Наконец машина, свернув с шоссе, затряслась на ухабах и рытвинах дорожки, ведущей через парк. Сердце Белинды взлетело до небес. Вот это уже похоже на преддверие рая. Ради этого она сюда и приехала. От центральной ротонды под куполом в обе стороны отходили два огромных крыла в классическом стиле, буквально ощетинившиеся вазами и изваяниями богинь. Суэддлинг определенно превосходил размерами замок из "Возвращения в Брайдс-хэд". Перегрин остановил машину, чтобы можно было насладиться открывшимся зрелищем, а Белинда уже начала планировать свои возвращения сюда.
- Замечательно, правда? - спросил Сомервиль, с гордостью переводя взгляд с Белинды на раскинувшееся перед ними здание. - Потрясающие купола, - добавил он, на мгновение задержавшись глазами на груди Белинды. - Оно не зря славится своим фасадом.
Выпятив вперед свой собственный фасад, Белинда соблазнительно улыбнулась. Похоже, ее ждет легкая победа.
Однако она воздержалась от комментариев по поводу дома. Леди Цилиндрия Бойни в "Салфетках и любезностях" предостерегала, что, "поскольку знатные люди не могут не осознавать, что далеко не все живут в такой роскоши, как они, выражать вслух восхищение их особняками считается дурным тоном". А что, если Сомервиль решил подвергнуть ее испытанию? Белинда с непроницаемым лицом молча смотрела на раскинувшийся перед ней дом, не собираясь рисковать.
- Неплохой домик, правда? - настаивал Перегрин, несколько смущенный.
Белинда посмотрела на него с удивлением, смешанным с осуждением. Неужели он думает, что она попадет в такую примитивную ловушку?
Разочарованный Перегрин проехал по обнесенному колоннами мостику через пруд. Наблюдая за медленно проплывшим по воде отражением знаменитого фасада, Белинда еще больше выпятила грудь.
- Прошу в дом, - предложил Перегрин, когда машина скорее выдохлась, чем остановилась у парадного крыльца. - Не сюда! - окликнул он Белинду, решительно шагнувшую к величественным дверям. Его голос потонул в реве ледяного ветра, хлещущего в лицо. - Эти двери не открывали с тех пор, как здесь в последний раз побывала королева Виктория. Нам надо зайти сзади.
То обстоятельство, что огромные двери не раскрывались с тысяча восемьсот какого-то года, показалось Белинде недостаточным основанием для того, чтобы они не открылись перед ней. Правда, Перегрин поспешно объяснил, что вследствие преклонного возраста и отсутствия надлежащего ухода створки могут рухнуть наружу, придавив тех, кто рискнет их отворить. Ну да ладно. После того, как она вступит во владение этим поместьем, у нее будет много времени на то, чтобы разобраться с дверьми, а также с омерзительным зловонием в сыром коридорчике, ведущем мимо кухни, где, судя по всему, давным-давно встретило свою жуткую, мучительную кончину какое-то морское животное.
- Здесь немного холодновато, - заметил Перегрин, тщетно пытаясь оторвать взгляд от начинающей замерзать Белинды.
Он прав. Чувствуя, как ее соски замороженными горошинами трутся о блузку, Белинда подумала, что толстый слой шерсти и твида цвета ила имеет свои преимущества. Такая температура показалась бы чрезвычайным бедствием даже для Арктики. А леденящий полумрак, окутавший главный зал, подозрительно напоминал туман. Но этого же не может быть! Они ведь находятся в помещении. Не могут же у нее на ресницах вырасти сосульки! Или могут?
Осознавая, что она уже не чувствует свои ноги, Белинда подумала, что в Суэддлинге ее поражает не столько величие и размеры особняка, столько то, что у нее изо рта идет пар.
- Прямо сказать, просто холод собачий, - уточнил Перегрин, потирая замерзшие руки.
Белинда украдкой посмотрела на него. Это новое испытание? Старинные замки славятся своими сквозняками, но ни одной потенциальной супруге хозяина не разрешается сделать замечание насчет холода.
- Вовсе нет, - соблазнительно выдохнула она облачко пара сквозь клацающие зубы. - Мне даже жарко.
