Так значит, я сам мог себе все напридумывать. Про все эти вселенские катаклизмы. Начитался вчера Чижевского, перевозбудился, вот и..! Подсознание со мной злую шутку и сыграло, - он остановился, перевел дух и с тоской посмотрел по сторонам, будто ожидая помощи. Дальше думать не хотелось. - Да, а ребенок? - наконец, нехотя признал он. - Объявление в газете? Если это мой собственный личный бред, не в меру разыгравшееся воображение, то никакого объявления, естественно, там нет и быть не может. Если только не вообразить, что помимо этой ебаной гениальности я обладаю теперь еще и даром предвидения. Могу, блядь, трепетной рукой приподымать завесу будущего. Угадывать объявления в газетах. Прямо, блядь, Кассандр какой-то, в натуре! - он невесело усмехнулся. - Еб твою мать! Ебать мой хуй! Ну почему это все именно со мной происходит??!! Миллионы же людей живут своей нормальной, растительной жизнью, и никаких им снов вещих не снится! Никакие монстры им во сне не являются. Никаких веток на голову не падает, - Кубрин тяжело вздохнул и опять с тоской обвел глазами кухню. - Одному мне всегда так везет. Ну, и что теперь делать? А? Объявление искать?.. На хуй оно мне нужно!! Если оно есть, конечно, - тут же поспешно поправился он. - Нет же там наверняка никакого объявления! Это же все мои собственные фантазии и сказки! - Кубрин встал и, тяжело ступая, бесцельно подошел к окну. Посмотрел в окно, потом подошел к холодильнику и, сам не зная зачем, открыл его. Постоял, глядя внутрь, перед ним некоторое время, захлопнул и снова сел. - Ну, что, что??! Читать газету или нет?.. Не буду! - решил он.
- Все, я убегаю! - быстро затараторила жена, вихрем влетая в этот момент на кухню. - Обед на плите. Газета вот, - она кинула на стол газету. - Все, пока!
Жена исчезла, а Кубрин остался сидеть, тупо глядя на лежащую перед ним газету. Потом обреченно вздохнул, протянул руку и придвинул ее к себе. То, что объявление там будет, он уже практически не сомневался. Да, вот оно. "Помогите!! Срочно требуются деньги на операцию ребенку!" Слово в слово, как этот... из сна и говорил. Кто он, кстати? Демон, что ли? Или наоборот, архангел какой-нибудь?
Да-а... На архангела-то он не больно похож.., - вяло усмехнулся Кубрин, вспомнив сардоническую ухмылочку своего ночного гостя. - Хотя пес их знает, архангелов этих! Какие они в жизни. В миру и в быту. Может, вот такие вот канальские рожи у них как раз и есть. Добрых людей смущающие и каких-то совершенно немыслимых добрых дел от них требующие. Демон-то от меня бы добрых дел-то, наверное, никаких требовать не стал. На хуй ему это надо! Чтобы я спасал кого-то. Ему наоборот, наверное, по кайфу, что парочка-другая миллионов дебилов в результате солнечной вспышки кони двинут. И к нему в лапы, в ад прямиком отправятся. На солнышке жариться. Греться, блядь.
Хорошо с демонами дело иметь. Удобно. Полное взаимопонимание. Потому что я и сам такой же демон! - вдруг пришло ему в голову. - Дьявольского во мне гораздо больше, чем божественного. Злого, чем доброго. Поэтому с ангелами мне и в лом общаться. С чертями проще. Легче общий язык находить. "Ребенка? Какого еще ребенка? Рехнулся?.. Всех не переспасаешь! Тоже мне, спаситель нашелся!.. Христосик. О себе лучше думай!" Во! Все просто и понятно. Доходчиво. Э-хе-хе!.. - Кубрин сморщился и почесал пальцем голову. - Надо же! Ангела или демона сподобился чуть ли не наяву, воочию увидеть и лицезреть и даже не удивляюсь почти. Н-да... Так чего ж все-таки делать-то? Звонить-не звонить?..
Но он уже знал, что позвонит. Все с той же кислой миной на лице он нехотя набрал указанный в газете номер.
- Алло! - сразу же ответил взволнованный женский голос.
