Из зоны в зону - Леонид Габышев 8 стр.


И клубе посмотрел кинофильм о Сергее Есенине. Этот документальный фильм крутили туристам несколько раз в день уже не один год.

Побывав в доме-музее и литературном музее Есенина, зайцем добрался до Москвы. Переночевал в общежитии у Марата и поехал на Ваганьковское кладбище. Оказывается, поклонники Есенина по воскресеньям собираются на его могиле и читают стихи. Прочитал и он несколько стихотворений.

Вечер. Ярославский вокзал. В кармане у Коли копейка. Хочется есть. Пассажиров тьма-тьмущая, можно и угол вертануть, но воровать не хочется. И он подошел к парню.

- Слушай, я в отпуске, проездился. Дай, если можешь, двадцать копеек.

Парень протянул монету.

Неудобно просить у пассажиров мелочь, но голод не тетка, и он насшибал больше рубля.

Съев пирожок, незамеченным проскочил в общий вагон и рано утром подошел к вологодской тюрьме. Встретился с контролерами и поехал в Грязовец. Хотелось увидеть Павлуху.

Павлуху Коля встретил возле новой вахты. Поговорив, пошел по Грязовцу, обрадованный предложением начальника режима выступить в колонии.

В клубе сидели воспитанники, и Петров с начальником и заместителем прошли на сцену.

Начальник предоставил слово. Коля встал за трибуну и рассказал, как живет и работает в Волгограде.

После собрания зашел в пятнадцатую комнату. Здесь жил Сергей Еремин - единственный из ребят, с кем Коля сидел в этой колонии. Сергею шел двадцать первый год.

Ребята, обступив Петрова, молча слушали. Отойдя к столу, тихонько спросил Сергея:

- У вас есть жратва?

- Есть.

- Проездился. Денег ни копья. Воровать завязал. Дай чего-нибудь поесть.

Сергей сказал ребятам, чтоб они вышли, и достал колбасу.

- У нас сегодня свиданка у одного была.

Коля отломил немного колбасы.

- Держи конфет, - протянул Сергей горсть шоколадных.

Он взял одну.

- Пройдемся по комнатам.

Купив на вокзале билет до первой станции, зашел в вагон, залез на третью полку и проспал до Москвы.

Солнце во всю светило, и он, проснувшись, не услышал говора. Спрыгнув с полки, увидел: вагон пустой. Поезд тронулся. Схватил туфли и выскочил в носках на полупустой перрон.

К вечеру, зайцем, добрался до Брянска и отыскал дом - в нем жили старики-родители его кента по зоне. Но дом не походил на жилой: окна забиты крест накрест необструганными досками, и поперек калитки вековое толстенное бревно.

Зашел к соседям. Навстречу старенькая женщина.

- Добрый вечер, бабуля.

- Добрый, добрый. Чей будешь, чтой-то не узнаю?

- К соседям вашим, Шуликиным, в гости заехал, а у них все забито.

- Кто им будешь?

Коля медлил с ответом. "Говорить - не говорить? А-а, скажу".

- С ихним сыном вместе сидел. Заехал попроведать стариков.

- А-а-а, - протянула бабуля, - померли, померли они один за другим. Как пришла весть, что Ефим покончил с собой, так вскорости тоже ушли.

- Когда, когда Ефим покончил с собой?

- Около года.

- Что он сделал с собой?

- Вены перерезал и истек кровью. Его в ЛЕДЯННИК посадили, ну и он…

Насшибав у пассажиров пятаков, поехал в Орел. "Через Липецк, - думал он, - доберусь быстрее".

Больше суток на перекладных, и Петров измученный, но радостный, - за сто с небольшим рублей исколесил пол-России, - прибыл в Волгоград.