- Жарко? Но у вас мурашки размером с горох.
- Ничего другого я и не ожидала, - растянула свой замерзший рот в улыбку Белинда.
Мышцы лица отказывались ей подчиняться, однако и тут есть определенные преимущества: это будет дешевле, чем бороться с морщинами.
Перегрин с облегчением вздохнул:
- Хорошо. Я так рад, что вы все понимаете.
- Разумеется, понимаю.
Белинда многозначительно одернула пальцами с длинными красными ногтями кожаную юбочку, стрельнув в Перегрина глазами.
- Понимаете, с деньгами туговато.
Белинде захотелось рассмеяться вслух. Бородатый анекдот. Всем известно, чем человек богаче, тем менее он склонен признаваться в том, что у него есть деньги. А у семейства Уайффов, несомненно, деньги имеются.
Имея такой огромный дом и земли, которым не видно конца-краю? Так что не надо. Несомненно, и Перегрин, и уж тем более его родители купаются в деньгах.
- А ваши родители здесь? - вдруг спросила Белинда.
- Да. Дичь где-то здесь.
- Дичь? - переспросила потрясенная Белинда.
Какая дичь может водиться в этом старинном родовом замке, принадлежащем семье, если верить исследованиям Таркина, со времен правления Георга Третьего?
- Ой, простите. Родичи. Дичь.
Белинда нахмурилась. Аристократический сленг начинал действовать ей на нервы. В "Салфетках и любезностях" этому была посвящена целая глава, называвшаяся "Бюстик, ухаб, ударяга и прочее".
- Они очень ждут встречи с вами. Просто сгорают от нетерпения, - продолжал Перегрин, когда они вышли еще в один мрачный коридор. - Они обожают шумные толкучки.
- Шумные толкучки?
- Званые ужины, - пояснил Перегрин. - Им нравится, когда у нас дома собирается молодежь.
Измученная Белинда попыталась сосредоточиться на общей картине. Несомненно, где-нибудь в замке припрятана пара полотен кисти Гейнсборо.
- Сейчас мы находимся в ротонде, - сказал Перегрин, когда они вошли из коридора в просторный круглый зал, где царил ледяной холод. - Под куполом, - добавил он, увидев недоуменный взгляд Белинды.
В большие окна был виден пруд и обсаженная деревьями аллея, по которой они приехали; кроме того, Белинда увидела, что стекла запотели не изнутри, а снаружи. Неудивительно, что у аристократии голубая кровь. Более теплолюбивые существа в таких условиях не выжили бы.
- Я провожу вас в вашу комнату, - сказал Перегрин, пытаясь согреть дыханием руки.
У Белинды отвалилась нижняя челюсть - насколько это позволяли замерзшие мышцы лица. Он сам ее проводит? А где же слуги? Если ее сумки будут разбирать не горничные, какой был смысл заставлять эту бестолковую домработницу тщательно заворачивать все, вплоть до трусиков, в ароматизированную оберточную бумагу?
С другой стороны, подумала Белинда, следуя за Перегрином по бесконечному сплетению коридоров, они окажутся в спальне одни. Можно ли мечтать о лучшей возможности сделать первый шаг?
- Вот ваша комната. - Перегрин остановился перед высоченной дверью, краска на которой обтрескалась и вздулась волдырями. - Ее надо толкнуть посильнее. И будьте осторожны, краска местами отваливается. Я утешаю себя только тем, что это придает обстановке эффект печали, вошедший недавно в моду; в престижном Кенсингтоне мне пришлось бы выложить за него целое состояние.
Эффект печали? Белинда едва не вывернула плечевой сустав, пытаясь сдвинуть с места массивную дверь. Скорее эффект безутешного горя.
Ее настроение несколько улучшилось, когда она увидела внутреннее убранство комнаты. Это уже больше походило на то, чего она ожидала. В тесной спальне у нее дома, далекой от идеала, с трудом могли разойтись два кота; здесь же без труда могло гулять целое стадо львов. И наверняка когда-то гуляло, если судить по звериным шкурам, устилавшим пол. Злобные оскалы раскрытых пастей неудержимо напомнили Белинде Уоррена Стрита, заместителя редактора "Светила".
