- Нет, - сказал Вадик. - Слушай, что ты по три раза одно и то же спрашиваешь? Дразнишь меня, что ли?
- На всякий случай. Только потом локотки не кусай, - предупредил командир. - Мы здесь хорошо возьмем, - весело добавил он. Он собирался уже было отойти, но потом снова сел. - Слушай. Пойми, нужно, чтобы тебя ребята зауважали. Чтобы видели, что ты вроде них, работяга. Все с отрядом, а ты выделился. И так уже разные разговоры пресекаю. Какие? А говорят, что ты ловко устроился: при кухне, при бабах и со спиртом. - Командир захихикал.
- Ха–ха–ха! - передразнил его Вадик. - Кто же это такой юморист? Игорек?
- Да тебе с ним не потягаться, - незлобиво сказал командир. - Ладно, загорай, а мы пошли вкалывать. Во, погляди! - Он подтолкнул Вадика, кивнул на бредущего, наклонившись вперед, словно падая, Моню. - Во придурок! И на объекте так же ходит. Будь моя воля - я бы его в отряд не взял. Навязали, - пожаловался он Вадику. - Ну, пускай пока походит. Может, Ольку по математике поднатаскает - хоть эта польза с него будет. Со зрением у него все в порядке? - вдруг заинтересованно спросил он.
Вадик слегка удивился вопросу, а потом вспомнил, что по зрению можно комиссовать. "Ах, ты!.." - разозлился он.
- Нормально. - Вадик проводил Моню взглядом. - У нас в отряде очки только у Игорька. Не знал? А у Мони просто походка такая - дефект воспитания, это бывает. Вот знаешь, с кем у нас не в порядке?
- Да знаю! Олька?
- Зачем ты ее в отряд взял? Ты–то знал, какие будут нагрузки. И поставил на кухню! Командир!.. У нее же ревматизм, наверное. Я‑то помню ее по осмотру. И как ее не комиссовали?..
- Она до сих пор на тебя зуб имеет, - засмеялся командир. - Там, в комиссии, еще другой терапевт был. Написал: "Здорова". Подписал не глядя! - Он насмешливо сощурился. - Зимой ее на носилках из общежития увезли, - присматриваясь к Вадику, рассказал он. - А она из больницы сбежала. Сессия! Брось, доктор! Не маленькие мы тут, не дети. Ты забудь, что ты детский врач. Хочешь честно? Вот наш отряд и без врача может быть. Здесь у нас все здоровые. Потому что ребята чего поехали: заработать и отдохнуть по возможности. Вот так, если по–человечески. А ты - "инструкции"! Это положено, это не положено. Переэкзаменовка у нее осенью по высшей математике, понял? Так что я тебя не поддержу. И заработать ей надо. У тебя родители кто? О! - сказал командир. - Интеллигенция. А у нее отец - дрянь, алкаш. Да у матери еще двое пацанов на руках. Ольга себя и кормить и одеть должна. Тебе лет сколько? Года двадцать четыре? Во! А первую зарплату здесь получишь… - Он усмехнулся. - Ладно! Дай чего–нибудь от головы.
- Ты заболел? - простодушно спросил Вадик и, опомнившись, досадливо сморщился. - Ну–ка померяй температуру.
- У нас в училище врач - хирург! - по пульсу температуру измерял. Подержит полминутки и - "Встать! Симулянт! Кру–гом! Ша–гом арш!" - Командир вошел в медпункт, оглядел стены, увешанные медицинскими плакатами.
- С градусником вернее, - отозвался Вадик, роясь в чемоданчике.
Командир сидел на раскладушке для больных, а Вадик стоял у входа в медпункт, покуривая.
Температура оказалась нормальной. Вадик достал тонометр.
- Ха! Секешь! - хмыкнул командир и скинул куртку.
Сначала Вадик не поверил своим глазам и ушам, перемерил артериальное давление.
- Ну? - спросил командир сердито. - Высокое?
- У тебя что - гипертония? - озадачился Вадик. - Ну–ка, где твоя карточка?..
- Там–то все в ажуре, - усмехнулся командир. - Отчетность в порядке. Мы с Ольгой хорошего врача на комиссии нашли, - подмигнул он. - Меня из–за этого давления из училища, Высшего командного, комиссовали, - с тоской признался он. - Доказывал я им, доказывал, что при нагрузке у меня все путем… Гады вы, медики! Ну, где твой анальгин? Пора, сейчас машина придет.
