- Мне жить не с компанией, а с ним.
- Его убьют.
Его убили через неделю. Через несколько лет я впервые влюбилась. И он любил меня и очень хотел жениться на мне. И я испугалась говорить с Пиратом. Я не хотела слышать его предсказаний, я не хотела думать о будущем, я хотела жить сейчас, сегодня, как когда-то жила с Пиратом и была счастлива.
РАССКАЗЫ
ТЕСТЫ ДЛЯ НАСТОЯЩИХ МУЖЧИН
Рассказ
Мне было легко познакомиться, не очень много, но кое-что я о ней знал.
В вагоне метро я сел напротив нее. Она посмотрела на меня, потратив не больше секунды. Женщине этого вполне достаточно. Теперь надо ждать, когда она посмотрит еще, но она не посмотрела, я ее не очень заинтересовал. И тут освободилось место рядом с ней. Она читала женский журнал. Стандартные перепечатки из американских журналов по кулинарии и сексу.
- Здравствуйте, - сказал я. - Вас зовут Настей или Ксенией?
- Хотите познакомиться? - спросила она.
- Да. Очень.
- А почему вы решили, что меня зовут Настей или Ксенией?
- Потому что девочек вашего возраста чаще всего называли Настями или Ксениями.
- А какой наш возраст?
- Двадцать пять.
Ей было двадцать семь, но она не стала опровергать и спросила:
- А ваш возраст?
- Тридцать семь.
- Тогда вы или Никита, или Иван?
- Или Павел, или Петр? Я - Павел.
- Я - Настя. Вашему сыну или дочери тринадцать лет?
- Нет, я не женат и никогда не был женатым. У меня к вам самые серьезные намерения.
Она впервые улыбнулась.
- Вы живете в нашем районе?
- Нет, я проехал свою станцию. Я очень боялся, что никогда вас больше не увижу.
Мой напор был пошловатым, но когда женщине говорят без обиняков: "Вы мне нравитесь" - даже самые интеллигентные женщины предпочитают не замечать пошлости.
Поезд приближался к конечной остановке.
- Вы не возражаете, если я вас немного провожу?
Она ничего не ответила. Выходя из вагона, улыбнулась, что могло означать: привет, дорогой! Но она шла чуть медленнее, чем идут женщины, которые приняли решение не продолжать дальнейшее знакомство с мужчиной.
Я пошел рядом с нею. На улице она остановилась у витрины магазина. Я стоял рядом. Вместе мы хорошо смотрелись. Из-за короткой кожаной куртки с небольшим меховым воротником и длинной суконной юбки она казалась стройной и сексапильной. Я выше ее на голову, что для высокой женщины многое значит. Была ранняя весна, поэтому я еще не снял "свингер", полупальто из твида, - удобная одежда для города, когда пользуешься общественным транспортом, модные в этом сезоне длинные пальто собирали полами вечную зимне-весеннюю московскую грязь.
Она рассматривала в зеркальной витрине сыры, колбасы и меня. Я был почти уверен, что она с предельной точностью определила мою стоимость. Со "свингером", костюмом, ботинками, галстуком и часами я тянул миллионов на десять в рублях, а по курсу доллара на тот день - тысячи на две. Я мог не комплексовать.
- Извините, - сказала она. - Мне надо зайти в булошную.
Она сказала не "булочную", а "булошную", как говорят коренные москвичи, но она родилась не в Москве. Я получил первое словесное подтверждение - продолжайте, у вас есть шансы. При такой раскладке я мог получить ее домашний телефон.
- Я тоже зайду в булочную, дома шаром покати.
Я вошел вместе с ней в булочную. Она достала из сумочки пластиковый пакет и начала класть туда хлеб, коробку дорогих конфет, банку хорошего растворимого кофе, пачку индийского чая, сухие сливки, пакет ванильных сухарей, две большие плитки английского шоколада. У нее, что ли, кончились все припасы в доме? И вдруг я понял: она рассчитывает, что заплачу я. А если не заплачу, она улыбнется, когда я спрошу о ее домашнем телефоне, и ответит: "Чуть позже", или: "В следующий раз".
