– Послушай сюда! – Саша разозлился. – Ни в какое ваше братство я вступать не собираюсь и никакого посвящения проходить не буду. Я им что, этот самый гой, чтобы, не спросив у меня моего желание, загонять в ваше вонючее стойло. Тоже мне, скот нашли. А сам "адепт" что-то там про кровушку втулял. Ты еврей, ты еврей! А я, на самом деле, для них именно что рекрут. Дурак-гой, другими словами. Как можно насильно человека куда-то тащить, как на аркане. Ты сама за себя решай, а за себя я сам решу.
– Ты глупенький, ничего не понимаешь! Перед тобой распахиваются любые горизонты! Твоя музыка зазвучит на всех каналах в ящике, по радио. Ты станешь известнейшим композитором. У них же неограниченные возможности! Они уже реально почти у власти! Я ведь только из-за тебя с ними связалась. Я тебя очень сильно люблю. Подумай! Ты станешь звездой, а я твоим хвостом! Рядом с тобой! Мы всему миру еще покажем! Я давно знала, что впереди у меня очень светлое будущее! Впереди меня ждет рай, в том числе и материальный! Мы станем очень богаты! Ты это понимаешь? Тебе не надо будет работать на кого-то, только на себя и на меня! – Алла засветилась лицом, а в глазах забегали чертики. Лицо стало совсем незнакомым и чужим. Этого человека Саша не знал. В глазах у нее появилось что-то от "адепта". Что-то черное и неправильное. Жутковатое. Действительно как у зомби или шизофренички. Маска, смахивающая на собирательный образ всех ее клоунов, сидящих в доме по полкам.
Саша опешил! Вот тебе и на! Он вдруг понял все, до самого донышка! Эта баба вся изнутри лживая. Насквозь лживая. Она его обманом к себе завлекла, обманом и приворотами держала, теперь для чего-то его сюда притащила, совсем не для того, чтобы перековывать в члены братства. Он испугался. В голове немного помутнело, закружилось, но и просветлело.
– Теперь мне про тебя понятно все! – очень зло и медленно сказал Саша. – Вся твоя подноготная вырисовалась окончательно. Ты вся обман! Вся! А еще что-то там такое врала про волю и вольных людей. Ты самая настоящая самовлюбленная эгоистка. И меня затащила в брак с помощью обмана. Типа: мы тебе квартиру купим, мы тебе квартиру купим! Купили, задницу облупили! А сама хотела из меня показательную игрушку сделать?
– Какую игрушку? Я тебя люблю! – В глазах у Аллы родилась проснувшаяся мысль.
– Такую игрушку! Кто меня на всю страну в телеящик засунула, так, что вся родня со смеху обоссалась? Неравный брак по любви захотела продемонстрировать? Какая любо-о-овь! По любви люди идут на жертвы, а ты из меня сделала жертву и продолжаешь делать сейчас! Жертвуй своей жизнью сама себе, а моей жизнью не надо жертвовать! Миллионерша хренова!
– Ах, вот что ты вспомнил? Ящик вспомнил! Передачу вспомнил? А сколько раз я туда тебя толкала для выступлений, ты не вспомнил?
– Я себя и без тебя неплохо чувствовал!
– Ты пришел ко мне сам, когда по жизни потерялся! Тогда я тебе была нужна! Это ты меня использовал на всю катушку. – Алла окончательно вышла из ступора, стала совсем злая, даже лицом посерела, а местами, на скулах, выступили красные пятна. – Я из-за тебя хорошего места на телевидении лишилась. На все пошла! С твоими "друзьями" общалась, твоей бывшей любовнице в рот смотрела. Думала, что ты моя судьба!
– Та-а-ак! Не надо тут устраивать жертвоприношений. Я тебе не игрушка! И никуда я к тебе не приходил! Это ты меня к себе заарканила. Да! Был период, когда мне было сложно. Но у любого человека бывает такой период. Это еще не значит, что за добрые дела я теперь, как Фауст, должен свою душу положить на алтарь вашего Сатаны. Мне все это изначально противно! Я читал в твоих книгах, какие у вас ритуалы! Может, заставишь меня еще и какому-нибудь козлу жопу лизать и человеческую кровь лакать, как в твоих книжках! Ты сама-то понимаешь, где мы находимся! Идиотка! Будь проклят тот день, когда я тебя в коридорах Останкино встретил. – Саша подскочил, как ошпаренный и стал метаться по комнате.
