- Ты права. Я никогда не захочу больше вернуться к ней, но я должен сначала доказать тебе это. Даже если я скажу тебе сейчас, что люблю тебя, ты мне не поверишь. Уж очень быстро все произошло. Но ты сама это увидишь, потому что мы с тобой теперь всегда будем вместе. Не нужно спешить, у нас с тобой еще много времени впереди.
- Да, - счастливо повторила я, - У нас с тобой еще много времени впереди.
И ни он, ни я тогда не знали, что у нас нет никакого времени впереди, что на часах уже без четверти восемь, и нам осталось быть вместе ровно пятнадцать минут. Никакое предчувствие не омрачало нашу любовь, таблетки были надежно спрятаны, я охраняла его, и совершенно счастливые, закончив мыть руки, мы, обнявшись, пошли в кухню.
- Между прочим, хоть ты и твердишь все время, что ты меня старше, опыта у меня побольше, чем у тебя, это я уже успел заметить, - самодовольно сообщил он мне по дороге.
- Это смотря какого опыта, - выкрутилась я.
- Любого. Люди называют опытом свои ошибки, а я называю опытом интуитивное познание жизни, - торжественно провозгласил он.
- Это сказал не ты, а Оскар Уайльд.
- Черт, все ты знаешь, - засмеялся он, - тебе нужно на руке сделать татуировку "Я все знаю".
- Как у Санди Пруэля?
- И это ты знаешь?
- Грин вообще мой любимый писатель.
- Мой тоже, - обрадовался он. - Ну, вот видишь, мы все-таки читаем одни и те же книги.
Слушай, а не устроить ли нам с тобой праздничный ужин по поводу нашей встречи? Мне мама там столько наготовила на два дня, а я ни до чего даже не дотронулся.
- Ну, вообще-то, я тоже сегодня ничего не ела, мне было не до этого.
- Ну, тогда гуляем. Что тут у нас в холодильнике?
Не знаю, может, его родители действительно не проявляли достаточной чуткости к его переживаниям, но о том, чтобы он не умер с голоду, они точно заботились.
- Смотри, сколько мама тебе всего наготовила. А ты говоришь, что она тебя не любит.
- Так я же не говорил, что она мне хавать не дает.
- Хавать, - презрительно сморщила нос я, повторяя грубое слово.
- Так, училка, - с наигранно свирепостью сказал он, - ты давай там своих учеников воспитывай, а взрослого мужчину не трогай. Лучше давай проверим, что у нас есть.
Проинспектировав наши запасы, мы остались очень довольны.
- Так, ставим все, потому как гулять, так гулять, а не гулять, так не гулять, - сказал он. - Накрываем в гостиной. Возьми вон там, в серванте скатерть, тарелки, в общем, будь как дома. С вином только, кажется, будет проблема. У меня отец не пьет.
- А ты?
- Я тоже, но сегодня у нас праздник. Ага, вот есть какая-то бутылка. "Каберне", так, нормальное вино, неси на стол и приходи за всем остальным.
- А ты что, интересно, будешь делать? - как ярая феминистка возмутилась я.
- А я подогрею курицу и нарежу хлеб. Не пропадать же чистым рукам. О, и котлеты еще нужно нагреть, видишь, львиную долю работы я взял на себя, как истинный офицер и джентльмен.
Я вышла в гостиную и стала доставать посуду. Идеально выглаженная накрахмаленная скатерть действительно нашлась в серванте. Там же стояли и чистейшие тарелки и бокалы. Его мать, наверное, целыми днями после работы только убирает и готовит для своих мужчин. Конечно, откуда у нее еще возьмутся силы, время и терпение вникать в их проблемы.
Я стала ставить все на стол. За окном небольшая компания громогласно выясняла отношения. Особенно выделялся визгливый голос какой-то девицы, кокетничавшей с кем-то, кого она называла Вовкой. Она то сюсюкала с ним голосом маленькой девочки, то заливисто и нарочито весело хохотала, явно стараясь привлечь чье-то внимание. По мере того, как я выходила в кухню и снова возвращалась, тон их разговора менялся. Речь явно пьяного Вовки стала угрожающей, второй, Серега, как они его называли, пытался его урезонить, а голос девушки стал испуганный.
