Содержание:
Корчагин Владимир - Две жизни 1
Часть первая 1
Часть вторая 13
Корчагин Владимир
Две жизни
Часть первая
Глава первая
Выпускной вечер близился к концу. Молодые геологи, только что получившие дипломы об окончании горного института, все еще сильно возбужденные, слегка выпившие, шумно поднялись из-за банкетного стола и, разбившись на небольшие группки, с жаром обсуждали полученные назначения.
- Нет, Сергей, зря ты не отказался от предложенного тебе места. Был же выбор! И почему ты, именной стипендиат, должен киснуть в этих хоженых-перехоженых вдоль и поперек местах? - наперебой выражали свое недоумение трое выпускников, обступив высокого голубоглазого паренька с пышной копной непослушных светло-русых волос и тонко очерченным, словно девичьим, лицом. - И что ты не видел там, в этой Рязанщине? То ли дело Урал, Кавказ, Забайкалье!
- Ну, это еще как сказать… - задумчиво произнес Сергей. - Урал, Кавказ, конечно, интересны, но и платформы таят в себе еще столько неизведанного! Побольше, может быть, чем так полюбившиеся вам геосинклинали. А потом… Только вы не смейтесь, пожалуйста! Как-то раз мне приснилось, что я обязательно должен побывать, пожить именно на рязанской земле.
- Ну ты даешь! Приснилось… С каких пор ты стал в сны верить? - искренне удивился лучший друг Сергея Семен Дымов.
- Но это был совершенно особенный сон, таких, наверное, никто никогда не видел.
- Что же это был за сон? - живо отозвался другой приятель Сергея - Гриша Инопланетянин, прозванный так за пристрастие ко всякого рода уфологическим явлениям.
- Трудно даже сказать… Я, понимаете, не столько увидел, сколько почувствовал, да, именно почувствовал, что где-то там, в Рязанской области, я должен встретиться с чем-то совершенно необычным, невероятно важным. И даже место уточнялось: в бассейне какой-то речки Ермишь. До этого я и названия такого не слышал. А потом посмотрел на карте - есть такая речка. И как раз в Рязанской области.
- Вот здорово! - воскликнул Гриша Инопланетянин. - У меня, знаете, тоже…
- Да нет, - перебил его Семен, - слышал ты, наверное, когда-нибудь об этой речке или прочел где-то, вот и приснилось.
- Да и неважно - слышал, не слышал. Это же сон! - вступил в разговор самый трезвомыслящий и наиболее прагматичный из друзей Дмитрий Ковалев. - Мало ли что во сне увидишь или услышишь. А тут - выбор места работы, может быть, на всю жизнь. Как можно принимать во внимание какие-то сновидения!
- Нет, сон - это так, между прочим, - смутился Сергей. - Просто меня давно привлекают платформенные отложения. А тут, в центре Русской платформы…
- Ладно, ребята, выпьем за Русскую платформу! - взял со стола рюмку Семен. - Эй, люди, кто еще остается здесь, на Русской платформе! За нее, матушку, пьем!
К нему тотчас потянулись ребята и девчата со всего зала:
- За Русскую платформу грех не выпить!
- Дай бог ей еще лет миллионов двести здравствовать!
- Да и нам вместе с ней!
- Что, тоже двести миллионов?
- Ну хотя бы просто двести!
Смех, шутки, звон бокалов - все смешалось в один ликующий гул. А из динамиков полились уже чарующие звуки вальса. И первые пары закружились меж столов.
Сергей отошел в сторону. Ему почему-то захотелось побыть наедине с собой. Но к нему уже пробирался Гриша Инопланетянин.
- Слушай, Серега, - зашептал он в самое ухо, - я опять о твоем сне. Ты сказал, что не столько увидел, сколько почувствовал необходимость побывать на этой твоей Ермиши. Как это понимать - почувствовал?
- Ну, как тебе сказать… Мне показалось, там, во сне, показалось, что еще задолго до того как увидел этот сон, я уже знал, что мне надо побывать на рязанской земле, хотя прежде, до сна, и не осознавал этого. И лишь во сне - понимаешь, во сне! - почувствовал, что это уже было, осознание необходимости побывать там было… Но я, наверное, окончательно тебя запутал.
