Тут она попала в точку, и всё, что накопилось во мне: сомнения, раскаяние и чувство вины - разлетелось в пыль. До этого момента я никогда не думал о себе как о президенте Клуба, но, всмотревшись в лица сидевших вокруг костра, обнаружил, что все взгляды обращены ко мне. В глазах этих ребят я не был ничем не выделяющимся из толпы мальчиком по имени Как-его-там, которого никто не помнит в лицо. Они смотрели на меня как на своего предводителя.
Какой же я дурак! Я, лидер нашего Клуба, чуть было не выбросил всё это на помойку. К счастью, вовремя опомнился.
- Может быть, нам нужно кое-что изменить в политике нашего клуба... - проговорила Шерил.
Я сразу понял, что она хотела этим сказать. Так, подпустить в голос стальных ноток, больше никакого нытья. Если я и вправду президент, то им придётся принять новую политику нашего клуба - и точка.
- Хорошо, - сказал я своим новообретённым авторитетным голосом, - если мы не хотим, чтобы Клуб распался или ещё того хуже - чтобы нас вычислили, мы должны временно приостановить наши развлечения. Никаких розыгрышей. Пока.
Рэндал и несколько других заскулили.
- Тихо! - прикрикнул я. - Я ещё не закончил.
Вы не поверите, как быстро они прекратили скулёж. Я еле сдержал улыбку. Мы оба, Шерил и я, обладали всей полнотой власти, и пока я произносил речь, мой голос не дрогнул ни разу:
- Итак, мы будем совершать наши акции только время от времени, когда кто-то совсем уж нас достанет. Таким образом им будет воздаваться по заслугам именно тогда, когда они действительно это заслужат; и нас никто никогда не поймает! Такова наша новая политика, верно, Шерил?
- Верно! - Шерил улыбнулась и крепче сжала мою ладонь.
Некоторое время все переглядывались, затем Эбби произнесла:
- По мне, так это очень даже разумная идея.
И все с ней согласились, даже Даррен.
- А чем мы будем заниматься между акциями? - поинтересовался он.
- Обжираться маршмеллоу. - Шерил бросила ему упаковку.
- Окей, - сказал Даррен и принялся уписывать лакомство.
* * *
После этого всё пошло значительно легче. Мы с Шерил главные, все остальные это поняли и признали нашу власть.
Остаток дня мы болтали обо всём на свете: от пожаров в школе до Ральфи Шермана - каждому было интересно, сказал ли он за свою жизнь хоть словечко правды. И это было прекрасно, потому что, как заметила Шерил, мы были группой людей (а вовсе не бандой!), вполне способной весело провести время, не учиняя никаких шалости "на грани" (по крайней мере, в тот момент мы ничего такого не вытворяли). Отличные ребята, с хорошими оценками, из приличных семей. Одним словом - всё зашибись, и совесть наша чиста. Совершенно чиста!
Ведь правда?..
Когда собрание закончилось, я, как всегда затушил костёр. Странно, но этот ритуал - заливание костра и уход из Стоунхенджа - стал для меня самой любимой частью наших встреч. Я не знал почему. Хотя нет - некоторым образом, можно сказать, догадывался.
Сегодня Рэндал ушёл с ребятами, оставив нас с Шерил одних. Шерил всегда ждала меня. Мне это нравилось.
- Ты меня немножко напугал, - призналась она, пока я тушил костёр. - Я боялась, что вот сейчас ты как скажешь что-нибудь эдакое - и весь наш клуб развалится.
- Да никогда в жизни! - улыбнулся я. - Ведь Клуб - это же так здорово!
- Ещё бы! - кивнула Шерил. Я взял её за руку, и мы покинули Стоунхендж. - Так с чего ты раньше-то дёргался?
- Ну... совесть взыграла что ли...
- Никогда не жалей врага! - отчеканила Шерил. - Думаешь, Остин угрызается совестью, когда дразнит тебя Гофером?
- Нет, конечно, но Остин тут ни при чём. Мне жалко Тайсона.
- Эту отрыжку? С чего бы? Он же только и умеет, что говорить всякие гадости и затевать мордобои! Мне его ничуть не жаль. И я ему не доверяю. Если этот гад на нас не донесёт, считай, нам повезло.