Если ты такой напористый, не будь жадным. А если не такой догадливый, постой несколько дней у выхода из метро, всматриваясь в выходящих женщин.
Я положил рядом с ее пакетом банку сухих сливок и нарезной батон.
- Считайте все вместе, - сказал я.
- Я заплачу сама.
Но кассирша уже сплюсовала мои и ее покупки, обсчитав меня на несколько тысяч. Мужчину, который демонстрирует свою щедрость, обсчитывают всегда. В такой ситуации даже самый принципиальный скупердяй не поднимет скандала и не попросит пересчитать, чтобы не показаться жадным.
- Я не хочу быть навязчивым, но с удовольствием позвонил бы и пригласил вас поужинать, - сказал я и, чтобы снять все ее колебания, протянул визитную карточку, на которой значилось:
КОПЫЛОВ ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ, вице-президент компании "Косма".
Она достала из сумочки свою визитную карточку:
ЕВСЕЕВА АНАСТАСИЯ ВАЛЕНТИНОВНА, старший менеджер компании "ВРЕМЯ".
Вряд ли она когда-нибудь слышала о компании "Косма", а любой нормальный человек мог подумать, что компания "Время" занимается импортом или экспортом часов, компьютеров, сотовых телефонов или микроволновых печей, но я знал, что она и ее мать занимаются подбором работников для германских фирм. Мне оставалось только распрощаться. Но она явно колебалась, все-таки она выставила меня с первого раза на довольно крупную сумму.
- Ваш финансовый подвиг должен быть поощрен, - сказала она. - Я вас приглашаю на чашку кофе или чая.
- С удовольствием! Я не мог найти формы, как на это напроситься.
- Вы правы, - согласилась Настя. - Все начинают по одному и тому же стереотипу: не пригласите ли на чашку чая? И от этой банальности становится кисло. Хотя я ничего новенького тоже не придумала.
- Общепринятые стереотипы делают жизнь комфортнее. Вы встречаетесь и говорите "здравствуйте", прощаетесь - "до свидания". Очень удобно.
Для первой встречи я слишком болтлив, но при первой встрече мужчина всегда больше говорит, а женщина слушает, потом роли меняются.
- Я должна позвонить родителям и сообщить, что приду не одна.
Мы подошли к навесному телефону-автомату. Я остановился в нескольких метрах от телефона - подслушивать неприлично, - но она говорила достаточно громко, может быть специально, чтобы я слышал.
- Мама, я приду не одна, а с молодым человеком, хотя он не так уж и молод, тридцать семь лет. Нет, только что познакомились. Нет, не азербайджанец и не грузин. По визитной карточке - вице-президент компании. Отец еще не вернулся?
Что же, предельно точна, кроме одного - никакого отца у нее не было, она жила вдвоем с матерью.
Мы поднялись на лифте на седьмой этаж девятиэтажного кирпичного дома, построенного лет тридцать назад, уже с несовмещенными ванной и туалетом, но еще с маленькими кухнями и без холлов.
Дверь открыла ее мать. Они были похожи. Только мать - более налитая в плечах, в груди, в бедрах, рыжеволосая, нет, не крашеная - такие веснушки, голубые глаза и нежная матовая кожа бывают только у естественно рыжих. Встретив ее где-нибудь в санатории, я бы с ней завел роман - выглядела она лет на тридцать пять, но я знал, что год назад она отметила свое сорокапятилетие.
- Моя мать Ирина, - представила Настя. - А это Павел.
Я поцеловал Ирине руку, женщинам руку я целовал только в помещениях, предполагая, что руки вымыты.
