- Да нет, почему же помешал? - вскочила Катя; ее тронуло это "извините", сказанное просто и искренне. Она подошла к Володе и взяла его за рукав. - Мы Верочку так не отпустим. Посидим пять минут и разойдемся. Мы тоже собираемся в клуб.
- Ладно, - недоверчиво сказал Володя и неуловимым движением плеч сбросил плащ, повесил его поверх пальто Виктора. Пригладил обеими ладонями небрежно причесанные, упрямо топорщившиеся волосы и уверенно шагнул к столу.
Катя посадила его между Леной и Верочкой. Лена с любопытством наблюдала за ним, Володя это заметил и почему-то слегка смутился.
- А собственно, по какому случаю выпивка? - спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание.
- Ты не знаешь? - удивился Виктор. - Девчата завтра уезжают в колхоз. Видал, что придумали?
- Слыхал, - как-то непонятно усмехнулся Володя и оглядел девушек повеселевшими, озорными глазами. - Это вы здорово придумали, чего уж там… И надолго?
Верочка, сидевшая до этого ни жива ни мертва, вдруг огрызнулась:
- На неделю!..
Все, кроме Верочки, расхохотались, и пуще всех Володя. Он смеялся легко, от души, обнажая мелкие крепкие зубы, откинув назад русоволосую голову и положив руку на спинку стула, на котором сидела Лена. Она тоже улыбалась, позабыв о всегдашней своей сдержанности… Она была очень красивой, Лена, когда вот так, непринужденно и охотно, улыбалась удачной шутке и сама шутила без презрительности и затаенной злости. Правда, такие минуты случались редко, и сейчас Верочка положительно не узнавала подругу. "Да ведь мы все пьяные", - внезапно подумалось Верочке, и от этой мысли ей тоже стало легко и весело. Она была благодарна Володе за то, что он догадался прийти и ведет себя, ну, совсем прилично и скромно. Только было бы, пожалуй, лучше, если бы он больше не пил.
- Что же, и неделю там прожить - тоже наука, - ничуть не обидевшись и как будто приняв слова Верочки всерьез, сказал Володя. - Не люблю домоседов. В жизни все надо испытать…
"Ты-то уж испытал, небось", - хотела сказать Катя, но вовремя удержалась. А Верочка подумала: "Ну, конечно, тебе наплевать, что я уезжаю. Ну и пусть, так даже лучше".
- Испытания разные бывают, - многозначительно заметил Виктор, наливая в стакан Володи. - Некоторым нравятся испытания ради испытаний, а тут цель должна быть.
Володя неприязненно покосился на него. Он не забыл, как неделю назад спрашивал у Виктора, нет ли на ТЭЦ подходящей работенки, чтобы быть поближе к технике, а тот, явно важничая, ответил: "У нас же в основном специалисты требуются…"
- А некоторые присосутся к одному месту и думают, что нашли пуп земли, - сказал Володя и хотел еще кое-что добавить, но, не желая обидеть Катю, поднял стакан. - Ну, девчата, за вашу удачу!
Лена первой вслед за ним подняла свой стакан, и Володя поневоле должен был повернуться к ней. Их взгляды встретились.
- И за твою, - негромко сказала она, и Володя понял, что это было сказано не для всех, а ему одному.
- Что ж, согласен. И за мою тоже…
Они чокнулись. Верочка не могла отказаться и тоже выпила. Они поговорили еще немного, но Володя почти не участвовал в разговоре. Его странно стесняло соседство Лены, ее необычное возбуждение. Как ни старался он все время смотреть на других, его взгляд то и дело отмечал малейшие перемены на лице Лены. "Чего это она сегодня такая? - беспокойно думал Володя. - Смотрит, будто в первый раз меня увидела. Изучает, что ли? Вот уж не ожидал, что она из любопытных…"
Извинившись, он встал, вышел из-за стола. Ему долго пришлось стоять, шелестя плащом, у дверей, пока Верочка подняла глаза, но все еще робея подняться. Выручила обоих Катя. Она вдруг всплеснула руками, не без досады сказала:
- Да одевайся же скорей, Вера. Ну, что это такое, в самом деле.? Идите в клуб, мы вас догоним.