- Э-э!.. Здравствуйте!.. - промямлил Кубрин не зная, что, собственно, говорить и зачем он вообще позвонил. - Я по объявлению. (Ну, и кретин! - с досадой подумал он. - "Я по объявлению!" "Это вы магнитофон продаете?" Идиот!)
- Да, я слушаю!! - закричала женщина, и Кубрин даже отшатнулся, таким отчаянием и одновременно безумной надеждой плеснуло на него из трубки. - Вы можете помочь???!!!
Кубрин швырнул трубку и некоторое время неподвижно сидел, тяжело дыша и с ужасом глядя на телефон, как будто ожидая, что из него вот-вот опять раздастся этот ввинчивающийся в душу и рвущий на части сердце женский голос.
Какой кошмар! - обхватил он руками голову. - На хуй я позвонил?!
Кубрин чувствовал себя так, будто его теперь, после звонка, связали с той женщиной какие-то невидимые нити. Узы. Словно он теперь уже и не посторонний, будто он тоже теперь несет ответственность, становится виноватым в смерти ее ребенка. Мог спасти - и не спас!
Да не дам я денег!! - опомнился вдруг он. - Не дам, не дам и не дам! Пусть еще хоть сто ребенков сдохнет! Да хоть тыща!! Хоть миллион. Завтра же новых нарожают. Новых уродов. Этих, как их там... из мультфильма... пельменей... Бивисов и Бадхидов. Поколение "Пепси", в общем. Орущие-сосущие.
А что до вспышек этих долбаных!.. Да пусть хоть все тут взорвется!! Хоть весь свет! Мне-то что? Меньше народу - больше кислороду! Моя хата с краю, я ничего не знаю. Наше вам с кисточкой! Сочувствие? - пожалуйста. Жалость? - тоже бога ради. А вот денежки - извините! Аттанде-с! У меня и свои ребенки есть. Не говоря уж о жене. Им тоже пить-кушать надо. Да-с. Так что - большой привет!
Кубрин решительно встал и, не глядя больше на телефон, посвистывая, вышел из кухни.
* * *
Уже ближе к вечеру на работу Кубрину позвонила перепуганная насмерть жена.
- Мама только что с дачи звонила! У Сашеньки сильнейший приступ астмы!! - кричала она, рыдая, в трубку. - А с больницей связаться невозможно! Какая-то там невиданная магнитная буря. Связи нет. Все отказало. Она умрет!!! Умрет!!!!! Ты меня слышишь??!! Слышишь???!!!
- Слышу... слышу... слышу... - механически, с монотонностью заезженной пластинки, тупо повторял и повторял в ответ Кубрин, глядя прямо перед собой пустым и ничего не выражающим взглядом и не в силах никак остановиться, - слышу... слышу... слышу... слышу... слышу...
* * *
И сошел к Нему с неба Ангел сильный, имеющий власть великую, облеченный облаком; над головою его была радуга, и лицо его как солнце, и ноги его как столпы огненные.
И сказал Ему Ангел:
- Если Ты хочешь людям добра - устрани из мира зло.
Он же сказал ему в ответ:
- Если не будет в мире зла, как же смогут люди различать добро и зло? Они снова превратятся в безропотных и бессловесных домашних животных. В Адаму и Еву.
Потом сказал Ангел:
- Нельзя строить правду на лжи и добро на зле. Скажи людям, кто Ты. Открой им, что Ты Сын Врага, Сын Сатаны.
Он сказал ему:
- Какая разница, кто Я и чей Я сын? Написано: "По делам их узнаете вы их". Мои дела сами скажут за Меня.
И опять сказал Ангел:
- Написано: "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи". Поклонись Богу, и Он простит Тебя.
Тогда Он в весьма сильном гневе говорит ему в ответ:
- Написано также: "И рабы Его будут служить Ему". Отойди от Меня, раб божий, и предоставь Мне идти Моим путем. Путем свободного человека.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. День 20-й
И настал двадцатый день.
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Можно ли в этом мире полагаться хоть на кого-то?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Нет. Ни на кого. Только на самого себя. Так устроен мир.
ДИАГНОЗ
"Примите, ядите: сие есть Тело Мое".
Евангелие от Матфея
"Что вы дадите мне, и я вам предам Его?
Они предложили ему тридцать сребреников".
Евангелие от Матфея
1.
