- А тебе вообще-то нужен наш брак? - неожиданно спрашивает жена.
- Ну конечно же! Ты для меня - всё…
- Не знаю, Нед, насколько ты искренен. Ты никогда не бываешь открытым. Оплачиваешь безумные счета, а мне велишь успокоиться. Скрываешь от меня важную информацию, и я вынуждена подозревать, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы поделиться секретом.
Беру Лиззи за руку. Жена не вырывается.
- Милая, мне не хочется тебя терять…
Лиззи поднимает стоящий на песке бокал с шампанским и залпом его выпивает.
- С Рождеством, господин редактор! - безрадостно поздравляет она.
К вечеру между нами устанавливается напряженное перемирие. За ужином рассказываю жене о предложенном повышении, уверяя, что ничего против Чака не замышлял: всё придумал Креплин. Кажется, Лиззи не вполне верит моим словам. Беспокоится, как Чак отнесется к переменам, не сочтут ли меня в компании подлецом-заговорщиком, готовым ударить в спину. Называю предполагаемый оклад - и жена в радостном предвкушении, хотя и волнуется.
- Безумные деньги, - комментирует Лиззи.
- Разбогатеем.
- Жить станет проще.
- Гораздо. К тому же, как говорится, деньги дают свободу.
Солнечная безмятежность Невиса в конце концов вынуждает нас расслабиться, заставляет проводить остаток недели в праздности, просыпаясь не раньше десяти, завтракая на веранде, устраивать долгие прогулки вдоль побережья, поздними вечерами валяясь в кровати, избегая общества соотечественников, ужиная в одной из вонючих забегаловок (примитивных шалашей) на побережье, в которых подают омаров. Встречу Нового года отметили бутылкой шампанского и пьяным походом на пляж, где упали, запнувшись о песок, позволяя теплой воде залива омыть наши тела. Одежда промокла. Наплевать. Мы легли на спины, любуясь световыми спецэффектами ночного неба. После долгого молчания Лиззи произнесла:
- Вот если бы не возвращаться…
- Ну да…
- Нет, я серьезно. Предположим, мы послали бы прежнюю жизнь куда подальше. К черту карьеру, стрессы, бесконечный подхалимаж, бессонные от волнения ночи, коллекционирование лишнего барахла…
- И что предлагаешь взамен? Поселиться на острове вроде Невиса, переехать в тростниковую хижину?
- Красивая мечта, правда?
- В мечтах все очень привлекательно, но…
- Знаю. Нужно возвращаться к действительности.
- Именно. К действительности.
И ранним утром следующего дня мы вернулись, сменив солнечное марево Вест-Индии на пепельно-серое манхэттенское небо.
Почти всю новогоднюю ночь не мог заснуть. С рассветом развалился на диване, вглядываясь в яснеющий небосвод.
Принял душ. Побрился. Надел темно-серый двубортный костюм и вернулся в спальню: Лиззи заворочалась в кровати.
- Выглядишь, как начальник, - похвалила она и легко поцеловала в щеку. - Удачи!
Вхожу в здание. Поднимаюсь на лифте на одиннадцатый этаж. Дверь открывается, и… И появляется Дебби Суарес. В полном отчаянии. Красные, опухшие глаза - точно девушка проплакала несколько часов. Рядом - Хильди Хайман. Вместо лица - застывшая, потрясенная маска. Обе несут коробки с бумагами, между ними - большая, мускулистая баба с лицом, напоминающим ломоть тюремного хлеба, одетая в темно-синюю форму, в похожей на полицейскую фуражку, на которой, чуть пониже кокарды, - логотип: "КОРПОРАТИВНАЯ ОХРАНА".
- Дебби, Хильди… Что стряслось? - уточняю я.
Суарес разрыдалась:
- Гады… поганые сволочи…
Охранница мягко подталкивает женщин к лифту.
- Нас предали, мистер Аллен, - поясняет Хильди. - Я так и знала: немецкие выродки…
Кабина закрывается, и сотрудницы пропадают.
Оборачиваюсь. Передо мной, на подступах к дверям в офис "Компу-Уорлда", - два охранника. За стойкой приема посетителей - охранница. Сквозь стеклянные окна, ограждающие пространство, где сидит женщина, вижу, как нескольких подчиненных из отдела телефонных продаж ведут по коридору еще несколько тяжеловесов из секьюрити. Я потрясен. Онемел. Прирос к месту.