11

Дня через три зарисовка о поездке в Константиново была готова, и Коля остановился перед дверью с надписью "Редакция". Перешагнуть порог - страшно. Легче было шесть лет назад обчистить чужую квартиру. За свою жизнь он не разговаривал ни с одним журналистом, и даже не знал, есть ли разница между корреспондентом и журналистом. В здании бывал десятки раз, то двери ремонтируя, то замки врезая, а вот в редакцию не заходил. Ох, эта дверь - он всегда смотрел на нее с трепетом. За ней умные, свободно владеющие словом, и пишущие все, о чем захотят, люди. Коля думал: редактор в центре города в просторном, шикарном, как у начальников лагерей, кабинете. А здесь один или два корреспондента принимают работяг, и если не могут решить ершистый вопрос, посылают бедолагу к редактору.

Стой не стой, а заходить надо, и он, не постучав, отворил дверь в маленькую прихожую. Переведя дыхание, отворил вторую и с трепетом вошел в небольшой кабинет. За канцелярским столом сидела лет тридцати полненькая черноволосая женщина. На столе портативная пишущая машинка "Москва", точно такая же, какую он шесть лет назад спер из школы.

- Здравствуйте, - он оглядывал женщину в ярком ситцевом платье.

- Добрый день.

- Мне бы редактора увидеть, - он глядел в раскосые глаза женщины.

- Редактор я.

Женщина неказистая и на редактора не походила.

- Я вот по какому вопросу. Я только что приехал из отпуска, побывал в Москве, на родине Есенина в Константиново и написал статью. Можно ее опубликовать?

- Она у вас с собой?

- С собой, - он достал из-за пазухи ученическую тетрадь.

Редактор, прочитав, сказала:

- Неплохо. Я опубликую. Меня зовут Галина Ивановна. Позвоните через неделю.

Всю неделю только и думал о зарисовке. Уж так ему хотелось увидеть свой материал и свою фамилию в газете.

Через семь дней позвонил.

- В следующем номере ваша зарисовка будет опубликована, - услыхал он голос Галины Ивановны.

"Неужели правда? Год как из тюрьмы, и в газете статья за моей подписью. Здорово!"

На следующей неделе позвонил Галине Ивановне.

- Приходите, ваша зарисовка опубликована.

Помчался в редакцию, хотя надо было в отделе кадров вставлять стекло.

Вспотевший, переступил порог, и Галина Ивановна протянула свежий номер газеты.

- Сегодня день рождения Маяковского. Но вместо материала о Маяковском я поставила ваш.

- Галина Ивановна, - радостно сказал он, - сегодня и мой день рождения!

- Поздравляю!.. Нам нужны материалы рабочих корреспондентов. Будете сотрудничать с нами?

- Конечно! Можно больше взять газет?

Написал письмо Екатерине Александровне Есениной, вырезал зарисовку из газеты, вот только под фамилией стояла подпись "столяр цеха № 26", и он отстриг профессию. Еще написал учительнице Нине Владимировне, прокурору Заводоуковского района и начальнику режима грязовецкой колонии Беспалову. В письма тоже вложил зарисовку и отстриг слово "столяр".

Собрав документы и приложив вырезку из газеты, отвез в педагогический институт. Решил поступать на отделение истории.

Петров готовился к поступлению в институт, но его направили в совхоз на уборку урожая.

- Галина Ивановна, вам нужен материал о работе заводчан на совхозных полях? - позвонил он перед отъездом.

- Нужен, очень нужен, напиши и вышли по почте.

В совхоз "Суровикинский" прибыл со второй группой нефтепереработчиков. Заводчане жили в поле в деревянных времянках.

Через день сел за очерк.

Вино и водяру здесь глушили по-черному. Пили подлую днем и ночью. Руководитель группы, женщина в годах и веселая, узнав, что Петров пишет в газету по заданию редакции, освободила его от работы. Уединялся в лесополосу и строчил.

Готовый очерк дал прочитать руководителю группы и поехал в Волгоград.

- Коля, Коля, что ты написал? Ты не работу отобразил, а отдых. О работе надо писать. Да и потом, ты на полполосы написал, а мы столько дать не можем. Все, что не относится к работе, я выброшу, - сказала Галина Ивановна.

Зашел в отдел кадров.