- Не донесёт.
- Почему ты так уверен?
- Просто знаю и всё.
И тут Шерил замерла на месте, и её губы раздвинулись в улыбке.
- Ты как-то это устроил, да? Нашёл способ заткнуть ему рот?
- Можно сказать и так.
- Как тебе это удалось?
- Узнал одну его тайну, вот и всё.
Уши Шерил, казалось, встали торчком, как у кролика.
- Тайну! Ты знаешь какой-то секрет Тайсона Макгоу! Расскажи, расскажи, я тоже хочу!
- Нет. Не могу.
- Почему? Я же никому не скажу.
- Такой у меня договор с Тайсоном. Я никому ничего не скажу, если он будет держать рот на замке.
- Я не в счёт! - умоляла Шерил.
- Уговор дороже денег.
- Но никто же не узнает!
- Я буду знать.
- Значит, теперь не я твой лучший друг, а Тайсон?
- Нет. Забудь всё, что я сказал. Не хочу больше говорить о Тайсоне.
Шерил поняла, что уговоры бесполезны, и вздохнула:
- Ну и ладно. Подумаешь. Пойдём-ка лучше домой.
Но мне пока не хотелось домой. Погода стояла тёплая для октября, и сейчас как раз наступало моё любимое время суток.
- Погоди, дорога ведь там! - Шерил указала в другую сторону.
- Вовсе нет, - лукаво сказал я. - Дорога там!
И намеренно направился совсем не туда, куда надо было. Мне хотелось видеть, последует Шерил за мной или нет. Она пошла за мной. Я припустил бегом.
- Джаред, там обрыв, осторожней!
- Да ладно тебе! - отозвался я.
Я замедлил ход, услышав грохот волн, разбивающихся о берег где-то внизу. Сквозь деревья завиднелся горизонт, и вскоре я выбежал на травянистый бугор, нависший над океаном. Шерил присоединилась ко мне мгновением позже.
- Видишь, дурачок, я была права! - воскликнула она. - У меня хорошее чувство направления. Ты бы лучше прислушивался к тому, что я говорю!
- Знаю, - сказал я с блаженной улыбкой на лице.
- Джаред, пошли, уже поздно!
- Знаю, - повторил я всё с той же улыбкой.
Она взглянула на меня, не совсем уверенная, что, собственно происходит.
- Знаешь, а ты, кажется, вообще очумел.
- Знаю, - снова сказал я, и она закатилась смехом. Хотя я пришёл на заседание в Стоунхендж в полном расстройстве, сейчас мой внутренний барометр подскочил вверх, и мне очень хотелось, чтобы такое приподнятое настроение продлилось подольше. Мой лучший друг рядом, и жизнь прекрасна!
- Если предки разорутся, что я пропустила ужин, свалю всё на тебя, - уведомила Шерил.
Я усмехнулся, она усмехнулась в ответ. Мы присели у обрыва, однако достаточно далеко от края, чтобы не свалиться вниз.
- Надо же - мы вышли в президенты... - проговорил я.
- Да.
- Знаешь, в этом столько силы, власти - стоять во главе клуба... ну, то есть... пятеро других предоставляют нам решать за них...
- Правда, классно? - Шерил крепко сжала мою ладонь.
- По-моему, это самое лучшее, что есть в этом клубе. Даже тогда, когда мы утёрли нос Остину, я не чувствовал такого удовлетворения. Я люблю это ощущение власти. Всё равно что... быть королём крошечной страны. Выдвину-ка я свою кандидатуру в президенты ученического совета девятого класса на этот год.
Шерил засмеялась.
- Смеёшься, да? Надо мной смеёшься?
- Да не над тобой! Просто это смешно, потому что соперничать тебе придётся со мной!
- Ты хочешь стать президентом совета класса?
- Ну да, почему бы и нет? Не находишь, что из меня получится хороший президент?
Я улыбнулся.
- Пожалуй, ты права.
- Слушай, может, образуем альянс на время выборов, мы же всё равно одна команда?