Лена в это время стояла у окна, спиной ко всем, опустив голову. Ей в клуб идти было незачем…
- Дойдем вон до того угла, - сказала Верочка, застегивая легкое поношенное пальтецо до самой верхней пуговицы. Хотя снегу на улицах не было и Сухона почти очистилась ото льда, настоящая весна еще не пришла. Снег держался в оврагах, он белел среди деревьев в сосновом бору, знакомые очертания которого смутно угадывались на облачно-грязноватом вечернем небе. На Нижнем озере, плавала огромная круглая глыба льда, дышавшая холодом. Зябко передернув плечами, Верочка вспоминала, как было чудесно на озере и в бору летом, и ей стало совсем грустно. Все-таки она здорово привыкла к поселку, он стал для нее почти родным. Можно дойти до земляного мостика, разделявшего Нижнее и Верхнее озера, и оттуда будет виден кусочек пляжа и за ним - дорожка вверх, к бору, где множество уединенных уголков напомнили бы Верочке самые счастливые минуты в ее жизни. Володя, конечно, о них забыл - что ему?.. Он и в то время не очень-то восхищался такими прогулками. Его больше тянуло в клуб, в людскую толчею, там он чувствовал себя, как рыба в воде, особенно когда выпьет. Интересно, где он пропадал все эти дни? Ведь не мог же он не знать, что она уезжает. Знал, конечно: об этом ведь говорил весь комбинат, - да что ему за дело до нее? Вот и хорошо, и незачем было ему приходить сегодня, в последний день. Ну, правда, зачем она ему понадобилась? У нее и без того голова кружится, и на улице совсем холодно, и ей вовсе, не хочется в клуб…
- Пожалуй, я дальше не пойду, - сказала Верочка, останавливаясь и все еще не глядя на Володю, потому что так ей было легче думать про него самое плохое. Она дивилась его молчанию, он никогда не отличался сдержанностью, а тут молчит и молчит, только беспрерывно курит, и зачем-то распахнул плащ, словно ему жарко. Они стояли на углу, у самого спуска к мостику, к которому притулилась плавающая льдина, но Верочка все еще не решалась оглянуться туда, на пляж и на дорожку к бору. Она чувствовала, как у нее мерзнут руки в карманах и по-прежнему кружится голова: стоит на секунду закрыть глаза - и она бы, наверно, упала.
- Слушай, что это была за женщина… ну та, с которой вы разговаривали там, на пленуме? Такая черноволосая, в сапогах? - спросил Володя стеснительно, даже робко, что было вовсе не в его привычках.
- На пленуме? Кто тебе рассказал?
- Понимаешь, я там был и все видел. Случайно вышло, ей-богу… Она подошла к вам в коридоре, когда все кончилось. Она не из колхоза?
- Ну да, из колхоза, - сказала Верочка, - Марта Ивановна, зоотехник. Специально приехала, чтобы познакомиться. Но как же ты-то там оказался? Это, наверно, тебе Катя рассказала?
- Да нет, причем тут Катя? - поморщился Володя. - Говорю тебе, что был там и все слышал… - Он глубоко затянулся дымом и швырнул окурок под ноги. - В общем, я тоже еду с вами, поняла? Все утрясено, я уже и расчет получил. А чего я тут буду делать? На топливном складе и без меня обойдутся, а там, говорят, руки нужны. Я же и механиком могу, в колонии в механической мастерской довелось поработать. Пристрастился к этому делу, а здесь меня на склад определили…
Верочка не верила ни одному его слову.
- А, да ну тебя! - злясь не столько на нее, сколько на себя за то, что не смог всего толком объяснить, махнул рукой Володя. - Не веришь, что ли? Ладно, завтра увидишь. Я не хотел при всех говорить, ну их… Еще испугаются. А мне наплевать. Я-то знаю про себя, что делаю.
- Ну да, ты-то, конечно, знаешь, - с внезапной злостью сказала Верочка. - Ты всегда все знаешь… Только почему же раньше мне ничего не говорил? Тоже было наплевать?