А охранница за стеклом спрашивает:
- Чем могу помочь?
- Я здесь работаю.
- Вы - сотрудник "Компу-Уорлд Инкорпорейтед"?
- Директор регионального отдела продаж по…
Сотрудница охраны нетерпеливо щелкает пальцами и требует:
- Удостоверение.
Вытаскиваю бумажник, протягиваю ламинированную пластиковую карточку, служащую пропуском в мир "Компу-Уорлда". Женщина кладет удостоверение на стойку и находит мое имя в списке. Затем кивает одному из вооруженных охранников, стоящих перед входом:
- Верно, мистер Аллен… Лоренцо проводит вас в отдел персонала.
Меня бросает в жар. Отдел персонала - расстрельный ряд, отдел, занимающийся оформлением новых сотрудников и увольнением старых.
- Могу я встретиться со своим руководителем, мистером Занусси?
- Мистер Занусси у нас больше не работает.
- А Клаус Креплин?
- Мистер Аллен, если вы пройдете вместе с Лоренцо в отдел персонала…
Мой голос срывается на визг:
- Никуда я не пойду, пока не переговорю с паршивцем-Клаусом!
Лоренцо выступает на шаг вперед и становится напротив. Шесть футов четыре дюйма, накачанный, хмурая мина, на которой читается только два слова: "Не балуй". Охранник говорит так тихо, что еле слышно:
- Сэр, рекомендую проследовать за мной на верхний этаж. - И, похлопав меня по плечу, указывает на лифт.
- А как же удостоверение?
- Разберемся, - отвечает Лоренцо.
Ни слова не говоря, поднимаемся на восемнадцатый этаж.
Лоренцо проводит меня по длинному узкому коридору, усыпанному ледяными дверями мелких офисов. Стучит в какую-то дверь, засовывает внутрь голову, знаками приглашает зайти. Закрывает за мной дверь.
Кабинет крошечный, места хватает только для стального стула, поставленного напротив миниатюрного металлического рабочего стола. Через мгновение дверь распахивается, входит ничем не примечательный человечек лет сорока. Костюм, галстук, очки в роговой оправе, патронташ ручек в нагрудном кармане, волосы песочного цвета с проседью.
- Простите, что заставил ждать, мистер Аллен, - произносит вошедший, усаживаясь за стол напротив. - Билл Фрейндлих, отдел персонала. Присаживайтесь, пожалуйста.
Фрейндлих не протянул мне руки, не смотрит в глаза. Вместо этого открывает большую, толстую папку, принесенную с собой. В верхнем уголке прикреплена моя фотокарточка. Досье.
- Вероятно, вы хотите узнать, что же происходит, - произносит Билл голосом, отработанным настолько, чтобы скрывать малейшие проявления эмоций.
- Меня уволили… вот что происходит!
- Не совсем. Случилось следующее: "Компу-Уорлд Инкорпорейтед" продали…
- Нас продали?! - я срываюсь на крик. Дверь распахивается, внутрь заглядывает Лоренцо.
- Всё в порядке, - успокаивает охранника кадровик, после чего холодно смотрит на меня: - Я прав?
Оседаю в кресло, рассматриваю пол. Билл Фрейндлих продолжает:
- Понимаю ваше потрясение, но прошу… нам обоим станет легче, если вы позволите мне объяснить, каковы грядущие последствия.
Клерк ожидает ответа, но я сохраняю молчание, упрямо уставившись вниз, на обшарпанный линолеум.
- Как я уже сказал, сегодняшним утром состоялась продажа "Компу-Уорлд Инкорпорейтед". Тем самым автоматически расторгнуты трудовые соглашения с сотрудниками компании. Однако материнская фирма, "Клаус-Зандерлинг", намерена следовать всем юридическим нормам штата Нью-Иорк, относящимся к расторжению трудовых договоров. За каждый год вашей работы на благо фирмы будет выплачена двухнедельная заработная плата. В течение первого квартала нового года сохраняет действие медицинская страховка. В соответствии с нормами корпоративного трудового права, по истечении указанного периода вам будет предоставлена возможность продлить медицинский полис на полтора года, при условии, что ежемесячные взносы с вашей стороны поступают стабильно. К тому же, как бывший менеджер высшего звена "Компу-Уорлд", вы окажетесь задействованы в двухмесячной программе по повторному трудоустройству для руководителей, что, грубо говоря, поможет вам найти рабочее место, соизмеримое с вашим нынешним корпоративным статусом.
