Бесконечный день. Вокруг желе и сам я желе. Телефон звонит. Лежу без движения уже час. Слышу каждый шорох в соседских комнатах, могу без труда сказать, кто дома и чем занимается. Скрип паркета. С трудом поднимаюсь, выхожу из комнаты и, убедившись, что в коридоре никого, иду в туалет.
Бесконечный день. Чтобы хоть как-то взбодриться, ставлю музыку на ноутбуке. Примерно через полчаса смешанного воспроизведения попадается "Moerae" Идиэт Пайлот. Я вспоминаю, как далеким январским вечером шел под эту песню по Большой Конюшенной улице в сторону площади и ее многочисленных баров, ни одного из которых уже нет. Как снег искрился в свете фонарей. Я был моложе и застенчивее, я только нащупывал границы. Бесконечное неизведанное пространство и жизнь в запасе для его изучения. Бумажный кораблик в пруду. Плавай, пока не размок.
Порываюсь было написать ответ Флоре, но чувствую, что изображать веселость нет никаких сил, тем более, Томас там столбит вакантное место. Не буду мешать. "Наше от нас не уйдет." - слышу слова отца. Не уйдет.
Берусь перечитывать переписку семилетней давности и чуть не роняю слезу. Еще только начинающиеся заигрывания с былыми подругами, серьезные разговоры с людьми о существовании которых я уже и забыл, веселые разговоры с людьми, которых я теперь на дух не переношу (это взаимно), десятки потерянных контактов... Все это оставляет тоскливый осадок. Возможно, спустя еще семь лет я буду тосковать по своей нынешней жизни, но сейчас у меня стойкое ощущение, что я утратил нечто очень важное.
10
Со скрипом доработав до конца недели, я получаю на руки очередную сумму, последний фрагмент в картинке под названием "Чикаго". Честно говоря, я иначе представлял этот момент. Фанфары не заиграли, я не выскочил из здания и не понесся вприпрыжку в аэропорт, я не стал собирать чемоданы, придя домой. Глядя на плотный конверт, я не вижу Уиллис Тауэр, Миллениум парка, прогулок, мостов, магазинов, людей... Я вижу кучу денег, и прикидываю, на что могу ее потратить. Сводить Настю в приличное заведение? Купить нормальной одежды? Купить мебель? Сделать ремонт в комнате? Я могу осуществить все это разом. Я могу наконец-то расслабиться и пожить чуть-чуть в свое удовольствие. Я чертовски устал...
Вечером мне звонит Макс с предложением, подкупающим своей новизной.
- Гоу на Думскую!
- Не, Макс, сегодня я пас.
Удивительно, но он не спорит и не уговаривает. Поинтересовавшись, здоров ли я, Макс кладет трубку. Я набираю Настю.
- Привет.
- Ну надо же! - произносит она в ответ с деланным удивлением, в котором, впрочем, чувствуется солидная доля обиды. - Привет.
- Как дела?
- Ничего. Разбираю гербарий, некогда бывший композицией. А ты чем занимался всю неделю?
- Тем же самым.
- В смысле?
- Не важно. Пойдем в "Чашу" завтра?
- Вау. - тон заметно оживляется, - Ты решил меня побаловать?
- Да.
- Я не возражаю.
- Тогда до завтра! Я позвоню.
- Окей.
- Целую.
Настя молчит.
- Целую. - добавляет неуверенно.
Я откладываю телефон. До завтра.
11
" Э-эй! Куда пропал, дружок? Не хочешь узнать, что за сюрприз? :( "
12
- ...ну, здесь все совсем наивно, я люблю кино. Легко дается лингвистика, так что есть варианты. Медицина еще, но тут надо думать серьезнее, потому что учиться 10 лет, если все рушить и начинать сначала. Ну а ты куда стремишься?
- Я никуда не стремлюсь, - говорю я, подливая Насте зеленого чая в красивую фигурную чашку, - У меня есть смутные желания, которых я сам толком не понимаю. Мне нравятся музыка и литература, ко всему остальному я более-менее равнодушен.
- А что конкретно нравится?
- В смысле? Произведения?
- Да.
"Черт, неужто опять?!" - проносится в голове.
- Не знаю даже что конкретно выделить.
- Я английскую прозу обожаю просто, - говорит Настя с воодушевлением, - Ремарка очень люблю, хотя он повторяется, Толстого, Тургенева, Гоголя. Достоевского не люблю - занималась им год при музее, сейчас наконец достала Станиславского - оказалось, он не так прост, пока что в восторге.
- Ремарк на меня производит тягостное впечатление, - произношу я, отпивая из чашки, - Я кроме "Товарищей" у него ничего не осилил, везде тоска и мрак. А что с Достоевским не так? Он выдающийся психолог.