- Понимаешь, - виновато сказал Вадик, - сейчас у меня ничего сильного нет… Но я достану! Сегодня же достану! Ты на стройку пока не ходи. Нельзя! Хуже будет!.. Да постой ты!
- Ладно, само пройдет, - отмахнулся командир. - Ты никому не болтай, понял? - Он подозрительно посмотрел на Вадика.
- Работай в тени! - крикнул ему вслед Вадик. Он перебрал медицинские карточки ребят. Олину и командирскую карточку заполнял Колька Суворов. "Коля!.." - про себя сказал Вадик.
Он пошел не по шоссе, а через деревню, по пыльной белой дороге, закрытой от солнца аллеей старых лип. Где–то в середине деревни аллея прерывалась, образуя въезд к бывшему господскому дому, несуразному из–за непропорциональности: остался лишь первый этаж с высокими окнами, изящным крыльцом–ротондой. "А еще два этажа война отрубила", - рассказывал дядя Саша - егерь.
За деревней лежало выгоревшее картофельное поле с жалкими ростками, сухое. На другом конце поля солнце все–таки допекло Вадика, он снял форменную куртку и сбегал к воде, ополоснулся. Потом дорога повела рощицей, вдоль забора дома отдыха, а потом он выбрался на зады центральной усадьбы совхоза, захламленные остовами раздетой сельскохозяйственной техники, прошел мимо глухих низеньких складов, мимо гаража, от которого сильно пахло бензином, по короткой улице из одинаковых двухэтажных домишек, тихих, с раскрытыми окнами, в которых набегающий от водохранилища ветер трепал прозрачные занавески. У палисадников были насыпаны кучи песка, валялись детские игрушки, лежал на боку велосипедик… Было тихо; ни петушиного пения, ни мычания коров, ни детских криков, один только серьезный голос диктора из громкоговорителя–колокольчика на центральной площади нарушал какую–то обеденную тишину. Площадь, чисто, по–городскому заасфальтированная, была огранена двухэтажными блочными зданиями дирекции, магазина, столовой и клуба.
На стенде у клуба висел еще белый, невыцветший плакат. Вадик прочел: "10 июля состоится вечер отдыха. Выступают гости - студенты строительного отряда. Лекция врача. Танцы".
За клубом поднималась решетчатая водонапорная башня. Ее вознесенная вверх и серебрящаяся на солнце емкость была краской стилизована под космический корабль. Вадик, задирая голову, обошел ее и увидел, что шутники оставили автограф: "ССО". Это было хорошо, это означало, что директор совхоза уже знаком со студенческими проблемами и должен с пониманием отнестись к просьбам Вадика насчет прачечной и бани.
Рядом с башней, в тени клуба, окруженная заборчиком, стояла ярко–голубая, с белыми окнами, похожая на большую ухоженную дачу амбулатория. У открытой калитки на скамеечке сидели две женщины в белых халатах. Когда Вадик к ним подошел, Марь - Андревна встала и ушла в амбулаторию.
- Как устроились, Вадим Владимирович? - спросила доктор Светлана Филипповна, вся круглая, добрая. Сейчас она улыбалась, и ее маленькие глазки над сдобными щеками сладко щурились.
- Спасибо. - Вадик присел рядом. - Все нормально. Туалет перенесли, гигиену поддерживаем. Только вот приема нет - не идут! - Он жалостно вздохнул.
- И не пойдут, Вадим Владимирович! - радостно сказала Светлана Филипповна. Она твердо сидела на скамейке, а руки у нее были быстрые, подвижные. Вот она поправила волосы, выбившиеся из–под накрахмаленной шапочки. - Маша, Марь - Андревна, их там вот так держит! - Она сжала толстенькие пальчики в кулак, и кулак оказался большим. - А, Маша? Ну, ничего, после сегодняшнего к вам толпой побегут! - Светлана Филипповна звонко просмеялась. - Где же вы научились приступы тахикардии этак снимать?
- Это старый способ, - скромно потупился Вадик, - позабытый. Мне его отец показал. Чего ж мне с приемом–то делать?
