Книга "Три года в тылу врага" рассказывает о боевых действиях и сложной, нелёгкой жизни партизан Ленинградской области в годы Великой Отечественной войны. Разные люди пришли в партизанские бригады, воевавшие в тылу гитлеровской армии под Ленинградом. Были среди них и уральцы. Комиссаром одной из бригад стал Илья Иванович Веселов, живущий в Перми, автор этой книги.
Записки партизана - одна из многих книг воспоминаний бывших партизан о войне в тылу гитлеровской армии. Каждая такая книга чем-то дополняет другие, раскрывая новые страницы истории партизанского движения периода Великой Отечественной войны, рассказывая о замечательных советских людях, об их мужестве, патриотизме, их вере в непобедимость Советской власти, о крепкой связи с народом.
Партизанские отряды Ленинградской области были хорошо организованной массовой партизанской армией, которая не только сражалась с карателями, но и сковывала множество немецких армейских дивизий, нанося им огромные потери и неоднократно срывая тем самым генеральное наступление гитлеровцев на Ленинград. Книга И.И.Веселова на большом количестве примеров показывает массовый героизм советских людей как закономерное явление, порождённое развитием социалистического общества.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 7
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 10
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 14
ГЛАВА ПЯТАЯ 17
ГЛАВА ШЕСТАЯ 22
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 25
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 29
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 31
Илья Иванович Веселов
ТРИ ГОДА В ТЫЛУ ВРАГА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Боевым друзьям - партизанам посвящаю эту книгу.
Автор.
Под ногами всё реже и реже чавкала перемешанная со снегом болотная грязь. На едва приметной тропинке всё чаще и чаще появлялись сухие места. Понемногу начал исчезать и колючий кустарник. Вместо него сплошной стеной, вперемежку с берёзами и осинами, выстраивались сосны.
Когда отряд в триста человек и пятьдесят подвод, гружённых боеприпасами и продовольствием, вышел из района сплошных болот, я посмотрел на часы.
- Сколько? - спросил меня Горячев.
- Пять.
- Скоро дойдем.
И действительно, лес постепенно начал редеть, между деревьями стали появляться просветы. А через несколько минут показалась и долгожданная опушка.
- Конец марша. Привал. Командирам рот выставить часовых, выслать дозорных и заслоны, - коротко распорядился командир отряда Григорий Иванович Ефимов. Бывший инженер лесной промышленности, он начал войну рядовым партизаном. За короткое время быстро усвоил науку партизанской войны, военную терминологию, проявлял в боях находчивость и смелость. За эти качества его и назначили командиром отряда. Это был правильный выбор. Григорий Иванович любил порядок, организованность, приучал к ним и остальных.
Мы вышли на опушку. Перед нами в небольшой низине раскинулась деревня Пахомово - район новой нашей дислокации.
Наш партизанский отряд возник в тяжелые июльские дни тысяча девятьсот сорок первого года. Тогдашний секретарь Молвотицкого райкома партии Федотков считал, что война продлится недолго - месяцев восемь-десять - и поэтому думал, что партизанский отряд не сумеет как следует развернуть боевых действий. В тоже время Федотков стремился сформировать отряд из узкого круга людей, хотя желающих вступить в него было очень много.
Создание отряда началось второго июля. В этот день все члены бюро собрались в райкоме партии. Перед Федотковым на столе уже лежал список лиц, намечаемых в партизаны. В нем числились фамилии сорока-пятидесяти человек.
- Больно уж мал список-то. Даже нет ни одного комсомольца, - не удержался секретарь райкома комсомола Филиппов.
- Здесь нужна конспирация. Людей будем принимать проверенных, кристалльных до косточки. А тебе ещё рано меня учить, - сердито заявил Федотков.
Первым в кабинет вошел Петр Горячев - председатель промысловой артели. Мы все его хорошо знали. Он вырос на наших глазах. Живой, честный, энергичный, очень подвижный, Горячев считался одним из лучших хозяйственников в районе.
- Как здоровье? - начал Федотков.
- Не жалуюсь.
И тут же задал контрвопрос:
- Что, нужны люди в армию? Готов хоть сию минуту.
- Нет, не в армию, а в партизаны, - ответил Федотков.
- Записывай. Морозов не боюсь. Стрелять умею. Все тропинки и леса в районе знаю, людей тоже. Так что не подведу и фашистам пощады не дам.
- Приготовь мешок с парой белья и сухарями и держи всё наготове. Но для чего - не говори. Не болтай, что в партизаны зачислен. Это - тайна. Ясно? - назидательно сказал Федотков.
- Понимаю, не маленький.