Шерил взглянула на меня, затем мы оба уставились в морскую даль, словно боясь смотреть друг на друга слишком долго.
- Последний раз, - проговорила она, - мы беседовали по душам, когда сидели в домике на дереве и жаловались на ненавистных Остина и Ребекку.
- Не хочу говорить про них, - сказал я.
- Правильно. Давай лучше поговорим о секрете Тайсона.
- Об этом тоже не хочу.
- Тогда о чём?
- А давай ни о чём?
Я улыбнулся, она улыбнулась, а потом я ни с того ни с сего наклонился и поцеловал Шерил в щёку. Она быстро отвернулась.
Ну и глупцом же я себя почувствовал. То есть, вы понимаете, Шерил - мой лучший друг, а я... поцеловал её. Вот скажите - можно быть бóльшим ослом? Я покраснел, как солнце на закате и даже ещё сильней. И рад бы попросить прощения, но не мог выдавить из себя ни слова.
И тут она повернулась ко мне и поцеловала в губы. Сказать по правде, я не знал тогда, как реагировать. Это было так чудесно, и в то же время у меня возникло странное чувство, как будто мы делаем что-то недозволенное. Как будто я не должен был испытывать удовольствие от этого поцелуя. Как будто когда он окончится, мы больше не будем друзьями...
Но вот наши губы разомкнулись, а мы по-прежнему оставались друзьями, только сама дружба стала немного другой; и я понимал, что она, возможно, никогда больше не будет такой, как прежде.
- Вот это да... - сказал я.
- Угу... - сказала она.
- Гм-м-м... - сказал я.
Молчание.
- Н-ну... - сказал я. - И что теперь?
- Не знаю.
- Нам же никто не поверит, - пробормотал я.
- Что ты имеешь в виду?
- Никто никогда не верил, что мы только друзья, что между нами ничего нет. А сейчас тем более не поверят.
- Так что - мы теперь вроде как пара, что ли?
- Не знаю. Ты как думаешь?
- Не знаю... Ты хочешь этого?
- Понятия не имею... А ты?
- И я не имею, - протянула Шерил. - Я всегда относилась к тебе как к брату...
- Я для тебя всё равно что Рэндал?
- Фу! Конечно нет!
- Тогда... значит, ты относишься ко мне вовсе не как к брату.
Я бросил вызов судьбе и поцеловал Шерил ещё раз. Теперь мне стало безразлично, кто что подумает. Пусть народ считает, что мы уже давно вместе. Пусть говорят, что хотят. Даже если бы на небосводе золотыми письменами было написано, что никто не имеет права заводить отношения со своим лучшим другом - мне было бы наплевать. Все эти правила - для друзей из домика на дереве, а он за последние несколько лет стал нам тесен.
И это вы называете шутками?
После той пятницы всё как-то неуловимо изменилось. Мои мысли по большей части вращались вокруг Шерил, мы проводили вместе массу времени. Рэндалу это очень не нравилось, и он пытался бороться своими средствами - начал распускать о нас всякие слухи, правда, в рамках того, что могло бы сойти ему безнаказанно, поэтому мы не обращали на него внимания. Нам было слишком хорошо друг с другом, чтобы заморачиваться переживаниями младшего брата. Прошло всего несколько дней - и стало даже трудно вообразить, что когда-то мы были просто друзьями.
Мы понимали: это начало чудеснейшего периода нашей жизни и следующие месяцы принесут нам много радости. Во мне выросла уверенность, что теперь всё у меня пойдёт как надо. Через несколько недель тренер Шулер выберет участника окружной Олимпиады, и теперь я проникся уверенностью, что на этот раз, наконец, побью Остина. Всё: и отношения с Шерил, и Теневой клуб, и мои собственные достижения на беговой дорожке - убеждали меня в том, что это очень даже возможно.
Вот только жизнь никогда не следует твоим планам. Плохие поступки возвращаются к тебе, как бумеранг. Теперь я не верю, что кому-нибудь когда-нибудь удаётся выйти сухим из воды. Вы меня понимаете? Само собой, люди могут думать, что им что-то сошло с рук, но в конце концов, пусть годы спустя - бам-м! Бумеранг вернётся и треснет метнувшего прямо по голове.
