* * *
Комиссия прибыла около десяти. В комнату вошли два пыльных, уставших человека. Один молодой, маленький, худенький, с длинными руками и длинной шеей, в очках – "сморчок", окрестил его сразу Евгений Семенович; другой уже в возрасте, под шестьдесят, крепкий, плечистый, грузный – "боровик".
К тому времени Леночка привела квартиру в полный порядок: все сверкало чистотой, на окнах нарядные шторы – принесла свои, – мебель расставлена по-новому, более удобно, со вкусом. Громов всегда страдал от неповиновения мебели, она сама располагалась по квартире, занимая преимущественно неудобное положение.
Но вершиной творчества Леночки был стол. Он находился абсолютно в соответствии с рекомендациями книг и журналов по правилам хорошего тона: вилки, ножи, салфетки лежали там, где им и положено лежать; тарелки и рюмки занимали абсолютно правильное положение по отношению друг к другу; холодные закуски, украшенные зеленью, просто взывали к немедленному употреблению; в довершение всего стол украшало несколько неброских, но изящных – Леночка много читала про японскую икебану – букетиков цветов.
Войдя в комнату и увидев это великолепие, гости слегка обалдели. По дороге шофер успел сообщить, что они едут на квартиру к главному инженеру, они знали, что тот холостяк, и ожидали встретить обычный холостяцкий прием: стол, застланный газетами, немытые окна, расшатанные стулья, кое-как вымытый пол и прочие вещи, которые, как ни приводи их в порядок, все-таки выдают своего хозяина то невытертой пылью, то застрявшими в щелях хлебными крошками, то выглядывающей из какого-нибудь укрытия пустой бутылкой – мстят за отсутствие внимания.
Леночка была ослепительна. Пышная прическа, платье из болгарского кримплена – синие птицы по серому фону, янтарные бусы, красивый перстень – позолоченное серебро со стеклянным камнем, в меру подсвеженное лицо, приветливая улыбка.
Сморчок как увидел кассиршу, так и впился в нее своими телескопическими очками. У него от удивления сделался глупый вид.
– Леночка, – представил Перову главный инженер. – Работник нашего завода. Любезно согласилась помочь старому холостяку принять гостей.
– Владимир, – забормотал очкарик. – Володя… – И застыл, вытянув руки по швам.
– Алексей Павлович, – толстяк с достоинством поклонился, взял Леночкину ручку, поцеловал.
Та зарделась. Еще никто в жизни не целовал кассирше руку.
– Прошу умываться. Сюда, пожалуйста. И за стол! – Главный инженер в новом сером костюме, при галстуке был само воплощение гостеприимства и радушия.
Через час после того, как гости сели за стол, обстановка складывалась таким образом: сморчок-очкарик почти ничего не ел, ничего не пил, не участвовал в общем разговоре – он пожирал глазами Леночку. Его посадили с краю, и когда Леночка бежала на кухню и кричала оттуда: "Мужчины, помогите мне кто-нибудь!" – сморчок срывался с места, мчался на кухню и с величайшей осторожностью нес очередное блюдо.
Алексей Павлович быстро управился с бутылкой коньяка и был ни в одном глазу, может быть, потому, что обильно закусывал – он опустошил расположенные поблизости блюда, и доставал яства уже с отдаленных концов стола.
Леночка царила за столом. Она подкладывала, подливала, носилась на кухню, улыбалась в ответ на комплименты, в свою очередь, раздавала комплименты. Сморчку-очкарику достался такой: "Вы очень молчаливый мужчина, наверно, умный и много знаете", на что Сморчок прохрипел: "Тот, кто меньше говорит, больше видит". Очевидно, столичный гость хотел сказать, что, не открывая рта, он лучше видит Леночкины прелести.
Главный инженер вел разговор о дальнейших перспективах сегодняшнего уик-энда: либо отправиться сейчас всем на охоту в заказник – есть лицензия на отстрел лося, – либо покататься на моторной лодке по реке.
Мнения разделились. Леночка сразу заявила, что она принципиально против убийства животных и хочет кататься на лодке. К Леночке тотчас присоединился сморчок-очкарик. Боровик же от идеи отправиться на охоту пришел в восторг, Евгений Семенович тоже склонялся к охоте.
