- Этих дедов?! - не поверил Снегирев.
- Ну да, дедов! - жизнерадостно осклабился кум. - Вернее, подследственных Трепинченкова, Аюнова и Караваева, - секундой позже уточнил он. - Ну так?..
- Что "ну так"?.. Что "ну так"?! - Снегирев почувствовал, что у него начинается истерика. - Вы же прекрасно знаете, что все это провокация!! Что мне это подбросили!
- Это все, что Вы хотите сказать? - спокойно поинтересовался опер, играя карандашом.
- Нет!!! - срываясь, закричал Снегирев. - Я хочу адвоката! Я хочу немедленно видеть представителя этой ебаной фирмы!! По вине которой я здесь оказался!!! Где эти мудаки?! Где они??!!
- Это мне неизвестно, - пожал плечами опер.
- А кому известно??!! Кому???!!!
- Тише! - в голосе сидящего напротив человека появился металл. - Успокойтесь и перестаньте орать! - Снегирев сник. - Вот так-то лучше! А теперь спокойно скажите, что Вам надо.
- Мне нужен адвокат, - подавленно пробормотал Снегирев.
- Об этом Вы поговорите со следователем.
- С каким еще следователем? - вздрогнул Снегирев.
- Ну, как "с каким"? - опер закурил и откинулся в кресле. - Сейчас решается вопрос о возбуждении в отношении Вас уголовного дела. Если он будет решен положительно, к Вам приедет следователь. Вот с ним-то Вы и поговорите тогда насчет адвоката.
- Насколько я знаю, по закону я имею право на адвоката с момента задержания? - Снегирев судорожно пытался припомнить все, что вчера целый день терпеливо втолковывали ему сокамерники.
- А кто Вам сказал, что Вы задержаны? - на лице собеседника отобразилось крайнее удивление.
- А чего ж я здесь тогда сижу? - опешил совершенно пораженный Снегирев.
- По договору с Вашей фирмой, - громко захохотал кум. - Срок договора заканчивается только через семь дней!
* * *
Эти семь дней слились для Снегирева в один. Он их вообще не помнил. Чем он занимался, что делал?.. Они тянулись бесконечно и в то же время летели очень быстро. То есть каждый отдельный день пролетал почти незаметно: встал-позавтракал-телевизор-попил чай-пообедал-телевизор-попил чай-поужинал-телевизор-отбой; но вот все в целом продолжалось словно целую вечность. Уже на следующий день Снегиреву стало казаться, что он сидел здесь всегда. Вставал, пил чай и пр. и пр. А воля, свобода, нормальная жизнь - все это было когда-то давным-давно, сто лет назад. Или даже двести. Нет, тысячу!.. Миллион!!
За эти семь дней он уже все понял для себя, уяснил и фактически смирился со своей участью и со своим положением. Сокамерники все ему очень внятно и доходчиво разъяснили.
Сейчас за эти семь дней на него материалы подготовят, а через семь дней обвинение предъявят. Вот и все. Легко и просто. Проще пареной репы. И - вперед и с песнями!
Теперь он думал не о том, чтобы выйти - об этом уже и речи быть не могло! - а только о том, как бы поменьше срок получить. Не десятку, а лет семь-восемь хотя бы. Все лучше! Он же первый раз, в конце-то концов. Должны же учесть! А там по УДО, по полсроку - глядишь, и через три-четыре года дома! Да еще в тюрьме до суда полгода наверняка просидишь, как минимум. Так что в лагере и сидеть-то почти ничего не останется. Какие-то там два-три года! Хуйня! Было бы о чем говорить!
Он здесь такого за эти дни наслушался и насмотрелся, что эти два года ему вообще теперь представлялись какой-то забавой, детской шалостью. Подарком судьбы. Даже и говорить-то об этом как-то неудобно. Стыдно! Все сразу с завистью на тебя начинают смотреть. Тут люди по 20 лет огребают ни за хуй сплошь и рядом! Без всяких надежд на УДО. А тут - какие-то два года. Тьфу!!
Наконец семь дней истекли.
- Снегирев! С вещами!