– Правильно, правильно! Нашел крайнюю! Ему на блюдечке с голубой каемочкой подают его светлое будущее, а он начинает за это меня проклинать? Сам ты идиот! Я так сладенько жила бы со своим чудесным мужичком Михалычем, но тут появился ты и что мне сказал? – Алла сидела на софе и одной рукой гладила по ткани обивки. Она как-то исподлобья смотрела на Сашу очень нехорошо. Саше это не понравилось. По телу пробежали мурашки.
– И что я тебе такого сказал? – Он остановился напротив и наклонился над Аллой. Захотелось посмотреть в глаза, но она их прятала.
– А ты уже и не помнишь? Забыл! Ты сказал, что я у тебя навсегда! Это и есть твое навсегда? – Она бубнила слова вполголоса, опустив голову, как будто для себя.
– И за эту мою фразу я теперь должен свою жизнь отдать, хрен знает, каким козлам! Когда я тебе это говорил, даже за горизонтом не просматривалось никаких адептов и прочих идиотов. Ты была настоящая, живая баба! – Саша присел перед ней на корточки.
– А сейчас я тебе уже не настоящая? – Алла как-то бочком, вполуоборота кинула на Сашу непонятный, но хитрый взгляд, в котором промелькнуло готовое решение сегодняшнего дня. Стало жутко. Прожгло насквозь, и он пошел в наступление:
– Сейчас ты полная дебилка! Посмотри на себя в зеркало! Ты стала похожа на какую-то придолбленную тень без мнения и даже без твоего противно-скрипучего крика. Ты когда орала, как иерихонская труба, мнение свое имела, а теперь у тебя не то что мнение, даже голос пропал. Утоптали Сивку Бурку крутые горки! – Саша сделал голосом мелизмы, как в проигрыше песни, но зло, зло.
– Зачем ты меня все время обзываешь? Даже голос мой вспомнил. А я думала, что он тебе не мешал рассмотреть во мне личность! – Алла вдруг заплакала, слезы закапали, как из крана.
– Была личность, да только сплыла! Правда, ты и тогда уже была эгоистка. Все хотела Москву за яйца поймать и для этого шла на все! Для услады своих низменных страстишек! Я помню, как ты дома кричала, что всем еще покажешь! Что славы хочешь! Власти хочешь! Вла-а-а-сти!!! А теперь прикрываешься любовью и жертвами для меня? Даже слезу километровую пустила…
– Ты меня не только не любишь, ты меня даже ненавидишь! – слезы закапали гуще.
– Хочешь честно, раз пошла такая пьянка? Я тебя не любил, не люблю, и любить уже не буду. Я к тебе отлично относился! Ты мне просто нравилась, действительно, как личность! Понимаешь это или нет! Я в тебе и видел ее. Личность! Это я шел на жертвы, демонстрируя свою харю около твоей рожи! – Сашу понесло. Он терпеть не мог женских, наигранных слез. А эти были наигранными, судя по ее косому взгляду с хитрецой.
– Я это чувствовала… Чувствовала! Вот, значит, ты какой! Ну что ж! Я тебе давала шанс… а теперь держись! Теперь ты ответишь! За то, что врал мне про любовь! За то, что я на тебя пахала! За то, что я тебя полюбила! Вот поэтому ты за все, что причинил мне в этой жизни, и поплатишься сегодня! За все! Я тебе, сука, сволочь, блядь, покажу, кто я есть на самом деле на этом свете! Все-о-о покажу! Ты у меня попля-а-а-шешь! – Алла стала назидательно размахивать пальцем у Саши перед носом и подняла голову. В глазах ее светилось дьявольское пламя ненависти. Саша ударился задницей об пол в ужасе и от фраз, и от всего происходящего. Она гордо встала, вышла из комнаты, перешагнув через его ноги, и громко хлопнула дверью.
