- Ну, хватит вам, - сказала Лиза. - В автобусе было лучше. Хоть посмотрели город. "Не стоило доверять выбор жилья такому безобразно неприхотливому существу", - думал Максим. Он сам должен был приехать сюда и найти квартиру. Но тогда Лиза осталась бы с ним. Она не соглашалась ехать без Димы. Третий вариант - ехать с Дмитрием - тоже его не устраивал, потому что Максим хотел быть с ней. Эта усложненная задача про волка, козу и капусту не имела безупречного решения.
- Вон он, наш дом, - сказал Дима.
- Панельный, - отметил Максим. У подъезда стоял дорогой кабриолет с поднятым верхом. Проходя мимо, Лиза коснулась его борта. Машина свистнула и мигнула фарами.
- Красивая, - сказала Лиза.
- У нас тоже такая будет, - пообещал Максим. - Кстати, колеса спущены.
- Их порезали, - сказал Дима. - Здесь так положено мстить, если чужой паркуется. У подъезда торчала железная лавка. Лиза не удержалась и присела, мимоходом нырнув в сумку за помадой и зеркальцем. Железное сиденье напиталось мягким апрельским солнцем, и в ее ногах тут же закипела истома. Лиза достала свежую пачку, сорвала фольгу и закурила, хотя такой воздух жаль было портить курением.
- Вводи код. Готов? - Дима выудил из кармана неровный клочок бумаги и прочел, шаря в цифрах носом. - Четыре-семь-шесть-три-шесть-ноль-два… Так? Два-пять-восемь.
- Однако, - сказал Максим, перебирая кнопки. Замок рявкнул так выразительно и резко, что Макс отдернул пальцы.
- Можно? - он взял листок. - Угу. Кое-кто продиктовал лишнюю двойку. - А кто-то спешит неизвестно куда. Максим обернулся и уставился ему в глаза. Вот что Диме упорно не давалось - говорящие взгляды. Он наугад предъявил Максу высунутый язык. Когда Лиза хихикнула, Дима решил, что все сделал правильно. Только он ошибся. "Как он ошибся", - думал Макс. Найдись хоть один способ разделаться с этим… Нет, умнее было просто трахнуть ее и забыть. Жаль, что не он управлял чувством к Лизе, а наоборот. Макс не годился для этой игры. Его не хватало на козла или волка, - да и капуста, похоже, не всегда решала проблемы. В подъезде Дмитрий снова начал выделываться.
- Что значит - не могу?
- Ездить в лифте, - сказал Дима.
- Вместо "не могу" следует говорить "не хочу". Спроси нашего психолога, - Максим кивнул на Лизу.
- Значит, не хочу. Так правильно? Вокруг было стерильно тихо, и ссориться приходилось вполголоса.
- Хватит, Макс, - сказала Лиза. - Если Диме не нравится лифт, это его дело.
- Мне нравится. Но я боюсь.
- Как можно бояться лифта? - Так же, как метро. Я на черный ход. Максим нашарил в темноте кнопку вызова и нажал ее, потом еще и еще. На третий раз где-то в шахте ухнула и заскрипела кабина.
- Он вырос в поселке, - шепотом объяснила Лиза. - У него фобия.
- Восхитительно, - сказал Максим. - Фобия. А что еще? Глисты?
- Ну тебя.
- Дизентерия?
- Заткнись уже, блядь. Надоел. Макс немедленно заткнулся. Он знал, что Лиза матерится только в крайнем раздражении - или восторге, о котором сейчас речи не было. Они топтались на месте, слушая, как за створками гудит и поскрипывает шахта.
- Ох, Лизка, - сказал Максим. - Завтра ты станешь знаме…
- Знаешь, что, - прервала его Лиза. - Наверное, поднимусь и я пешком. Максим открыл рот и сразу аккуратно закрыл его, надеясь, что в темноте эта манипуляция прошла незамеченной. Дима шел и считал. На сто тридцатой ступени в его ногах разгорелась усталость, и тогда он сбавил ход. Ледяные непрозрачные тени чередовались на лестнице с квадратами золотого воздуха, где чаинками клубилась пыль. Дима присел отдохнуть в одном из горячих островков и задумался, представляя клеточную агонию внутри своих икроножных мышц. Вообразил, как пузырится и плавится умирающая ткань, и потоки свежей крови заполняют полости. В его сидячие размышления врезалась запыхавшаяся Лиза.