- Ну как ты не поймешь? - досадливо сказал Володя. - Я же не знал, что у меня получится… думал, откажут. Но в райкоме мне поверили. Этот Поповкин оказался толковым парнем, наверно, начитался в газетах про таких, как я. Да если бы не разрешили, я все равно бы поехал. Надоело мне тут, я же не слепой, вижу, что некоторые на меня косо посматривают. Мне, конечно, наплевать на таких, не в них дело, понимаешь? Чего же обижаешься?
- Я не обижаюсь, зачем? Только… - Верочка запнулась, не решаясь поднять на него глаза.
- Ага. Ясно, - сухо сказал он. - Боишься, что твои подружки стесняться меня будут? А я и не напрашиваюсь в вашу компанию. Один дорогу найду.
Володя качнулся, доставая из кармана папиросу, и Верочке показалось, что он уходит. У нее не хватило бы смелости остановить его, но Володя лишь повернулся боком, прикуривая. Верочка в этот момент совершенно не знала, что сказать, только руки вынула из карманов и сжала их в кулачки, дрожа уже не от холода, а от охватившего ее волнения.
- С ними в клуб пойдешь? Тогда валяй, а то опоздаешь, - спокойно и, как показалось Верочке, насмешливо проговорил Володя.
- Нет, я домой, - торопливо и растерянно ответила она. - А ты?
- Найду, где время провести…
- Зачем же ты меня позвал? Ну и иди, веселись со своими приятелями. Интересно, как же ты без них в колхозе будешь? Там ведь и пивной нет. Сюда будешь бегать?
Нет, нет, она не это хотела сказать. Она не хотела его оскорбить. Вовсе он не хулиган и не пьяница, и не все его дружки плохие. И все-таки, сказав про дружков и пивную, Верочка чувствовала в душе, что и в самом деле сомневается в хороших побуждениях Володи. Ну зачем он так вдруг решил поехать в колхоз? Что скажут Лена и Катя? Ведь ясно же, что Володя не выдержит там и недели. А позор падет на их голову. Нет, на нее одну. Лена первая упрекнет Верочку, что это она сагитировала своего "милого". Как это все глупо получается. Никогда она не предполагала, что Володя способен на такое. И ради чего? Просто очередная блажь, вот и все. Уж лучше бы он ничего не говорил сегодня. Взял бы и приехал в колхоз один, позже, а не с ними…
Ей было стыдно и больно так думать про него, но она ничего не могла с собой поделать. Слишком все это выглядело несерьезным. И уж совсем нелепым это покажется Лене и Кате. Однако сказать об этом вслух Верочка не решилась. И без того она, кажется, сказала лишнее. Что теперь сделает Володя? Ударит ее, оскорбит грязным словом или презрительно усмехнется и уйдет?
Она отвернулась и со страхом ждала, что будет.
- Значит, не веришь? - холодно сказал Володя после тягостной для обоих паузы. - Думал, поймешь, а ты - про пивную. Вы, значит, полноценные люди, а я, по-вашему, так себе, вроде ушибленного. Боитесь, что подведу? А я и не нуждаюсь в вашем мнении, как-нибудь без вас обойдусь. Понятно?
Верочка покраснела, поняв, что он угадал ее мысли, и промолчала. Он выждал некоторое время и вдруг устало и безразлично проговорил:
- Прощай, мне тут надо в одно место зайти…
Она встрепенулась, хотела спросить: "Постой, как же так?" - но он уже шагал прочь от нее.
"Девчонка! - жуя твердыми губами мундштук папиросы, думал Володя. - Ей начистоту, а она заладила одно и то же… Погодите, я вам докажу. Нет, не стоит. Все равно не поймут, скажут: рисуется. А может, Ленка поняла бы? - Он даже остановился, пораженный этой мыслью. - Навряд ли. А уж для меня она и вовсе непонятная. Нет у меня к ней ничего…"
III
Марта Ивановна Репина, познакомившись на пленуме с девушками-добровольцами, загорелась мыслью взять их под свое особое покровительство. Девчата показались ей очень уж молоденькими и несмышлеными - ну будто со школьной скамьи. Не верилось, что они уже работницы со стажем и кое-что испытали на своем коротком веку. Марта Ивановна увидела в них свою далекую молодость, когда она так нуждалась в добрых советах и наставниках, но была лишена их. Что ж, видно, тогда было другое время… Ее даже обрадовало, что родители девушек живут далеко: по крайней мере, вмешиваться не станут. Отныне только она, Марта Ивановна, будет их другом и защитником. Да, это ее долг. Души и сердца у нее хватит с избытком - в этом Марта Ивановна не сомневалась. Вот и кончилось ее одиночество.