"Боже мой! Куда я попал! Что теперь со мною будет? – мелькнуло в голове. По телу пополз холодок страха. – На фига я ей это все наговорил? Вместо того, чтобы хитростью вырваться из этого жуткого места, я сам себе перекрыл не только выход в жизнь, но и кислород…"
Нужно было срочно что-то предпринимать! Срочно! Рвать когти как можно быстрее и вон отсюда… Вон…
Ему было нехорошо от всего, что здесь происходило. Он пересел на софу. Голова кружилась, в глазах плавали разноцветные круги. Голова стала тяжелеть и наливаться липким туманом…
Спасение
Через этот туман и вату до сознания доходили какие-то слова, не очень понятные по содержанию. Слова вяло вползали в уши и тихонько ползали под черепушкой. Глаза не открывались. Состояние всего тела было непонятным. Полубезвоздушным. Постепенно родилась очень ленивая мысль: "Меня отравили! Но почему я еще живой и не могу открыть глаза? Меня напоили чем-то парализующим! Точно!".
Все сразу вспомнилось! И лекция лысого еврея-домушника, и седой красавец с хамским глазом, и кофе, и туалетная комната, и мерзкая ругань с Аллой в чужих апартаментах, и хлопанье дверью.
Саша понял, что лежит на кровати, что он одет, что шевелиться не может, но слышит и понимает все. В другой половине комнаты, которую он тоже вспомнил, какие-то люди тихо беседовали. Их было несколько. Один голос, высокий и красивый, принадлежал Давиду, второй был хрипло-басистым, а третьим голосом оказалось заискивающее воркование его женушки Аллы. Второй кумушки было не слыхать.
"Наверное, бокал-череп чистит под мою кровушку", – подумал Саша.
Он решил делать вид, что их не слышит и спит. Нужно было понять, о чем они говорят? А вдруг там решается его участь? Он стал внимательно прислушиваться. Слова были слышны не очень хорошо, но долетали до его уха все.
– У тебя нет права, кроме как поступать согласно твоей воле. Поступай так, и никто не скажет "нет". Ты хотела путешествовать в Теле Света?! Хотела посетить Астрал? Ты можешь услышать там Мудрость! И независимо от того, являются ли увиденные и услышанные тобой вещи истиной и реальностью или же фантомом разума, это имеет наивысшую магическую ценность. Выбираешь ты направление своего магического путешествия сознательно, разумом, или бессознательно, истинным Я, все это Инвокация! Это союз между внешним и внутренним Я, это есть частичное свершение Великого Делания… – вдалбливал вкрадчивый и ласковый голос Давида кому-то.
"Наверное, опять этой дуре, Алле, мозги полощут, – подумал Саша. – И слов-то где-то нахватался, сволочь! Зачем ей какой-то астрал? Что там нормальному человеку надо? А эта дура возомнила себя кем-то непонятным, наверно властным и свободным, и в какой-то астрал стала рваться. Конечно, если у человека в голове солома, ему просто лапшу на уши вешать. Уши сами подставляются, чего бы и не повесить?".
– Любые оковы имеют практически вселенский размер, поэтому всегда провозглашай Закон Свободы и все Знания относящихся к нему Истин…
– Да! Истинно также то, что Царствие Небесное допускает насилие, и сильный захватывает его силой – вторил лысый басом. – Равновесие внешнего с внутренним, есть великая удача, редкая среди людей благодать, являющаяся наградой за предыдущие Достижения.
"Чего это они от нее хотят, что так сладко поют в два голоса? – подумал Саша. – Точно, чего-то добиваются. Меня что ли в жертву принести собираются, на самом деле…"
– Теперь рассмотрим тот свет, который придет к Адепту, тому, кто крепко и неизменно стремится к своей Звезде, настраивая разум на Музыку своей Воли. Если его разум совершенно овладеет самим собой и соединится с его Звездой, в нем возникнет столь сильное наслаждение, что оно с легкостью вырвется как из плотного тела, так и из тонкого, – бубнил Давид. – Что ты узнала из "Книги Закона"? Ты узнала, что истинный Принцип самоконтроля есть Свобода. Ибо мы рождены в мире, который привязан к идеалам, к которым нас принуждают, как врагов к рабству. Каждый из нас в процессе своей жизни познает подавление себя и своей Истинной Воли! "Лживо и глупо делать что-то в ущерб себе" – сказано в этой книге. Еще там сказано, что "смерть – это Растворение в Поцелуе Нашей Госпожи Нюит". Это есть истинное созвучие баса и сопрано, ибо к Магии нас направляет импульс, боль сознательного разума. Имея разум, можно найти причину этой боли в чувстве Разделенности и ее прекращение в Союзе Жизни.