- Димка… убьешь! О чем задумался?
- Что можно такого написать, если стать журналистом.
- Ого! И почему вдруг журналистом?
- Между историей и ложью тонкая грань, - туманно сказал Дима. - Идем дальше?
- Одну секунду… - послышался чей-то голос. Из-за угла выполз несчастный Максим, придавленный рюкзаком.
- Лифт застрял. С какой стати вы расселись?
20 апреля 2003 года
Максим расхаживал по комнате, сунув ладони под ремень брюк.
- Панельный дом. Верхний этаж. Толчок прямо в ванной. Я уж не говорю про балкон.
- Балкон? - спросил Дима.
- Вот именно. Где он? - Максим огляделся. - И более того, комнаты смежные! В этой, проходной, кто будет жить?
- Я буду, - сказала Лиза.
- И я могу, - сказал Дима. Они двое сидели на диване с потертой бархатной обивкой. Лиза с удовольствием разулась, забралась на подушки с ногами и теперь пыталась раскрутить туфлю на указательном пальце. Забавный интерьер, устало думала она. Этажерка из парусины, везде узкие полки, телевизор просто огромный…
- Да я и сам мог бы, не вопрос, - Максим тоже присел на край дивана. - Мне вот что непонятно. Я дал тебе координаты агентства.
Неужели за тысячу президентов они не смогли найти что-то приличнее?
- За столько - разве что в неделю или пригород, так они просили тебе передать. Был еще вариант без мебели, и еще вот этот, Речной вокзал, за две тысячи. Услышав цену, Макс побледнел.
- Моих денег хватит на полтора месяца, - сказал он чуть хрипло.
- Ну и нормально.
- В том случае, если мы не будем есть. Туфля сорвалась у Лизы с пальца и метко задела стеклянный плафон.
Тот повернулся, царапнул о железо и рухнул, нацеленный в макушку Димы, который едва успел зажмуриться. Вздрогнув, Лиза ждала, что тяжелый шар стукнет ему по черепу, и одно из двух с хрустом расколется надвое. Но стука не было. Дима покосился вверх. Над его макушкой висело матовое чудовище, подхваченное рукой Макса.
- Уф. Спасибо за понимание, - сказал Дима. Максим вернул стеклянный шар на крючок, мельком укорив себя за лишние рефлексы. Он посмотрел на Лизу, которая спряталась в угол дивана, запечатав рот ладонью.
- Без меня вы точно пропадете. Полчаса спустя, когда Лиза ушла переодеваться и заперлась в своей новой комнате, она подумала, что Макс очень даже прав. До отъезда столица представлялась ей чем-то вроде карнавала, сборища пестрых интересных людей, занятых в основном деньгами и славой. И вот она, Лиза, выходит им навстречу в роскошном платье, нет, даже в строгом, но с каким-нибудь вырезом. Берет у официанта бокал. Извините, что прервала, я здесь осмотрюсь, а вы продолжайте. Но теперь между штор заглядывала настоящая Москва, а в зеркале отражалась настоящая Лиза, которая не покупала роскошных платьев со школьного выпуска. В гардеробе у которой не водилось и просто строгих вещей, не говоря о строгих с вырезом. У нее были красивые ноги - и только две юбки, а все туфли на среднем каблуке или без.
"Вообще-то", - подумала Лиза, - "умопомрачительные вещи покупаются или мужчиной, или для мужчин". А ей противны были оба варианта. Она распахнула шторы, с удивлением обнаружив за стеклом решетку.
Открыла форточку и уселась на кровать. Вынула ноги из пыльных джинсов, стащила через голову надоевшую кофту, разделась догола и закуталась в купальный халат. Предвечерний воздух, сочившийся между прутьев, был холоден и терпок. Конечно, Макс умел распорядиться деньгами. Пока заведем стабильный доход, сказал он, берем только самое нужное. Изначально всё делим поровну. Когда разбогатеем, тогда решим, кто, сколько и кому должен. Он безоговорочно верил себе, думала Лиза. Ни одного "если". Уметь бы так. Она закинула руку за голову, оголила плечо, как девочка с обложки, и попробовала собой восхититься. Местами это удавалось.
