой шляпы. Он немного походил на бродягу, у него были вульгарные взлохмаченные бачки - такие обычно отпускают водители грузовиков, - впалые щеки и влажные голубые глаза. Кэролин стало не по себе. Впрочем, ее всегда тянуло именно к бродягам и к тем мужчинам, которые держались холодно и отчужденно, не реагируя на ее шуточки. Была лишь одна неувязка - она любила веселых и невозмутимых, а этот тип выглядел издерганным и угрюмым, он напоминал местного выпивоху, привыкшего к перебранкам с женой и бесконечным долгам. "Пресвятая Дева, - подумала она, - да что это со мной? Уж не хочу ли я закрутить роман на одну ночь? Как в те времена, когда я ошивалась по дешевым кабакам". Мрачный, молчаливый ковбой, мужественный и несчастный. Шорты вместо трусов. Тусклый блеск презерватива. Насквозь прокуренная комната. Во всем этом была какая-то сладкая безысходность. С подобным типом ей довелось спать только один раз. Помимо прочего у него были проблемы с эрекцией. Иначе он бы на нее не польстился. "Плохим парням не нравятся толстые ноги, - подумала она. - Толстые ноги не нравятся никому".
- Послушай, - сказал мужчина, - дай пройти.
- Даже и не мечтайте!
Мужчина отстранил ее.
- Не морочь мне голову, - отрезал он.
Не обращая на нее внимания, он двинулся дальше. Похоже, в его личной драме ей отводилась лишь роль статиста.
- Остановитесь! - крикнула она в мегафон. - Туда нельзя! Стойте!
Но он направился прямо в церковный зал. "Наверное, именно этого и опасались телохранители, - подумала она. - Бог знает откуда взявшегося психа, одержимого навязчивой идеей".
Она поспешила следом и с облегчением увидела, что незнакомец остановился в дверях, приглаживая волосы ладонями, а отец Коллинз нерешительно поднялся со своего места и заслонил от него Энн, вытянув перед собой руки с поднятыми ладонями, точно Папа Римский на Пасху.
- Том, - сказал он, - Том, что случилось? Что вы здесь делаете?
- Она, - сказал Том, - я пришел к ней.
- С вами всё в порядке?
- Я пришел к ней.
- Постойте, - сказал священник, - давайте всё обсудим.
- Я не собираюсь ничего обсуждать. Я пришел не за этим.
- Всего минуту. Давайте поговорим. Объясните, что случилось? - Отец Коллинз умоляюще сложил руки у подбородка. Казалось, он надеется на вмешательство свыше. - Том, пожалуйста, прошу вас.
Кэролин подошла ближе и стояла, уперев руки в боки, чувствуя себя толстой и уродливой.
- Это храм Божий, - сказала она. - Мне придется вызвать шерифа Нельсона.
- Валяй, - сказал Том.
Он продолжал воинственно надвигаться на священника, тот же по-прежнему смиренно прижимал руки к подбородку, не оказывая сопротивления.
- Мне очень жаль, Том, - сказал отец Коллинз. - Я не могу пропустить вас. Простите.
- Я все равно пройду, - ответил Том.
Внезапно духовидица встала. Несмотря на тяжелое, хриплое дыхание, она казалась невесомой, неподвластной земному притяжению. Она была с головы до ног закутана в одеяло, которое мешало увидеть ее лицо.
- Не волнуйтесь, - сказала она, - пропустите его.
Священник сделал шаг в сторону и уступил Тому дорогу. Продолжая отчаянно стискивать руки, он пробормотал ему вслед:
- Церковь любит вас. Вы дитя Божие. Ваша душа прекрасна. Прошу вас, не теряйте голову.
- Помолчите, - ответил Том.
В нескольких футах от духовидицы он нагнулся, опершись руками на колени, и, заглянув под одеяло, увидел ее лицо. Он обнаружил, что она мала ростом, больна и дышит, как лось, которому прострелили легкое. Что она не намного старше его дочери, а у ее левой кроссовки оторвалась подошва. Что от нее веет убожеством и неприкаянностью, а ее одежда пахнет сыростью и дымом.
- Я написал тебе записку, - сказал он. - Вчера. В воскресенье.
Она не ответила, впрочем он и не задавал ей никаких вопросов. Том наклонился пониже, разглядывая ее, как когда-то разглядывал карнавальные костюмы малышей на школьной вечеринке по случаю Хэллоуина. В те дни его семейная жизнь была смесью блаженства и отчаяния. И даже какой-нибудь пустяк, выигранный на подобном празднике, доставлял ему пусть небольшую, но все-таки радость.