- У Вас есть родственники? - врач почему-то мялся и избегал смотреть в глаза.
- Да, жена, - удивился Чиликин. - А что?
- Пусть она ко мне как-нибудь на днях подойдет...
- А в чем дело? - похолодел Чиликин. Он ничего еще не понимал, но уже почувствовал что-то неладное.
- Я ей все объясню, - врач по-прежнему прятал глаза.
- Ну, хорошо... - картинно пожал плечами Чиликин, подчеркнуто-спокойно одеваясь.
На душе же, между тем, спокойно у него вовсе не было. Он примерно представлял себе, что все это значит. Такие вот уклончивые ответы. Сталкивался уже. Было дело. Правда, в несколько ином качестве. Приходилось выступать однажды в роли того самого родственника, которого просят "как-нибудь на днях подойти". Когда матери диагноз вдруг поставили. Совершенно неожиданно. "Рак почки".
Так же вот примерно все и происходило. Жила себе жила, ни на что особенно не жаловалась, потом пошла пенсию себе оформлять, медкомиссию проходить - хлоп! И пожалуйста! Готово дело! Года после этого не прожила. Прямо на глазах с этого момента начала таять. Угасать. Мистика прямо какая-то! Наваждение! Как будто именно с этого момента заболела. А до этого была здорова. И если бы не пошла тогда в эту проклятую больницу, то так ничего бы с ней и не было. Так бы и жила себе до сих пор, не зная, что у нее рак. Как будто ей не диагноз там поставили, а просто-таки заразили этим самым раком! Чиликин, конечно, умом-то понимал прекрасно, что все это не так, но ничего не мог с собой поделать. Впечатление было полное! Абсолютное. Не зря же многие люди боятся ходить в больницу проверяться. Вероятно, именно по этим вот самым соображениям. Так живешь себе и живешь, и еще, ничего не зная, может, сто лет проживешь, - а найдут что-нибудь!..
Д-да!.. вот и у него сейчас, похоже, что-то там такое "нашли". Что-нибудь этакое. Не иначе. Интересно вот только, что? Ну, это мы выясним... и без всякой жены. Чего ее зря пугать? А если не "зря", то и тем более незачем. Надо ж сначала самому определиться, разобраться.., что к чему. А там уж тогда и видно будет. Как дальше жить. Как быть и что делать.
Чиликин преувеличенно-вежливо попрощался с врачом и вышел из кабинета.
- Ну, чего? - ждавший его в коридоре приятель встал со стула. Тот самый, блин, по чьей инициативе он все это и затеял. Всю эту гребаную проверку здоровьица своего драгоценнейшего. Мать у него, видите ли, в этом блядском центре работает, каким-то, там, мелким то ли начальником, то ли клерком. У этого самого приятеля. "Давай!" да "давай!". "Ты же тут в двух шагах живешь. А мы тебе все по высшему классу организуем, как положено. Весь проверишься. Полностью! От и до". Вот и "проверился", блядь. Допроверялся. "Родственники у Вас есть?" Однако!.. Ни хрена себе, сказал я себе! Они меня тут что, хоронить, что ли, уже собрались?!
- Слушай, Дим, - страдая и испытывая какую-то внутреннюю неловкость, выдавил из себя Чиликин, - тут чего-то непонятное... Бардак, как в джунглях. Мне ничего не говорят, сказали, чтобы жена пришла. Может, ты мать позовешь? Пусть спросит.
Приятель на секунду опешил и с удивлением посмотрел на Чиликина.
- Ладно, подожди тут! - скомандовал, наконец, он и нырнул в кабинет. Чиликин остался томиться в коридоре.
Когда минут через десять приятель вышел, выражение лица у него было какое-то странное. Собственно, такое же точно, как у врача. Он разглядывал Чиликина так, словно видел его впервые.
- Знаешь... - запинаясь и бегая глазами, неуверенно начал он и откашлялся. - Сказали, надо заново анализы сдать...
- Слушай, Дим! - мягко, но настойчиво повторил Чиликин, стараясь, чтобы его голос звучал максимально убедительно. - Ты, что ль, еще со мной в прятки играть собрался? Говори, что тебе там сказали?
- Э-э... Э-э... - приятель явно колебался и не знал, как себя в этой ситуации вести. Потом наконец решился. - В общем, сказали, что есть подозрение на рак. Но это еще не точно! - тут же заспешил он. - Надо повторно все анализы сдать.