Теневой клуб бросил свой бумеранг, и теперь тот, похоже, летел обратно со всевозрастающей скоростью. Странный бумеранг - никто ничего подобного не ожидал и никто толком ничего не понял, но он ударил каждого члена Теневого клуба - так стремительно, с такой яростью, что мы даже не сообразили, что же на нас обрушилось.
* * *
Есть множество отличных проделок, которые можно сотворить с чьим-нибудь шкафчиком. Можно, например, спрятаться в нём и напугать хозяина до потери пульса, когда тот откроет дверцу. Или подложить протухшее яйцо - это всегда очень смешно. Или водрузить на верх ведро с водой: ни о чём не подозревающий владелец шкафчика откроет дверь, и всё выльется ему на голову - тоже очень потешно.
Но то, что обнаружил в своём шкафчике звезда баскетбола Эрик Килфойл, было вовсе не смешно. Это и шуткой нельзя назвать - настолько это было грязно. Вещи лежали на месте, в том же порядке, в каком их уложил хозяин перед уходом на тренировку, но уже совершенно в другом состоянии. Кто-то взломал шкафчик Эрика и заляпал всё, что в нём находилось - одежду, новую спортивную форму, даже учебники - чёрной краской. Причём эту густую маслянистую дрянь не отмоешь, не отстираешь. Эрик впал в неистовство и принялся пинать все шкафчики подряд. Грохот стоял такой, что я слышал его даже снаружи, с беговой дорожки.
Его одежда была испорчена, его учебники были испорчены, даже проект по естествознанию был испорчен, и знаете что?
Теневой клуб не имел к этому никакого отношения!
Есть разные типы шуток. Вот эта была злобной, мерзостной выходкой. Даррен, который видел, как всё выглядело в шкафчике Эрика, терялся в догадках, кто бы мог сотворить подобное и по какой причине.
Эрик Килфойл пал первой жертвой волны загадочных, необъяснимых преступлений.
* * *
В следующий понедельник в школе состоялся повальный обыск личных шкафчиков. Все знают, что это против закона, но когда кто-то крадёт у директора школы видеокамеру ценой в восемьсот долларов, тут уже не до законов.
Мистер Диллер, директор школы, был из тех людей, которые считают, будто ученики нашей школы - источник всех мировых проблем, и не питал никаких сомнений, что камеру спёр кто-то из нас. Класс за классом мы выстраивались перед своими шкафчиками, и директор лично проверял каждый из них, переворачивая всё содержимое вверх дном. Видите ли, эта камера была ему дороже жизни, поэтому вора ждало такое суровое наказание, какого никто и никогда до него не удостаивался. Я в жизни не видал Диллера в такой ярости. Ральфи Шерман показал, что видел, как некий бомж бежал куда-то по улице с этой самой камерой в руках; его рассказ окончательно убедил директора, что камера всё ещё в школе.
Мой ряд подвергся обыску последним.
Мистер Диллер методично, одного за другим, заставлял нас открывать шкафчики и демонстрировать ему их содержимое, и один за другим мы оказывались невиновными - пока директор не добрался до шкафчика Томми Николса, заклятого врага О_о.
Томми, точно так же как и все остальные, открыл дверцу. Что там творилось! Смятые бумажки, старые библиотечные книги, срок возврата которых давно истёк... А из-под всего этого торчал чёрный ремень. Томми взглянул на Диллера, потом опять уставился в свой шкафчик. Диллер запустил руку внутрь и потянул за ремень. Из шкафчика выплыла его восьмисотдолларовая камера.
- Я её не брал! - вот и всё, что Томми мог сказать в свою защиту. - Это не я, это не я!
Но доказательство - вот оно, смотрело нам всем прямо в глаза.
Томми заплакал - даже ещё горше, чем когда Октавия умерла под жестоким каблуком.
- Я не брал её! - повторял он сквозь рыдания.
Я бросил взгляд на О_о, Шерил и Даррена. Выражение их лиц ясно говорило: они к этому не имеют никакого отношения. Это не была одна из проделок Теневого клуба. Я верил Томми Николсу. Томми был порядочным парнем, а здесь явно пахло подставой. Кто-то подложил ему камеру, в этом нет сомнений, но кто - вот в чём вопрос!