- В совхоз не поеду, через три дня в институте вступительные экзамены.

Но в институт Коля не прошел по конкурсу, хотя сочинение написал быстрее всех. "Ничего, - решил он, - за год подготовлюсь и на следующий поступлю".

Вышел на работу - и вновь на уборку урожая, только в другой совхоз, и он отработал месяц, глотая вино.

В областной газете прочитал объявление: "Строительный техникум объявляет набор на вечернее отделение по специальности промышленное и гражданское строительство. Вступительные экзамены с 1 ноября". Помнил - в справочнике для поступающих в высшие учебные заведения есть пункт: "Сдавшим вступительные экзамены, но не зачисленным в вуз, выдаются по их просьбе справки, дающие право участия в конкурсе при поступлении в средние специальные учебные заведения". "А что, - подумал Коля, - надо ДОСТАТЬ такую справку и отвезти в техникум вместе с документами. Авось пройду по конкурсу, и экзамены сдавать не придется. Вдруг и на следующий год не поступлю в институт. Вот только я не сдавал математику. Но поставлю в справке другой факультет".

- Вам справку надо? - переспросила секретарь, женщина лет сорока. - У меня нет бланков. Сходите в кабинет, - и она назвала номер, - и возьмите.

Девушка протянула пачку бланков, и Петров, выйдя в коридор, сунул за пазуху с десяток и пришел к секретарю. Она заполнила бланк и, выдвинув ящик стола, поставила круглую печать ниже своей подписи.

Через неделю поехал в пединститут ставить на бланки печать.

На вокзале обратил внимание на парня. Парень со скамейки взял кем-то оставленный пирожок. "Он-то мне и нужен", - подумал Коля и, когда парень съел пирожок, подошел. Познакомился. Оказывается, Дима учится в профтехучилище, деревенский, но третий день не посещает занятий.

- Выпить хочешь?

- Хочу.

- Сейчас ты мне кое в чем поможешь, а потом посидим в кафе.

И Петров рассказал, какая помощь нужна.

Около дверей секретаря простояли недолго. Скоро она вышла, и Коля зашел в кабинет и в два прыжка подскочил к столу. Выдернув ящик, взял печать, придавил к губке и шлепнул по бланкам. Оттиски получились четкие.

Затворив дверь, через два шага столкнулся с секретарем. Рядом замер Дима.

- Вы зачем заходили? - спросила секретарь.

- Да не туда попал, - бросил на ходу Коля.

На улице, в условленном месте, подождал Диму.

- Ну, что не заговорил ее?

- Я только хотел задать вопрос, и ты вышел.

- Все хорошо. Пошли в кафе.

Успех окрылил, и Коля подумал: "А не попытать ли счастье еще в горхозе? Ведь в институте инженеров городского хозяйства есть отделение промышленного и гражданского строительства. Здорово, если я там достану справку. В техникуме скажут: верен избранной профессии, и зачислят студентом".

- Дима, прежде чем обмывать, съездим в горхоз и попробуем поставить на справку печать еще и там.

В горхозе справки выдавали в архиве, и Петров спустился в полуподвальное помещение.

За барьером стояла, копаясь в бумагах, русоволосая девчушка лет семнадцати.

- Девушка, мне нужна справка с оценками. Летом я поступал на отделение промышленного и гражданского строительства и не прошел по конкурсу.

Она спросила фамилию, достала журнал и стала листать.

- Может, вы поступали на другое отделение?

- Нет, на ПГС.

Девушка перелистала еще один журнал.

- Вашей фамилии нет.

- Как мне быть?

- Не знаю.

- "Не знаю" не ответ. Напишите оценки, я помню, какие получил.

- Я не могу так.

- А мне от этого не легче. Напишите.

- Но вас нет в списках…

- Хорошо, без всяких списков напишите, и я отблагодарю.

- Нет-нет!

- Что вы так испугались? Об этом никто не узнает. Скажу откровенно: в горхоз я не поступал. Но мне нужна справка. Сделайте, и я отблагодарю вас.

