Труба, наконец, освободилась. Я разглядел на шканцах сэра Генри Сомерсета - при полном параде, готового к встрече с губернатором. Читатель, наверное, думает, что меня переполняло радостное волнение - но нет! Помнится, сердце мое словно раскололи, как яйцо над горячей сковородой! С трепетной радостью я углядел на палубе мисс Чамли! Она стояла подле леди Сомерсет на шканцах, "за кормой" у сэра Генри, который деловито отдавал приказания. Дамы наблюдали за ним, склонив головы, и молчали с должным послушанием, пока корабль входил в пролив. Сэр Генри направил подзорную трубу на губернаторский дворец - теперь мы смотрели друг другу в глаза! Он рассмеялся и сказал что-то мисс Чамли, которая немедля начала выпрашивать у него трубу. Молодой офицер предложил ей свою, придержав ее в нужном положении, мисс Чамли настроила ее… Я сорвал шляпу и помахал ей. Мисс Чамли бросила трубу и припала на грудь леди Сомерсет! Та обняла ее, но мисс Чамли отшатнулась, - смущенная, потрясенная! - ринулась к трапу и исчезла. Я вспомнил, что по утрам хожу в совершенно неприбранном виде - не таком запущенном, как большинство мужчин в Сиднейской бухте, но все-таки, - и поспешно направился к себе, сменить костюм. К тому времени, как я оделся и побрился, "Алкиона" пришвартовалась у причала. Сбегая по ступеням, я махнул шляпой сэру Генри, который поднимался мне навстречу, но, похоже, он меня не заметил. За ним шел гардемарин с огромной папкой. Сэр Генри был красен лицом и шумно отдувался.
На пристани оказалось, что "Алкиона" уже встала на якорь. Спустили трапы, у них выстроились часовые и старшины. На корабль загружали воду и съестные припасы. Несмотря на общий переполох, леди Сомерсет стояла, недвижимая как скала. Мисс Чамли не показывалась. Подойдя к леди Сомерсет, я снял шляпу, но она приказала мне немедленно надеть ее, ибо после Индии она не в силах видеть человека на открытом воздухе без головного убора. Я, заикаясь, рассыпался в комплиментах, на которые она, однако, не обратила ни малейшего внимания.
- Мистер Тальбот, вы понятия не имеете, какие затруднения испытывают несчастные дамы на военном корабле! Но хотя бы от мух мы там избавлены… Кыш!
- Да, к ним невозможно привыкнуть. Леди Сомерсет, умоляю вас…
- Вы хотите увидеться с бедняжкой Марион?
- Бедняжкой? Бедняжкой?!
- Вы же знаете, она не выносит моря и никак не привыкнет к качке. Подозреваю даже, что она предпочтет мух.
- Леди Сомерсет, я так мечтал об этой встрече!
- Я и сама натура романтическая, мистер Тальбот, однако же забота о молодой барышне несколько излечила меня от чрезмерной восторженности. Содержание ваших писем выходит за рамки, установленные мной для вашей переписки с Марион. Не морочите ли вы ей голову, сэр?
- Леди Сомерсет!
- Что ж, надеюсь, что нет. Но… Кто вы сейчас? Четвертый секретарь? И крестный ваш, говорят, умер.
- Да, это правда. Какая неожиданная неприятность!
- Для вас - возможно. Да и для него тоже. Хотя, что касается интересов страны…
- Вот она!
Это и впрямь была Марион! С тех пор, как мы смотрели друг друга через подзорные трубы, она совершеннейшим образом изменилась! Где покрывавший ее плечи тускло-зеленый плащ? Сияющее видение в белом скрывал шарф из индийской кисеи, который спускался с ее плеч и окутывал руки. Перчатки на пуговках доходили до локтей. Кисейная лента, подвязанная под подбородком, удерживала широкополую соломенную шляпу. В тени розового зонтика светилось ее лицо. Марион отгоняла мух веером - впрочем, безуспешно. Я сорвал с себя шляпу.
- Мистер Тальбот - ваша прическа!
- Несчастный случай, мадам, пустяки.