- Пожалуй, но я не могу прорваться сквозь тонны отвратительных вещей, чтобы это оценить. - Настя задумывается. - Довольно странно устроен человек, не находишь? Как можно столь мастерски препарировать чужие души, так запросто разбирать чужие жизни и одновременно быть столь непоследовательным в своей? Что это, двойные стандарты? Зато Ремарк меня вдохновляет, читаю его взапой, возможно оттого, что мысли мои по большей части, иногда слово-в-слово. Сценарий, как правило, одинаков, но, опять же, здорово описывает человеческие эмоции и таки явно чувствуется чисто мужской взгляд.
- Мужской взгляд бывает разный. Ремарк очень наблюдателен и умен, но угол, под которым он смотрит на жизнь, не совпадает с моим, мне больше нравится ирония, этакая кривая усмешка в лицо судьбе, Ремарк мне видится скорее сидящим на парапете с грустным лицом и смотрящим вдаль, это тоже нужно, но как-то порционно, что ли.
- Мне он таким совсем не кажется. В его произведениях, как бы ни были ужасны обстоятельства, сохраняется человеческое обличие и способность любить, я вот не уверена, что способна на такое.
Официант приносит десерт, две порции вишневого штруделя с мороженым.
- Как насчет свернуть книжный клуб и поговорить о чем-нибудь более земном?
- Поддерживаю. Например?
- У сценаристов есть такое понятие, "калифорнийская сцена". Так называют сцену, в которой двое незнакомых людей садятся рядом и начинают откровенничать на самые глубокие темы. Такой ход считается дешевым приемом, но как жизненная ситуация это довольно интересно. Можем разыграть.
- Интересно. Давай, ты ведешь. - говорит Настя и кладет в рот кусочек штруделя.
- Мы сразу обещаем говорить только правду?
- Да, обещаем.
- Хорошо, как давно у тебя был последний секс?
- Настя чуть не выплевывает штрудель мне в лицо.
- Вот так на тебе! - смеется она. - Ну ладно. Все плохо, в мае. У тебя?
- В июне. - вру я.
- Ну, у меня конец мая, так что мы примерно на равных.
- Так, стало быть, я опять веду. Как это было?
- Конкретизируй.
- Ну там, "я была вся такая печальная и тут старый друг, мы выпили вина, он предложил посмотреть фильм, затем начал ненавязчиво гладить мою руку", что-нибудь в таком духе.
- Мне неожиданно стало очень комфортно с человеком, к которому я раньше относилась как к другу, я полностью расслабилась, было много приятных моментов, которых недоставало.
- Информативно.
- Сильно-то губу не раскатывай, ты думал, я буду в подробностях описывать? - улыбается Настя.
- Надеялся. Тогда я задам другой вопрос. Тебе когда-нибудь признавались в любви?
- Признавались, и любили сильно и терпели долго, я думала, что люблю, но на самом деле постоянно пыталась переделать его, в итоге расстались, не очень красиво вышло, теперь не общаемся. - Настя с задумчивым видом ковыряется в мороженом. - Откровенно говоря, меня от него тошнит, летом он женился. Искренне желаю счастья ему, но подальше от меня.
- В этом какая-то особенная печаль, когда любимые ранее люди становятся отвратительными.
- Я думаю, просто люди не твои. Нам свойственно цепляться за что-то. Вся горечь от привычки, а привычка комфортна.
- Дело не только в комфорте, не из-за комфорта люди держатся за руки и целуются в губы, в этом что-то большее. Твоя очередь.
- Предлагаю чуть понизить температуру. У тебя есть братья или сестры?
- Двоюродный брат есть.
- Старший?
- Младший.
- Общаетесь?
- Ну так... По мере необходимости. У него возраст такой, что приходится прикладывать недюжинные усилия, чтобы не орать матом и чтобы до рукоприкладства не доходило.
- Ах, так вот откуда такая нелюбовь к подросткам?
- Видимо.
- Сильно достает?
- Бывает. Но я сдерживаюсь, потому что я старше и умнее. По крайней мере, мне так мама говорит.
- Завидую твоей выдержке. Мы с сестрой если ссоримся, то не уступает никто, хотя она всего на 2 года меня старше.
- В этом все и дело. Женщины и подростки готовы нажать на красную кнопку без раздумий о последствиях. Приходится быть политиком и с теми и с другими.
- Зато есть умные мужчины, которые все это регулируют, очень органично выходит, разве нет?
- Да, и никто не в накладе, кроме умных мужчин.
- Ну не всегда же! И потом, это же легче, женщина еще и дурой себя чувствует и думает в этот момент "какой он классный!", а если не в этот момент, то позже, когда мозг включится, другой вопрос, что не признается никогда.