- Ты где там? - спросил он. - Покажись!
- Я здесь.
- Покажись же.
- Не могу.
- Почему?
- Я боюсь.
- Чего ты боишься?
- Я боюсь вас.
- Не надо меня бояться. Я не собираюсь тебя убивать.
Последовала пауза, после которой Энн из Орегона сказала:
- Я все равно боюсь. Особенно, когда вы говорите про убийство.
- Сними капюшон.
- Не могу.
Том топнул каблуком, и на дощатый пол упал комок грязи.
- Говорят, ты творишь чудеса.
- Чудеса творит Пресвятая Дева.
- Значит, ты не говорила, что можешь творить чудеса?
- Все это милосердие Пресвятой Девы.
- И ты не говорила ни про какие чудеса?
- Нет.
- И ты не исцеляешь людей святой водой?
- Нет. Это делает Пресвятая Дева. Не я.
Том снова заглянул под капюшон, но лицо Энн скрывала тень. Ему было трудно говорить с ней, не видя ее глаз и выражения лица.
- Но она выбрала тебя?
- Да.
- Она показала тебе дорогу к святой воде.
- Да.
- Значит, в каком-то смысле ты тоже можешь творить чудеса.
- Нет.
- Но все кругом твердят, что ты это умеешь.
- Чудеса творит Пресвятая Дева. Она дарует покой и вечную жизнь.
- Назови мне хоть одно, - сказал Том. - Хоть одно чудо, которое ты видела.
- Она исцеляет людей.
- Назови кого-нибудь.
- Всех, кто к ней взывает.
- Ты можешь кого-нибудь назвать?
- Помолитесь ей.
- Я пытался. Мне это не помогло.
- Нужно верить, - сказала Энн.
Том через плечо обернулся на священника, который застыл в проходе, как испуганный олень на обочине. Рыжая с мегафоном ушла, по-видимому за Нельсоном. "Ну и пусть, - подумал Том. - С ним я разберусь позже".
- Всё в порядке? - спросил отец Коллинз.
- Нет, - сказал Том, - не всё.
Он снова обернулся к Энн из Орегона и успел перехватить ее быстрый, осторожный взгляд. Однажды Том пристрелил енота в трубе под насыпью, зверька не было видно, во тьме светились лишь зрачки его глаз. Тогда на какое-то мгновение ему стало не по себе, он словно увидел себя со стороны. Беглый взгляд Энн напомнил ему про этот случай. Вблизи было видно, что она еще ребенок, даже ее голос звучал по-детски; обычная девчонка, одуревшая от наркотиков, испорченная маленькая беглянка, случайно попавшая в Норт-Форк.
- Я хочу кое-что спросить, - сказал он.
- Спрашивайте.
- Откуда ты узнала про Ли Энн Бриджес? Кто тебе сказал?
- Мне рассказала о ней Пресвятая Дева.
- Это правда?
- Да.
- Ты врешь.
- Нет.
- Ты просто мошенница.
- Нет.
- Тогда как ты узнала?
- Матерь Божия. Все рассказала она.
- Зачем ей это нужно?
- Не знаю.
- Почему она рассказала об этом тебе?
- Я не могу ответить.
- Ты морочишь людям голову.
- Нет, это не так.
- Ты просто дурачишь всех вокруг.
Духовидица не ответила.
- Послушай, - сказал Том, - но ведь если Дева Мария существует, значит, все остальное тоже правда. Господь, Иисус, всё-всё.
- Да.
- А значит, существует рай и ад. И придет день Страшного суда. И дьявол тоже есть.
- Да.
- Ты веришь в дьявола?
- Да. Я чувствую его.
- Чувствуешь силу зла?
- Он существует.
- Тот, из-за кого происходит все дурное? Ты в него веришь? В дьявола?
- Да.
- Ты права, - сказал Том. - Дьявол - это я.
Духовидица судорожно вздохнула и хриплым, неразборчивым шепотом забормотала молитву, перебирая четки.
- Я сломал шею своему сыну, - сказал Том. - Теперь он парализован. Из-за меня. У него парализованы руки и ноги.
- Господи, нет! - воскликнула духовидица. - Нет!
- Это сделал я. Я сломал ему шею.
- Я буду молиться за вас.
- Я об этом не просил.
- Тогда что вам нужно?
- Чудесное исцеление.
- Я же сказала, я не умею творить чудеса. Вам может помочь только Пресвятая Дева.
- Скажи, что ты настоящая.
- Я настоящая. Поверьте мне.
- Скажи, что ты можешь исцелить моего сына.
- Исцелять может только Пресвятая Дева.
- Как бы мне хотелось в это поверить!