- Да нет, я все понял. Ведь у меня тоже было нечто подобное. Я не раз видел во сне, что, будучи уже взрослым, работаю. Живу будто где-то в другом месте, совсем не таком, как здесь, а работаю… Ты не поверишь, служу… священником.
- Священником?!
- Да-да! И снилось мне это во всех деталях, со всеми подробностями: и риза будто на моих плечах, и кадило в руках, и свечи кругом, и толпа молящихся. Да если бы раз такое приснилось, ну два, три… Так нет же, что ни ночь - я снова в церкви. И церковь, понимаешь, все время одна и та же, словно я всю жизнь в ней провел, все уголки там облазил. Но главное я, так же, как и ты, все время чувствовал, именно чувствовал, что я что-то не доделал, не закончил там, что мне надо обязательно вернуться туда, что-то разыскать там, что-то завершить в церковных делах.
- Только в церковных?
- Если б только в них! - вздохнул Гриша.
- Что же еще?
- А еще… - друг заметно смешался, но тут же решительно рубанул рукой воздух. - А-а, говорить так - все! Так вот, свершаю будто я однажды в своей церкви службу, кругом, как всегда, толпа молящихся. А толпа, сам знаешь, толпа и есть: я в ней и отдельных лиц не различаю. И вдруг вижу - глаза. Огромные, красивейшие девичьи глаза! И такая в них ласка, такой призыв, что я чуть голоса не лишился. И сама она, поверишь, будто ангел небесный… Ну, да мало ли, думаю, всяких прихожан. Пришла она и уйдет. Мое дело - Богу служить. А только с тех пор, что ни день, только ее одну и ищу в толпе. А она ни одной службы не пропускает и тоже вроде глаз с меня не сводит. Словом, лишился я всякого покоя. Но кто она - ума не приложу. И спросить никого не смею, ведь как-никак священник. Ну, думаю, придет на исповедь, сама все скажет. И вот вижу, наступил такой день. Подходит она ко мне ни жива ни мертва. И сам я будто дрожу как в лихорадке. Но все стараюсь делать чин чином. И только хочу произнести первые слова молитвы, как - хоп! - сон проходит. В другой раз - то же самое. И так без конца: стоит ей подойти ко мне, как сон долой! Так мы и не обмолвились ни единым словом. Я понимаю, все это ерунда, конечно, но вот засела у меня в голове идиотская мысль: кажется мне, что эта дивчина где-то есть на самом деле. И должен я ее обязательно разыскать. Но где все это происходит, где эта самая церковь, в деревне ли в какой, в городе, я так и не знаю… Тебе больше повезло. Мне бы эту твою Ермишь! А то еду вот в Уренгой. А зачем еду, и сам не знаю. - Он чуть помолчал. - только ты никому не говори о том, что я рассказал, а то снова начнут хихикать: знаем мы, мол, этого Инопланетянина.
- Нет, Гриша, все это останется между нами. Тем более что оба мы столкнулись, по-видимому, с чем-то очень схожим. Поэтому давай условимся не терять друг друга из вида, писать время от времени, ты мне - в Рязанское управление, я тебе - до востребования, в Уренгой.
- Лады! Только… кажется мне, что ты не все рассказал о своем сне.
- Да там все было так неопределенно…
- Ну что ж, тогда до свидания. Я тоже не засижусь здесь.
Друзья обменялись прощальным рукопожатием, и Сергей вышел из душного гудящего зала. За спиной его еще грохотала музыка, слышались раскаты веселого смеха. Но все это казалось уже в прошлом. Впереди было что-то совсем другое, новое, еще неведомое, жадно манящее, хотя и полное неожиданностей и тревог.
