- А то, - рассмеялась Майя. - Мы еще и не так можем. Короче, завтра я за тобой заеду после работы. Одевайся попроще, никаких изысков. Как я говорила, будут только свои. Да, возьми лыжи, если имеются. Вдруг придет в голову еще и покататься.
Лыжи. Он, как дурак, купил костюм, кучу денег выложил. Майя была непредсказуема, как апрельская погода. Недаром в апреле родилась.
Впрочем, если подумать, Новый год за городом - не такая уж и плохая идея. Давно он свежим воздухом не дышал. Только вот вопрос, кто еще будет? Кто эти "свои"? Он даже похолодел - что, если она надумала и Неверского с Элеонорой пригласить?
- Может быть, остановимся на первоначальном варианте? - попытался он возразить. - Говорят, отличный ресторан…
- Это кто говорит? Неверский? Не верь Неверскому, слышишь, никогда не верь Неверскому, - наставительно произнесла Майя и положила трубку.
То, что она упомянула имя его шефа, только больше обеспокоило. Точно, она пригласила Неверских. Эта мысль тревожило его весь день, и отравляла вечер. Можно было бы позвонить и прямо спросить, кто еще приглашен на празднование, но он боялся, что Майе все эти расспросы могут показаться странными.
Но волновался он зря. По пути на дачу Майя сказала, что встречать Новый год они будут с ее сыновьями. И никаких гостей. Ну, разве что мальчишки привезут кого-то из своих друзей. У Павла сразу отлегло от сердца.
- Далеко ехать? - поинтересовался.
- Около часа, если пробок не будет.
Но пробки были - праздник.
Когда они, наконец, свернули с загруженной трассы на проселочную дорогу, уже начинало темнеть. Свет фар бежал по полотну дороги, выхватывая время от времени, снежные волны поземки. Еще несколько минут и глазам открылась заснеженная вершина холма, на склонах которого темнел лес, а у подножия в окружении сосен теснились островерхие крыши коттеджей. Майя остановила машину у высокого забора и достала из сумки ключи.
Приехали.
Во дворе лежал белый нетронутый снежок. Никого. И тишина. Шагая следом за Майей, он вдруг поймал себя на странной мысли, что все это уже было в его жизни. Вот так, не один раз он шел в свой собственный дом по аккуратно выложенной фигурным камнем дорожке среди аккуратно подстриженных кустов… Хотя он никогда не жил в собственном доме! Всю жизнь в квартире. Он хотел было сказать об этом Майе, но вовремя себя одернул - не хватало еще, чтобы восприняла это как намек на то, что он не против стать хозяином этого чудесного места.
Дом со стороны казался небольшим, особенно по сравнению с соседской трехэтажной громадиной, но внутри было просторно. Наверное, от того, что на первом этаже была всего одна огромная комната, похоже, служившая и кухней и столовой, и гостиной. Прямо у двери небольшой стол, холодильник и газовая плита. А в дальнем углу напротив - облицованный декоративной плиткой камин. В другом углу стояла высокая украшенная игрушками елка, придававшая комнате праздничный вид. Деревянная лестница на второй этаж.
- Там у нас три спальни и ванные комнаты, - объяснила Майя, поймав его взгляд. - Хочешь посмотреть?
- Интересно, - кивнул он.
Поднялись по лестнице. Три комнаты с одинаковыми кроватями. В той, что побольше, он задержался. На стене висел портрет девушки с длинными волосами, обрамлявшими тонкое нежное личико.
- Какие у тебя были роскошные волосы, - не сдержал он своего восхищения, жадно рассматривая юное создание.
Майя усмехнулась.
- Художник польстил. Длинные были - да, но не такие пышные, как он тут изобразил. С фотографии рисовал, вот кое-что от себя и добавил. Отрабатывал деньги, которые ему заплатили. - Она подошла ближе. - Давно не видела этого портрета.
Помолчала, вглядываясь. А потом вдруг произнесла каким-то печальным тоном:
- А вообще мне жаль эту девочку. Семнадцать лет. Фотографировались перед выпускным. Какие же глупые мы были, думали, весь мир открывается перед нами и впереди сплошной праздник.