- Или начинает воспринимать как правило, что если руки в боки, то мужик стушуется и прогнется. Поэтому каждый пятый раз умный мужчина должен шарахнуть кулаком об стол и напомнить, кто тут заправляет.
Настя снова улыбается.
- Ого! Ты за патриархат, значит?
- Я за разум. Он может быть коллективным, но иногда бразды приходится принимать кому-то одному. Соответственно, я понимаю подкаблучников, но уважения к ним не испытываю.
- То бишь?
- То бишь, моя идеальная семейная модель - чуткий к чужим пожеланиям мужчина, но при этом когда надо могущий шарахнуть кулаком об стол. Желательно, чтобы при этом никто из присутствующих не засмеялся.
- Это я поняла, про подкаблучников подробнее, пожалуйста.
- Кхм... Я понимаю, что есть такой тип людей, которому гораздо проще существовать под чьим-то руководством, в том числе и в семье, это нормально, и в случае с мужиками я это могу понять, но не одобряю ни разу.
- Ну слушай, значит от мужчин ты таки требуешь больше и считаешь это естественным. Прекрасная позиция!
- Конечно. А как иначе?
- Я придерживаюсь того же мнения, но есть мода на мужчин-домохозяев, к примеру.
- Это говно какое-то, а не мода.
- Настя начинает хохотать. Звонит телефон.
- Привет. Ты где? Чо-как? - Макс.
- В "Чаше" с Настей.
- Ты ведь знаешь, что я сейчас скажу?
- Подожди секунду. - я затыкаю пальцем микрофон. - Мы пойдем на Думскую?
Настя пожимает плечами.
- Ненадолго. Если не ляжет, пойдем дальше.
Кивает.
- Мы будем.
- Окей, до связи!
Кладу трубку.
- Счет?
Настя снова кивает.
13
На подходе к Думской Настя встречает Никиту и Костю, идущих в "Сабвей" перекусить. Перекинувшись парой фраз, мы договариваемся встретиться в одном из баров чуть позже. В районе питейных заведений привычный бедлам, но вместо предвкушения веселья, на душе тяжесть. Не нужно было сюда идти. Не успеваю я предложить Насте по-тихому свалить, как нас подхватывает Макс и уводит в бар, с которого началось мое знакомство со здешними местами. Мы выпиваем пару рюмок, после чего Макс сваливает куда-то со знакомым. В отличие от первого посещения, на этот раз обстановка меня угнетает. Глядя на беснующуюся толпу, я чувствую бесконечное отчуждение, я не хочу быть частью этого.
- Тебе весело? - пытаюсь переорать музыку.
Настя пожимает плечами, "ни то, ни се".
- Пойдем на улицу?
- Пойдем.
На улице мы садимся на гранитные ступени Перинных рядов и со стороны наблюдаем за происходящим. Молодой человек с бутылкой пива в руке навязчиво знакомится с двумя девушками, стоящими в очереди на вход, группа людей пьяными голосами спорит на неведомую остальным тему, ни слова не разобрать, чуть поодаль, парень, облокотившись обеими руками о стену, извергает содержимое желудка на тротуар под одобрительный хохот друзей. Слава богу, Настя смотрит в другую сторону.
- Ты любишь это место? - спрашиваю я.
- Не знаю. Когда-то очень любила, сейчас, наверное, нет. - отвечает она, глядя на медленно проезжающий мимо полицейский Форд "Фокус", - У него какая-то странная энергетика. Прийти сюда - это как аттракцион, но и аттракционы надоедают, если кататься на них постоянно.
- Мда...
- А тебе как? Нравится?
- Сейчас не могу понять, но мне есть за что быть ему благодарным. - говорю я, легко приобнимая Настю за талию.
- В тебя легко влюбиться. Ты чуткий, проницательный и добрый. Я давно хотела у тебя спросить, в чем твоя глубокая печаль? Она огромная в тебе, даже когда улыбаешься, глаза очень грустные.
- Не знаю. Я всегда пытался жить в башне из слоновой кости, но поток говна бьется об ее стены, грозя сломать. - через дорогу два парня начинают толкаться, их разнимают почти сразу. - Кто-то умудряется не замечать его всю жизнь. Я завидую таким людям. Я чувствую себя стариком.
- До тех пор, пока есть люди, способные тебя удивить, ничего не потеряно. Человек стареет, когда перестает встречать интересных собеседников.
- Ты как будто знаешь ответы на все вопросы. - смеюсь я.
- Мне нравится твой смех, правда, ты так редко смеешься...
- Мне кажется, часто смеющиеся люди не менее часто плачут. Это такой естественный цикл: посмеяться, поплакать, снова посмеяться... Без одного нет другого. Я не часто смеюсь, зато плачу еще реже.
- Отлично сказано.