Вслед за Горячевым вызвали Александра Никитича Мудрова, председателя Руницкого сельсовета. Всегда тихий, спокойный и уравновешенный, он не производил на первый взгляд впечатления делового и энергичного руководителя. Но это было не так. Мудров умело руководил людьми, был вожаком колхозников. Под стать ему были и его братья - Яков, Алексей и Василий, которые тоже отличались честностью, тихим нравом и исключительной работоспособностью.
У самой двери Мудров нечаянно зацепил ногой венский стул, и он покатился по полу.
- Ты чего, не можешь осторожнее? Это тебе не дома! - грозно прикрикнул на Мудрова Федотков.
От неожиданного окрика Александр Никитич побледнел, потом его лицо все вспыхнуло.
- Но я же нечаянно, - тихо, и слегка заикаясь от волнения, ответил Мудров.
- Как живешь?
- Ничего. Просился на собрании актива на фронт, да не отпустили. А вот Макова, Чайченко, Клементьева отпустили. Чем я хуже других? Враг-то силён, здорово силён.
- Ты чего панику наводишь? - набросился на него Федотков.
- Ничего не навожу. Говорю, что с фашистами справиться будет нелегко. Нужно это понимать. А меня держать в тылу нет надобности. Мне лучше быть на фронте, - взволнованно произнес Мудров.
- Все ясно. Можешь идти.
- Так зачем же вызывали?
- Вопрос о тебе отпал. Ты свободен, - отрезал Федотков.
Едва закрылась дверь за Мудровым, как зашумел Филиппов:
- Мудрову напрасно отказали! Он деловой человек.
- Отказал правильно, - настаивал Федотков. - Не годится он, подведет. Ты видел, как он вошёл? У него руки и ноги затряслись. Слова сказать не может. А если в гестапо попадет? Все расскажет, без пытки.
За Мудрова пытались заступиться остальные члены бюро. Но Федотков стоял на своем:
- Война продлится недолго. Поэтому нет надобности создавать большой отряд. Этого требует конспирация, да и указания имею на этот счет.
- Кто же обучать партизан будет? Ведь у нас нет ни одного, кто бы служил в армии или знал военное дело? - спросил Федоткова второй секретарь райкома Алексеев.
- Не волнуйся. Есть такой человек.
- Кто?
- Горяев. Он тоже вызван на бюро.
Горяев был начальником пожарной охраны. Этот здоровый мужчина лет тридцати любил свое дело до самозабвения и считал себя военным человеком. Из одежды признавал только шинель, защитного цвета гимнастерку и галифе, которые носил с особым шиком. Для него ничего не существовало, кроме борьбы с пожарной опасностью. Любил Горяев составлять акты в десяти-пятнадцати страницах и требовал за малейшее нарушение привлекать виновников к суровой ответственности. Была у него и другая странность. То ли от любви к таинственности, то ли из стремления поставить себя выше других, он окружал свою деятельность чрезмерной секретностью.
- Как здоровье? - задал Федотков свой обычный вопрос.
- А что?
- Раз спрашиваю, значит, нужно.
Горяев сразу же побледнел и стал говорить нескладно.
- Плохое у меня здоровье. С детства сижу на диете, страдаю бессонницей и страшными головными болями.
- Твое здоровье проверим. Тебя решили оставить в тылу у фашистов, на подпольной работе.
- Не могу бросить свою службу. Согласно секрет ной инструкции я должен эвакуироваться в глубокий тыл, - вскочив со стула, резко заговорил начальник пожарной охраны.
- Тащи сюда свою инструкцию.
- И принесу.
Но Горяев не пришел. Погрузив ночью на автомашину мотопомпу, он исчез из района. Это был единственный случай, когда вызванный в райком для беседы побоялся трудностей и трусливо сбежал.
Через несколько дней немцы захватили Невель, Великие Луки и наш район. Партизанам с большим трудом удалось пробраться к месту сбора - в лес у деревни Гнутищи. Не успел вырваться только Федотков. Он до последнего часа находился в охваченном огнем здании райкома партии и выбрался из села, когда в нем начали вовсю хозяйничать фашисты. Путь к месту сбора отряда ему был отрезан, и он ушел в леса Одоевского сельсовета, где базировалась вторая рота.
Наш отряд располагал тремя десятками старых винтовок, имелось столько же видавших виды наганов и браунингов да несколько гранат. На каждую винтовку приходилось по двадцать патронов, а на револьверы и пистолеты и того меньше.
И несмотря на это, партизаны начали боевые действия против оккупантов. В первую очередь решили обзавестись оружием за счёт немцев. С этой целью наши небольшие группы стали нападать на одиночных солдат противника, на небольшие обозы, охрану мостов, линия связи. Попутно уничтожали и предателей - бывших кулаков, преступников, которые пошли в услужение к фашистам. Одновременно вели разведку расположения войск противника, его баз и полученные данные переправляли через линию фронта.
