Хоронили Нину Борисовну Юлька и врач-онколог, пожилая, "по-юлькиному" самоотверженная женщина, не сумевшая и не желавшая привыкать к страданиям своих пациентов. Ее призванием было останавливать муки, перекрывать им дорогу… Хотя в онкологической больнице это удавалось нечасто.
Юлька накануне оповестила о похоронах своих бывших соучениц. Но все - как назло! - были заняты.
На свете нет человека без недостатков… У Юльки недостаток тоже имелся: она, находясь в непрерывном полете, не вполне плотно захлопывала за собой входную дверь своего подъезда. Возникало пространство, сквозь которое прорывались с улицы шум и ветер. Это раздражало лифтера, пенсионера-отставника, который, как говорили, служил прежде в тюремной охране и по всякому поводу непременно ворчал.
- Привык в камерах дверь затворять! - посочувствовала Юльке сердобольная Ольга Власьевна, после того как воспрянула и возродилась.
Отставника звали Кириллом Петровичем.
- Троекуров! - заметила по этому поводу Ольга Власьевна. - Ему обязательно надо отыскать своего Дубровского. Жертва ему нужна… - Ольга Власьевна была очень начитанной, а потому настырно любила обсуждать литературные и нравственные проблемы.
Постоянно куда-нибудь торопясь, Юлька забывала не только плотно захлопывать дверь подъезда, но и плотно запахивать собственное пальто. Даже в морозные дни… В конце концов эта небрежность отомстила ей воспалением легких.
Так как Юлька ничего не делала "наполовину", ее легкие воспалились чрезвычайно. Температура с Юлькиной бойкостью подпрыгнула до сорока одного.
В коммунальной квартире сгрудились пять комнат. Одну занимала Юлька, две проходных - молодые супруги с маленькой дочерью, а другие проходные - совсем еще начинающие супруги с новорожденным сыном.
Один из супругов - уже не начинающий, но еще молодой - поглядывал на Юльку по-особенному и затаенно. У нее не было времени и желания расшифровывать его взгляды. Она ведь еще не отвергла неудачливого студента. Не успев с ним ни разу поцеловаться, Юлька уже хранила ему верность. Раздваиваться в чувствах она не умела… Внутренне Юльке хотелось, чтобы "недотянувшийся" студент все же когда-нибудь до нее дотянулся.
Молодой сосед первым навестил Юльку. Он успел это сделать до возвращения супруги, заходившей обычно после работы за дочерью в детский сад. Сосед решил прикосновением губ ко лбу наиболее безошибочно определить Юлькину температуру. Почувствовав, что губы его могут невзначай переметнуться чуть ниже, Юлька резко отвернулась к стене:
- Так не надо!
Соседское сострадание сразу угасло.
- Тогда я пошел…
- Спасибо, что проведали, - без иронии произнесла Юлька.
Сосед обиженно полухлопнул дверью. Будто это к нему в часы болезни, вместо человеческого внимания, проявили внимание физиологическое.
Через час заглянула его жена:
- Ты сыта?
- Сыта, - ответила Юлька.
Потом заглянула другая соседка:
- Ну как?
- Лежу.
- А температура?
- Сейчас… не знаю.
- Надо померить. Кстати, звонила Ольга Власьевна. Желает выздоровления!
На этом забота соседей по дому и по коммуналке закончилась. Еще часа через полтора, когда Юлькин лоб пылал, а горчичники, которые она сама прилепила к телу, раздирали спину и грудь, в комнату постучали.
- Войдите, - прошептала Юлька.
Вошел отставник-пенсионер Кирилл Петрович. Он жил в доме напротив, а обязанности лифтера выполнял раз в три дня.
- Недавно сдал пост, - сообщил он по-военному. - Освободился… Вот принес тебе. - Он протянул какую-то микстуру и пузырек с пилюлями. - Мне помогает… в подобных случаях. - Еще протянул батон, масло, сыр.
- Ой, что вы? Так много?! - Юлька приподнялась и погладила его по рукаву затертого кителя без погонов. - Это замечательные лекарства! - разглядев микстуру и пузырек, воскликнула она. - Очень нужные мне… Прямо в точку!
- Мы, артиллеристы, всегда должны в точку, - пробурчал он. - А если не в точку, стало быть, "по своим"…
Значит, он был артиллеристом, а не тюремщиком?
Температура ее благодарности, кажется, все более возрастала.
Но и к другим людям Юлька не имела претензий. Она вообще не привыкла кому-либо их предъявлять. Разве что только себе самой…
1993 г.