Она смотрит мне в глаза, в голове мелькает мысль о том, что, наверное, именно такие моменты всплывают в сознании на смертном одре, именно ради них люди тащат свои кресты, именно они и есть жизнь...
Мы сливаемся в поцелуе. Настя легонько трогает мою щеку. В полной мере насладиться ощущениями мне не дает застывшая фигура на середине дороги. Я замечаю ее краем глаза, стараюсь не обращать внимания, но фигура слишком внимательно следит за нашими действиями. Расстояние до нее метров десять, но складывается ощущение, будто она нависает над нами. Закончив с поцелуем, я поворачиваю голову, и все внутри мгновенно леденеет... Опустошенным, разочарованным, полным горечи и ужаса взглядом на меня смотрит Флора.
Дыхание перехватывает, желудок сжимается и в первые мгновения меня едва не выворачивает. Чувствую, как кровь отливает от лица. Флора смотрит на меня так, словно увидела привидение. Спустя мгновение, она уже идет прочь.
- Флора, подожди! - я срываюсь с места. Флора начинает бежать. Метров через триста догоняю ее. - Флора, стой! Подожди, пожалуйста. Дай мне объясниться...
Я хватаю Флору за плечи. Одним сильным рывком она стряхивает мои руки с себя.
- Отстань! Оставь меня в покое! - кричит она, продолжая идти. Из глаз у нее текут слезы.
- Ну подожди же ты! Ты не правильно все поняла. Флора, пожалуйста, дай мне все объяснить. - она не сбавляет темпа. Я перестаю бежать. - Вот так все и закончится? - ору вслед.
Флора неожиданно останавливается. Я подхожу к ней. Флора поднимает заплаканные глаза.
- Дай мне объясниться. Пожалуйста.
- Не нужно ничего объяснять. - быстрым движением она вытирает щеки. - Ты мне ничем не обязан. Это я дура, я сама себе напридумывала, что нашла кого-то... кого-то настоящего. Я очень хотела тебя увидеть. Переживала, соответствую ли я уровню, достойна ли... А ты оказался... Ты просто... Никто. Ты никто, Стас. Я не хочу тебя видеть. Пожалуйста, не преследуй меня.
Флора быстрым шагом уходит от меня, я стою, словно вкопанный, смотрю как она исчезает. Навсегда.
Проходя мимо урны, Флора что-то выкидывает в нее. Я провожаю ее взглядом до самого Невского. Не оборачиваясь, она доходит до перекрестка, переходит Думскую и исчезает за портиком Руска.
С минуту я стою неподвижно, затем возвращаюсь к Перинным рядам. Насти на ступенях нет. В недавнем баре из знакомых только Никита, который сходу ставит мне стопку. Я с жадностью выпиваю и заказываю еще одну. Выхожу на улицу, в близлежащем магазине покупаю бутылку пива и сигареты, на сдачу с пятисот рублей получаю несколько купюр и кучу мелочи. Сажусь на место, где еще двадцать минут назад был совершенно счастлив. Подумать только...
Залпом выпиваю половину бутылки, достаю сигарету и закуриваю. Дым неприятно обжигает горло и легкие, но докурить все равно хочется до конца.
- Ковыляющий мимо клошар отклоняется от курса и подходит ко мне.
- Братуха, пару рублей?.. Не выручишь?
- Держи. - высыпаю ему в руки всю мелочь из магазина. - И вот, до кучи. - засовываю в нагрудный карман засаленной рубашки пачку сигарет.
Пробурчав что-то благодарственное, клошар семенит дальше.
Я поднимаюсь со ступеней и бреду домой. У Фонтанки на одном из причалов сидит компания подростков, громко смеются под матерный аккомпанемент. Перехожу по Лештукову мосту и бреду в сторону дома. В продуктовом магазине покупаю еще бутылку и поднимаюсь в квартиру. Проходя мимо Настиной комнаты, испытываю жгучее желание постучаться. В груди вспыхивает как при сигаретной затяжке. Стучусь, лихорадочно придумывая варианты начала разговора. Никто не подходит. Стучусь еще раз и прислушиваюсь. Комната пуста.
14
Открыв глаза, я созерцаю ржавые потеки на потолке и пытаюсь понять, спал ли этой ночью. Беру зубную щетку и иду в ванную, намочив голову, обстоятельно чищу зубы, в тщетной попытке избавиться от привкуса кошачьей мочи и гари. По пути обратно замечаю, что дверь в Настину комнату приоткрыта. Бросив банные принадлежности на диван в своей комнате, подхожу к двери и аккуратно стучусь. Настя появляется почти сразу, поспешно хватаясь за ручку.
- Насть, подожди!
Дверь захлопывается прямо перед моим носом.
- Насть! - стучусь в дверь. - Насть! Давай поговорим.
Ответа нет.