- А на самом деле? - обернулся он.
- А на самом деле, одни сплошные трудовые будни! - рассмеялась она.
И тут же озабоченно сдвинула брови.
- Давай-ка поскорее вниз. Поскольку мы первые, придется заняться и столом и комнату обогреть к приезду остальных.
Действительно, в доме было совсем не жарко. Пока Майя распаковывала сумки с продуктами, Павел занялся камином. Вскоре дрова весело потрескивал, на сковородках на газовой плите что-то шипело и скворчало, комната постепенно наполнялась теплом и соблазнительными запахами.
Через пару часов за окном хлопнула дверца подъехавшей машины, послышались голоса, и через минуту дверь распахнулась, впуская шумную компанию. Два парня, две девушки.
- Это Арсений, - представила Майя. - Так сказать, старший брат. Лена, жена Арсения.
Арсений - тонкий, высокий, лицом похожий на маму, протянул руку. Одетая в белую шубку Лена вежливо кивнула.
- А это младший, Алеша.
- И Катя, - сама представилась толстушка в спортивной курточке с ярким румянцем.
Алешу трудно было назвать красавцем, да и ростом он был пониже брата, но шире в плечах, сразу видно, парень крепкий. Он тащил две огромных сумки.
- Мам, принимай! Мы шампанское привезли! И фейерверки! Повеселимся сегодня-я-я!
- Повеселимся, - согласилась Майя. - Только вначале поработаем. Ну-ка, мальчики-девочки, к мартену. Мы свою смену уже отстояли. Садись Павел на диванчик и включай телевизор.
В доме зазвучала музыка, стало шумно и весело. Павел, сидя в кресле у камина, вполглаза смотрел праздничную программу, но больше с легкой завистью наблюдал за толкущейся у плиты и стола молодежью, сожалея, что уже утратил способность вот так глупо шутить и легко смеяться по поводу и без повода.
Старый год провожали весело и шумно.
Он сидел рядом с Майей за красиво сервированным столом, и сам себе удивляясь, много говорил и даже шутил, стараясь поддерживать атмосферу праздничного вечера. Всего этого так не хватало в его жизни. Бог мой, как тускло он жил все эти годы! Не было у него ни настоящего дома, ни настоящей семьи, ни таких, вот, праздничных застолий. И вот ему сказочно повезло. И с работой. И с Майей. Удивительная женщина. Просто женщина-праздник. Во время боя курантов он загадал одно-единственное желание, - чтобы весь следующий год был таким же счастливым, как этот вечер.
- Давай сбежим, - наклонившись к нему, вдруг тихо произнесла Майя, после того как было выпито шампанское.
- Сбежим? - оторопел он. - Куда?
- Куда-нибудь. - Майя посмотрела на него хитрым, кошачьим взглядом. - К тебе, например. Здесь дети, шум-гам будет до утра, а хочется тишины.
Уезжать в город? Он был неприятно удивлен этой переменой настроения. Ведь сама только что смеялась и веселилась, чуть ли не громче всех, и вот, на тебе - тишина потребовалась. Вот так всегда. Стоит немного расслабиться, как он тут же получает от судьбы очередной подзатыльник. В самом деле, чего возжелал - счастья, семейного уюта, праздников в кругу семьи. Ему страшно как не хотелось сейчас уходить, по-настоящему праздник только начинался!
- Ну, не знаю, стоит ли тебе садиться за руль после всего выпитого, - попытался отстоять он свой счастливый вечер.
- А я не пила, - сказала Майя, поднимаясь. - Ну, что, молодежь, счастливого Нового года! Мы уезжаем. Ведите себя хорошо.
- Ну, мам, ты даешь! - возмутился старший, оглядывая стол. - А как же фейерверк? Я там столько накупил…
- С этим вы справитесь и без нас.
- Вы, что, в самом деле, на чай не останетесь? - удивилась Катя с плохо скрываемой радостью.
- Веселитесь, - усмехнулась Майя. - Убрать только после себя не забудьте. С Новым годом!