- Опять перекидывают! - Паша, тот самый огромный зэк, который в первый день в камере угощал его чифиром, сочувственно подмигнул Снегиреву: "Держись, Иваныч!"
Снегирев собрался быстро. Уходить было даже как-то грустно. Он за эти семь дней перезнакомился со всеми, притерся. Вообще, привык как-то к камере!.. А тут опять все сначала начинать. На новом месте. Но - что ж поделаешь! Тюрьма!..
- Ладно, все!.. Давай!.. Удачи!.. Удачи!..
Рукопожатия, объятия, похлопывания - и вот он уже опять в коридоре. Дверь с грохотом захлопывается, и за ней навсегда исчезают его новые недавние знакомые. Навсегда! Хотя, впрочем, все может быть. Может, еще и увидимся. Тюрьма!
Куда это меня?.. - Снегирев уже немного ориентировался в тюремных коридорах. - На другой этаж?.. А, в оперчасть! К куму. А вещи как же?
- Здравствуйте, Валентин Иванович! - розовощекий и сияющий представитель фирмы бросился к Снегиреву, обеими руками схватил его руку и начал ее трясти.
Этому клоуну что здесь надо? - неприязненно подумал Снегирев, исподлобья поглядывая на кума. Он даже злости никакой уже к этому дурачку и ко всей его фирме не испытывал. Дети! Чего с них взять? Живут себе на Луне и даже не подозревают, как оно все в реальной жизни бывает. Как наркоту в мыльницы подкидывают. Я и сам совсем недавно был таким. Чего он сюда приперся? Извиняться? Подотрись иди своими извинениями!
А!.. Хотя, можно попросить, чтобы он с адвокатами хоть помог! Я же сам не знаю никого. Это-то хоть ему можно поручить?!
- Ну что, Валентин Иванович, Вы прекрасно выглядите! - представитель фирмы отступил на несколько шагов, оглядывая неподвижно стоящего Снегирева. - Да, великолепно! Килограмм 15 как минимум! Его не взвешивали?
- Нет.
- А почему? Мы же договаривались! - представитель фирмы недовольно смотрел на кума. - Неужели это так трудно было сделать?
- Ну, не получилось! Извините, - кум виновато развел руками.
- Что значит: не получилось?! За такие деньги!.. - повысил голос представитель. - Ладно, впрочем. Я с вашим начальством поговорю. Ну, как Вы, Валентин Иванович? - снова елейным голосом обратился он к слушающему в полном изумлении весь этот диалог Снегиреву. - Злитесь на нас, наверное?
- За что? - настороженно поинтересовался Снегирев, искоса поглядывая на кума. Это еще что?! Какая-то новая подстава? Чего им еще от меня надо?
Что верить этим мусорам нельзя ни в чем и ждать от них ничего хорошего не приходится - это он за эти семь дней усвоил твердо. Улучшиться ничего не может! Все может только ухудшиться!
- Ну, за весь этот спектакль? - глупо захихикал представитель фирмы. - С мыльницей!
До Снегирева начало доходить. Но он все еще ничему не верил.
- Так это все... был спектакль? - медленно спросил он и посмотрел на кума. Тот улыбнулся и кивнул. - И нет никакого дела?.. Никаких показаний сокамерников?..
- Конечно, нет! - радостно затараторил представитель фирмы. - Это все специально было разыграно. Чтобы Вы действительно почувствовали, что Вы в тюрьме сидите! Волноваться начали. А иначе бы ничего не сработало! Конечно, я понимаю... может быть, это было с нашей стороны не совсем корректно,.. но Вы и нас поймите... не могли же мы Вас предупредить! - тогда бы все всякий смысл потеряло! Зато каких-то 10 дней - и целых 15 килограмм!
Снегирев почувствовал приступ удушья.
- Я убью тебя сейчас, сволочь!.. - задыхаясь, прохрипел он, делая шаг в сторону представителя фирмы. Тот попятился.
- Ну-ну, Снегирев, тише! - негромко сказал кум, и Снегирев сразу же остановился. - Вы же не хотите еще и статью за попытку убийства заработать? Правда ведь? - дружески подмигнул он Снегиреву.