Билл говорит безжизненно, монотонно, без малейшего оттенка дружелюбия. Слова омывают меня, точно потоки грязной водицы. Интересно, не вода ли в венах уродца?
- Далее. Вам, вероятно, будет небезынтересно узнать, что агентство по трудоустройству, за которым вас закрепили, "Джерард Флинн Ассошиейтс", является, как я полагаю, одним из наиболее профессиональных предприятий, занимающихся повторным трудоустройством руководящего состава, ориентированным на результативность, проявляющуюся, выражаясь языком статистики, в максимальных показателях…
Отрываю взгляд от линолеума и перебиваю говорящего:
- А как же наши премии?
Фрейндлих прерывается - пусть и небольшая, но заминка:
- К рассмотрению данного вопроса я перейду после того, как…
- Говорите сейчас!
- Я бы предпочел…
- Тридцать первого января нам обещали выплатить вторую половину бонусов!..
- Вношу поправку: пока журнал находился в собственности компании "Клаус-Зандерлинг", к концу месяца вам полагалось пятьдесят процентов премиальных. Но теперь, поскольку владельцем является "Спенсер-Рудман"…
Не верю своим ушам. Ведь "Спенсер-Рудман" - ТНК, которой принадлежит наш основной конкурент, "Пи-Си Глоуб"…
- Я думал, издание закрыто. Оказывается, нас перепродали "Спенсер-Рудману"?
- Все очень просто, - поясняет Билл Фрейндлих, - "Клаус-Зандерлинг" уступил компанию "Компу-Уорлд Инкорпорейтед" фирме "Спенсер-Рудман", а та, в свою очередь, приняла решение о закрытии издания…
- Шутите!
- Боюсь, мистер Аллен, я весьма серьезен. Однако, пожалуй, будет лучше, если ситуацию вам разъяснит представитель компании "Спенсер-Рудман"…
Фрейндлих набирает трехзначный номер, бормочет:
- Он здесь. - И кладет трубку. - Собственно говоря, упомянутый джентльмен просил вызвать его, как только вы появитесь в моем офисе.
В дверь постучали. И вошел Чак Занусси.
- Ну, здорово, Нед, - холодно произносит мой бывший начальник, а Фрейндлих выскальзывает из кабинета, прикрыв дверь. - Похоже, ты не ожидал встретить меня сегодня утром.
Не могу подыскать слов.
- Ну что, "герр редактор", язык проглотили?
Хочется убежать из комнаты.
- Ну, если даже ты потрясен, то можешь представить, насколько удивился я, когда за день до Рождества мне позвонил друг из компании "Спенсер-Рудман" и сказал, что они готовы выкупить издание "Компу-Уорлд"… похоже, мы на славу поработали, отбивая заказчиков у "Пи-Си Глоуб" - ведь, по словам приятеля, парни из "Спенсера-Рудмана" занервничали, когда мы сели конкурентам на хвост, тем более, что для трех компьютерных изданий "потребительских возможностей рынка" оказалось маловато. Так что нас решили выкупить и потопить. И знаешь, что самое смешное? Похоже, что предложение о продаже пришло "Клаус-Зандерлингу" в середине декабря. Примерно тогда, когда вы с Клаусом Креплином строили планы, как скинуть меня с работы…
Занусси прерывается, чтобы до меня дошли последние слова. Отвечаю:
- Чак, честное слово, я не плел с Креплином никаких заговоров. Немец хотел тебя уволить…
- …И посадить тебя на мое место, так?