В тусклом свете, проникающем через большие, но покрытые толстым слоем грязи окна, была видна огромная кровать под балдахином. Полог из вытертого красного бархата с бахромой увенчивался короной из атрофированных перьев. Спеша использовать открывшуюся перед ней возможность, Белинда доцокала на высоких каблуках до кровати, закинув одну загорелую, покрытую мурашками ногу на другую, опустилась на край и многозначительно похлопала ладонью рядом с собой. В воздух поднялись густые облака пыли и две-три моли. Белинда громко чихнула.
- Будьте здоровы, - мило улыбнулся Перегрин.
Обливаясь слезами, изнемогая от желания высморкаться, Белинда вонзила ногти в ладонь. Все было не совсем так, как она ожидала.
- Вот, возьмите.
Порывшись в кармане, Перегрин выудил оттуда большой, обтрепанный кусок красной ткани и протянул его Белинде. Та закатила в отчаянии глаза и увидела потолок. В грязном полумраке резвились фигуры, возможно, обнаженные. Белинда решила, что это более чем кстати.
- Похоже, там наверху в разгаре настоящая оргия, - соблазнительно улыбнувшись, многозначительно посмотрела на Перегрина она.
- Да, - вздохнул тот. - Гора Олимп. Ужасно грязно, знаю.
- Действительно, загрязнение окружающей среды в Афинах просто ужасное, - начала Белинда и вдруг смущенно умолкла.
Если она начнет критиковать Суэддлинг, то не скоро сольется в класс владельцев замков. Должно быть, холод отрицательно сказался на работе ее мозга.
- А где продолжение? - вежливо поинтересовалась Белинда.
Перегрин непонимающе уставился на нее.
- Туалет где? - нетерпеливо переспросила она и тотчас же осеклась, охваченная ужасом. Ей на память пришел список слов, которые можно и нельзя говорить, из "Салфеток и любезностей". - Разумеется, я имела в виду удобства.
- Ах да, ну конечно. Ближайшая ванная по коридору направо, десятая дверь, но, к несчастью, уборная на соседнем этаже. Надо завернуть за угол, подняться по лестнице и пройти ярдов пятьсот по коридору. Но если вы не хотите напрасно беспокоиться, не сомневаюсь, у мамы найдется лишний ночной горшок, который она с радостью вам одолжит.
Белинда от всего сердца рассмеялась, но вдруг до нее дошло, что Перегрин говорит серьезно.
- Не буду вам мешать отдыхать с дороги, хорошо? - предложил он. - А к интервью мы сможем перейти за ужином.
Белинда недоуменно раскрыла рот. К интервью? К какому интервью?
- Вы собирались расспросить меня о… если честно, я не совсем понял, о чем именно, - слабо улыбнулся Перегрин. - Письмо показалось мне довольно туманным.
- А, разумеется. - Белинда думала так быстро, как только позволял ее заледеневший мозг. - Вообще-то, полагаю, мы сможем заняться этим завтра, - решительно сказала она. - Зачем отравлять работой такой прекрасный вечер?
- Совершенно верно. Что ж, увидимся за ужином. Полагаю, вы хотите понежиться в ванне. - Перегрин скрылся в полумраке, направившись к двери. - Ужин в восемь вечера в обеденном зале.
Белинда кивнула. Понежиться в горячей ванне будет как нельзя кстати. А после этого можно нацепить боевые доспехи. В чемодане от "Боттеги", бесцеремонно брошенном Перегрином, лежало вечернее платье от "Версаче", сидевшее на ней просто идеально, как чешуя на хвосте русалки. Помахивая сумочкой с туалетными принадлежностями от "Джейд Джаггер", Белинда вышла в коридор, удовлетворенно вспоминая благоговейный восторг, с которым взирала на платье ее домработница.
- Какой оно красивый, Белинда! - выдохнула бестолковая дура, почтительно заворачивая платье в бумагу.
- Мадам Белинда, - резко поправила ее Белинда. - Еще бы ему не быть красивым! Тебе на него не заработать и за десять лет.