Нечего заводить было пьяного мужика, подумала я, нашла с кем кокетничать. Получит теперь от него по морде, в следующий раз будет умнее.
В это время Леня внес в комнату блюдо с курицей.
- Дичь, - торжественно объявил он.
За окном Вовка явно перешел к насилию, и девица стала тщетно взывать к Сереге, который никак не мог успокоить своего дружка. Ее голос постепенно стал плачущим и невыносимо визгливым, и начал действовать мне на нервы.
- Черт, ну что там такое? - с досадой сказала я и подошла к окну. На противоположной стороне улицы пышная блондинка тщетно пыталась вырвать руку у здорового пьяного парня, который тащил ее куда-то. Через минуту до меня дошло, что это Лена.
Господи, что я наделала, с ужасом подумала я и быстро повернулась, чтобы заслонить собой окно. Но было поздно. Леня поставил блюдо на стол и тоже подошел к окну. Лицо его окаменело, и он резко повернулся, собираясь бежать на улицу. Я схватила его за руку.
- Что ты сделаешь? - я попыталась его остановить, - там же два здоровых амбала. Ты же не справишься с ними.
- Не бойся, я два года занимался карате в школе, - самоуверенно сказал он на ходу и бросился бегом из комнаты. На секунду, правда, он остановился.
- Ты только не думай, что я возвращаюсь к ней. Я люблю тебя, но я же должен ей помочь, ты же сама понимаешь.
Я снова бросилась к окну. Он подбежал к обидчику, схватил его за плечи и отшвырнул в сторону. Пока тот с трудом поднимался на ноги, на Леню бросился второй, но тоже отлетел от удара ногой. Кажется, он справляется, немного успокоившись, подумала я, хотя они его, конечно, в конце концов, отлупят. Ничего, пусть получит за свою Леночку.
Но тут мой взгляд случайно упал на часы, и я с ужасом увидела, что стрелки застыли ровно на восьми часах. Меня словно ветром вынесло из квартиры. Я кубарем слетела по лестнице и побежала к дерущимся. По дороге я только успела заметить, как зажав что-то в руке, Вовка с силой ударил Леню в грудь, как раз там, где сердце. Он сразу же отнял руку, и я с ужасом увидела ручку ножа. Леня схватился за грудь и начал медленно оседать на землю. Я подбежала, наклонилась, схватила его за плечи. Он посмотрел на меня в последний раз, и в глазах его стоял самый настоящий укор.
- Ну, что же ты, ангел? - беззвучно прошептали его губы, а потом его взгляд погас.
- Я спасу тебя. Я снова спасу тебя, - в отчаянии тихо сказала я ему, глядя в дорогое и опять мертвое лицо. - Я же знаю, ты меня слышишь, я обещаю тебе, я снова спасу тебя. Я все равно не дам тебе умереть.
Рядом истерически начала кричать Лена. Я повернула голову. Убийцы исчезли, а к нам отовсюду бежали люди. Один мужчина кричал:
- Я уже вызвал милицию, я уже вызвал милицию. Они сейчас будут, здесь же милиция в двух кварталах всего. Они и скорую помощь привезут.
Выражение лица у него было самое счастливое. Он просто захлебывался от счастья, что ему довелось поучаствовать в таком событии. Не каждый день ведь случаются убийства прямо возле дома, но сегодня ему повезло.
Набежавшая толпа оттеснила меня от Лени. Женщины кинулись ухаживать за рыдающей Леной, кто-то нес ей валерьянку, кто-то протягивал стакан с водой. Одна женщина, самая жалостливая, наверное, вытирала ей лицо мокрым полотенцем.