- Но я ему сказал…
- Ну да, могу представить: "Чак привел меня в фирму. Научил всему, что знаю о продажах. Он - мой друг"… - Занусси горько, ехидно улыбается. - К счастью, мой друг в "Спенсере-Рудмане" - настоящий. Предложил работу. Сперва - контроль за ликвидацией "Компу-Уорлда", затем - должность главного редактора, курирующего всю периодику "Спенсера-Рудмана", посвященную компьютерной и программной тематике. Даже предложил нанять помощника. Конечно же, я думал о тебе, пока приятель слово в слово не пересказал беседу с Креплином, состоявшуюся пару дней назад, после того, как "Клаус-Зандерлинг" согласился на продажу издания: "Чаку Занусси очень повезло, что вы его наняли. Потому что на следующей неделе его собирались уволить и назначить вместо него Неда Аллена".
Повисла очередная неловкая пауза.
- В общем, Нед, ты наверняка поймешь, что мне было не очень неприятно узнать: ты, выражаясь профессиональным языком, собирался меня подсидеть…
- Чак, выслушай, пожалуйста. Я не хотел…
- И слушать тебя не желаю. Поскольку твои слова теперь не имеют никакого значения. - Занусси встает, нависает над краем стола. - Но знай: будь моя воля - тебе бы больше никогда, ни за что не работать в нашем бизнесе…
Чак идет к двери и на прощание посылает последнюю, убийственную улыбку:
- С Новым годом, Нед!
Дверь закрыта. Обессиленно падаю на стул. Я - в комнате смеха. В зеркальном лабиринте, откуда нет выхода.
Последствия недавних событий (как профессиональные, так и материальные) только что оформляются в голове. Мир сошел с ума, я отупел настолько, что едва заметил появление Билла Фрейндлиха. Кадровик вновь уселся за стол и приступил к прежнему, бесстрастному бормотанию, но к тому времени я настолько ушел в себя, что понимал лишь отдельные фразы: "Ваш итоговый расчетный чек вышлют почтой… "Джеральд Флинн Ассошиейтс" ожидает вас… Искренне сожалеем о внезапности, с которой…"
Затем Фрейндлих встает, а в кабинет заходит Лоренцо, сообщив, что проводит меня в мой бывший кабинет, где мне предоставят пятнадцать минут, чтобы забрать вещи.
Меня так шатает, что на обратном пути к лифту Лоренцо поддерживает меня под левый локоть.
- В порядке? - уточнил охранник, как только сомкнулись створки кабины.
- Нет, - еле выдавил я.
Лифт камнем упал на одиннадцатый этаж. Двери распахнулись. А за ними, прямо лицом ко мне, стоял Клаус Креплин. Сперва фриц удивленно отпрянул. Затем он пожимает плечами с таким видом, точно произносит "се ля ви", вытянув губы в тонкую ухмылочку хорька.
- Ну, что сказать вам, Эдвард? Только одно: таков уж наш биз…
Но он не успевает договорить. Я бью Креплина в рот кулаком, затем со всей силы ударяю в живот. Тот сгибается пополам. Вновь вмазываю кулаком в лицо. Клаус падает на пол, и я срываюсь, пинаю немца в грудь, в голову, в зубы…
Нападение - безумная, пьянящая вспышка, она длится не дольше пяти секунд. Подбегают охранники корпоративной службы безопасности, внезапно Лоренцо сгибает мне левую руку в полузахвате.
Я испытываю какую-то странную отстраненность, точно парю над событиями, наблюдая за происходящим, как посторонний, не вовлеченный в стычку наблюдатель.
Но тут я разжимаю правый кулак, и вверх по руке электрическим разрядом прокатывается волна боли. И вот я снова на земле, завывая от чудовищной боли…
Смотрю вниз. В кровавой луже лежит Клаус Креплин.
И не шевелится.
Часть вторая
Глава первая
У Нэнси Ауэрбах - миниатюрный, практичный, по-деловому обставленный кабинет. Крепкое рукопожатие и прямой, пронзительный взгляд - из тех, что заставляет чувствовать: вас оценивают и делают выводы. Что вполне соответствует истине, ведь работа Нэнси в том, чтобы выносить о вас профессиональное заключение.