- Нет!.. - пробормотал Снегирев, задрожал и опустил глаза. - Нет... Не хочу...
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Сможет ли тот человек вернуться к нормальной жизни?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Сможет. Но он никогда уже не будет прежним. Человеком.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 43-й
И настал сорок третий день.
И сказал Люцифер:
- Люди не понимают, что такое Свобода...
"Die Energie der Welt ist konstant. Die Energie der Welt strebt einet Maximum zu".
("Энергия мира постоянна. Энтропия мира стремится к максимуму". - нем.)
Космологическая формулировка первого и второго начал термодинамики, базовых законов нашего мира, предложенная Клаузиусом в 1865 г.
"Vergangenheit steht noch bevor".
("Прошедшее еще предстоит". - нем.)
Райнер Мария Рильке
- Ну, это Вы, батенька, по-моему, все-таки перегибаете! - Яков Семенович Дембовецкий, доктор философских наук, профессор, лауреат и пр. и пр., поморщился и с неудовольствием посмотрел на своего собеседника - аристократического вида мужчину лет сорока, небрежно и с изяществом раскинувшегося в соседнем кресле. - Свобода - вещь, конечно, очень и очень важная - кто спорит! Но... Утверждать, что она - главное, что она и есть тот стержень, на котором весь мир держится, это, знаете ли!.. Вы, простите, кто по образованию?
- По образованию?.. - мужчина в соседнем кресле зевнул, прикрывая рот ладонью, и спокойно спросил: - Вы не скажете, Яков Семенович, который сейчас час?
- Десять минут двенадцатого, - автоматически глянув на часы, ответил донельзя удивленный Яков Семенович. (Откуда он знает мое имя-отчество?!) - Простите, мы знакомы?
- Десять минут двенадцатого... - задумчиво повторил его странный собеседник, словно и не слыша последнего вопроса Дембовецкого. - Ровно 10 минут.
- Что "ровно 10 минут"? - непонимающе и слегка раздраженно переспросил Яков Семенович. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.
- Жить Вам осталось ровно 10 минут, - вздохнул мужчина, печально глядя на Дембовецкого.
Яков Семенович отшатнулся и вцепился руками в подлокотники кресла, не отводя широко раскрытых глаз от своего соседа.
Маньяк?! Террорист?! - лихорадочно соображал он. - Что делать?! Может, стюардессу позвать?
- Через 10 минут двигатели самолета откажут, он потеряет управление и рухнет с высоты 6 тысяч метров. Экипаж и все пассажиры погибнут. Не спасется никто, - мужчина смотрел на Дембовецкого так же печально и сочувственно.
- Вы террорист? - хрипло прошептал Дембовецкий.
- Ну что Вы, Яков Семенович! - мужчина улыбнулся и укоризненно покачал головой. - Конечно, нет.
- Тогда откуда Вы это знаете? (Может, просто псих? - мелькнула внезапно в голове у Дембовецкого спасительная мысль.)
- Видите ли, я черт. Ну, дьявол, сатана! - мужчина засмеялся, глядя на съежившегося в своем кресле Дембовецкого. (Ну, точно, псих! - подумал тот.) - Мне положено все знать.
- Да... Да... Знаете, это очень интересно... - забормотал почтенный Яков Семенович, пытаясь выиграть время и прикидывая одновременно, как бы все-таки экипажу сообщить? Что у них на борту сумасшедший. - Черт?.. Ну надо же!.. Удивительно!..
- Ладно, Яков Семенович!.. - мужчина пристально посмотрел на Дембовецкого. - Мы теряем время.
Тому вдруг стало жутко. Взгляд у его соседа был такой-то совершенно нечеловеческий. Бездонный. Если бы дьявол действительно существовал, он, наверное, смотрел бы именно так.
- Ладно, Яков Семенович!.. - повторил мужчина. Зрачки его расширились.
Перед глазами Дембовецкого все закружилось. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее, быстрее!
Что со мной?! - с ужасом подумал он, куда-то проваливаясь.
Какие-то мчащиеся навстречу огни, огни!.. свивающиеся в кольцо спирали!.. Темнота. Все исчезло.