Глава вторая
Да, Сергей не все сказал Грише о своем сне. Не сказал, пожалуй, самого главного. И прежде всего, что сон был не один. В первый раз Ермишь эта приснилась ему еще зимой, когда он вдруг увидел себя в небольшой сельской кузнице, и не в роли стороннего наблюдателя, а мальчишкой-подмастерьем, отданным в обучение к кузнецу - крепкому, кряжистому старику с пышной, окладистой бородой и седой гривой волос, перехваченной узким кожаным ремешком. И было ему в том сне всего каких-нибудь четырнадцать-пятнадцать лет, одет он был, как положено, в холщовую рубаху-косоворотку и пестрядинные штаны, заправленные в онучи, обут в полу стоптанные лаптишки, подпоясан видавшим виды кожаным фартуком. И все это казалось совершенно естественным, не вызывало ни малейшего удивления, как и то, что в руках его были длинные тонкие щипцы, которыми он привычным движением удерживал на наковальне раскаленную докрасна железяку, по которой кузнец бил тяжелым молотом, выковывая то ли подкову, то ли дверную скобу. И что было удивительным, так это то, что в открытую дверь кузницы, стоящей на берегу небольшой речки, было видно, как почти к самому берегу подплыли две большие белые птицы с грациозно изогнутыми шеями и гордо поднятыми головами.
- Глянь-ка, дядя Егор, отколь это такие птицы на нашей речке?
- А это лебеди, сынок. Я их не раз видел здесь на Ермиши. Видно, с господских прудов. Надоело им там в неволе сидеть, они и рады-радешеньки вырваться на волю. Я пробовал даже их хлебушком прикармливать. Да где там!.. А ты вот что - возьми-ка ведерко да принеси свежей водицы.
- Со Святого ключа?
- Не из речки же.
- Так это я мигом!
- Ступай-ступай, а я посижу покурю малость.
Святой ключ с притулившейся к нему часовенкой был неподалеку: стоило подняться на пригорок и перейти дорогу - тут и родничок. Но едва Сергей напился сам и наполнил водой ведерко, как издали послышался шум приближающейся повозки. Шум быстро нарастал, и по мягкому шелесту колес и мерному цокоту копыт можно было заключить, что едут господа.
Стоило ли лишний раз мозолить им глаза! Сергей отставил ведро в сторону и отступил в тень часовни.
Слух никогда еще не обманывал его. И точно, не прошло и нескольких минут, как из рощи, подступавшей к самой реке, вырвалась на мост тройка резвых рысаков, впряженных в роскошный легкий экипаж.
Сергей попятился к часовне. Да и было отчего: съехав с моста, тройка пулей промчалась по-над самым родником, обдав его облаком пыли. Однако он успел рассмотреть, что в экипаже, кроме кучера, сидела молодая, красивая барышня примерно одних с ним лет, и барышня эта, кажется, не без интереса взглянула на него и даже улыбнулась из-под белой соломенной шляпки.
А Сергей как стоял, прижавшись к холодному камню часовни, так и остался стоять, забыв, зачем он сюда пришел и что ему надо делать. Что-то вдруг ёкнуло у него в груди, и щемящий озноб пробежал по всему телу. Как он хотел бы снова, еще хоть раз, взглянуть на очаровательную барышню. Но уносивший ее экипаж уже растаял в знойном мареве, и все потонуло в сплошном сером тумане, сквозь который явственно проступал… переплет окна изрядно поднадоевшей комнаты студенческого общежития. Сон закончился…
Стоит ли говорить, что весь тот день юноша ходил под впечатлением только что приснившегося. И дело было не столько в том, что он самым невероятным образом увидел себя чуть ли не в позапрошлом веке, сколько в том, что девушка, неожиданно одарившая его улыбкой, была определенно знакома ему. Он когда-то уже встречался с ней. Но где?!
Тщетно перебирал Сергей в памяти все когда-либо виденные в реальной жизни женские лица - ни одно из них даже отдаленно не походило на лицо привидевшейся барышни из далекого прошлого.
И все это так бы и забылось, как забывается постепенно увиденное во сне. Но этой весной он сильно простудился, схватил воспаление легких и чуть не с неделю провалялся с сорокаградусной температурой в больнице, едва узнавая окружающих. А когда болезнь немного отступила, ему вновь приснилась старая прокопченная кузница, белые лебеди на тихой, заросшей кувшинками реке, одинокая часовня над бьющим из земли родничком. Правда, виделось теперь все это в каком-то хаотическом, быстро меняющемся калейдоскопе вперемешку с другими невиданными ландшафтами, чужими, незнакомыми лицами, серыми шеренгами солдат, увязшими в грязи лафетами пушек, пылающими крышами деревенских хат.