Накануне приезда девушек между Мартой Ивановной и председателем колхоза произошел следующий разговор:
- Я думаю направить их на вторую ферму подменными доярками. Пусть сначала осваиваются, учатся, а потом посмотрим, кого куда определить. Ферма рядом, приглядывать за ними легче.
- Что ж, на вторую, так на вторую, - охотно согласился Логинов. - Кстати, Павла Замараева давно просит замену. Ну, а остальных двух куда?
Марта Ивановна на минуту задумалась.
- Не хотелось бы мне их разлучать. Сам понимаешь - подружки, на одной фабрике работали. Есть у меня одна думка, только не знаю, выйдет ли что…
- Да уж договаривай, - улыбнулся Логинов, догадываясь, что у Марты Ивановны все уже обдумано заранее.
- Не торопи, выслушай, - неожиданно строго сказала она. - Дело серьезное, а ты - лишь бы с рук поскорей… Тетя Паша замену просит - знаю, говорила с ней. Ляпунову и Скобликову переведем на третью ферму, им и ходить туда ближе, а Аню Шустикову оставим здесь - она же ровесница новеньким. Вот и будет у нас комсомольская ферма. Понял?
Логинов отнесся к этим планам без особого энтузиазма.
- Не рано ли? Они не имеют никакого опыта, могут завалить дело, и виноваты будут не они, а мы с тобой.
- Не беспокойся, уж я постараюсь, чтобы не завалили. Да и не сейчас это будет, а попозже, когда девчата подучатся. Для того и посылаем их к опытным дояркам.
- Только не надо спешить, Марта. А кроме того, согласятся ли отдать своих коров в чужие руки Ляпунова и Скобликова? Принуждать их к этому мы не можем.
- Я им дам группу не хуже. И вообще, все это я беру на себя, - твердо заявила Марта Ивановна.
Логинов внимательно посмотрел на нее, усмехнулся - так, как только он умел это делать: полунасмешливо, полуодобрительно.
- А ты, видать, здорово надеешься на этих девчат, - сказал он. - Смотри, не осрамись. Это у них сейчас задору много, а вот настанут будни-трудни - другое запоют. Такую могут канитель развести, что не рада будешь.
- Что же, по-твоему, на них рукой махнуть, предоставить самим себе?.. Хорош председатель, нечего сказать! К нему добровольцы, они искренне хотят внести лепту в общее дело, а он заранее поет заупокойную. Тогда уж прямо скажи им завтра, что, дескать, пока не поздно, возвращайтесь назад, плюньте на свои комсомольские путевки, ничего у вас хорошего не получится…
- Ну-ну, дальше, - словно любуясь ее благородным возмущением, весело сказал Логинов.
- А ну тебя, - обиженно отвернулась она, теребя концы красивой с синей каймой косынки, недавно присланной одной старой подругой из Ленинграда.
А он и вправду любовался ею - обиженной и обезоруженной его иронией. Впрочем Логинов знал, чем все это кончится… Вот и сейчас Марта Ивановну медленно, как бы давая ему возможность извиниться, повернулась в его сторону, на смуглом, чуть зарумянившемся лице - немое, ожидание и затем улыбка, еще робкая и уже неуловимо кокетливая, от которой у Логинова всякий раз теплело на душе.
В такие минуты он всегда вспоминал жену, такую же добрую и преданную, и с особой остротой чувствовал и понимал, как плохо быть одному в такие годы, как у Марты. Но он ничем не мог ей ответить, кроме бескорыстной дружбы.
- Нет, серьезно, Сергей, как ты думаешь насчет девушек? Я, и верно, очень на них надеюсь.
- И я тоже. Я только говорю, что пока это задача с тремя неизвестными. Постараемся ее решить правильно, вот и все. С их помощью, конечно. Вообще-то они молодцы, раз решились поехать сюда, но, имей в виду, это еще не самое трудное. Я ведь не забыл, как чувствовал себя в первые дни в деревне, да и ты, кажется, не раз раскаивалась…
- Напротив, я рада была работать здесь…
- Ладно… Послушай, а где мы их разместим, твоих девчат?