* * *
Удивительный мир! Не знаю уж, кто был тот... человек?.. который меня сюда отправил. Возможно, действительно сам дьявол. Или, может, инопланетянин какой-нибудь, пришелец?.. Не знаю. Пришельца мне все же проще принять. Чисто психологически. Как гипотезу. Не знаю! Впрочем, сейчас мне не до этого.
Мне страшно, очень страшно, я боюсь сойти с ума, потерять рассудок. Нет, даже не рассудок! Потерять себя, вот чего я боюсь! Забыть, кто я. Я, Дембовецкий Яков Семенович, профессор, доктор философских наук. Пока я это помню. Пока. Но что будет дальше? Я чувствую, что эти воспоминания размываются, растворяются, исчезают под напором обрушивающихся на меня ежесекундно новых впечатлений! Этого нового мира.
Я сливаюсь с тем Дембовецким Яковом Семеновичем, который живет в этом новом мире. Сейчас я пока еще одновременно и он, и я. Я как какой-то наблюдатель, притаившийся в уголке, на периферии его сознания. Я думаю как он, чувствую как он, но в то же время и сохраняю собственную индивидуальность. Но это - пока.
Эти мысли - это мои мысли! Мои!! Мои собственные. Не его, а мои!!!
Да, пока - мои. Но что будет дальше? Люди, даже просто попав в другую страну, быстро теряют свои национальные привычки и особенности, растворяются в ней, ассимилируются, становятся как все. Как аборигены.
Я не хочу становиться как все. Не хочу становиться аборигеном. Я - это я!
Но что я могу поделать?! Что?! Как я могу бороться? И могу ли вообще, в принципе?
Могу! Могу!! Борьба всегда возможна. Нет безвыходных ситуаций, есть неправильные решения! "Верь сам в себя, наперекор вселенной"! Да!
Вот что я решил. Я буду вести дневник. Писать здесь невозможно - что ж, значит, буду заучивать его наизусть. Ничего страшного! Буду! Надо - значит, надо.
Это абсолютно необходимо, поскольку я не строю себе никаких иллюзий. И прекрасно понимаю, что со временем мысли мои будут меняться, восприятие будет меняться. Эрозия мироощущения! Как скала под воздействием ветра со временем крошится, истачивается, разваливается, теряет цельность, перестает быть монолитом... Так же точно и мироощущение мое под воздействием этого мира со временем будет крошиться, разваливаться. Подстраиваться под этот мир.
Это неизбежно. Скала не может сопротивляться ветру! Ведь каждый его порыв уносит какую-то крохотную ее частичку. Изменения - лишь вопрос времени.
То же самое будет происходить и со мной. Вот для этого-то я и буду вести дневник, фиксировать все свои впечатления. Чтобы помнить! Помнить! Каким я был, когда сюда попал. Я призову на помощь Клио! Чтобы бороться с Хроносом. С тем Хроносом. Из того, нашего мира.
Ибо в этом мире Хронос другой. Время здесь течет наоборот. Точнее, это здешним обитателем кажется, что оно течет. А на самом деле оно не течет никуда. Времени здесь вообще нет! Все предопределено, все заранее известно. Нет свободы! Нет выбора! А значит - нет ничего! Неужели этот... дьявол был прав? Свобода - стержень мира. На ней все держится. Выньте его - и мир рухнет.
Но здешние обитатели этого не понимают. Они вообще не знают, что такое свобода! Для них это нонсенс. Как для нас... Как для нас... Я даже сравнения не могу подходящего подобрать!
Впрочем, лучше, наверное, все-таки по порядку. Просто описывать этот мир, описывать свои первые от него впечатления. Пока они еще непосредственны, свежи и не стали привычной рутиной.
Итак, я, Дембовецкий Яков Семенович... ну, ладно, регалии оставим, не в них дело! так вот, мне 53 года, и я каким-то непостижимым образом перенесся в совершенно невероятный мир с обратным течением времени. От будущего к прошлому.
Не знаю даже, с чего начать, настолько все здесь удивительно и необычно. Хотя, впрочем... Наверное, пройдет совсем немного времени, и все мне будет казаться нормальным и естественным. Просто в том мире были одни законы, а в этом - другие. Только и всего. Экзотика ведь быстро приедается.