Ауэрбах - воплощенная деловитость. Когда пять минут назад я зашел в кабинет, женщина встретила меня бодрым монологом в темпе стаккато, звучавшим, точно она выучила его назубок:
- Мистер Аллен, очень рада, я ведь могу называть вас Нед?.. Меня зовут Нэнси Ауэрбах, я ваш менеджер по компенсационному трудоустройству. Легко добрались до нас этим утром?.. Ну, вот и встретились, нам предстоит работать вместе… сколько длится ваша программа? Совершенно верно, два месяца. Ну что ж, нам, конечно же, предстоит поближе познакомиться за предстоящие восемь недель. Нед, вам что-нибудь принести? Чай, кофе?
- Будьте добры, стакан воды, пожалуйста. Нужно запить таблетки…
- Без проблем, - отвечает рекрутер, - легко. - Не вставая из-за стола и повернувшись на вращающемся кресле, достает бутылку "Перрье" и стакан на подносе.
Поворачивается обратно и ставит воду и посуду передо мной.
- Помочь, ведь вам, наверное, не с руки? - уточняет Нэнси, бросив беглый взгляд на мою правую руку. Запястье и обратная сторона ладони обхвачены, точно конечность мумии, белыми бинтами. Сквозь повязку выступают все пальцы, но три из них стянуты эластичной лентой. - Простите за невольный каламбур.
- Ничего, справлюсь. - Большим и указательным пальцами отвинчиваю крышку "Перрье", затем левой рукой наполняю стакан.
- Боже, ваши пальцы - иссине-черные!
- Скорее, черные, чем синие, - уточняю я и достаю из нагрудного кармана две упаковки таблеток, открываю и кладу в рот по одной пилюле из каждой.
- Принимаете болеутоляющее? - спрашивает Нэнси Ауэрбах, а я запиваю лекарство водой.
- Да. И противовоспалительное.
- Вероятно, последствия аварии?
- Миссис Ауэрбах, никакой аварии не было.
Женщина смотрит мне прямо в глаза:
- Прекрасно понимаю.
- Вы знаете, что произошло?
- В подробностях. - Рекрутер откашлялась: - Нед, нам предстоит профессионально оценить сложность вашего случая, а также его возможные последствия для карьерного роста. Но сперва, полагаю, следует сформулировать ваши карьерные притязания и обсудить, как воспользоваться предусмотренными льготами с максимальной для вас выгодой.
"Знаете, что произошло?"
"В подробностях"…
Разумеется. Как и все остальные, занятые в издательском бизнесе компьютерной тематики. Занимательная повесть о кончине "Компу-Уорлда" попала во все издания: "Уоллстрит джорнал", "Таймс" и даже "Ньюздей" расписали, как нас, точно горячую картофелину, перебрасывали от "Гетца-Брауна" - "Клаус-Зандерлингу", от "Клауса-Зандерлинга" - "Спенсеру-Рудману", лишь затем, чтобы сломить, подобно уличному хулигану, посмевшему наехать на местного авторитета. И хотя сообщение в "Таймс" заняло всего лишь три страницы, "Джорнал" посвятил истории половину полосы. Последний параграф содержал по-настоящему "жареные" факты:
"По словам нашего источника из компании "Компу-Уорлд", шокирующее известие о закрытии издания вызвало некоторые волнения среди сотрудников журнала, тем более, что перед Рождеством мистер Клаус Креплин, главный редактор компании "Клаус-Зандерлинг", заверил персонал в стабильности существования будущего "Компу-Уорлда".
Негодование, испытываемое в отношении мистера Креплина, нашло выход в лице одного из руководителей "Компу-Уорлда", мистера Неда Аллена - регионального директора по продажам рекламных площадей на территории Северо-Запада. Узнав о закрытии журнала, мистер Аллен применил против германского руководителя физическую силу. Против нападавшего не было выдвинуто никаких обвинений".
Совершенно верно. Но, к счастью, в журнале не упоминалось, что после нападения на Креплина в течение двух минут я испытывал панический страх, думая, что совершил убийство. К неподвижно простертому на полу Креплину, изо рта (теперь уже без одного переднего зуба) и носа которого фонтаном хлестала кровь, тотчас же подскочило двое охранников.
Определив, что пострадавший потерял сознание, охрана попыталась привести немца в чувство, прибегая к довольно жестоким методам. Креплина хлестали по лицу, изо всех сил трясли за плечи, кричали ему в левое ухо. Затем охранница попыталась прощупать пульс.