Милиция действительно приехала удивительно быстро. Почти одновременно прибыла и "скорая помощь". Врач выскочил из нее на ходу и бегом кинулся к Ленечке. Он наклонился над ним, но уже через несколько минут встал и пожал плечами. Потом он отошел в сторону и закурил. Один из милиционеров стал расспрашивать Лену. Я слышала, как она, всхлипывая и заикаясь, называет свою фамилию и адрес. Другой милиционер, который говорил по рации, вдруг произнес ужасное слово "труповозка". Я почувствовала, что не могу больше, повернулась и, выбравшись из все увеличивающейся толпы, побрела домой. Проходя мимо его подъезда, я на минутку остановилась, не зная, что делать. Его квартира осталась открытой, с включенным светом, с накрытым столом. Я вспомнила, как радостно мы готовили наш праздничный ужин всего лишь несколько минут назад, и почувствовала, как сжалось горло и глаза наполнились слезами. Но я только сжала зубы и пошла дальше. Я не Лена и не стану истерически рыдать для публики. Я сделаю другое. Я снова верну время и спасу его. И неважно, что сегодня случится с его квартирой. Все равно завтра все вернется на круги своя. Завтра снова будет пятница, и он снова будет живой. Вот только, что мне делать? Опять прийти к нему незваной гостьей, совершенно незнакомой? И опять рассказывать ему о похоронах, уговаривать не глотать таблетки? А как же с его второй смертью? Нет, теперь уже ни о чем таком говорить нельзя. Он точно примет меня за сумасшедшую. И еще одно. Как я смогу выдержать, что он будет смотреть на меня как на совершенно чужую незнакомую женщину? И о чем, о чем я могу теперь с ним говорить? Ну, предположим, я опять повторю все свои доводы, уговорю не глотать таблетки, а потом Лена снова придет с этими парнями к его дому. Все ведь повторится, я же не могу ей запретить явиться туда. И чего она пришла именно к его дому, и зачем разговаривала и хохотала там так громко? Явно для того, чтобы он ее услышал. Конечно, она не ожидала такого исхода, но зачем-то он был ей нужен. Зачем? У нее ведь уже есть другой жених. Но, однако, она была там не с женихом, а с какими-то другими парнями, а жениха и близко там не было. Стоп, а если жених ее уже бросил, или она поняла, что он не собирается на ней жениться, то тогда понятно, чего ее туда принесло. Она же хотела помириться с Леней. Зайти к нему она постеснялась, так как не знала, может, его родители дома, а таким способом хотела вызвать его на улицу. Ну, вот, из этого вытекает, что пришла она не случайно, и в следующий раз опять придет. Что же мне делать?
В таких размышлениях я незаметно дошла до дому. Вообще-то, я еле держалась на ногах, но перед своим домом собралась и заставила себя выглядеть спокойной и даже веселой. Мне еще не хватало, чтобы мама накинулась на меня с расспросами или окружила заботами. Что мне сейчас нужно, это покой, чтобы я могла придумать что-нибудь толковое. Но ничего толкового на ум не приходило. Поев и избавившись, наконец, от маминых хлопот, я прилегла в своей комнате на кровать и стала опять и опять прокручивать все возможные варианты. Вот я прихожу к нему снова, чтобы взять интервью, хотя меня уже тошнит только от одного слова интервью. Он отказывается, я завожусь, начинаю ему говорить о некрологе и дальше все идет, как в прошлый раз. А потом приходит Лена с двумя парнями, и… короче говоря, это все не годится. Совершенно измученная я решила поспать несколько часов, может, тогда я смогу придумать что-нибудь путное. Усталость взяла свое, и я действительно уснула, твердо приказав себе проснуться в половине двенадцатого. И проснулась с готовой идеей. Во сне мне пришло в голову, что гораздо лучше было бы нам познакомиться с ним в других обстоятельствах. Например, как будто бы случайно на улице. Это будет нетрудно организовать, я ведь знаю, где он живет и где учится и вполне смогу столкнуться с ним по дороге. Если я понравилась ему один раз, то понравлюсь еще раз. Дело не в этом, а в том, что для этого он должен пережить пятницу. То есть, он не должен отравиться, и Лена не должна привести к нему под окно этих парней, чтобы выманить его на улицу. И лучший способ добиться этого, это убрать причины для этих поступков, то есть просто помочь Лене помириться с ним задолго до этих роковых восьми часов. Например, утром. Потом, я все равно отобью его, но если в пятницу вечером она будет с ним, это