В организации разведки и разработке тактики ведения боев мы получили большую помощь от командиров и солдат дивизии генерала Черняховского, которым мы помогли переправиться через линию фронта.
Используя их советы, партизаны разгромили вражеские гарнизоны в Новой Деревне, Прихново, Поддорье и в других населенных пунктах.
О появлении партизан и их первых успехах узнало население района. Это вселяло уверенность, поднимала настроение. Поэтому отряд непрерывно пополнялся за счёт колхозников, горожан, бойцов и командиров, попавших в окружение или бежавших из плена.
Пришли и те, кому когда-то Федотков отказал в приёме в партизанский отряд. В их числе был и Александр Мудров. Он принес с собой ручной пулемёт и три винтовки. Через несколько дней бывший председатель сельсовета доставил ещё ящик гранат и более десятка противотанковых и противопехотных мин, которые хранил в подполье своего дома.
Мудров показал себя в первом же бою - при разгроме вражеского гарнизона в Новой Деревне. Чтобы фашисты не смогли во время нашего налёта получить, подкрепление из других деревень, мы наметили расставить около дороги, ведущей в село, засады.
- Этого будет мало. Десять партизан с винтовками вряд ли смогут остановить немецкие автомашины с солдатами, - сказал Мудров.
- Что ты предлагаешь? - спросил его Горячев.
- Поставить на дороге мины. Они без дела валяются.
- Кто минировать будет?
- Я.
- Какой из тебя минёр, когда ты в армии не служил?
- У меня два наших сапёра с полмесяца укрывались. Они и научили.
- А сумеешь поставить мины?
- Коли берусь - сделаю, не ошибусь.
Через два дня партизаны окружили Новую Деревню. Пока они готовились к налету, Мудров с четырьмя партизанами принялся за минирование. Он сам аккуратно открыл в накатанном автомашинами снегу небольшие ямки, уложил туда мины и присыпал снегом. Затем поставил несколько противопехотных мин на обочине дороги.
Разгром вражеского гарнизона подходил к концу, когда за деревней, где находилась засада, раздались два оглушительных взрыва. Я и Горячев бросились туда.
На дороге валялись остатки разнесенных в щепы двух грузовых автомашин. Возле них лежали трупы немецких солдат.
Мудрова мы нашли на обочине дороги. Он осторожно разгребал снег, извлекая из него противопехотные мины. При виде нас он приподнялся и сконфуженно сказал:
- Ошибся немного. Думал, что фашисты после взрыва через борта машин будут прыгать. Оказывается, хватило для них и противотанковых.
После этих слов он снова нагнулся и продолжал прерванную работу.
С тех пор тихий и спокойный Александр Никитич Мудров стал главным минёром нашего отряда..
Однако в первые месяцы войны многое сделать мы не смогли. У нас не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Но народные мстители сумели зато оценить и усвоить науку партизанской войны. И когда в феврале тысяча девятьсот сорок второго года войска Калининского фронта освободили наши районы от оккупантов, все партизаны решили продолжать борьбу в тылу немецких войск до полной победы над врагом.
Буквально через месяц был получен приказ штаба партизанского движения - отряду обосноваться в районе станции Чихачево, деревень Пахомово, Черемши и стекольного завода.
Теперь мы были на месте нашей новой дислокации.
Позади остались переход через линию фронта севернее города Холм, форсирование реки Ловати, изнурительные переходы через труднопроходимые болота, которые здесь тянулись на многие десятки километров и через которые пришлось идти по колено в ледяной воде, с многопудовыми ношами.
В деревне Пахомово уже кое-где задымили трубы, запели петухи, около домов замелькали фигуры людей.
Так начался для нас день седьмого апреля.
Мы молча разглядывали деревню, прилегающую к ней местность, прислушивались к крикам, которые временами доносились из деревни.
- Дома, кажется, все целы, скотина есть, раз петухи поют. Видно, фронт не зацепил эту деревню, - прервал молчание Ефимов.
- Похоже на это, - согласился я и продолжал наблюдать в бинокль.
Это был глубокий тыл немцев. Здесь от Витебска на Ленинград проходила железнодорожная магистраль, имелось несколько шоссейных дорог. Их использовали фашисты для переброски подкреплений и техники на фронт, вывозки из деревень награбленного продовольствия и имущества.
Нам было хорошо известно, что в лесах и отдельных населенных пунктах имелись партизанские отряды, объединенные во вторую партизанскую бригаду. Это они сумели собрать продовольствие и вместе с колхозниками в марте переправить его через линию фронта в осажденный Ленинград. Однако недостаток сил во второй бригаде не позволял блокировать железнодорожную магистраль.