Лизе нравился искристый цвет своих глаз. И улыбка, только не сильно широкая, иначе слишком выдавались скулы, и куда-то терялся подбородок. Но уставшие сутулые плечи. И волосы, обычно мягкие, истрепались и сбились за ушами в клочья. Лиза расстроилась и показала язык своему грустному отражению. Она запахнула халат и выглянула из комнаты. В гостиной было пусто.
- Эй! Ванная свободна?
- Да, - отозвался Дима. - Я на кухне, а Максим вышел за продуктами. В небольшой ванной, кроме унитаза, теснилась и дешевая стиральная машина, - еще одно расстройство для Макса. Но вода была отличной.
Вместе с пеной в шипучих душевых струях растаяли все опасения, терзавшие Лизу. Она представляла, как плещется голая в незнакомой ванной, а вокруг сотни километров чужого города, и в ней закипала веселая дерзость. Лизе хотелось выкинуть что-нибудь насмешливое и вульгарное, но в голову лезли только наивные глупости. На зеркальной полке роилась уйма пузырьков и тюбиков: кремы, шампуни, кондиционеры, бальзамы, - а в шкафчике нашелся даже фен. Уперев ногу в край ванны и растирая ее махровым полотенцем, Лиза глянула в зеркало и ощутила прилив нежности к безумной девчонке по ту сторону. Не удержалась и чмокнула себя в коленку. Между двумя Лизами снова установился мир.
- Вы когда-нибудь делали что-то нарочито вульгарное? - спросила она за ужином.
- Нарочито? - переспросил Максим. Он сидел на корточках, выуживая из клеенчатой сумки бумажные пакеты и свертки.
- Для удовольствия, - сказала Лиза.
- Опять какой-нибудь тест?
- Я делал, - сказал Дима, изучая бутерброд. - Раз в общаге у меня засох хлеб, я отнес его на кухню и выбросил в мусорку. И пнул ее ногой.
- Зачем? - спросил Макс.
- Не знаю. Хотелось. Лиза рассмеялась и высунула кончик языка.
- А я, - задумалась она. - А я порвала книгу.
- Какую?
- Не помню. То есть, даже не порвала, а надорвала до середины.
- Гм.
- А ты сам никогда такого не делал?
- Какого - такого?
- Жап, - выдавил Дима. Он разжевал колбасу и сглотнул. - Запрещенного.
- Да мне все разрешалось, - ответил Максим, шурша продуктами.
- Ну хоть что-нибудь! - настаивала Лиза.
- Ладно, - он встал и отряхнул колени. - Я разбил машину отца. Не знаю, считается ли.
- Ого.
- Его вторую машину. "Шестисотый", он его только что купил. Ну, вы помните. Все бандиты тогда меняли джипы на "шестисотые". Дима выудил из-под стола звякнувший пакет.
- Что это? - Лиза посмотрела внутрь.
- Мартини, - ответил Макс.
- Целых две?
- Мало ли. Вдруг не только мне захочется. Лиза вернула бутылку на место. Стоило бы напомнить кому-то, что он собирался брать только необходимое, и что вряд ли сюда относится мартини. Кроме того, ведь Максим точно выпьет обе бутылки сам, если больше никто не захочет. И не хватало, чтобы он спился здесь от перевозбуждения. Но, посмотрев на хмурого Макса, готового терпеть любые укоры, Лиза сдалась. Деньги, опять же, были в основном его.
- Ладно, - сказала она. - Главное, не пропей наши обратные билеты. И ушла одеваться.
20 апреля 2003 года
- Давайте смотреть ящик, - предложила Лиза. Дима спрыгнул на пол и обошел вокруг телевизора.
- Здоровый. Я такие сто раз видел. Только не знаю, где включается.
- Сто раз видел - и не знаешь? - ухмыльнулся Макс.
- Мы их не включали. Мы их кувалдой били. Максим рефлекторно сунул руку между диванных подушек. Пульт и вправду нашелся там. Щелк! - и на экране проявилось лицо женщины с глубокой черточкой между бровей.
- …ный злой рок. - говорила она. - Уверена, что Богу наш с Толиком союз был выгоден… Дама на экране улыбнулась, и гостиная взорвалась аплодисментами.