- Хотела у себя устроить, но хозяйка категорически против, - каким-то потухшим голосом ответила Марта Ивановна. - Договорилась с тетей Пашей, у нее половина дома пустует. Надо их продуктами обеспечить, подъемные сразу выдать, словом - принять как следует. Говорят, первое впечатление самое сильное…
- Да, да, - мягко произнес Логинов, и она поняла, что он хочет извиниться перед ней за напоминание о прошлом. - Не беспокойся, я все сделаю, что могу.
Катя, Лена и Верочка вовсе не ждали, что их встретят речами и музыкой. Все это было уже позади, теперь начинались те самые рабочие будни, к которым они привыкли на льнокомбинате. Но какие будни их ждут в колхозе - об этом подруги имели приблизительное представление. Ну рано придется вставать, три раза в день доить коров, убирать навоз, а еще что? Гадать об этом не стоило: на месте все выяснится. Главное - держаться независимо и бодро, и тогда все "образуется". Комсомольские путевки ко многому обязывают…
Однако на душе у каждой скребли кошки: как-то все это будет?
В дороге - сначала на автомашине, потом от тракта до колхозной конторы пешком - девушки почти не разговаривали друг с другом, и уже это одно подчеркивало серьезность и неотвратимость того, что они предприняли. Лена Прилуцкая весь путь сохраняла на своем вызывающе красивом лице то иронически-безразличное выражение, которое с недавних пор как бы прилипло к ней и которое всегда раздражало Катю, а Верочку почему-то смущало И вызывало необъяснимую жалость к подруге. Катя выглядела решительной и строгой, словно заранее готовилась кому-то дать отпор. А Верочка потерянно плелась позади всех, часто оглядывалась и со страхом думала о предстоящей встрече с Володей. Неужели он все-таки явится? А может, уже явился и, посмеиваясь, ждет их? Можно себе представить изумление и возмущение Кати и Лены! Надо было бы предупредить их сразу, так нет - решимости не хватило. Да и не хотелось им портить настроение. К тому же все это может оказаться шуткой - Володя мастак на такие выходки. Будь что будет. Если говорить откровенно, Володе и в самом деле незачем оставаться в поселке. Только хватит ли у него воли порвать со всем тем, к чему он привык? Ох, плохие это привычки… Пусть они поссорились, но Верочка желает ему добра. Вовсе он не такой плохой, что бы там ни говорили о нем. Вполне возможно, что Володя решился поехать ради нее. Трудно в это поверить, но все-таки…
Занятая такими мыслями, Верочка молчала упорнее всех, избегала встречаться взглядом с подругами и казалась подавленной. Катя несколько раз подозрительно посматривала на нее, однако расспрашивать ни о чем не стала: ей самой было не очень весело, хотя она и храбрилась, как могла.
Марта Ивановна не знала, в какой час приедут девушки, поэтому с утра сидела в конторе, а когда явился Логинов, она и его не отпустила в третью бригаду, куда он собрался было идти. Посмеиваясь над ней, Логинов занялся просмотром ведомостей на выдачу колхозникам аванса, а Марта Ивановна, принаряженная и сердитая от волнения, раз пять выходила на крыльцо и посылала ребятишек на дорогу посмотреть - не идут ли. И все-таки прозевала. Встретить девушек довелось чуть ли не на пороге конторы. Они оставили на крыльце свои пожитки и, войдя, вразнобой поздоровались.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои, - засуетилась Марта Ивановна, подавая им стулья. - Ну, как же вы добрались? Вижу, устали, на улице же грязь какая - ноги выворачивает. Садитесь, садитесь, сейчас я вас с председателем познакомлю, а потом на квартиру сведу. Сергей Емельянович!
Но Логинов уже вышел из своего кабинета и с радушной улыбкой протягивал руку сидевшей поближе Кате, затем остальным. Рука у него была большая, жесткая и, видимо, очень сильная, потому что уж очень бережно, даже опасливо пожал он Верочкину ладошку, хотя вполне мог бы и крепче.