При виде ванной комнаты с огромной ванной на чугунных лапах она испытала прилив восторга. В ванне должен спокойно поместиться мужчина семи футов роста в цилиндре - Белинда вспомнила, что читала об этом в "Салфетках и любезностях". Правда, с тем, чтобы наполнить эту громадную цистерну, возникли определенные проблемы. Выкрутив полностью краны, Белинда добилась лишь тоненькой, едва теплой струйки неприятного желтоватого цвета, к тому же сопровождавшейся отчетливым запахом сероводорода. Что ж, в таком случае она высыпет в воду всю соль для ванны. И только осуществив свое намерение, Белинда обнаружила, что выцветшая надпись на изъеденной ржавчиной банке гласит: "Комет".
Стараясь не обращать внимания на неприятный зуд по всему телу, Белинда вернулась к себе в комнату. Увидев эмалированный резервуар, расписанный облупленными цветами, она поняла, что Перегрин не шутил, говоря про ночной горшок.
Без десяти минут восемь Белинда, так и не поборовшая зуд, несмотря на целый флакон увлажняющего крема, стояла в полном одиночестве перед громадным пустым камином. Из всех комнат, куда она заглянула во время долгих и утомительных поисков, эта больше всего походила на обеденный зал. Полуобвалившаяся резьба на каминной полке изображала - по крайней мере, когда-то - рыбу и дичь, и здесь имелся стол, правда, покрытый толстым слоем пыли. Белинда коротала время, стараясь вспомнить правила поведения за столом из "Салфеток и любезностей".
- Никаких вилок, - бормотала она про себя. - Спаржу едят руками. Все слова французского происхождения - дурной тон. Значит, не круассаны, а булочки. И нельзя составлять грязные тарелки в стопку, так как это говорит о том, что ты привык обходиться без прислуги.
Без пяти восемь. До сих пор никаких признаков прислуги и тем более столовых приборов не наблюдалось. Впрочем, Белинда и без того с наслаждением предавалась лицезрению длинного стола. Несмотря на сплошное покрывало пыли, он говорил о щедрых аристократических трапезах, с огоньками бесчисленных свечей, пляшущих на сервизах из севрского фарфора и на столовом серебре. Однако до сих пор посуда на столе так и не появилась, а единственным освещением были последние отблески умирающего дня за окном. Не было видно и щедрых аристократов, но, несомненно, Уайффы уже в пути. Или они тоже заблудились в коридорах?
- Надо говорить "зелень", а не "овощи", - пробормотала Белинда, гадая, как в таком случае разобрать, что попросил тебя передать сосед - цветную капусту или шпинат. А спаржа относится к овощам?
- А вот и я, - внезапно послышался голос Перегрина, шагнувшего из полумрака коридора в полумрак обеденного зала и поставившего на стол коричневый пластмассовый поднос - судя по всему, позаимствованный в столовой для бездомных, с ужасом подумала Белинда.
Она также недовольно отметила, что Перегрин не переоделся к ужину; похоже, он был в том самом костюме, в котором встречал ее на станции, но только натянул поверх пиджака теплый шерстяной свитер. Впрочем, так и должно быть, с облегчением подумала Белинда. Сын и наследник лорда Уайффа, Перегрин принадлежал, согласно "Салфеткам и любезностям", к высшей аристократии, поднявшейся так высоко, что уже можно было не придерживаться правил этикета.
- Что-нибудь выпьете? - Перегрин указал на поднос с тремя банками пива и стаканом мутной жидкости, на поверхности которой дохлой рыбой плавал скукоженный ломтик лимона. - Я принес вам джин с тоником. А сами мы будем пить пиво.
- Но почему? - Белинда ненавидела пиво, как ненавидела всю связанную с ним в ее представлении культуру рабочего класса, собачьих бегов и кованых сапог. - Оно же такое ужасное, вы не находите?
- Ну, зато оно гораздо дешевле вина, а ко вкусу со временем привыкаешь.