На стенах зарябили цветные блики. Грохнула музыкальная вставка - и вдруг телевизор умолк.
- Эй! - сказала Лиза.
- Извиняюсь, - отозвался Дима. - Это я сел на пульт.
- Вернуть? - предложил Макс. Лиза поспешно встала.
- Нет, спасибо. Говорят, это вредно в больших количествах. Какие у нас еще варианты? Все задумались. Максим знал вариант, но ему нужен был подходящий момент. Лиза пошла бы на прогулку, но ходить по незнакомому городу в сумерках… Дима углубился в мысли о журналистике. Гостиную до краев заполнил московский вечер, и на бежевых обоях плескались тени.
- Все-таки жалко, что балкона нет, - сказала Лиза.
- Не выпить ли мартини? - решился Макс.
- Есть идея! Дима вскочил и кинулся прочь из комнаты, попутно едва не обрушив торшер. Хрустнул замок на входной двери. В комнату дунул вечерний холод, и люстра заскрипела, медленно поворачиваясь на крючке.
- Сволочь, - заметил в полумраке Макс.
- Идите сюда, - долетело с лестничной клетки. Трафаретные буквы на краске сообщали, что за дверью "лифтовая", но вход туда строго запрещен. Облупившийся запрет был подкреплен рыжим навесным замком.
- Может, не стоит? - вполголоса спросила Лиза.
- Да ее не трогали много лет, - сказал Дима. - Смотри, ржавое все.
- Я не умею взламывать замки, - сказал Макс.
- Ничего, я умею, - сказал Дима. - Уксус есть?
- Нет.
- Ладно, справимся так. Он вытащил из кармана что-то вроде крупного портмоне из бурой кожи. Распластал его по железной ступени. Внутри оказалась целая мастерская: ключи, отвертки, странные иглы. Дима вытащил тонкий напильник, сунул в рот палец и провел им вдоль стального ребра.
Приложил напильник к замку и чиркнул им несколько раз.
- Композитный, - пробормотал Дима.
- Это хорошо? - спросил Макс.
- Плохо. Ничего, я такие хорошо знаю. Утюг без секрета. Он взял отвертку с фонариком и посветил ею в скважину, сунув туда же нос. Выбрал две иглы и по очереди загнал их в замочный механизм.
- Придержи вот эти, - сказал Дима. Максим послушно взялся за иглы. Третью Дима взял сам, одновременно ухватив стержень замка плоскогубцами.
- Левый чуть нажми, - скомандовал он. Замок противно заскрипел и подался. Из скважины высыпалась щепотка измельченной ржавчины, испачкав Максу запястья.
- Держи, не пускай! - Дима подналег на стержень, и еще больше ржавчины высыпалось им под ноги. Нижняя часть замка повисла на щупах и рухнула. Максим едва не уронил ее на железный пол, в последний момент изловчившись подставить ногу.
- Твою м-м… - взвыл он шепотом. Дима подобрал замок и пристроил его у двери, которая теперь была открыта. Из бетонного колодца дул ветерок. Оттуда пахло смолой и цементом.
Справа, за второй железной дверью, непривычно громко щелкал и завывал лифтовой механизм. Наверх вела лестница. В потолке виднелся квадратный лаз, перетянутый матовой клеенкой. На полпути стало понятно, что люк открыт. Темная клеенка оказалась лоскутом вечернего неба, который рос и рос, вытесняя мир.
Когда Дима вылез на хрустящую смоляную корку и огляделся, вокруг остался только густой воздушный купол. На полусогнутых ногах, хватаясь за стенку вентиляционной шахты, Дима подобрался к бетонной плите и торопливо сел. На крышу вышла Лиза, тоже оглушенная холодным ветром. Здесь непрерывно дул ветер. Его потоки захлестывали рот и ударяли в ноздри, заставляя жмуриться.
- Как на море, - крикнула Лиза, осторожно пробираясь вдоль стенки. Далеко внизу, перпендикулярно ветру, катилась лавина огней.
- А где Макс?
- Пошел за курткой.
- Что? Все уличные звуки на такой высоте смешивались в равномерный оглушительный рокот, среди которого изредка трубили уличные сигналы. Лиза села рядом и наклонилась к Диминому уху.