Нам предстояло расширить границы партизанского края и прочно удерживать их. Поэтому на наш отряд возложили задачу активизировать в этом районе партизанские действия, оседлать железную дорогу, не давать покоя захватчикам ни днем, ни ночью.
В хлопотах по оборудованию нового лагеря, за проверкой и чисткой оружия прошел весь день. Только к вечеру мы собрали командиров и политруков рот, чтобы наметить план действий.
- Здесь есть где развернуться, - начал Ефимов, указывая на карту, на которой он уже обозначил расположение фашистских гарнизонов и баз.
Но в это время из штаба второй партизанской бригады вернулся наш посыльный коммунист Симонов с пакетом. В пакете был приказ. В нем говорилось:
"В соответствии с приказом Ленинградского штаба партизанского движения вашему отряду придаются ещё два отряда и на базе трёх отрядов создается одна боевая единица, именуемая Четвёртой партизанской бригадой. Командиром Четвёртой бригады назначить Ефимова Григория Ивановича, комиссаром - Веселова Илью Ивановича".
Мы не успели прийти в себя от неожиданности, как появился радист Петр Вифантюк.
- Срочная радиограмма. Из Ленинграда, - доложил он.
- Расшифруй, - приказал Ефимов.
Через полчаса мы знакомились с её содержанием. В ней уже давались первые боевые задания и указывался район действий.
- Что же, приказ есть приказ. Его надо выполнять.
Будем делать все сразу - создавать базу, громить захватчиков и формировать бригаду, - сказал Ефимов.
Южной базой решили сделать деревню Черемша. Через нее проходили две дороги - одна на стекольный завод "Новый свет", где немцы формировали маршевые роты, вторая шла к железнодорожной линии. Захват деревни давал возможность держать под контролем немецкие коммуникации и одновременно ликвидировать пункт формирования фашистских подразделений.
Под вечер одна из наших засад задержала прохожего, и Садовников доставил его в штаб. Тот был удивлен, когда увидел партизан, увешанных новенькими автоматами, с гранатами за поясом, и пулеметы у входа в штабную землянку.
- Откуда такая сила? Что вы, на парашютах спустились? - расспрашивал он.
Кто-то из наших не выдержал и сказал, что многие из отрядов уже воевали в Калининской и на востоке Ленинградской областей, сейчас прибыли сюда.
- Разве Калинин у наших? А как Москва, Ленинград? Немцы говорят, что они их захватили и сейчас двигаются на Саратов.
Ему рассказали о положении на фронтах, о разгроме гитлеровцев под Москвой и Калинином.
- Дайте ножик, - обратился задержанный, когда его ввели в штаб бригады. Из распоротой подкладки ватника он вытащил партийный билет и удостоверение, что является депутатом Соколовского сельского Совета Чихачевского района.
- Хотел зарыть их в землю, да совесть не позволила, - заявил он, бережно подавая Ефимову документы.
- Может, они не твои, а чужие? - сознательно с недоверием сказал Григорий Иванович и подал мне документы.
- Решай, это дело партийное, - сказал он.
- Как не мои! - возмутился задержанный. - Сам Яковлев подтвердит, что документы мои.
- А кто такой Яковлев? - спросил я.
- Председатель Соколовского сельского Совета.
Сельсовет-то у нас работает, только тайно.
- А где живет Яковлев? - В этой деревне, в Пахомове.
Мы решили поговорить с "тайным" председателем сельсовета и отправили за ним двух разведчиков.
Вскоре Яковлев появился у нас. Он подробно рассказал о положении в районе, помог уточнить расположение и численность немецких гарнизонов, рассказал об охране на стекольном заводе и в Черемше. Яковлев был в курсе смены постов, его последние данные подтвердили и наши разведчики.
Наутро был назначен штурм Черемши. Разгром вражеского гарнизона поручили ротам Маркушина и Виноградова.
Перед (рассветом партизаны подошли к деревне. Сначала ушла группа Романова, специально созданная для уничтожения часовых. Вслед за ней бесшумно двинулись и остальные.
Внезапными ударами прикладов, а где и кинжалами партизаны группы Романова убрали часовых. Почти одновременно рота Маркушина окружила дома с немцами и полицейскими, забросала их гранатами. Тех, кто пытался выскочить через окна и двери, уничтожали из автоматов.
Немецкий гарнизон был полностью разгромлен. В схватке за деревню погиб командир роты коммунист Роман Виноградов. Он подскочил к дому, где засели немецкие офицеры и главари полицейских.