- Не могу. Я недавно работаю. Нас здесь двое. Поговорите с Марией Ивановной. Она работает давно.

- Девушка, я вас прошу, сделайте, и Бог вас не забудет. Найдете хорошего жениха, а?

Девушка улыбнулась, но покачала головой.

Тогда он достал чистый бланк.

- Девушка, вот поставьте печать, а остальное я сделаю сам.

- Не могу, я недавно работаю…

- Сколько надо работать, чтоб поставить на бумагу печать. Вот, посмотрите, - и он достал из кармана справку с печатью пединститута и мельком показал девушке. - Видите, у меня есть одна справка с печатью, но мне нужна ваша. Ну бабахните печать!

- Не могу, она закрыта, а ключ у Марии Ивановны. Она после обеда придет.

- Хорошо, поставьте после обеда.

- Я поставлю, только сюда не приходите. Я вам в другом месте отдам.

- Где и во сколько встретимся?

- У "Алмаза"… В пять.

- Так, Дима, я с девушкой на вечер договорился. Сейчас перекусим и выпьем.

Выходя из кафе, Коля сказал:

- Катим к "Алмазу". В этом доме у меня живет знакомый. Я оставлю у него куртку, а то вспотел.

У Петрова здесь жил родственник. Диме он не стал объяснять, и пошел не столько куртку оставить, сколько бланки. Что-то девушка долго ломалась. А береженого Бог бережет.

- В нашем распоряжении двадцать минут, зайдем в магазин, - вернувшись, сказал Коля.

Они глазели на золотые изделия, а выйдя, Петров надел черные очки.

Шестой час, а девушки нет. Он курил в сквере под раскидистыми деревьями, наблюдая за входом в магазин.

По скверу, мило разговаривая, шли мужчина и женщина. Около скамейки остановились, и женщина, проведя по низу платья, села. Мужчина стоял перед ней - высокий, поджарый, лет сорока, и что-то говорил, глядя на Колю. Вот он сел. "Неужели, девушка заложила, и он хочет меня взять?" - подумал он, развернулся и стал наблюдать за мужчиной через отражение очков. Мужчина встал: сейчас рванет. Петров решил убегать через дорогу к строящемуся колхозному рынку - там уйдет от него. А мужчина стоял - руки по швам - и смотрел на него. "Да нет, никто меня ловить не хочет, чего это я. Хотя, стоп! Если девушка заложила, и они хотят взять, то она обрисовала: в зеленой куртке и со шрамом. А куртки-то на мне нет, и шрам через очки не виден. Может, он приглядывается ко мне, а я встал к нему спиной?"

Через отражение очков наблюдал за мужчиной, поглядывая на вход в магазин - вдруг девушка покажется, и зыркал по сторонам. А то пронаблюдает за этим фраером, а менты с другой стороны сцапают. Мужчина что-то сказал женщине, и она встала. Они не спеша тронули по скверу, и Петров, не поворачивая головы, проводил их взглядом. "Нет-нет, выдумал я, что девушка продала меня и этот хотел взять", - подумал он и пошел к магазину. На сердце скверно, предчувствие - что-то случится.

Подошел Дима, и они встали под арку.

- Все, через пять минут срываемся. Не придет, наверное, - сказал Коля.

Отворилась дверь, и из магазина вышел мент, старший лейтенант, и стал спускаться по ступенькам, оглядывая ребят. Петров хотел рвануть во двор, но двор не проходной, и остался на месте, надеясь: он смотрит на них ради любопытства. Но старший лейтенант направился под арку и взял парней крепко за руки.

- Пройдемте, - тихо и не грубо сказал он.

Завернули за магазин и пошли вдоль дома. Раз один мент ведет двоих, Коля решил вырваться. Он хватил в сторону, но цепкая рука не отпустила пиджак. "Надо было выскользнуть из пиджака, пусть бы его держал". Мент отпустил Диму, а Колю взял двумя руками. Сзади подошел парень в штатском и взял Диму за руку. "Этот для подмоги шел сзади. А я хотел как раз бежать назад".