- А я не боюсь, - сказала она. - И вообще, мне уже хорошо. Спасибо. Дима открыл рот, но его перебил Максим, который тащил что-то громоздкое.
- Помогите, что ли, а? Лиза подобралась к Максу и взяла у него пальто.
- Что у тебя здесь?
- Шезлонги. Стояли в гардеробе.
- Ух ты! Божественно. Димка, иди помоги! Бокал мартини в шезлонге на берегу моря огней. Ей хотелось написать песню с таким названием. Или просто: "Берег моря огней". И бокал мартини.
- Если дальше будет так же хорошо, я здесь привыкну, - сказала Лиза.
- Я уже, - сказал Дима. Ему лень было шевелить языком. Лиза убедила его попробовать вина.
Это был первый крепкий напиток за два года, и Дима тут же опьянел.
Он развалился в шезлонге и смотрел в небо, где среди рваных весенних облаков угадывались мутные звезды.
- Лично мне идея Москвы нравится, - сказал Максим. - Человек по природе хищник… ему более свойственно рвать зубами глотки, чем жевать сено.
- Почему хищник? - спросила Лиза.
- Клыки во рту. Над городом верещали какие-то вечерние птицы. Совсем рядом, под крышей чердачной будки, топтался целый выводок голубей.
- Тогда это не для меня, - сказала Лиза. - Я не умею рвать глотки.
- И не придется. Это дело пиарщиков. Как бы эти говнюки меня не обгадили.
- Кто?
- Вон, голуби.
- А… Ну, если меня вообще примут на телевидение.
- Примут. Это же Москва. "Вот оно", - вдруг подумал Дима. Машины едут по земле. А звук - будто в небе.
- Извините, я выйду… - сказала Лиза. - Мне нужно в туалет. Она выбралась из шезлонга и прошла к выходу, Почти твердо, едва косясь на открытое пространство. Две минуты прошло в тишине.
- Макс?
- Я слушаю.
- Какие в Москве есть журналы? Или газеты?
- Гм. "Известия". "Форбс". "Ритм-н-блюз".
- О, а что это? Какая-то музыка? Мне нравится музыка.
- Поздравляю, - Максим отхлебнул мартини.
- Поможешь мне к ним попасть? Макс поперхнулся.
- С какой стати?
- Лиза сегодня спросила про запрещенные поступки. Я не сказал, но я много раз выдавал себя за другого. За журналиста.
- Да ладно.
- Честное слово.
- И… ну хорошо, и что с того?
- Теперь мне нужно им стать. Иначе получится, что я врал.
- И думаешь, тебя так запросто возьмут?
- Ну… это же Москва. В просвете между облаков мерцал реактивный самолет. Дима подобрал кусок проволоки и принялся выколачивать пыль из своей кроссовки. Максим встал и прошагал к бортику. Выглянул наружу и отшатнулся. М-да. А ведь однажды придется спрыгнуть.
- Зачем? - спросил Дима, и Макс понял, что сказал это вслух, и вдруг потерялся в одном из пьяных измерений, где уличные огни можно было читать как слова, где всё надувалось и опадало: то кисти рук росли, а голова становилась крошечной, то наоборот…
- Эй, осторожнее, - крикнул Дима, выпрыгнув из шезлонга. Он ухватил Максима за ворот пиджака и дернул прочь от борта. Макс повалился на бок, мысленно отметив, что успел изрядно напиться.
- Уф, - он позволил отвести себя к шезлонгу, с размаху сел и закурил, хотя удержать сигарету было непросто.
- В расчете за люстру? - Дима осторожно улыбнулся.
- Б-блядь, ну я исполнил. Можно бутылку? - попросил Максим. Он решил не утруждаться и хлебнул прямо из нее.
- Вот так, - сообщил он пьяно. - Именно так я умру когда-нибудь. И почти угадал.
5 сентября 2005 года
- Ну что, Поттер? Как поживает ваш гость? Разобрались?
- Я вам так отвечу. Перед нами мошенник. Другой человек, и паспорт не его. И никакой мистики.
- Да что вы говорите!
- Я клянусь вам. Его бы назад, в отделение…
- Так наберите милицию, пускай забирают.
- Я бы с радостью, но какой у них номер?
- Ноль-два, Поттер. Ноль-два.
24 июля 2005 года