- Рак чего? - спокойно спросил Чиликин. Он понял, что в глубине души был уже готов к чему-то подобному. Ну, не обязательно, конечно, рак. Может, еще какая-нибудь гадость. Аналогичная. Мало ли их на белом свете водится! Но ясно, что дело серьезное. Иначе зачем бы родственников вызывали?
- Печени... - пробормотал приятель и украдкой взглянул на Чиликина. Тот по-прежнему чувствовал себя на удивление спокойно. Как будто это и не ему только что смертельный диагноз поставили. Печень - это все! Пиздец. Максимум полгода. Неоперабельно. Сейчас метастазы по всему организму пойдут. Если уже не пошли. По всем органам. Кровь же ведь вся через печень идет.
Он это все с матерью в свое время проходил. И с отцом. Тот примерно так же скоротечно умер и тоже от рака. Легких. Так что наследственность у Чиликина была та еще! Соответствующая. Самая что ни на есть подходящая. Хоть сейчас в гроб!
- Ну, и сколько мне жить примерно осталось? - с прежним ледяным спокойствием поинтересовался Чиликин. - Ну, Дим, ты же понимаешь! - тут же так же мягко пояснил он, видя, что приятель не решается ему ответить. - Мне же надо знать. Дела в порядок привести. Да и вообще... дело-то, сам понимаешь, серьезное...
- Сказали: полгода максимум, - Дима был явно сбит с толку таким неадекватным поведением Чиликина. Он, похоже, ожидал чего-то совсем другого.
- Поня-ятно... - задумчиво протянул Чиликин. (Надо же, как я угадал! - усмехнулся он про себя. - Как в воду глядел.) - Ну, это еще нормально. Времени еще до хуя.
Приятель вздрогнул и быстро взглянул на него с каким-то опасливым ужасом. Кажется, он решил, что у Чиликина от всего этого поехала крыша. Или что он просто пока еще не осознает до конца всего происходящего и находится сейчас в состоянии шока. Прострации. Не догоняет пока ситуацию.
- Ладно, Дим, давай! - Чиликин протянул руку. - Ты извини, мне сейчас надо одному побыть. Ты не говори пока никому ничего. Ни матери, ни жене моей. Хорошо? (Хотя мать-то его все равно, по-любому, узнает, - сразу же сообразил он.)
- Хорошо, - приятель в растерянности топтался на месте и, по всей видимости, просто не знал, что ему теперь дальше делать.
- Ну, пока! - Чиликин уже сделал было движение, чтобы уйти, как вдруг приостановился. - А почему они мне самому-то ничего не сказали? - поинтересовался он, хотя ответ был ему прекрасно известен.
- Да видишь ли... - окончательно смутился друг-приятель Дима. - Люди себя по-разному в таких ситуациях ведут... Некоторые самоубийством покончить жизнь сразу же пытаются. Из окон выбрасываются. Прямо во врачебном кабинете.
2.
Выйдя из больницы, Чиликин закурил сигарету и неторопливо двинулся в сторону дома. Пешком идти тут было вообще-то довольно далеко, примерно час ходу, но сейчас это было даже к лучшему. Лето, погода прекрасная, тихие московские улочки... Идешь себе неторопливо, по сторонам поглядываешь... Никуда не спешишь. Спешить некуда! Теперь спешить вообще больше некуда. Некуда и незачем. Все земные дела закончены. Времени впереди навалом. Целая вечность. Длиною в полгода.
Хотя насчет земных дел это я, пожалуй, погорячился, - вдруг мелькнуло у него в голове. - Чего там у меня "закончено"?! Ничего у меня даже и не начато, - он увидел во дворе какого-то дома пустые детские качели, сел на них, подогнув ноги, и, не отрывая ступней от земли, принялся неторопливо на месте туда-сюда покачиваться. - Семья вообще без средств остается. Без гроша, по сути. Жена-то ладно, она, в конце концов, взрослый человек - а ребенок? Как она с ребенком маленьким выкрутится? Куда пойдет, куда кинется? Сейчас и на работу-то не устроишься! Да и что она умеет? Ребенка, опять же, куда девать? В ясли? Они хоть существуют еще, эти ясли? Что-то я сомневаюсь...