В конце концов решили сделать так. Леночка и Володя едут кататься на лодке. А Громов и Алексей Павлович отправляются на охоту. Поскольку лодка стояла почти под окнами, а до заказника надо было ехать, то решено было охотникам отправиться немедленно, а любители речных прогулок сначала немного приберут в комнате, а потом поедут кататься.
"Газик" уже ждал, и Евгений Семенович со своим грузным гостем тут же отправились в заказник к домику лесника.
По дороге Громов описывал гостю прелести местной охоты.
– Лоси у нас – звери, – говорил возбужденно главный инженер. – Рот не раскрывай. Затопчут, изомнут, если промажешь, поэтому цельтесь между глаз или в сердце.
– А где у них сердце? – спросил столичный гость.
Евгений Семенович тоже не знал, где у лосей сердце, на секунду задумался и сказал:
– Между вторым и третьим ребром.
– А… – сказал Алексей Павлович понимающе.
– Как побежит, надо подпустить на два-три шага, и бей.
– А если промажешь?
– Лесник будет рядом.
– Вдруг и лесник не попадет?
– Тогда не мы из него, а он из нас шашлыки будет жарить, – пошутил главный инженер и тут же пожалел о своей шутке. Гость притих.
– Но вообще-то они смирные, – дал задний ход Громов. – Непуганые. Некоторые их из рук хлебом кормят. Не все, конечно, но есть такие.
– Тогда охотиться неинтересно, – подал голос Боровик. – У нас же ружья будут, а он от запаха пороха беспокоится. Лицензия-то хоть у нас есть?
– Конечно, конечно, – успокоил Евгений Семенович. – Специально в область ездил. Сказали: для дорогих гостей бейте любого. Хоть столетнего.
– А разве столетние есть?
– Наверняка.
Боровик шумно втянул воздух носом. Чувствовалось, что его волновала предстоящая охота.
– Можете, конечно, смеяться, – начал он, – но я всю жизнь мечтал поохотиться, и ни разу не пришлось. Как-то не везет. Приедешь, наобещают с три короба, увезут черт-те куда, а все срывается. То медведь куда-то в берлоге запропастился, то олени мигрировали, то рыси от какого-то вируса подохли.
– Вас и на рысей возили? – удивился главный инженер.
– Возили…
Громов покачал головой.
– Ну и ну. А вы отчаянный.
– От невезения. Хоть на тигра пошел бы. Так хочется кого-нибудь прихлопнуть. И трофей привезти, над кроватью повесить: лапу там чью-нибудь, рога, копыта…
– У нас дело верняк, – успокоил главный инженер. – Не сорвется. Оленьи рога, считайте, уже висят у вас над кроватью.
– Да? – обрадовался Алексей Павлович. – Я вас тоже чем-нибудь отблагодарю. Вы собираете марки? Я вам пришлю марку острова Тринидат.
– Тринидат? – восхитился главный инженер. – У нас здесь ни у кого нет марки с острова Тринидат.
– "У вас"… – пренебрежительно сказал гость. – Их всего несколько в стране.
– Здорово! Премного вам благодарен, Алексей Павлович.
Между тем показался домик лесника. Юра уже ждал их на дороге с электрическим фонариком. Рядом с ним стояла притихшая собака Тамара.
– В самый раз приехали, – заговорил лесник громким шепотом, просовывая голову в машину. – Шатается тут один неподалеку, сучья грызет… Рога двухметровые.
– Ух! – выдохнул Боровик. – Столетний?
– Не знаю. А разве бывают столетние?
– Дубы бывают.
– Про дубы я знаю. Ну пошли потихоньку.
Юра подал гостю и Громову по двухстволке, третью взял себе.
– Стрелять-то умеете? – спросил Юра приезжего.
– Показывали когда-то.
– Вот эту штучку отбросить сюда, а потом нажмите вот здесь. Понятно?
– Вроде бы понятно…
– Значит, эту сюда, а эту сюда. Ружье заряжено. Как увидите – так и лупите.
– Есть! – по-военному ответил Алексей Павлович.