Эти слова подействовали на духовидицу, точно магическая формула. Внезапно она стянула с головы капюшон и отбросила одеяло. Ее прозрачные глаза были пугающе огромными, серый лоб лоснился от пота, неровно подстриженные, спутанные волосы прилипли к вискам. Тому показалось, что она похожа на душевнобольного подростка, подхватившего малярию или туберкулез. Ее изможденное тело бил озноб.
Кашляя, она опустилась на колени перед алтарной балюстрадой. Мертвенно-бледная, с прямой спиной, она судорожно стиснула четки. Том тоже опустился на колени и, вновь оглянувшись на священника, сказал:
- Мне нужно чудо.
Он услышал, как у него за спиной скрипнула дверь. Выпятив грудь, в церковный зал вошел Нельсон. Зрелище было забавным, впрочем позёром он был еще в школе, где без конца накачивал мускулы в тренажерном зале и похвалялся силой. Чуть позади стояла рыжая с мегафоном, а за ними виднелся Эд Лонг, помощник шерифа.
- Привет, - сказал Том. - В церкви не место оружию, Рэнди.
Он сразу понял, что взял неверный тон. Его шутливая фамильярность явно пришлась не по вкусу Нельсону. Он пропустил призыв к милосердию мимо ушей.
- Так вот ты где, Том! - сказал он. - А я тебя обыскался. - И двинулся по проходу, вскинув голову и заложив большие пальцы за пряжку ремня.
- Отлично смотришься, Рэнди, - сказал Том. - Не хуже, чем в телесериале.
Вздохнув, Нельсон потер виски, а может, просто проверил размеры своей начинающейся от самого лба лысины. Солидные движения шерифа говорили о серьезности его намерений.
- Ты мне не нравишься, Кросс. Ты понял? - процедил он. - Я сыт по горло. Мне надоели твои выходки. Сегодня мне позвонил этот тип из отеля и сказал, что ты уехал, прихватив его матрас. После этого позвонила Элинор и сказала, что, во-первых, ты снова заявился домой и не давал ей покоя; во-вторых, измял кусты вокруг дома, чтобы забрать свой тент; в-третьих, чуть не убил Хейди Джонстон и, в-четвертых, сквернословил, стоя посреди улицы. Так вот, Кросс, с меня довольно. Мое терпение лопнуло. Это переходит все границы. Ты достал всех. Когда мне сообщили, что тут происходит, я нутром почуял - здесь не обошлось без тебя. Пора положить этому конец. Ты арестован.
- Он говорит не обо мне, - сказала Кэролин. - Я только…
- Помолчи, - оборвал ее шериф, - сейчас не до тебя. Мне нужно разобраться, что здесь происходит. И призвать этого человека к порядку.
- Давай, призывай, - сказал Том.
- Посмотри на меня, Кросс. Обернись.
Отец Коллинз снова шагнул в проход. Он вошел в роль посредника-пацифиста, ощущая себя отважным и мудрым.
- Прошу вас, - сказал он, - не нужно насилия. Постарайтесь избежать насилия, шериф. Во всяком случае, в храме Божием. Здесь не место насилию.
- Отойдите, отец, - бесцеремонно оборвал его шериф, - вы мне мешаете. Вы загораживаете обзор.
Униженный и подавленный, священник отодвинулся, и, как только он это сделал, Том быстро встал позади Энн из Орегона и обхватил ладонью ее плечо, прикрывшись ею, как щитом.
- Погоди, - сказал он. - Все нормально, Нельсон. Просто погоди минутку. Постой.
- Похоже, ты собрался взять ее в заложницы? - сказал Нельсон.
- Это не так. И ты это знаешь.
- Отпусти ее, Том. Отпусти немедленно. Прошу тебя. Я не стану повторять дважды.
Том не шелохнулся. Он сжал плечо Энн еще крепче.
- Молись за меня, - сказал он. - Молись за меня и моего сына.
- Не дури, - сказал Нельсон. - Мы с Эдом справимся с тобой в два счета. Мне не нужны проблемы.
- Нет, - прохрипела духовидица, - подождите.
Она положила свою ладошку на руку Тома, который крепко держал ее за плечо. Ее лицо серебрилось от пота, мутными каплями он стекал с подбородка. Ее била дрожь, и в этом судорожном трепете было что-то пугающе неземное и завораживающее. Казалось, она сама была видением. Гипнотическая сила этой странной сцены заставила остановиться даже шерифа Нельсона. Потерявший последнюю надежду безработный лесоруб с взлохмаченными баками и хрупкая, изможденная девушка, охваченная восторженным исступлением.