А в конце этого сумбурного сна, в котором он без конца что-то искал, пытался что-то вспомнить, старался что-то понять, разобраться в чем-то чрезвычайно важном, от чего может зависеть вся его последующая жизнь, но что так и осталось непонятым, он вдруг увидел залитое слезами женское лицо. ЕЕ лицо! Оно возникло как-то сразу, неожиданно, без всякой связи со всем увиденным. Возникло так, как показывают иногда в кино лицо актера крупным планом, когда становится заметной каждая морщинка, каждый волосок на голове, каждая слезинка в сетке ресниц. И стало ясно, что это лицо человека, перенесшего страшное несчастье, потому что в глазах женщины, полных нерастраченной еще любви и нежности, застыла смертельная тоска, а губы исказились от едва сдерживаемых рыданий.
Она не произнесла ни звука. Но в голове Сергея уже звучал ее голос - до боли знакомый голос! - и отчетливо слышались слова:
- Я рада, что ты вспомнил обо мне. Твои чувства не обманули тебя. Тебе надо, обязательно надо побывать здесь. Все это было, было…
- Что было? Где побывать? - не понял Сергей.
- Да здесь же, здесь, на нашей Ермиши. Я жду тебя… - лицо девушки вдруг отодвинулось, заволоклось туманом, голос ее прервался.
- Но где эта Ермишь? Как ее найти? - Сергей рванулся вслед ускользающему видению и… проснулся.
Над ним склонилось лицо знакомой медсестры. Она отерла пот с его лица, пригладила рассыпавшиеся по подушке волосы:
- Вам приснилось что-то страшное? Вы так кричали. Может, дать чего-нибудь успокаивающего?
- Нет-нет! Просто я… Просто мне приснилось, что я столкнулся с чем-то не совсем понятным.
- Это естественно в вашем положении. Но теперь дело пошло на поправку. Еще день-два, и вы забудете о ваших ночных кошмарах. Хорошо, что вам удалось сейчас быстро проснуться.
Юноша лишь молча покачал головой. "Хорошо, что проснулся"… Куда уж лучше! Ведь он так и не узнал, что хотела сказать ему приснившаяся незнакомка. Да и незнакомка ли? Только теперь, окончательно проснувшись, он до конца осознал, что эта плачущая девушка и та феерически ворвавшаяся в его недавний сон красавица, вихрем промчавшаяся в роскошном экипаже по-над Святым ключом, - одно и то же лицо, а главное, он снова, как и в тот раз, не мог отделаться от мысли, что знал эту женщину, встречался с ней не раз, слышал ее голос, только не мог вспомнить, где и когда это было.
Но как объяснить все это? Он всегда, с юношеских лет, отличался завидной памятью. Да и как можно было, раз увидев, забыть эти огромные, бездонные, как небо, глаза, этот тонкий, словно выточенный из чистейшего сердолика, овал лица, этот нежный, чарующий голос. И тем не менее, память упорно отказывалась подсказать, кто она, эта таинственная гостья его снов.
Единственным, что могло пролить хоть какой-то свет на это загадочное обстоятельство, было неоднократное упоминание о некой речке Ермишь. Но где она, такая река? И существует ли вообще в природе? Эти вопросы не давали Сергею покоя.
Сразу же по выходе из больницы он взял в библиотеке Большой географический атлас и тут же обнаружил, что - о чудо! - такая река есть и течет она почти в центре Европейской России, в восточной части Рязанской области.