Евгений Семенович заметил, что от возбуждения у столичного гостя слегка лязгали зубы. Он положил руку на плечо Боровика.
– Ничего. Все будет хорошо. Только помните – в самое сердце.
– Забыл уже, где…
– Между вторым и третьим ребром.
– А где… – Гость, видно, хотел спросить, где располагаются второе и третье ребра, но постеснялся. – Вы только первым не стреляйте, подождите меня, – попросил он смущенно.
– Ну что вы, Алексей Павлович, как могли подумать такое! – возмущенно воскликнул Громов. – Бейте, сколько хотите, мы будем лишь на страховке. Ну что, Юра, двинем?
– Да. Пусть пока ваш шофер займется костром. Вот здесь все необходимое для шашлыков. Специи. А мясцо уж от гостя будет зависеть.
– Между вторым и третьим ребром… – шептал Боровик. – Где же это может быть… По идее сердце должно находиться, как и у людей, спереди… Значит… где-то между копытами и головой… – Гость повеселел. – Я готов, – сказал он.
– Вперед!
Евгений Семенович решительно двинулся первым, за ним потянулись лесник Юра и столичный гость. Вскоре процессия скрылась в лесу. Шофер включил фары, чтобы легче было собирать сушняк для костра, и первое время все шли между деревьев, как при солнечном свете. Потом свет фар ослабел, и вскоре наступила полная темнота. Теперь поменялись местами. Лесник шел первым, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, за ним гость, замыкал шествие Евгений Семенович.
Алексей Павлович постоянно спотыкался о корни, цеплялся за ветки, но чертыхаться не решался, лишь шипел, как рассерженный гусь. Двухстволка его то и дело ударялась о деревья и звенела чистым металлическим звоном.
Главный инженер шептал на ухо громыхающему охотнику:
– Ничего. Все будет хорошо. Считайте, что рога над кроватью.
Лес все больше густел. Пошли кусты. Теперь гость ломился так, что, наверно, слышно было за километр.
– А не слишком шумно мы идем? – вдруг обеспокоенно спросил Боровик Евгения Семеновича.
– Ничего, – ответил главный инженер. – Ветер навстречу. Когда ветер от него, он ни черта не слышит и не чует.
Неожиданно лесник остановился и поднял руку. Процессия замерла.
– Есть! – выдохнул лесник.
– Да?! – Гость опустил ружье стволом в землю и стал массировать левую сторону груди. – Большой?
– Приличный.
– Неужели столетний… Господи…
Сзади надвинулся главный инженер, задышал в ухо:
– Между вторым и третьим ребром… Или в лоб… Но в сердце надежнее.
– Понял… – Гостя всего трясло. – Только вы не…
– Ни в коем… Мы лишь страхуем.
Лесник бесшумно отступил на два шага назад, взял Алексея Павловича за плечи и стал осторожно продвигать вперед.
– Ружье… На изготовку… – прошептал он.
Только тут гость заметил, что ружье волочилось следом за ним на ремне.
Юра раздвинул ветви, и перед охотниками открылась в тусклом свете звезд небольшая поляна. Алексей Павлович вскинул ружье и замер.
– Где он? – спросил охотник, задыхаясь.
– Вон, – ответил лесник.
– Где "вон"?
– Смотрите направо!
Боровик глянул направо, и его качнуло: впереди, на противоположной стороне поляны, маячило темное пятно. Пятно шевелилось. Очевидно, лось пасся, медленно продвигаясь вперед. Алексей Павлович напряг зрение, и ему показалось, что на фоне кустов движутся огромные рога.
– Стреляйте! – горячо дохнул в ухо Громов.
– Достанет? – шевельнул губами гость в ответ,
– Запросто. Только поочередно. Сначала из одного ствола, потом немного выждать, и шарахайте из второго.
Боровик торопливо зашарил руками по замку ружья,
– Где же…
– Вот здесь… – Громов положил его пальцы на курок. – Сначала нажмете этот, потом этот. Но надо тщательно прицелиться.
Алексей Павлович прицелился, хотя абсолютно не видел мушки. Ствол ружья описывал круговые движения. Охотник дождался, когда круги сократятся до минимума, и нажал. Он успел еще увидеть длинное пламя, которое распласталось над поляной, как огонь космического корабля.