– Вершина нашего Священного Искусства – представлять всю сущность Звезды Нашей Госпожи в Союзе нашей Телесной Смерти, – добавлял второй басом. – Ты должна пойти на эту жертву. Только тогда твоя Звезда получит пользу от твоего Механизма, срастится с ним и поддержит его, чтобы он исцелялся от разделения тебя в ходе Жизни, но особенно в Смерти. Только так Душа твоя окончательно исцелится и Дух Твой воспрянет! Только слившись в Вечности, ты испытаешь Полное Блаженство Соединения Душ Ваших, твоей и его.
– Тебе следует улучшить не только свой Механизм в целом, через истинный рост равновесия, но и его тоже! Чтобы он стал желанным и привлекательным Женихом, Мужем и сильным Воином, достойным Ложа столь божественного, как полное двойное Растворение, – добавлял Давид.
"Что они ей там втуляют! – ужаснулся Саша. – Какое еще общее двойное растворение? Это с кем это она собралась коллективно растворяться на ложе? Со мной, что ли?" По телу пробежали даже и не мурашки. Тело покрылось противным, липким потом. Саша готов был выпрыгнуть из окна прямо из позиции лежа, но сам даже пошевелиться не мог. Ни руки, ни ноги не работали вообще. Все что могло шевелиться, зашевелилось – это волосы на его голове. А в голове бегали ошалевшие мысли: "И что еще за госпожа Нюит? У них тут что, женопоклонение, что ли? Может, они ее хотят тоже, какой госпожой избрать, типа этой Нюит? Ну да! Сначала изберут госпожой, потом окропят моей кровушкой, а потом сольют нас в экстазе в один общий тазик и выпьют на ужин. Господи, Боже наш Сущий! – взмолился Саша. – Забери ты меня отсюда! Что я тебе плохого сделал?" В голове мелькнуло: "Правда, и хорошего тоже ни фига не сделал. Я, честное слово, буду вести себя очень честно и примерно! Дай мне последний шанс!" Он уже не слушал, о чем шептались в углу. Ему было страшно до смертного ужаса, до спазм в желудке.
А в углу стали шевелиться. Слышно было, что они встали и подходят к кровати. Саша перестал дышать, он постарался расслабиться так, чтобы даже реснички не дрожали. Кто-то склонился над ним и голос Алла сказал:
– Спит. Препарат еще действует. Нужно чтобы он часа два поспал. Может, ему укол сделать? Тогда я успею свою часть ритуала провести, пока его разденут, намажут и подготовят.
Кто-то взял его руку и пощупал пульс. Саша замер, он боялся, что сердце его выпрыгнет из груди и разорвется на мелкие кусочки, забарабанив в пульсе на всю комнату, а сам он сейчас не выдержит и вздохнет. Руку его положили на кровать.
– Если мы сейчас сделаем укол, он на мессе будет, как вареный рак. Пускай так лежит. В самый раз к моменту его выхода он уже проснется окончательно. Его разум отдохнет, и будет крепко привязан к телу. Нам нужно, чтобы Смерть не смогла полностью разрушить оболочку сразу, чтобы он уходил в Астрал постепенно, с Магической Защитой. Он не должен, путешествую в Астральном Мире в ожидании тебя, стать добычей энергетических вампиров. Ибо вначале через Смерть человек освобождается от грубого тела, далее она завершает свою работу на Астральном Плане, где находится его Жизнь. Ты же знаешь, не первый раз. На момент процедуры человек должна быть в сознании. В активном сознании. Душа должна знать, что с ней происходит перед Вечностью. А теперь пошли. Пора приводить тебя в порядок!
Шаги направились к двери. Саша услыхал скрип, потом щелчок замка, и наступила гробовая тишина. Ему стало плохо. Думать времени не оставалось. Нужно было действовать. Опять захотелось блевать. Он попробовал пошевелить руками. Пальцы шевелились. На ногах тоже. Он стал активно шевелить всем, что шевелилось. Тело стало оживать. Это был не яд, а что-то психотропное. Оно должно было прекратить свою работу. Нужно попасть в туалет и немедленно освободить желудок, а потом и мочевой пузырь. Вывести яд из организма. Как хорошо, что до того, как отключиться, он блеванул целых три раза! Крепкий организм получил он от своих предков! Слава им! Это его и спасло, иначе сейчас бы он лежал труп трупом.