Она, похоже, была настроена решительно. Организовав очередной праздник для других, она спешила вперед. А ему так хотелось остаться, побыть какое-то время среди молодежи, подурачиться, посмотреть фейерверки. Но если Майя звала… Он вздохнул. Сейчас он за ней куда угодно отправится. Вот только к себе вести ее не хотелось. Но пришлось.
До города доехали неожиданно быстро - дороги были чистыми и пустыми. Поземка улеглась. Светила яркая луна. И все нормальные люди сидели за столами, встречая Новый год.
Не раздеваясь, Майя прошлась по его холостяцкой квартире, заглядывая в каждую дверь.
- Вот, значит, как ты живешь.
Он повесил свой плащ на вешалку и обернулся.
- Вот так и живу. Скромно.
- А мне нравится, - неожиданно произнесла Майя, усаживаясь на диван. - Обстановка так напоминает старые времена.
- Да, я после смерти родителей ничего не менял, - подтвердил он. - Все руки не доходили.
- Оставь все, как есть. Ведь эта мебель из натурального дерева? Иногда мне так хочется вернуться в то время… ненадолго, правда. Тогда жили небогато, но была какая-то стабильность, какая-то надежность, покой… А сейчас в доме полно барахла, а ни покоя, ни радости.
- Тебе-то чего не хватает? - изумился он.
- Да нет, я не жалуюсь, - рассмеялась Майя. - Здоровье, пока, слава Богу, есть. И работаю не напрасно, есть кому оставить… кое-что. Участок, вот, купила в пригороде, строю детям дом. Один на двоих, но достаточно большой. Скоро внук… или внучка появится. В целом все хорошо, если не считать нервотрепки с товарами, да с некоторыми клиентами. Что ты смотришь? Думаешь, легко торговать?
- Да нет, я ничего такого не думаю. Торговать действительно трудно, - поспешил согласиться Павел.
- Иногда так хочется обо всем забыть и вернуться в детство, тогда каждая мелочь радовала, каждый день был праздником. Сейчас весь мир открыт, - если бы ты знал, где я только не была! - а неуютно, все время как на ветру стоишь. Прошлым летом летала на Барбадос. Кучу денег ухлопала, чтобы посмотреть, что это такое. Посмотрела. Бунгало, бассейны, много солнца и очень много бедных людей - отойдешь на сто метров от гостиничных комплексов и всех этих вилл, и видишь, что такое настоящая нищета. Везде одно и то же, только в разных пропорциях… - она вздохнула, тряхнула непослушной гривой. - Ладно, хватит о плохом. Доставай бокалы, выпьем за сказочное будущее.
Разноцветные блики бежали по стене, - новый магазин в доме напротив сиял, в честь праздника, неоновой елочкой. Он улыбнулся. Права была Майя, оставив домик в лесу молодежи. Пусть веселятся. А им куда лучше быть вдвоем. Приподнявшись на локте, он с нежностью смотрел на спящую Майю. С нею он готов провести всю оставшуюся жизнь.
И тут внезапно зазвонил телефон. Ах ты! Мысленно выматерившись, Павел выдернул шнур из розетки и, осторожно поднявшись, поспешил в прихожую, где тренькал параллельный аппарат. Кому вдруг взбрело на ум поздравить его с Новым годом? Он, конечно, подозревал, кто это может быть, но старался убедить себя, что это кто-то из далеких родственников. Или из соседей. Может быть, Неверский? Хотя вряд ли, он предупреждал, что дома его на праздники не будет. Друзей на работе он пока не завел. Только бы не Элеонора, только бы…
- Это я. Узнал?
Еще бы не узнать! Она. И конечно, хорошо навеселе. Ясное дело - праздник. Он нервно оглянулся.
- Вот, хочу поздравить с Новым годом, хотя ты, свин, этого и не заслуживаешь, поскольку…
- Я тебя тоже поздравляю, - перебил он. - Желаю всего самого хорошего!
- Хорошего? Он желает мне хорошего! - рассмеялась Элеонора. - Не захотел прийти, бросил меня одну, в такой праздник, среди толпы идиотов.
- А разве ты меня приглашала? - удивился он.