решит все проблемы. Я думаю, что я не ошиблась, и ее жених действительно бросил ее, так что уговорить ее помириться с Леней, будет совсем не трудно. Я пойду к ней утром, назовусь его двоюродной сестрой, которую очень волнует его душевное состояние. Скажу, что я живу в другом городе, поэтому она меня не видела, а сейчас я приехала к ним в гости и очень переживаю за него. Думаю, что долго уговаривать ее не придется, так как она сама хочет этого, да и, конечно, будет польщена, что ее упрашивают, что она единственная, кто может удержать его от самоубийства. Да, пойти к ней надо будет пораньше, часов в семь, иначе она может уйти на занятия. Придется позвонить Ольге, попросить ее взять мои группы на два первых урока. Скажу, что отравилась какими-нибудь консервами. На прошлой неделе я два дня брала ее детей, так что она не сможет мне отказать. У нас в школе на уроках английского языка классы делились на три группы по десять человек в каждой, так что, если нужно было отлучиться во время уроков, всегда можно было попросить учителя из параллельной группы взять твоих детей к себе на урок. Конечно, по правилам это не разрешалось, но все мы люди, и наш завуч тоже. Поэтому она смотрела сквозь пальцы на такие подмены, если они не повторялись слишком часто.
Итак, мне казалось, что выход найден. Осталось всего лишь, так сказать, малость: снова вернуть время. Я посмотрела на часы, стрелки стояли на двенадцати. В доме царила тишина. Странно, что родители пошли спать, не заглянув ко мне, и не разбудив меня, чтобы я хоть разделась и умылась перед сном. Они-то ведь не знали, что я опять собираюсь не спать всю ночь. Я решила, что мне нужно снова сесть в кресло и смотреть в темноту. Я понятия не имела, что произойдет сегодняшней ночью, но надеялась, что я снова увижу Леню. Вдруг из прихожей донесся тихий звонок телефона. Обычно телефон у нас звонил пронзительно, так что слышно во всех уголках квартиры. Но этот звонок был приглушенный. Он не доносился до родительской спальни, которая была отделена от прихожей большой гостиной, а был слышен только в моей комнате. Этот звонок явно предназначался только для меня. У меня вдруг мелькнула безумная надежда, что это звонит он, Ленечка. Я бросилась в прихожую и схватила трубку, но прежде, чем я даже успела сказать "алло", я услышала такие странные звуки, от которых у меня волосы встали дыбом. На фоне каких-то непонятных шумов, шипения, потрескивания раздавался мерный стук барабана, и мужской голос внятно произносил "ха-ха-ха-ха-ха". Он не смеялся, а именно произносил этот слог пять раз, на секунду замолкал, а потом начинал снова. Причем это происходило с такой равномерностью и безликостью, что можно было заподозрить, что эти звуки производит автомат. Я застыла, потрясенная и испуганная. Да ведь это звонок из преисподней, мелькнула в голове ужасная мысль. Кажется, я сейчас напрямую общаюсь с тем светом и далеко не с лучшим местом в тех краях. Я стояла, держала трубку и не знала, что делать. Но равномерные звуки и не собирались прекращаться. Кто бы там ни был у него, видно, в запасе была вечность, но у меня ее не было, поэтому, собравшись с духом, я положила трубку и на дрожащих ногах вернулась в свою комнату. То, что там происходило, было еще страшнее. Когда я вошла в дверь, то увидела, что противоположной от двери стены, нет. Вместо нее там находилась какая-то комната. Я даже не могла определить ее размеры, потому что ее дальний конец терялся в сером свете. Вся комната была завалена хламом, а посредине металась странная женщина в серой хламиде, с распущенными седыми волосами. Увидев меня, она стала призывно махать мне рукой, подзывая подойти. От ужаса у меня подкашивались ноги, но я подумала, что должна идти туда, чтобы спасти его. Я двинулась вперед. Я шла очень медленно. Я делала громадные усилия, чтобы оторвать ноги от земли, но как в страшном сне, когда хочешь идти, а не можешь, я двигалась точно в замедленной съемке. Когда я подошла ближе, женщина стала указывать мне в сторону. Я повернула голову и увидела, что там есть дверь. Также медленно я пошла туда. Когда я приблизилась к двери, вдруг налетел порыв ветра, и она распахнулась. За дверью стояла толпа. Огромное количество мужчин стояли неподвижными ровными рядами. Все они были одеты в темные костюмы и белые рубашки с галстуками, и глаза у них были закрыты.