Дешевле. Белинда подняла брови. "Не пора ли переменить пластинку?" - раздраженно подумала она. До чего же Уайффы прижимисты! Это уже выходит за всякие рамки. С другой стороны, среди миллионеров - надо надеяться, миллиардеров - скупость - распространенное явление, так что и в этом Белинда нашла некоторое утешение. В конце концов, лишь невероятной скаредностью Уайффов можно объяснить все то, что она видит вокруг. Запущенное состояние, в котором находится особняк. Отсутствие отопления. Даже четыре круглые циновки, которые сейчас вытащил из серванта Перегрин вместе с горстью гремящих пластмассовых ножей и вилок, бумажных салфеток и пакетиков с солью и перцем.
- Это собирают для нас друзья и знакомые, - виновато улыбнулся Перегрин. - Помогает экономить уйму денег на посуде.
Белинда кивнула. Несомненно, эксцентричность аристократии. Надо надеяться, еда окажется вкусной. Тушеный заяц, дичь, свежая рыба.
Как раз в этот момент в дверях появилась женщина с пластмассовой миской и половником. Увидев Белинду, она широко улыбнулась. Та в ответ мрачно нахмурилась. Подумать только, какая наглость! Ну да ничего, когда парадом будет командовать она, слуги будут улыбаться только после того, как на них посмотрят с улыбкой.
- Мама, - сказал Перегрин, - это Белинда. Белинда, это моя мать.
Чтобы не упасть, Белинда ухватилась за край стола. Его мать?
- Здравствуйте. - Леди Уайфф опустила поднос на стол. - Мы очень рады вас видеть.
Не успела Белинда прийти в себя, как в дверях появился шаркающий ногами сутулый мужчина в потертом твидовом пиджаке. Каких-нибудь пару минут назад она приняла бы его за лесничего. Или скорее за садовника в услужении у лесничего. Но, пожимая трясущуюся руку, испещренную синими прожилками, Белинда с ужасом поймала себя на том, что смотрит в слезящиеся, косые голубые глаза, точную копию глаз Перегрина.
- Мой отец.
- Привет, - добродушно поздоровался лорд Уайфф. - Должен сказать, мы с нетерпением ждали встречи с вами. Журналистка, берущая интервью у знаменитостей! Какая, должно быть, у вас прекрасная работа. Вы вращаетесь в высоких кругах.
- Разумеется, - заверила его Белинда, успевшая привыкнуть к этому обряду и к тому же воодушевленная тройным джином с тоником. - Мне постоянно приходится встречаться с богатыми и знаменитыми.
Правда, ее несколько озадачило, что все семейство широко раскрывало глаза от изумления, слушая ее рассказы о знакомстве с богатыми и знаменитыми: в конце концов, земельной аристократии должно уже надоесть все время общаться с суперзвездами.
- И к тому же это дело ужасно стоящее, - кивнула леди Уайфф. - Я хочу сказать, за это хорошо платят, - добавила она.
- О, естественно. Очень хорошо. Платят просто замечательно, ха-ха-ха.
Белинда видела их насквозь. Баснословно богатые и чрезвычайно скупые, Уайффы хотят убедиться, что и она, став членом семьи, что-нибудь с собой принесет. Лучше подождать до свадьбы, а там уже можно будет сказать, что после уплаты процентов по всем предыдущим кредитам у нее остается десять пенсов в месяц.
Перегрин разложил циновки в одном конце стола. Заняв свое место перед уходящей в полумрак полосой пыльного красного дерева, Белинда почувствовала себя кеглей на полосе кегельбана. Перегрин поставил на стол что-то вроде тусклого ночника, не произведшего никакого впечатления на сгущающиеся сумерки. Правда, в пятне желтого света стала прекрасно видна запыленная, обшарпанная поверхность стола.
- Надеюсь, вам это понравится, - сказала леди Уайфф, неуверенно заглядывая в миску. Там в лужице машинного масла лежал тощий цыпленок. - На банке выло написано, что этим надо полить цыпленка, но мне что-то не нравится.
В окна хлестал дождь. Не зная, с какой стороны подступиться к лежащему перед ней на тарелке куску мяса Цвета свежей штукатурки, Белинда решила завести разговор об истинном финансовом положении семейства Уайфф. В конце концов, ее работа как раз и заключается в том, чтобы раскапывать информацию.