На вешалке в прихожей висел мужской плащ, модный лет двадцать назад, слегка измятый, вывешенный, вероятно, перед нашим приходом. Женщины страховались, предупреждая, что в доме есть мужчина, он всегда защитит, плащ был огромных размеров и мог бы покрыть килограммов сто двадцать. Отца я, конечно, никогда не увижу, он уедет в длительную командировку. А пока мать и дочь ушли на кухню, оставив меня в гостиной, обставленной кожаной финской мебелью, купленной примерно год назад, в это время в Москве стали появляться такие гарнитуры. Мать и дочь явно не испытывали материальных затруднений, по-видимому, немецкие фирмы хорошо платили за подбор специалистов, к тому же мать преподавала на факультете психологии в Московском университете.
Я просматривал журналы и, хотя женщины разговаривали тихо, слышал ответы Насти, догадываясь о вопросах матери.
- Успокойся. За все заплатил он.
Значит, мать спросила, зачем она купила чай и кофе, запасов которых в доме достаточно.
- Не то чтобы очень, - отвечала Настя. - Но интеллигентен, практически не сделал ничего раздражающего. Упорен, что мне понравилось… Ну а в остальном ты разберешься сама.
Понятно, я не произвел ошеломляющего впечатления, но отдельные качества моего характера вполне принимаются, однако будет дополнительная проверка. Надо быть предельно осторожным: я еще не имел дела с профессиональным психологом.
Еду внесли в гостиную. Салат, бутерброды с бужениной, соленые огурцы, маслины, черный поджаренный хлеб, масло и запотевшую, из морозильника английскую водку "Стерлинг", дорогую и не очень известную в Москве, финская и шведская водки на московском рынке появились раньше. Все выглядело так аппетитно, что мне захотелось выпить холодной водки и закусить горячим черным хлебом с маслом и соленым огурцом.
Женщины плеснули себе водки на донышко, мне налили стограммовый стаканчик. Меня тестировали. Собственно, тестирование на сообразительность началось еще в метро, в булочной меня проверили на жадность, сейчас - на трезвость.
- Извините, - сказал я. - Я пью не больше сорока граммов, если возможно, я перелью в другую емкость.
Ирина выставила емкость поменьше, и я отлил ровно сорок граммов.
- Сорок граммов - это всегда и везде? - спросила Ирина.
- Практически да. Этого вполне достаточно для аппетита.
- И для сосудов, - сказала Ирина.
- И для сосудов. - Я улыбнулся.
- Вы следите за своим здоровьем? - спросила Ирина. - Вы придерживаетесь новейших медицинских советов: полезно не больше сорока граммов крепкого или двухсот граммов красного вина? Я правильно вас поняла?
- Да.
- У вас сердечно-сосудистые проблемы?
- У меня нет этих проблем, и я не хочу, чтобы они были.
Я попытался переключить разговор.
- Водка нагревается. За вас, милые дамы! Я рад, что познакомился одновременно с матерью и дочерью. Теперь я знаю, какой Настя будет через несколько лет.
- Он мне дал двадцать пять, - пояснила Настя.
- И что же будет? - спросила Ирина. Могла бы и не задавать этого вопроса, зная, что ничего, кроме комплимента, не услышит, и все-таки задала - ей хотелось комплиментов.
- Настя будет ослепительно женственной, как вы, удивительно красивой, и я буду в нее по-прежнему безумно влюбленным.
Обычно после такого каскада комплиментов женщины говорят: "Ну, зачем же так льстить, ваша ложь приятна, но все-таки знайте меру" - чтобы получить новое подтверждение, что это не лесть и не ложь, а святая правда.
- Вы уже безумно влюблены? - спросила Ирина. - У вас, вероятно, большой опыт по влюбленностям? Вы до тридцати семи лет все влюблялись, но никогда не женились?
- Я не был женат, и опыт влюбленностей у меня очень небольшой, - ответил я. Что было правдой.
- Вам что-то мешало? Вы болели или сидели в тюрьме? Расскажите о себе, если у вас серьезные намерения.
- Я здоров и не сидел в тюрьме. Но вначале я учился в архитектурном, мне разонравилось, я ушел, и меня забрали в армию. Потом я кончал экономический и делал карьеру, на это требуется время.
- А в каких войсках вы служили? - спросила Ирина.