- Марион, дорогая, мы пригласим мистера Тальбота на борт, но, наверное, уже завтра…
- Хелен, умоляю вас! На берегу так прекрасно и просторно - деревья, дома и все такое! О, Хелен, дома совсем как в Англии!
- Хорошо, останьтесь ненадолго. Я пришлю Дженет. Но ни шагу с пристани! Мистер Тальбот за вами приглядит.
- Разумеется, мадам! Я бы не мог просить о большей милости…
- И не вздумайте подпускать к ней местных - я имею в виду этих аборигенов или как их там!
- Конечно, мадам!
- И, разумеется, никаких преступников.
- Ни в коем случае, мадам. Разве что, позвольте заметить, здесь их не принято так называть, мы говорим - "поднадзорные", "переселенцы".
Леди Хелен присела в реверансе, повернулась и ушла на корабль. Мы с мисс Чамли не могли отвести глаз друг от друга. Она улыбалась, недоуменно покачивая головой, и безостановочно отгоняла мух, а я, судя по всему, ухмылялся как идиот, а может быть, даже хихикал - в общем, вел себя совсем не так, как подобает секретарю губернатора на глазах у толпы любопытных зрителей. Мы даже разговаривать толком не могли. Более того, вспоминая позже эту встречу, мы оба признались, что почему-то едва слышали друг друга.
- Мистер Тальбот, вы так загорели!
- К сожалению, мисс Чамли, прошу прощения. Это не насовсем, это пройдет.
- Боюсь, и у меня лицо обветрено.
- О нет, мадам, вы словно английская роза! Наверное, дожди - муссоны или что-то вроде того?
- Нет-нет, мы же были в море!
- Но не все время!
- Ее так много, мистер Тальбот, этой воды! Разумеется, я знакома с картами и глобусом, но на деле все совсем, совсем по-другому!
- Абсолютно по-другому!
- И куда ее столько! Могло бы быть и поменьше!
- Согласен, вполне согласен. Я сыт морями по горло! Сделать бы между странами такие прямые проходы - вроде каналов…
- И какое-нибудь симпатичное озерцо…
- Или фонтаны…
- Непременно! Фонтаны просто необходимы!
По-моему, именно на этих словах мы оба осознали всю абсурдность нашего разговора, и рассмеялись или, скорее, захихикали. Я инстинктивно протянул к мисс Чамли руки, но тут же их отдернул: по трапу сходила "бесценная Дженет".
- Судя по всему, мисс Чамли, мы оба устали от океанов. Так вы, в конце концов, достигли Индии?
- Да. Сперва мы остановились в Мадрасе, потом переехали в Калькутту. Но мой кузен, сразу после смерти Рози Айлмер… Ах, она была такая добрая, способная, красивая… Просто трагедия, так страшно - ведь всего лишь немного старше меня! Да, так вот, мой кузен счел, что я слишком молодая и, как он выразился, зеленая, для того, чтобы пережить эпидемию, вот меня и отправили с леди Сомерсет, а сэр Генри, разумеется, исполняет приказы адмирала.
- Рука судьбы снова свела нас вместе! Подумать только, я проклинал этот жестокий мир!
Мисс Чамли хихикнула - очаровательно и, как мне показалось, несколько спокойнее, чем сначала.
- Рука судьбы? Мир? Скорей уж нашу встречу устроил проклятый корсиканец. Впрочем, множество людей, и особенно французы, больше не видят разницы между ним и злым роком.
- Неужели Наполеон…
- Злодей сбежал с Эльбы и укрылся во Франции. Военные действия возобновились. Новости застигли адмирала в Красном море, а мы встретились с ним у мыса Коморин. Так вот, он отдал приказ доставить сюда срочную депешу и так же спешно двигаться дальше.
- Я этого не переживу! Вы вознесли меня на седьмое небо и тут же сбросили в пропасть!
- Ах, мистер Тальбот, бедняжка! Думаю, любая сделала бы все, что в ее силах… Нет, я не смею так говорить.
- Мисс Чамли! О, мисс Чамли! Мисс Чамли!
Мисс Оутс - "бесценная Дженет" миссис Сомерсет - появилась за спиной мисс Чамли. Я сдернул шляпу, поклонился, она присела в реверансе, и мы с мисс Чамли вернулись к беседе, только уже в более сдержанном тоне.