- Я послала тебе открытку! Ты же сказал, не звонить! Вот, я и послала открытку.
Открытку!
- Да я ящик никогда не открываю, мне же никто не пишет. И газет не носят… Да там, наверное, много народу и без меня, - попытался он мягко выкрутиться, не желая портить вечер ни себе, ни ей.
- Понятно. Все дело в этой драной кошке, - мстительным тоном констатировала Элеонора, не слушая его.
- Какая кошка?
- Та самая, которая уже не первый раз перебегает мне дорогу! Там она, там, рядом! Думаешь, откуда мне это известно? А оттуда, что она тоже не пришла, хотя я и ее приглашала! А к тебе пришла, поздравить тебя с Новым годом…
- Тебя тоже с Новым годом! - бодрым голосом произнес он, услышав шум в спальне. - Всех благ и до встречи в новом году! - И быстренько положил трубку.
Пора поставить телефон с определителем номера.
Догадливой была не только Элеонора.
Майя приподняла с подушки голову. Похоже, она не спала.
- Элка? - спросила насмешливо.
Он замер на пороге. Похоже, всем все известно! Неужели и Неверский в курсе?
- Соблазняла? - не получив ответа, задала Майя следующий вопрос.
Отпираться не было смысла.
- Вроде того, - пробормотал он, ныряя под одеяло.
- Умеет, - согласилась Майя. - Но это единственное, чему она научилась за сорок лет своей жизни. Неплохая баба. По мужским меркам, просто роскошная женщина, но - усмехнулась, помедлила, прежде чем закончить, - абсолютно безмозглая.
И он не мог не согласиться. Все верно, в Элеоноре всего с избытком - всего, кроме ума. Все пышно, сочно, мягко, нежно, но… Но невозможно все время питаться одним десертом, подумал он. Сейчас ему нужна была Майя - насмешливая, быстрая, резкая, с фигурой манекенщицы. С ней интересно, с ней не заскучаешь. Спросить у нее, знает или не знает Неверский? Впрочем, нет, не нужно. Если знает и молчит, значит, это его устраивает. А если не знает, то пусть все так и останется.
Было приятно одеваться в дорогих магазинах.
Майя завозила его то в один, то в другой бутик с дорогущими тряпками. И настаивала: примерь это, примерь то. В течение месяца, совершенно неожиданно для себя, он вдруг обзавелся костюмом от Версаче, парой галстуков от Лили Шнайдер и бразильскими туфлями из крокодиловой кожи.
- Давай из верхней одежды подберем тебе что-нибудь у меня, - сказала Майя, когда он в очередной раз зашел к ней в магазин после работы. - Есть просто шикарные куртки и пальто. Настоящий эксклюзив. Только предупреждаю, платить будешь полную цену. Можешь взять что-нибудь в кредит.
Она только что вернулась из Италии с новой коллекцией верхней одежды.
- Нет, - Павел оглядел себя в висящее на стене зеркало и покачал головой.
- Ладно уж, - усмехнулась. - Сделаю небольшую скидку.
- Ты не поняла. И со скидкой не надо. У меня пока есть что носить.
Майя, удивленно приподняла брови.
- Мне мой плащ нравится, - пояснил Павел. - Его я и буду носить.
К этой вещи у него и в самом деле было какое-то особенное чувство. Как к лучшему другу. Если бы он тогда случайно не купил его, жизнь наверняка сложилась бы совсем по-другому. Вряд ли бы он привлек внимание Неверского в своей старой куртке - наверняка тот не стал бы поддерживать падающего бродягу, и уж тем более, приглашать его на обед и предлагать - с бухты-барахты! - должность инженера. Возможно, он встретился бы в тот день с обладательницей прокуренного голоса, и его бы приняли охранником, или вышибалой в тот самый ресторан, где теперь он иногда обедает. Но никогда бы он не стал тем, кем стал. Да, именно с этого плаща началась новая полоса в его жизни.
Майя стала рядом и, глядя на его отражение в зеркале, неожиданно согласилась.
- Да, действительно отличная вещь. Где ты его купил?