- Радуйся, Мария… - из последних сил прохрипела Энн и попыталась сказать "полная благодати", но, хотя ее губы продолжали шевелиться, ей не хватило воздуха, чтобы произнести эти слова. Стиснув руку Тома, она слабо закашлялась и напряглась, пытаясь сделать вдох.
- Она не может дышать, - зло сказала Кэролин. - Убери руку, ублюдок.
Но Том чувствовал силу горячих пальцев Энн, и у него затеплилась надежда, что прикосновение ее руки принесет ему избавление. Он подумал, что ее близость к неведомой высшей силе позволит и ему заполучить малую толику дарованной ей благодати. Том сильнее стиснул ее плечо. Он не чувствовал ничего, кроме руки Энн - трепетной, хрупкой связи между ними, - и молил Бога, чтобы из этого что-нибудь вышло. Огрубевшая от походной жизни ладонь Энн была обжигающе горячей и на удивление сильной. В кончиках пальцев пульсировала кровь, ее сердце билось часто, точно у птицы. "Может быть, - подумал он, - я наконец дождался. После всех моих страданий. Вот оно, спасение".
- Господи! - сказала Кэролин. - Она сейчас задохнется. У нее астма, ясно вам? Отпусти ее! Энн, как ты? Отпусти ее плечо, урод!
- У нее приступ удушья, - сказал отец Коллинз. - Том, ей срочно нужна помощь.
Кэролин вспомнила про баллончик с перцовым аэрозолем, который висел у нее на шее. "Что ж, - решила она, - похоже, настал час пустить в ход свое умение морочить голову. Без выдумки тут не обойтись. Этого дремучего алкаша я обведу вокруг пальца в два счета". Она помахала баллончиком и сказала:
- Видишь бутылочку? Это ингалятор. Чтобы снимать приступы астмы, понимаешь? Что-то вроде нитроглицерина для людей с больным сердцем. Энн все время забывает его, и мне приходится носить его с собой. Он нужен ей сейчас, понимаешь? Она пользуется им, когда начинает задыхаться.
Она сняла с шеи висевший на шнурке баллончик и осторожно сделала шаг вперед.
- Не двигаться! - рявкнул Нельсон. - Стой на месте!
Не обращая на него внимания, Кэролин медленно двинулась по проходу, держа перед собой баллончик, точно крест, которой поможет ей усмирить вампира - Тома Кросса.
- Я сказал - стой на месте! - повторил Нельсон.
- Не мешайте ей, - сказал отец Коллинз. - Может быть, она сумеет уладить дело мирно.
- Спасибо, - сказала Кэролин. - Ей не обойтись без ингалятора.
- Нет, - прохрипела Энн, - Кэролин…
- У меня твой ингалятор.
- Нет, не подходи.
- Не бойся. Всё нормально.
- Нет, - выдохнула Энн. - Прошу тебя.
Рядом с алтарной балюстрадой Кэролин остановилась и посмотрела вверх, на распятое тело Христа над дарохранительницей. Она ощутила странный всплеск ликования, недоброе торжество победы. Беспомощному Иисусу, распятому на кресте, было далеко до Кэролин, которая вот-вот произведет фурор.
- Вот и я, - сказала она.
Она посмотрела на Тома Кросса. На глазах у него были слезы. Кэролин не ожидала, что он так раскиснет. "Тоже мне, мачо, - подумала она. - Похоже, бедняга не устоял перед чарами Энн". Кэролин взглянула на маленькую ладошку Энн, лежащую поверх его больших, грязных пальцев. Изящная рука Энн дрожала от возбуждения. "Вот и еще один попался, - подумала Кэролин. - Очередная жертва гипноза".
- Энн, - сказала она, - я принесла твой ингалятор.
- Нет, - сказала Энн, - не приближайся, отойди.
- Что с тобой?
- Я вижу твою ауру.
- Возьми свой ингалятор.
- Теперь я понимаю, кто ты.
- Я иду к тебе, - сказала Кэролин.
Она подвинулась чуть ближе, готовясь отважно нанести решающий удар. Перед ее внутренним взором пронеслись предстоящий завтрак в Бэндоне, морское побережье Калифорнии с ее живописными закатами, мойка машин в Лос-Анджелесе, дорога на Сан-Диего и наконец Мексика с бесконечным кайфом от марихуаны. Кэролин опустила указательный палец на головку баллончика, проверив, куда направлено сопло.
- Ингалятор от астмы, - провозгласила она. - Смотри в оба, Энн.
- Славься, Царица… - начала Энн.
- Славься, Царица, - повторил Том.
Кэролин отвернулась и зажмурила глаза.