…Очнулся Алексей Павлович лежа на спине. Над ним хлопотал Громов. Главный инженер страшно обрадовался, когда гость открыл глаза.
– Ну славу богу… Кто же так делает… Сразу из двух стволов… Пощупайте, зубы целы?
– Убил? – шевельнул спекшимися губами гость.
– Зубы, зубы проверьте.
Боровик пощупал челюсть.
– Целы…
– Ну и напугали вы нас!
– Лось где… Попал я?
– Попал, попал. Но только не в сердце, а в бок. Рванул через заросли. Но далеко не уйдет. Лесник пошел по следу. Кровищи… Мы сейчас пойдем к костру коньячку выпить, а Юра принесет мясо.
– А рога? – забеспокоился Алексей Павлович.
– И рога. Он их сразу набьет на колодку. Колодка уже готова.
Охотник с трудом поднялся на ноги.
– Хочу посмотреть… место, где он стоял,
– Пойдемте, если хотите.
Они пересекли поляну. Евгений Семенович посветил фонариком. Кусты и трава были залиты кровью.
– Меткий выстрел, – похвалил Громов, – Рана смертельная.
– Какой же меткий, если в сердце не попал, – возразил Боровик.
– Расстояние какое… Да и темно. Я бы даже в бок не попал.
– Правда? – обрадовался Алексей Павлович.
– Честное слово.
Охотник приосанился.
– Я целился прямо под рога, – сказал он. – Но, наверно, лось сдвинулся.
– Конечно, сдвинулся. Вы не сильно ушиблись?
– Ничего… Ухо немного побаливает… В ухо угодило.
– Хорошо хоть в ухо отдача пошла. Если бы в зубы – прощай зубы. Но выстрел был мастерский – ничего не скажешь.
– Я решил сразу из двух, чтобы наверняка, – бахвалился Алексей Павлович.
Костер уже пылал вовсю. На разостланном брезенте красновато поблескивали бутылки и стаканы, горой высились помидоры, беспорядочной стайкой вокруг бруска сала, похожего на глыбу льда, сбились яйца. Шофер Толя резал белый хлеб, прижимая к себе буханку. Румяная корочка пускала зайчики.
– Удачно? – спросил он. – Выстрел был жуткий.
– Почти наповал, – сказал радостно Евгений Семенович.
Он сбросил туфли и залез на брезент. Гость сделал то же самое. Брезент был теплый от костра и чуть влажноватый от ночной росы.
– За снайперский выстрел! – поднял тост главный инженер.
– Какой уж там, – засмущался гость. – Первый в жизни. Но в следующий раз…
– В следующий раз на медведя пойдем, – сказал Евгений Семенович.
– На медведя? – поразился охотник. – Где же мы его возьмем?
– Ходят слухи… сохранились еще в Пещерах. У нас тут ко всему прочему есть Дивные пещеры. Пять тысяч километров… До самого моря тянутся…
И Громов принялся рассказывать про Дивные пещеры, чередуя реальность с легендами. Рассказал он и про Старика с его кладом, и про скелеты, и про человека, который вышел из Пещер и спросил, не опаздывает ли он на санкт-петербургский поезд.
Гостя очень заинтересовали Пещеры, и он попросил сводить его туда. Евгений Семенович пообещал когда-нибудь потом.
Послышались шаги. Вернулся лесник Юра. В руках лесник держал длинный нож и большой кусок мяса. За лесником бежала, принюхиваясь, Тамара. Все привстали с брезента.
– Добил? – спросил Громов.
– Там и добивать было нечего, – ответил Юра, бросая мясо на брезент. – Он уже дух испускал. Всего с километр и пробежал. Сильный был выстрел. Новичкам всегда везет. Надо же – с первого выстрела такую махину свалить.
Гость встрепенулся.
– Пойдемте посмотрим на тушу.
– Далеко… Да я и не найду теперь уже. Завтра буду разделывать.
– А рога? Почему вы не сняли рога?