Он разлепил глаза и посмотрел вокруг. Никого не было, но все плавало в тумане, подернутое пленкой. Тогда он попробовал повернуться на бок. Получилось. Тогда Саша решил скатиться с кровати на пол и как бочонок катиться в сторону туалета.
Он с грохотом, как куль с песком, свалился с кровати очень больно и замер. За дверью было тихо, тогда Саша стал, где перекатываться с бока на бок, а где и ползти в сторону туалета, помогая себе локтями. Так он дотащился, морщась от боли во всем теле, до стены. Ноги и руки все еще не слушались. У стены Саша попытался сесть, опираясь спиной. Получилось. Теперь нужно было всползти по стене, дальше опираясь спиной, и встать. Желудок бушевал. Времени оставалось мало. Еще чуть-чуть и он готов был испортить им дорогие ковры, которыми устилали здесь налакированный паркет. Двигаясь спиной по стенке, он почувствовал, что руки в локтях стали сгибаться. Он всполз и встал прямо. Голова кружилась, в глазах двоилось и троилось. Он зажег свет, ногой пнул дверь в туалет и почти рухнул на колени перед унитазом. Желудок облагородил его внутренности всем, что оставалось. Нужно было срочно выпить много воды и прочистить его основательно. Руки стали шевелиться. Он с трудом, опираясь на стенку, но встал, и медленно передвигая ноги, побрел в ванную комнату.
На процедуру чистки организма ушло минут двадцать. В его голове тикал будильник, который отсчитывал минуты. Их было всего сто двадцать. Двадцать он уже израсходовал. Теперь срочно нужно было, отчаянно шевеля руками, заставить работать весь организм. Как хорошо, что в молодости он занимался легкой атлетикой и мог сейчас дать своему организму сверхнагрузку. Он стал, превозмогая скованность, махать руками, маршировать на месте, а потом и приседать. Постепенно конечности стали слушаться. Это еще пятнадцать минут. Осталось восемьдесят пять. Ужас! Первое, куда он бросился – искать свою одежду. Нигде ничего не оказалось. Потом было большое окно. На улице стояла весна, но было еще достаточно холодно, а он только в свитере, джинсах и тапочках.
Окно было заперто, но не зарешечено. Второй этаж. Он бросился к туалетному столику. В нем оказался маникюрный несессер с разными женскими примочками. Саша стал пробовать, с помощью ножничек, вскрыть защелку, которую элементарно заело за зиму, забило мусором. Ему повезло. Окно открылось. Что ждало его внизу, он не знал. Под окном оказалась ухоженная лужайка, вскрывшаяся от снега. Окно выходило явно в противоположную сторону от входа. Он вылез на карниз. Было достаточно высоко, но очень хотелось жить. Просто элементарно жить. Саша спустил ноги вниз, повис на руках и животом об стенку спрыгнул на землю. Живот он поцарапал, но ничего не подвернул и не сломал. Земля оказалась мягкая и влажная. Звука от его падения не было никакого.
Вокруг стояла тишина. Он крадучись побежал вдоль дома до угла и осмотрелся. Могли быть собаки и много. Но вокруг было тихо. С противоположной стороны дома, там, где вход, слышны были голоса, стучали дверцы машин и смялись высокими голосами женщины.
"Съезд гостей к Сатане на бал начался! – подумал Саша, – часть из машин весело вылезает, а часть выскочит из камина. А собак убрали, чтобы они не испугались гостей. Ну и славненько! Для меня вовремя…"
Он перебежками от кустика к кустику добежал до забора. Коленки сильно тряслись, а ноги дрожали. Забор бросал тень, и ничего не было видно со стороны дома, так, во всяком случае, ему казалось, а точнее, верилось. Но вот сам забо-о-ор! Он был высоченный! В самом углу забора росло толстое дерево. Это был единственный выход на свободу, но оно стояло на свету. Минуты тикали и выбора не было. Саша вприсядку побежал к дереву. Как он взобрался на него, он не повторил бы спустя время никогда, но дерево перекинуло его тело на другую сторону забора. За забором была темень и бурелом. Выбирался из бурелома с потерями. Исцарапал и лицо, и руки, и даже джинсы разорвал сзади.