- В радиотехнических, - ответил я. Что тоже было правдой, но не полной - я был радистом в спецотряде "Каскад", но об этом не знали даже мои родители, в анкетах я писал:
"Служба в Советской Армии. Год призыва, год демобилизации, род войск: радиотехнический, воинское звание: старший сержант".
- Вы долго учились, но сделали быструю карьеру. - Ирина улыбнулась, понимая, наверное, что перебирает с допросом.
- На экономическом я учился заочно и работал. Но сейчас я занимаюсь недвижимостью, и мне пригодилась и учеба в архитектурном.
- Архитектура и экономика - это замечательно, - похвалила Ирина.
Я ждал, когда она скажет, что мы обязательно воспользуемся вашими знаниями архитектора и экономиста. У нас дача, которую мы собираемся перестраивать, и мы никак не можем решить - перестраивать или строить заново. Но она ничего не сказала, что-то ее не устраивало. Значит, будут проверять.
- Вечер вопросов и ответов на сегодня закончен? - спросил я.
- Только вопросов. - Мать улыбнулась вполне дежурной улыбкой. Настя, когда меня анкетировали, молчала. К водке женщины так и не притронулись. Я выпил свои сорок граммов, потом мы пили кофе и говорили о выставке Берлин-Москва, о последних театральных постановках - они ходили в театр чаще, чем я. Мать пыталась выяснить, с кем из известных актеров и режиссеров я знаком, назывались вполне конкретные имена, тестирование продолжалось. Я со знаменитостями не был знаком, тех, кого я знал, они не назвали, а я не стал хвастаться. Ирина пыталась определить общих знакомых, актеры для этого подходили лучше всего. Последний тест был проведен, когда я уходил.
- Уже темно, наш район не очень спокойный, у вас есть хотя бы газовый пистолет?
- Нет. Нападают в основном пьяные, а на пьяных слезоточивый газ почти не действует, они становятся только агрессивнее.
- А нервно-паралитический? - спросила Ирина.
- Это выдумки. У нас его не производят, а то, что привозят, чаще всего подделки. Вообще я человек неконфликтный в последний раз дрался в школе.
Что было неправдой, но проверить этого они не могли. Я ждал вопроса об оружии, если бы его не последовало, я полностью проиграл бы. Я не проиграл, но приглашение на дачу все-таки не последовало. Я распрощался. Пока ехал домой, я снова воспроизвел в памяти весь сегодняшний вечер. Где я допустил ошибку? Просчета я не нашел, но их могло насторожить совпадение, хотя и очень отдаленное. Мой предшественник был строителем, я - архитектор. Даже если они устроят проверку, его и моя биографии ни в чем не совпадут. Их жертва - провинциал, нормальный инженер-строитель, который строил загородные коттеджи для разбогатевших спекулянтов. Я - коренной москвич в третьем поколении, элита компании. Если они выйдут на компанию "Косма", они узнают немногое. В компании я работал чуть больше месяца, фирма, в которой я работал раньше, ликвидирована. Ирина весь вечер пыталась нащупать хоть отдаленных, но общих знакомых, и путь она выбрала верный. Во все времена разные слои общества объединяют актеры, врачи, адвокаты и банкиры. Общей у нас оказалась только стоматологическая поликлиника, но я об этом промолчал. У ее матери оказалось почти звериное чутье, никаких данных против меня, но она мне не доверяла.
Я выждал несколько дней и позвонил Насте в офис. Она обрадовалась. Они ведь тоже анализировали тот вечер и, возможно, пришли к выводу, что я могу стать их претендентом-жертвой. А тут я сорвался с крючка без всяких объяснений. Обидно, если началась уже разработка операции, хотя, вероятнее, все продумано и просчитано с самой первой жертвы и коррективы вносятся только в зависимости от характера, физических данных и наличия оружия у претендента на руку и сердце Насти.
Мы поужинали с Настей в ресторане Дома архитекторов. Я здоровался со знакомыми, демонстрируя свою известность, хотя ее мать и это может поставить под сомнение - в ресторанах творческих союзов нынче собирается больше криминальных авторитетов, чем художников.