Все модные магазины и бутики города с мужской одеждой были, разумеется, хорошо известны Майе, так же, как и товар, которым они торгуют. Сказать правду было невозможно. Он повернул голову к окну, лихорадочно соображая, как выкрутиться. И тут внезапно в поле зрения попал лежащий у Майи на столе журнал. С крупными буквами на обложке: "Вена готовится к международной выставке". Подарок судьбы, а не журнал.
- В Вене, разумеется, - смеясь, ответил он. - Только там такие и продаются.
Она еще раз внимательно оглядела Павла.
- Эксклюзив сразу виден. Только, ты, растеряша, где-то посеял верхнюю пуговицу.
- Действительно потерялась, - с сожалением произнес он, коснувшись воротника.
- Можно все пуговицы заменить. Хочешь, - предложила, - я скажу девочкам, чтобы подобрали и пришили?
- Это невозможно.
- Почему? - удивилась Майя. - Сейчас полно всяких пуговиц. Хотя… - некоторое время она вертела пуговицу у него на груди, - ты прав, эти - настоящее произведение искусства. Без них твой плащ многое потеряет. Пожалуй, можно все пока оставить и так. Во всяком случае, до конца сезона. Эта вещь делает тебя стильным и… и - мужественным.
Вот, значить, в чем причина его привлекательности - в плаще.
- А без плаща я не мужественный? - улыбнулся Павел.
Майя склонила голову и немного подумала, глядя на него и себя в зеркало.
- Иногда - да. А иногда ты - извини - тюфяк тюфяком. Ты вообще какой-то… - она повернулась и пристально вгляделась в его лицо, - очень разный. Как будто из двух половинок. Или лучше сказать, ты состоишь из приливов и отливов.
- А сейчас я какой? - Он обнял Майю за плечи и прижал ее к груди. - Сейчас у нас прилив или отлив?
- Да ладно тебе, - рассмеялась она, - не забывай, я на работе.
- Какое это имеет отношение к моему вопросу?
- Сейчас… - прошептала она тем особенным голосом, который звучал как прелюдия к празднику, - сейчас у нас, конечно, прилив…
- Просто прилив?
- Сильный прилив. Очень… Просто какой-то шторм… начинается.
Тем же вечером они отправились в театр.
В театре он не был со студенческих времен. Елена театров не любила. С ней они больше ходили по эстрадным концертам. А потом пошла такая полоса, что он и о концертах забыл. И вот сейчас стоял, как когда-то в юности, в зеркальном зале, вдыхал аромат женских духов и еще какие-то давно забытые запахи и чувствовал себя почти счастливым. Живым свидетельством тому, что жизнь удалась, что все идет как надо, была стоящая рядом Майя в длинном вечернем платье цвета морской волны, которое очень шло к ее зеленым глазам. Выглядела она просто потрясающе и, разумеется, была в городе личностью известной - с ней многие здоровались. Ничего удивительного, Майя одевала весь местный бомонд.
- Ну, где бы мы еще встретились! - Двухметровая дылда, бросив любопытный взгляд на Павла, расцеловалась с ней. - Нельзя ли на минутку похитить тебя у твоего друга? Поинтересовалась манерно. - Мне так нужна твоя консультация…
- Я отойду на минутку, - с улыбкой обернулась к Павлу Майя, - а ты пока посмотри выставку. Есть очень хорошие работы.
Майя с дылдой отошли к окну, а он медленно прошелся вдоль стен. В фойе и в зеркальном зале театра висели картины местных художников. Ни одна из них не остановила его взгляда. В живописи он не разбирался, но, бегло просмотрев те, что попались на глаза, почему-то решил, что шедевров здесь не водится. А вот стоящая в углу под огромной пальмою скульптура просто притягивала к себе. Павел подошел ближе.
- Что это ты тут так внимательно рассматриваешь? - Майя взяла его под руку.
- Нимфа, - он не в силах был оторвать глаз от скульптуры. - Посмотри какая…
- Красивая, - согласилась Майя и повлекла его в зал. - Второй звонок, господин ценитель прекрасных форм.
После театра поехали к ней.