Да они же все мертвые, мелькнуло у меня в голове и еще больший ужас охватил меня. Я оглянулась на старуху. Она одобрительно закивала и еще нетерпеливей стала показывать мне жестами, чтобы я вошла туда. Глаза у нее засверкали от радости.
- Не ходи туда, - вдруг раздался у меня в голове знакомый голос. - Это дверь на тот свет. Если ты войдешь туда, ты назад не вернешься. И его ты не сможешь спасти, мертвого нельзя вернуть, ты же знаешь это.
- Беги, беги, - вдруг шелестом пронеслось вокруг меня. Огромным усилием воли, я стала пятиться назад. Снова откуда-то налетел ветер и захлопнул страшную дверь. Женщина разочарованно всплеснула руками, но я уже достигла черты, отделявшей эту странную комнату от моей настоящей комнаты. Как только я повернулась и переступила эту черту, сзади меня все исчезло, и снова появилась стена.
Обессиленная, я кое-как дошла до кресла и упала в него. Да ведь это же была ловушка, пронеслось в голове. Совсем не эти силы помогли мне прошлый раз. Где же этот великодушный белый человек, что разговаривал со мной тогда?
Как будто бы в ответ на мои мысли по комнате снова начали летать облачка. Несколько минут, и вот уже белый человек снова стоит в дверях и смотрит на меня.
- Спасибо, спасибо тебе, что ты пришел, - сбивчиво зашептала я. - Я не смогла спасти его. Пожалуйста, дай мне еще одну попытку. Я знаю, что сделать, только разреши мне вернуть время. Я должна это сделать. Ведь нельзя же допустить, чтобы он действительно умер. Он же такой молодой, красивый, талантливый.
Человек молча покачал головой. Я не смогла убедить его. Наверное, я не то говорю. Нужны какие-то другие доводы.
- Смерть сильна, - раздался у меня в голове его голос.
- Я сильнее ее, - снова яростно зашептала я, - потому что я люблю его.
В моей памяти вдруг всплыли строчки, знакомые не просто с детства, а откуда-то еще раньше, может быть, из какой-то генетической памяти, и я произнесла их вслух, как заклинание.
- И потому что сильна, как смерть любовь.
И тогда произошло еще одно чудо. Белый человек молча наклонил голову, как бы давая свое согласие. Я вскочила с места, я готова была броситься ему на шею, но его уже не было, а через секунду я снова открыла глаза.
В комнате было светло. Я не слышала радио, но не сомневалась, что время снова вернулось назад. Ведь белый человек дал согласие, я сама видела, как он кивнул. Почему-то все остальные ужасы этой ночи, не казались мне страшными, я даже почти и не вспоминала о них. Я слышала, как в кухне звенели посудой родители. Нужно было вставать, чтобы успеть увидеть Лену, до того, как она уйдет в свой техникум.
Я быстро встала и вышла из своей комнаты. Родители сидели в кухне и завтракали, совершенно не подозревая, что они проживают этот день в третий раз. У меня вдруг мелькнуло ужасное подозрение, что время не вернулось.
- Какой сегодня день? - быстро спросила я, забыв даже поздороваться.
Мама с недоумением посмотрела на меня.
- Пятница сегодня, конечно. Ты что, еще не проснулась?