- Как вы знаете, мистер Тальбот, я нахожусь под любезной опекой леди Сомерсет…
- Для нее это самая приятная обязанность, какую только можно…
- Между нами существует договоренность, что я не имею права дать ответ на вопрос о…
- О, мисс Чамли!
- Считается, что молодые барышни слишком несведущи в жизни, чтобы самим выражать свои мысли, и должны позволить старшим делать это за них.
- А я считал, что она покорно следует велениям Природы…
Мисс Чамли отогнала мух от лица, потянулась ко мне и невероятно трогательным жестом отогнала мошкару и от меня.
- Возьмем, к примеру, героинь Шекспира, мистер Тальбот, особенно тех, которым обеспечено место в пятом акте. Я, разумеется, имею в виду комедии.
- Безусловно. К чему нам горбуны, гневливые старики и их бессердечные дочери?
- Конечно же, ни к чему. Но я не это имела в виду. Представьте, если бы некая молодая особа оказалась бы на самом деле переодетым юношей и предложила руку и сердце…
- Мисс Чамли! Вы, как Джульетта, затмеваете факелы! Этот воздух, это солнце, хоть от него и чернеешь, в смысле - загораешь… Простите мне эти слезы… Ох, мошкара… Это мухи, то есть, что я говорю - это слезы радости!
- Дорогой мистер Тальбот! Вы меня совсем запутали!
Наконец я с величайшей неохотой отпустил ее руку.
- Простите мне, мисс Чамли, чрезмерную пылкость моей натуры!
Мисс Чамли раскрыла веер и, наклонившись поближе, заботливо отогнала мух от моего лица. За ее спиной выросла леди Сомерсет. Мисс Оутс куда-то исчезла. Мисс Чамли торопливо обернулась.
- Хелен! А где Дженет?
- Она сбежала, когда матросы начали хохотать. Наденьте шляпу, мистер Тальбот.
- Хохотать, мадам? Матросы?
- Ваше поведение, Марион, приближалось к чересчур откровенному!
- Простите меня, Хелен. Но, как я уже сказала мистеру Тальботу, он меня совсем запутал, а что я могла…
- Вам следует вернуться на корабль.
- Но, Хелен…
- Леди Сомерсет…
- Увидитесь завтра, если мы не снимемся с якоря - но под присмотром, и никак иначе!
Леди Сомерсет проводила подопечную взглядом.
- Я, конечно, сочувствую вам, мистер Тальбот, но не более того. Предполагаю также, что смерть крестного изрядно замедлила ваше восхождение к вершинам славы и богатства.
- Моего оклада вполне хватает холостому мужчине, но, боюсь, для семьи его действительно будет недостаточно. Мой отец…
- В вашем чине, юноша, жениться рано, даже если бы у вас и были средства! Более того, мистер Тальбот, ваши речи слишком фамильярны! Хотя… Вы, конечно, подходящая кандидатура, вот только состояния у вас нет. Мой долг по отношению к молодой барышне…
- Самой прекрасной девушке на свете!
- Пустые сантименты, молодой человек. Главное, что она неглупа. Ум, как известно, переживает красоту и стоит гораздо больше, хотя джентльмены чаще всего об этом не задумываются. В характере Марион удачно сочетаются настойчивость и - сказала бы я до вашей сегодняшней встречи - здравый смысл.
- Она создана… нет, мы созданы друг для друга!
- В Калькутте ее буквально осаждали поклонники.
- О Боже, не сомневаюсь!
- И все-таки я не чужда романтики. Поэтому вы сможете увидеть Марион завтра утром.
- Умоляю вас, мадам, отпустите ее со мной на прогулку! Прямо сейчас! Обещаю - мы вернемся до заката!
- Завтра. Сейчас мы отправимся на поиски приличной гостиницы. Вернее, деваться нам некуда - если не найдем приличной, придется удовольствоваться той, что есть.
- Леди Сомерсет, я просто ушам своим не верю!