А вот мистер Диллер решил, что увиденное - достаточное доказательство. Томми Николса, лучшего ученика девятого класса, отстранили от занятий на три дня.
* * *
Дэвиду Бергеру, несмотря на инцидент со слизью, продолжали поручать соло в бэнде старшей школы, тем самым, как обычно, вызывая у всех участников бэнда неполной старшей чувство собственной паршивости.
Как-то после уроков, когда ученики загружались в автобусы - ехать по домам - Дэвид выскочил из своего автобуса, словно очумелый. В ожидании начала тренировки я стоял и разговаривал с Шерил (этим я в последнее время занимался очень много). Дэвид влетел между нами и спросил:
- Эй, никто не видел мою трубу?
- Да нужна нам твоя труба! - отозвалась Шерил.
Дэвид побежал к другой группе ребят, в отчаянии справляясь у всех:
- Никто не видел мою трубу? Боюсь, её украли!
Он приставал с этим вопросом ко всем, кто выходил из школы, потом вбежал в здание и вынесся обратно несколькими минутами позже. Он едва не плакал.
- Проверил все классы. Я точно брал её с собой в школу. Её кто-то украл!
Мы не придали особого значения его метаниям - до поры до времени. Через полминуты, когда автобусы начали выезжать со стоянки, из-под задних колёс одного из них раздался жуткий скрежет.
Дэвид, можно сказать, нырнул под автобус, чтобы спасти свою драгоценную трубу, но было уже поздно. К тому времени, когда водитель сообразил, что происходит, и остановил автобус, серебряная труба Дэвида Бергера превратилась в лепёшку. Ей больше никогда не играть и никогда не разбрызгивать вокруг себя зелёную слизь. Дэвид поднял её и попытался выправить один из вентилей, но безуспешно. Он потянул сильнее, и вентиль выпал - по нему как будто паровой каток проехался. Дэвид в полном шоке побрёл куда глаза глядят, прижимая к себе изуродованную трубу, словно младенца.
Через минуту к нам с Шерил подлетел Джейсон Перес.
- Я этого не делал! - воскликнул он. - Честное слово, я ничего не делал!
Я знал - он говорил правду. Создавалось впечатление, что кто-то подхватил нашу эстафетную палочку. Как будто ненависть, накопленная и взлелеянная Теневым клубом, претворилась в некоего невидимого монстра, и тот принялся самостоятельно творить нечестные, злые дела.
Однако я чётко осознавал: всему случившемуся должно существовать логическое объяснение.
- Мало ли, может, у них есть и другие враги, - пожала плечами Шерил. - Наверняка это всего лишь совпадение.
- Может быть, - согласился я. - А может быть, кто-то пытается подставить нас.
Глаза Грина
- Расскажи мне о Теневом клубе, Джаред.
Жалюзи на окнах маленького кабинета мистера Грина были подняты. Я толком не различал лица завуча на фоне яркого неба за его спиной - видел лишь силуэт. Кажется, моё сердце остановилось секунд на пять, когда он задал свой вопрос.
- Теневой клуб? Что это такое? - спросил я. Понимаю, это прозвучало глупо, но он застал меня врасплох.
- Не прикидывайся. Cам прекрасно знаешь, - сказал мистер Грин.
На третьем уроке я получил от него записку с просьбой прийти к нему в кабинет во время ланча. Я сразу сообразил, что Тайсон накапал ему про Клуб.
- Ах это! - Кажется, мне не отвертеться. - Да так, группа ребят. Мы встречаемся, ходим в кино, играем в настольные игры, всё такое.
- Почему вы называете себя Теневым клубом? - задал он следующий вопрос, крутя большими пальцами и поудобнее расположившись в своём большом кресле за большим столом в этой маленькой комнате.
- Потому что встречаемся ближе к вечеру, - ответил я, - когда везде лежат тени. Я могу идти?
- Пока нет. Сначала я хочу узнать побольше о вашем клубе.
- Что бы вам хотелось знать?
- Кто в него входит?