- Спокойно, ребята, - старший лейтенант зашагал быстрее.

Он завел их в опорный пункт милиции и сел к телефону.

- Товарищ полковник, взяли, - и, чуть помолчав, добавил, - да.

Вышел из-за стола - высокий, спортивного сложения.

- Судимый? - он глядел на Колю.

- Да, - ответил, немного помолчав, Петров.

"Все равно, скрывай не скрывай - проверят".

- По какой статье?

- По сто сорок шестой.

Он шагнул, и мощным кулаком ударил в солнечное сплетение. Коля присел на корточки и скорчился от боли. Все никак, никак, сколько ни старался, не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. Мент, наслаждаясь колиной болью и довольный точным ударом, видя, что парень никак не может вздохнуть, громко и властно сказал:

- Встань!

Мент знал: чтоб быстрее начать дышать, нужны движения, знал и Коля, и, превозмогая боль, медленно поднялся с корточек, скрестив руки на груди, и стал выпрямляться. Еще какое-то мгновение, и чуточку проглотил воздуха, но спазма вновь сдавила внутренности, вот опять глотнул воздуха, и опять спазма перекрыла кислород, и так продолжалось несколько раз. Наконец вздохнул, омыл воздухом легкие, и они заработали. Опустив руки, часто дышал, глядя на мента. "Неужели, падла, будет еще?"

Старший лейтенант, записав колины данные, спросил:

- Что крутились у "Алмаза"?

- Просто так.

- Стащить чего-нибудь хотели?

- Как же можно из него стащить?

- Зачем тогда в магазин заходили и так внимательно витрины разглядывали.

- Ради любопытства.

Мент в другой комнате допросил Диму, но он сказал то же, и их отвезли в райотдел. У Петрова забрали курево, спички, деньги, часы и посадили в камеру. Диму в соседнюю.

Камера набита битком. Несколько человек попало по хулиганке, двое за воровство, а коренастый цыган в годах за убийство.

Поздно вечером арестованных отвезли в Желтый дом Димы, заметил он, не было. "Его, значит, оставили в КПЗ поскольку малолетка".

Утром Колю и еще нескольких человек привезли в милицию. Часа два просидел в КПЗ, а затем вызвали в дежурку и вернули вещи, за исключением сигарет. Их, наверное, выкурил дежурный. И нагнали.

Поплутал по городу, прыгая с автобуса на автобус, и пошел к родственникам за курткой. Так и не понял, за что их забрали.

Через несколько дней разыскал Диму. Он переночевал в КПЗ, и утром его тоже выпустили.

Дима так и не посещал училище.

С неделю раздумывал: отдавать или не отдавать липовую справку в техникум? Не проконтролируют ли менты? Ведь девчушка могла заложить? "Ну и что, - думал он, - пусть из-за нее меня забирали. Что она им сказала? Сказала, что справку просил, и все. Я же не говорил ни ей, ни Диме, для чего мне нужна справка. Об этом никто не знает, И все же отнесу документы в техникум".

Сестра Алексея Новикова (с Алексеем Новиковым Петров сидел в зоне) заполнила Коле бланк, расписалась за секретаря, и он, подарив ей шоколадку, отвез документы в строительный техникум.

После вступительных экзаменов поехал узнать, прошел ли по конкурсу? В списках студентов себя не нашел и, блуждая взглядом по отпечатанным фамилиям, наткнулся на слово "кандидаты". Оказывается, он зачислен кандидатом в студенты. "Ничего-ничего, - подумал он, - стану студентом".

С первого декабря начались занятия, и Коля с работы спешил на троллейбус, потом целый час на электричке, а там еще на трамвае несколько остановок. Часто в троллейбус влезть невозможно, и он цеплялся сзади, и так ехал, пока кто-нибудь не выйдет.

Техникум, припертый к оврагу тюрьмой, гордо стоял по соседству с Желтым домом, напротив управления КГБ.

Назад Дальше