Глядя мне в глаза, леди Сомерсет тихо произнесла своим глубоким контральто:
- Тому, кто так мечтает жениться, мистер Тальбот, следует смотреть на вещи трезво. Ванна, сэр, горячая ванна. Возможно, вас это удивит, но дамы нуждаются в ней не меньше джентльменов.
Изобразив некое подобие реверанса, она вернулась на корабль. Я поспешил домой и торопливо написал записку с просьбой отпустить Марион завтрашним утром со мной на прогулку. Ответ пришел через час. Леди Сомерсет выражала свое почтение мистеру Тальботу и милостиво соглашалась на то, чтобы мисс Чамли и мисс Оутс отправились покататься по окрестностям. Мистеру Тальботу следовало ожидать на пристани в десять часов утра.
Леди Сомерсет, видимо, надеялась увидеть что-то вроде изящного ландо. На самом же деле мне удалось раздобыть лишь какое-то подобие индийского возка с тремя сиденьями: два "на носу", а одно, к моему большому удовольствию, спиной к ним, "на корме". Жестоко, но любовь требует жертв от всех, даже от бедной мисс Оутс! Я прибыл на пристань без четверти десять. Уже к этому времени жара стояла такая, что разогревать лошадей нужды не было. Я снова вызвал живейший интерес экипажа и пассажиров.
Сперва передо мной появилась леди Сомерсет. С видимым отвращением она разгоняла веером тучу окруживших нас мух.
- Доброе утро, мистер Тальбот. Это сиденье, я так полагаю, предназначено для мисс Оутс. Что-то скакун не резв… Впрочем, это даже хорошо - значит, не понесет.
- Трудность, скорее, в том, чтобы заставить его двигаться, мадам.
Судя по всему, леди Сомерсет согласилась с этим заявлением. Я чуть не написал "кивнула", но в данном случае движение ее подбородка было равносильно благосклонному позволению всемогущего Зевса.
- Марион вот-вот выйдет. Не представляете, сколько раз… А! Вот и они.
Не помню, что сказал я, что сказала она, что сказали они…
(23)
А что же потом?
Многое забылось, вот в чем беда. Впрочем, это не так уж и важно. Записки мои будут опубликованы только тогда, когда обо всех нас уже никто и не вспомнит. На дневники тоже рассчитывать не приходится. Пролистав их, я остановился на избранных местах - у меня не возникло желания перечитывать целиком ни мои путевые записи, ни письма. Одно пришло ко мне в министерство иностранных дел совсем недавно - от лейтенанта или, точнее, от мистера Олдмедоу. Сам он уже дедушка, решил испросить для внука кое-какие одолжения. Олдмедоу давно вышел в отставку, за службу наделен был имением, к которому прикупил еще земли. Клянется, что сейчас поместье у него больше, чем весь Корнуолл вместе взятый. Письмо, да и доставивший его нескладный юнец со странным выговором, заставили меня задуматься: а что же я помню об Австралии? В основном пернатых - целые стаи изумрудных птиц, а еще белых, с желтым хохолком. Наверное, и плавание, и все остальное и вправду со мной случилось. Премьер-министр однажды заметил: "Тальбот, вы всех порядком утомили этим вашим путешествием".
Олдмедоу писал и о моих добрых приятелях Преттименах - они проехали мимо его имения, направляясь в глубь континента. Я словно воочию увидал, как она, надев брюки, гордо скачет впереди, по-мужски оседлав ретивого жеребца, а он у нее "за кормой", в женском седле, как и предсказывал. За ними, в сопровождении аборигенов, следовали переселенцы и отпущенные на волю "поднадзорные".
Олдмедоу рассказал… Черт, что же он рассказал? Ну конечно! Он попытался убедить Преттименов, что задуманная ими экспедиция - чистой воды безумие. Но они поскакали куда глаза глядят, не обращая на него внимания. Как говорилось в письме, с тех пор о них ни слуху ни духу. Надеюсь, они хоть куда-то добрались.