Жена Чиликина сидела с ребенком дома и никогда нигде не работала. В принципе, одной зарплаты мужа на жизнь им вполне хватало. Чиликин зарабатывал неплохо. Но все же не настолько, чтобы откладывать. Подкожного жирка у него пока еще не было. Просто не успел обрасти. Так что с его смертью весь маленький мирок его семьи мгновенно рушился. Жене хоть по миру иди! На паперть. Или на панель.
При этой мысли Чиликин даже вспотел. Взмок весь.
Да-а-а... - осторожно, наконец, выдохнул он. - Веселый разговор... Жил-жил и вот дожил. Жену на панель отправлять собрался. Вроде нормальный мужик: голова есть, руки есть - не пальцем деланый, а что в итоге? Ехал, ехал и приехал. Приплыл. Это называется: приплыли. Ну почему все так получается? - Чиликин задумчиво посмотрел на небо. На облака. - "Облака плывут, облака. Не спеша плывут облака. Им тепло, небось, облакам. А я..." Да-а-а... Ну дела!.. Кошка мышку родила. Да-а-а...
Чиликин выбросил щелчком докуренную до самого фильтра сигарету и встал с качелей. Еще раз вздохнул и побрел домой. На душе его было невыносимо тоскливо и муторно. Тягостно. Безвыходность и безнадега какая-то. Беспросветность. О себе он, собственно, почти не думал. На себе он уже поставил жирный крест. Ну, умрет и умрет. "Делов-то!.. "В этом мире умирать не ново..." Но вот семья!.. Ребенок!.. Да-а-а...
Может, убить кого? - вяло подумал он. - Или ограбить? Терять все равно нечего... Банк какой-нибудь? Или инкассаторов... Хотя кого я могу убить? - Чиликин опять тяжело вздохнул. - Как? Чем? Чушь все это! Пустые бредни. Детский лепет. Маниловщина. "Ах, хорошо бы!.." Хорошо-то бы хорошо, да вот только как? Оружие хотя бы нужно для начала купить, а где? у кого? Я даже не представляю себе, как к этому делу подступиться. И с чего начать. Да и вообще!! - Чиликин в сердцах сплюнул. - У меня и времени-то осталось от силы месяц-два. Пока я могу еще что-то делать. А потом все очень быстро пойдет. По нарастающей. Слабость постоянная, боли и прочие прелести. Знаю я все это! Видел. "Оружие"!.. Какое там, в пизду, "оружие"! Гангстер хренов. Аль Капоне. Чего я за месяц успею? Да и не умею я это! Не умею!! Не мое это! Ну, кончится все тем, что подстрелят меня - вот и все. Никаких денег я таким способом все равно не раздобуду. Если бы все так просто было, все бы целыми днями только и делали, что банки грабили.
За своими невеселыми размышлениями Чиликин не заметил, как дошел до дома.
Надо же! - равнодушно удивился он, входя в прохладный подъезд. - Быстро как! Обычно идешь, идешь... А тут... Кажется, только что из больницы вышел. Неужели уже целый час прошел? - он взглянул на часы. - Да, действительно, час. Хм!.. Чудеса! Быстро... Впрочем, теперь все будет быстро. Час, день, неделя, месяц... А там и... Ладно-ладно! - опомнился он. - Начинается!.. Так и с ума сойти недолго. Если все время об этом думать. И только на этом зацикливаться. Надо отвлечься хоть как-нибудь... А о чем мне еще думать?! - с ожесточением пнул он ногой стенку лифта. - На что отвлекаться?! Отвлекайся не отвлекайся, а конец один. Мимо не проскочишь. Полгода максимум. Да и какие "полгода"! Через месяц уже надо что-то делать. Что-то решать. Ну, полтора от силы. Чего и себя, и других мучить? Ведь если боли начнутся, то вообще пиздец. Это уже не я буду. При раке же на последних стадиях никакие обезболивающие уже не помогают. Сейчас надо решать, пока еще силы есть. И воля. Из окна, наверное, лучше... А как еще? Ладно, впрочем. Подумаем... Порешаем. Куда спешить? Поперед батьки в пекло лезть. Успеется. Не опоздаю!
Чиликин вошел в квартиру, переобулся и прошел к себе в комнату.