Мы почти сразу перешли на "ты". Я за вечер выложил почти все смешные, интересные истории, которые помнил, подумав при этом, что моих заготовок не хватит для следующей встречи, и пригласил Настю в театр.
- Мама тоже не видела этого спектакля, - сказала Настя.
- Мы пойдем вдвоем.
- Не поняла, - сказала Настя. - Мать существует в моей жизни и будет существовать всегда, с этим придется смириться.
- Я смирюсь, только я хочу жениться не на твоей матери, а на тебе.
- А ты убежден, что я этого хочу?
- Не убежден, но буду убеждать.
Настя улыбнулась, как улыбаются только очень близкому мужчине. В театр мы пошли все-таки вдвоем. Я не знаю, на этом настояла Настя или это было решение матери.
Спектакль по нынешней театральной моде и по необходимости, чтобы зрители не поздно возвращались домой, учитывая криминогенную ситуацию в Москве, шел без антракта, и у нас впереди оказался целый свободный вечер.
- Погуляем? - предложила Настя.
Мы свернули к Патриаршим прудам. Наступало время выгула пенсионеров и собак.
- Я живу в этом доме, - я показал на свой старый, бывший доходный дом.
- Приглашаешь в гости? - спросила Настя.
- Сочту за честь.
В квартире прибрано, пыль утром вытерта, постель застелена чистым бельем - устойчивая привычка холостяка на случай, если домой вернешься не один.
Я мгновенно пожарил бифштексы с консервированным горошком, распечатал коробку с камамбером, открыл бар и предложил Насте выбрать самой. Настя предпочла греческий коньяк "Метакса".
- Его не подделывают, - сказала она.
Я держал "Метаксу" из тех же соображений, средней стоимости коньяки не подделывали. Я помнил о своих сорока граммах.
- Согреши, - предложила Настя. - Выпей сегодня больше, завтра покаешься.
Мне этого тоже хотелось. Я выпил намного больше. Мне нравилась Настя. Она вписывалась в мою жизнь своей естественностью. Но что-то ее тревожило, она пила коньяк, запивая водой, иногда отвечала невпопад, и в ее взгляде я чувствовал то ли жалость, то ли сожаление. Если она вдруг предостережет меня от поездки на дачу, рухнет вся четко продуманная операция.
Между мной и Настей все произошло, как это происходит между миллионами мужчин и женщин каждый вечер. И в Москве, и в Саратове, и в Иркутске, и в Лондоне. Мужчина расстегивает первую пуговицу на платье, блузке или кофте, женщина говорит "не надо", но позволяет расстегнуть вторую пуговицу. Настя после первой пуговицы сказала:
- Я сама, - и пошла в ванную.
Я не новичок в сексе, но из десяти женщин, которых хочешь, постоянно хочешь только одну. И вроде бы все они привлекательны, как в хорошем шоу, но среди них всегда одна только прима, и не потому что у нее главная роль, она просто совершеннее, в ней нет суеты, только главное и необходимое, она ведет, другие могут только повторять или имитировать. Вероятно, у нее до меня был хороший учитель, и я был благодарен ему, Настя в этот вечер сделала меня счастливым. Мне только показалось, что Настя отдалась мне с неистовством женщины, которая боится потерять мужчину.
На следующий день Настя позвонила мне, и мы снова встретились у меня. Если бы не запланированная операция, я предложил бы ей пожить вместе, чтобы решить, сможем ли мы стать мужем и женой. Но я ждал приглашения на дачу. Настя явно колебалась, ей не хотелось этого делать, но условия, вероятно, по-прежнему оставались жесткими, и, уходя, она все-таки спросила:
- Что ты делаешь в субботу и воскресенье?
- Буду мыть окна в квартире.
- Мытье окон можно перенести. Мы приглашаем тебя к нам на дачу.
- Это далеко?
- Сто пятьдесят километров. Во Владимирской области.
- Жаль. Я зимой продал старую машину и еще не купил новую. - Я говорил правду.
- У нас есть "Запорожец".
- "Ушастый"?