Ах да, за несколько лет до того было еще одно письмо - от кого бы вы думали? От мистера Брокльбанка! Он клялся, что его художественная лавка прямо-таки процветает. Зенобия (его "старшая дочь"!) умерла через пару месяцев после того, как мы сошли на берег. Якобы она наказала передать мне что-то вроде: "Скажите Эдмунду, что я сжигаю все мосты". Дьявол ее побери, да в те времена в Сиднее не было никаких мостов, а наше корыто - не пароход, так что никакого капитанского мостика на нем и не было!
Итак, что я помню. Мисс Чамли и мисс Оутс сошли на берег. Я помог Марион сесть в шарабан, мисс Оутс довольно ловко залезла сама. Не знаю, как это у нее вышло, но к тому моменту, как я оглянулся, она уже сидела наверху и, вцепившись в ручки по бокам сиденья, озирала окрестности.
- Ну как, устроились? Мисс Оутс, мисс Чамли?
- Очень удобно, спасибо, сэр. Можно попросить вас об одном одолжении?
- О чем хотите!
- Давайте уедем подальше от воды. Мне так надоело море!
- Разумеется, мадам. Мы двинемся прочь от берега.
Так мы и сделали. Не могу сказать, что поездка была такой уж бодрящей. Угрюмый, коренастый одер привык скорее к похоронам, чем к прогулкам. Я заставил его пойти неким подобием рыси, но это была очень вялая рысь, которая вскоре сошла на нет. Конек наш несомненно считал, что три пассажира - явный перебор. Я, кстати, был с ним согласен, пусть и по другой причине. Хотя, не скрою, роль "третьего лишнего" мисс Оутс исполняла превосходно. Я осведомился, удобно ли ей, мисс Чамли призвала ее полюбоваться белизной древесного ствола, после чего мы благополучно о ней забыли!
- Я так и думала, что вы пригласите меня полюбоваться окрестностями, мистер Тальбот. Позвольте поинтересоваться…
- Безусловно!
- Есть ли тут виды - дикие заросли, глушь, леса, поля? Дубы, березовые рощицы…
- Единственная приличная дорога ведет в Параматту. А единственный приличный вид - на пристань и на корабли. Догадываюсь, что вам смотреть на них не хочется. Что еще? Постройки у нас, как вы успели заметить, не столичные. Могу провезти вас мимо недавно заложенной церкви - пока что службы идут под открытым небом.
Мисс Чамли яростно отгоняла мошкару от лица, там, где оно не было прикрыто ни шляпой, ни вуалью.
- Благодарю вас, церквей мне и дома хватало. Вы и не представляете, с каким тщанием проявляется забота о бедных сиротках.
- Звучит невесело, мисс Чамли. Судя по всему, хорошо, что на "Алкионе" не было ни корабельного священника, ни случайного пастора, как тот, что путешествовал с нами. Иначе юной леди вроде вас пришлось бы еще тяжелее.
- Да, я тоже так думаю. Ой, какие милые птички!
- Поедем в ту сторону. Здесь могут быть дикари, а их многие пугаются, особенно женщины.
- Замечательно, что Хелен отпустила нас с вами на прогулку!
- Я горд и счастлив, что леди Сомерсет настолько мне доверяет. Мало кому из мужчин посчастливилось нести столь высокую ответственность.
- Вы меня переоцениваете!
- Вас невозможно переоценить - да и не хочется.
- Потому что… Потому что это весьма самонадеянно с моей стороны - и я не хотела бы вас разочаровать. Я понимаю, что это звучит красиво, но боюсь…
- Мне кажется - это прекрасно. Так что я даже… О, мисс Чамли!
- Дженет, вам удобно? Не желаете ли поменяться со мной местами?
- Да, не хотите ли сесть тут, рядом со мной? - еле выдавил я.
Впрочем, мисс Оутс предпочла остаться на своем месте - словно окаменев, она сидела задом наперед и глядела перед собой.
- Вот и кусочек сельского пейзажа, специально для вас, мисс Чамли.
- Мистер Тальбот, а кто эти люди! Неужели…
- Да, это поднадзорные.
- Но они же на свободе, - прошептала Марион.
- Не бойтесь, никто не причинит нам вреда. А насчет свободы - к чему ее ограничивать? Места дикие, бежать некуда - пустыня, синие дали простираются на тысячи миль.
- Вы абсолютно, совершенно в этом уверены?