Впрочем, это ни на йоту не приблизило его к разгадке таинственных сновидений. В Рязанской области он никогда не бывал и о речке Ермишь никогда ничего не читал и не слышал. И трудно сказать, как сложилась бы его дальнейшая судьба, если бы в ночь перед распределением он снова не увидел себя во сне на этой Ермиши. И не просто на Ермиши, а опять у знакомой часовни над Святым ключом. Только оказался он там на этот раз глубокой ночью, и не один, а со старым кузнецом, который почему-то называл себя теперь его отцом. В руках Сергея была лопата, а кузнец держал небольшую, залитую смолой металлическую коробку и тихо, с тоской в голосе говорил:
- Вот тут я уложил и свой подарок - выкованный тебе кинжал, и то, что ты отдал мне на сохранение, стало быть, память о Настасье, сердечной. Я сохранил бы это в целости и сохранности. Но сам знаешь, какие мои годы, не ровен час, не дождусь тебя. Да и старуха моя недолго проскрипит. А больше у нас - никого. Только ты и был что свет в оконце. Думали еще и деток твоих поняньчить. Да Бог судил иначе. Когда ты теперь вернешься - одному ему известно. Царская служба - чуть ли не на всю жизнь. Вот я и удумал спрятать все это здесь, закопать возле часовни, - место приметное. И знать об этом будем только ты да я. Вернешься целым и невредимым, выкопаешь наш клад, вспомнишь и меня, и ее, горемычную. Ну а не вернешься - все останется тут, в матушке-земле сырой. На веки вечные…
- Так что же это - конец?! Совсем конец?! - с трудом разжал сведенные болью губы Сергей. - И я никогда больше не увижу ее, мою ненаглядную?
- Как Бог даст…
Старый кузнец осенил себя широким крестом. И в тот же миг черный полог ночи будто раздвинулся, седой, туманный полусвет поднялся над уснувшей рекой, и в этом призрачном сиянии явственно проступил образ той, что незримо стояла рядом с ними во все время их разговора. Она словно взмыла над притихшей землей, обратив к ним глаза, полные слез и горя. Печать немой скорби сковала прекрасные девичьи черты, в страстном порыве последней надежды взметнулись ввысь ее трепетные руки, возглас, полный любви и боли, вырвался из ее груди:?
- Вернись! Вернись ко мне! Я жду… жду… жду…
И тотчас все пропало. Сон кончился. Но долго еще стояли перед его мысленным взором заплаканные девичьи глаза, и долго еще звучали у него в душе ее призывные слова:
- Жду… жду… жду…
Это был последний привет оттуда, с Ермиши, последняя встреча с прекрасной ермишанкой.
Но разве можно было рассказать обо всем этом Грише или кому-либо другому из друзей. Сергей сам порой не верил, что все это видел в своих снах. Но когда на распределении председатель государственной комиссии предложил ему поехать в Рязанское геологическое управление, он не раздумывая согласился.
Глава третья
- Ну что же, рад был с вами познакомиться, - заключил главный геолог управления, закончив просмотр документов Сергея. - такие кадры нам нужны. Вообще нужны, а в данный момент - в особенности. Дело в том, что мы только что сформировали новую геосъемочную партию. Весь состав ее полностью укомплектован, а вот начальника партии пока не подобрали. Так что ваш приезд как нельзя кстати…
- Вы хотите назначить меня начальником партии?! - не поверил своим ушам Сергей.
- Почему бы нет? Все мы с этого начинали. А вам, как говорится, и карты в руки: партии предстоит работать в области развития мезозойских отложений, а вы, судя по этим бумагам, успели познакомиться с ними в полной мере и на производственной практике и в ходе работы над дипломным проектом.
- Так-то оно так, но…
- Никаких но! Считайте этот вопрос решенным. Сегодня же я подпишу приказ, и принимайтесь за дело. Тут вот проектное задание вашей Ермишской партии…
- Что?! - Сергей даже привстал от неожиданности. - Вы сказали - Ермишской партии?
- Да. А что вас так удивило? Задача партии - двухсоттысячная съемка бассейна реки Ермишь. Базу ее предполагается развернуть в райцентре Ермишь. Это вот здесь, - хозяин кабинета ткнул пальцем в висящую за его спиной большую карту Рязанской области. - Отсюда и название партии. Но вы чем-то определенно взволнованы. У вас были какие-то другие планы?
- Нет, просто я… Просто я слышал об этих местах.