– Рога… Крепкие оказались… Ножовка нужна. Которая по металлу. Завтра рога вам в номер доставим, не беспокойтесь, рога ваши, законные.
Боровик потрогал мясо и удивился.
– Чего это оно такое холодное?
– Остыло уже. Я его в озерце сполоснул. А там вода ледяная. Толя… давай специи.. Шашлыки жарить будем.
Вскоре поляну затянуло синим пахучим дымом. Деревья в свете костра казались обмотанными кольцами газового шарфика. Мясо потрескивало, шипело, пускало на угли сок. Все расположились вокруг, смотрели и облизывались, как коты.
– Вы к нам надолго? – спросил Евгений Семенович гостя. – Я это к тому, что, может быть, еще чего-нибудь организовать. Рыбалку, например…
– Я думаю, мы долго здесь не задержимся, – сказал гость.
– Вопрос ясный?
Алексей Павлович не успел ответить. В кустах возле костра послышались движение, треск сучьев, тяжелое дыхание. Отчаянно залаяла Тамара. Охотники замерли. Лишь один лесник не растерялся, быстрым движением он схватил лежащее в траве ружье и полез в карман за патроном. Но зарядить ружье он не успел.
Кусты раздвинулись, к костру вышло животное.
Это было очень странное животное. Широкая добрая морда с грустными глазами, короткие рожки, четыре выпачканные в грязи ноги, хвост в репейниках… пегие уши… Но странность была не в этом. Странность была в том, что на боку животного висели огромные оленьи рога на деревянной колодке. От шеи и рожек животного тянулись веревки"..
Животное добро похлопало глазами, вытянуло в сторону костра морду и издало знакомый каждому человеку на земле звук:
– М-у-м-у-у-у…
Тамара перестала лаять, подбежала к животному, лизнула его в морду.
Первым опомнился Евгений Семенович.
– Пошел! Пошел! Пошел отсюда! – закричал он, вскакивая и замахиваясь на животное.
– Подождите… – Гость поднялся на колени. – Это… это же теленок… – сказал он неуверенно. – Но при чем здесь оленьи рога?
Алексей Павлович подошел к теленку и потрогал рога. Теленок повернул голову и лизнул ему руку. Лицо гостя отражало мучительную работу мысли. Вдруг оно прояснилось.
– А… понял, – сказал он. – Значит, я стрелял в теленка. И, конечно, холостыми… И сейчас мы жарим магазинное мясо. То-то мне сразу показалось странным, что оно такое холодное. У вас есть холодильник? – спросил Боровик лесника.
– Есть, – пробормотал Юра Дымов.
– Понятно… А кровь? Откуда взялась кровь на кустах?
Все молчали.
– Настоящая… Липкая такая. Еле руки отмыл… Догадался… Это тушь… Красная тушь…
Опять наступило молчание. Все, в том числе и теленок, смотрели на костер, машинально следя, как шофер Толя жарит.
– Это ваш теленок? – спросил наконец Алексей Павлович лесника.
– Да…
– Отвели бы домой. Он, наверно, спать хочет.
– Телята днем спят. Во время обеда, – машинально заметил лесник.
– Все равно… Перепугали беднягу… Рога привязывали… Я из двухстволки шарахнул… Большая эмоциональная нагрузка…
– Это верно, – согласился лесник. – Сейчас я его отведу.
Юра встал, подошел к теленку, отвязал рога.
– Может быть, возьмете? Так сказать… на память?
– Нет уж, спасибо… – вздохнул Алексей Павлович. – Может, еще когда повезет… Невезучий я какой-то…
Юра увел теленка, похлестывая его хворостиной.
Опять стало тихо. Лишь было слышно, как в лесу шумит теплый ветер да потрескивают на костре шашлыки.
– Почти готовы, – нарушил молчание шофер Толя.
– Вы понимаете, – сказал главный инженер, беря палку и вороша ею угли в костре. – У нас в лесах не осталось почти никакой живности, не говоря уже о лосях. А хотелось вас как-то развлечь… Ну вот мы и придумали… От чистого сердца…
Гость молчал. Всем было очень неловко.
Громов решил осторожно продолжить так некстати прерванный появлением глупого животного деловой разговор.