Ладно, начнем по порядку.
Самое главное. Если в нашем мире человек появляется на свет, не зная о себе ничего, а с течением времени, по мере взросления, эта информация у него аккумулируется, накапливается в виде памяти; то здесь все наоборот.
Здесь человек появляется на свет глубоким стариком, зная, помня о себе все! Что с ним будет. А с течением времени, по мере того, как он становится все моложе и моложе, информация стирается. Память его становится все короче. Прожитые дни удаляются, исчезают из памяти. Он помнит только тот отрезок, который у него впереди. Который ему еще предстоит прожить. Помнит только будущее.
Прошлого же для него не существует. Мы не знаем, что будет в следующую минуту, а он не знает, что было в предыдущую. Что было только что. Он словно явился из ниоткуда! Но это его ни малой степени не волнует! А зачем ему знать, что было с ним до этого, если он точно знает, что ему делать дальше?
Для нас удивительно незнание прошлого, а для него так же удивительно незнание будущего. Попав в наш мир, он, наверное, страшно бы перепугался! Как это так: не знать, что будет дальше?! Как это: неопределенность? Какая еще "свобода выбора"?! Ужас неизвестного!
У него в своем мире нет ни сомнений, ни колебаний, ни прошлого - для него это просто немыслимо, непостижимо, как для нас какое-нибудь пятое измерение! Он просто делает, что надо; и весь мир вокруг подстраивается под него, действует в гармонии, в согласии с ним. Это просто закон природы! Не может быть вопроса: почему? Почему существуют электрические заряды? Ни почему. Закон природы.
Вот, например.
Вы уронили вазу, и она разбилась. Вы взяли веник, совок, подмели с пола и выбросили их в ведро. После чего поставили веник и совок на место. Это у нас.
А что здесь? Вы берете веник, совок и подходите к ведру. Подносите совок и туда из ведра прыгают осколки. Вы ставите совок на пол и тщательно разбрасываете веником осколки по полу. После чего они склеиваются в вазу, и ваза прыгает на стол. Идеально целая.
Т.е. если в реальном мире это был момент разрушения, гибели вазы - она упала и разбилась, то здесь - момент созидания, момент ее рождения. С этого момента она и начала в этом мире существовать. И создали ее - Вы!
Точно так же происходит здесь появление на свет человека. Частички праха сползаются со всех сторон, в земле возникает гроб и истлевшие кости, потом кости растут, обрастают мертвой плотью,.. гроб выкапывают из земли, несут домой - и мертвая плоть, покойник оживает. Сначала он совсем слабый, больной, ну, такой, каким он был в нашем мире в момент смерти, потом постепенно выздоравливает, молодеет, превращается из глубокого старика в цветущего мужчину (или, там, женщину), юношу-девушку, ребенка, младенца,.. который затем засасывается в утробу матери и через девять месяцев бесследно растворяется в ней и превращается в яйцеклетку.
И во все время своей жизни любой человек в любой момент точно знает, что ему делать! И знает, что будет дальше. Что он откроет сейчас дверь, и там будет то-то и то-то. Иначе быть не может! Вопроса: а если нет? не существует. Будет! Почему? Потому что я это знаю! То, что я знаю, обязательно происходит. Это здесь закон природы. Нарушение его немыслимо. Нарушение - это чудо. Как если бы у нас вдруг брошенный камень не упал. Как это: "не упал"?! Он должен упасть! Мы знаем, что он обязательно упадет. Почему? Ни почему! Это закон природы. Всегда падает.
Так же точно и здесь. Должно быть то-то и то-то! Обязательно будет! Почему? Не почему! Это просто закон природы. Будет! А иначе: откуда бы я мог это знать? Помнить? Откуда-то ведь у меня эти воспоминания взялись? Это как у нас. Если ты помнишь событие - значит, оно было. А у них - значит, оно будет! Вот и все.
Это очень странный мир! Очень!
Вот что такое любовь у нас?
Встреча - влюбленность, буря чувств! - близость - совместная жизнь - постепенное угасание чувств - расставание.
А как у них?