- Маша! - строго приказала Светлана Филипповна. - Все вызовы консультируй с Вадим Владимировичем. Хорошо? - спросила она у Вадика. - Ну, после сегодняшнего - пойдут! Только, деточка, Вадим Владимирович, и ночные вызовы бывают!
- Это ничего! - весело сказал Вадик. - Даже интересно.
Светлана Филипповна закачала головой.
- Ой, ой! А пока походите по домам, сделайте М 44 лость. Там у нас, на старой усадьбе, правда, одни старики остались. Проведите онкологическую диспансеризацию. Вот. А дальше видно будет! Э-эх! - протянула она, тяжело поднимаясь и с трудом делая толстыми, неуклюжими ногами первые шаги к крыльцу. - Еще за жизнь наработаетесь!
- 'Я хотел попросить у вас что–нибудь гипотензивное, - скороговоркой приступил Вадик к делу. - У меня там гипертоник появился. Я, когда собирал аптечку, об этом не подумал и…
- Кто же это? - остановилась. Светлана Филипповна. - А, ваш, студент, - с облегчением сказала она. Поднявшись на крыльцо, она тяжело задышала. - Будьте поаккуратнее с больничными листами, Вадим Владимирович, деточка. А дибазольчик я вам сейчас дам. - Она вынесла ему три пачки. - Все что есть. Что, мало?
- А для инъекций? Ему курс нужен, внутривенный. - Он пристально смотрел на Светлану Филипповну. - Двадцать два года, стойкая гипертония, - пожаловался он.
- Молодой какой, жалко! - Светлана Филиппович покачала головой. - Надо же, у наших стариков до смерти давление хорошее, да, Маша?.. А если е/лу валерьяночки с бромом, а?
- Он меня с этой валерьяночкой знаете, куда пошлет? - Вадик усмехнулся.
- Куда нашего брата только не посылают! - засмеялась Светлана Филипповна. - Ну ладно, неприкосновенное отдам! - решилась она. - Маша! - крикнула она внутрь амбулатории. - Дай–ка мне ключи от сейфа!..
- Спасибо! - Вадик бережно принял коробки с ампулами. - Как только буду в городе - куплю, отдам. Премного благодарен, - повторял он, пятясь к двери.
А Светлана Филипповна смотрела ему вслед и вспоминала, как двадцать три года назад молодой вдовой, с дочкой приехала в деревню, какой был страшный' мороз, как синел снег под полозьями саней, на которых ей привезли первого больного, какой красной была кровь, льющаяся из - культи оторванного пальца.
- Маша! - сказала она, отдуваясь: солнышко уже доставало амбулаторное крыльцо. - Ты ему палки в колеса не вставляй, слышишь? - И дождалась ответа:
- Не буду, не буду! - И еще бурчания: - На нашу голову…
Около здания дирекции стояли два запыленных "газика", которых раньше не было, и Вадик решил, что начальство на месте.
Приемная пустовала, а дверь в кабинет директора была полуоткрыта, и Вадик заглянул туда. Прямо напротив двери в кресле с высокой спинкой сидел коренастый, плотноватый блондин. Белая рубашка подчеркивала красноту его лица, а справа от него Вадик увидел командира и Витю–завхоза; устроившись на краешках стульев, они напряженно слушали директора. Директор говорил:
- …Поэтому мне от вас нужны темп и качество. Ну, а на нас обижаться не будете. Но и вашими проблемами меня не беспокойте. Ясно? - Он посмотрел на Вадика; - Ко мне? Представьтесь!
- Врач отряда. Айболит! - поспешно сказал командир.
- Заходите, доктор, - привстал директор. - Присаживайтесь. С вашей стороны какие–нибудь претензии есть? - спросил он, когда Вадик сел.
- Нет пока. Только просьбы. Насчет бани и прачечной.
- Ну, хоть у доктора никаких претензий. Уже легче! - улыбнулся директор. - Ваши просьбы удовлетворить просто. Дам команду. Вы по какой специальности?
- Детский врач он, Айболит! - опять забежал вперед командир.
- Ну, раз так, мне лично повезло, - серьезно сказал директор. - С дочкой приду к вам на прием, можно?
- С удовольствием! В любой день, - ответил Вадик. - Пожалуйста!
- Зачем? - удивился командир. - Вы мне скажите когда, я вам доктора пришлю.
- Ну, - директор покачал головой, - об этом я с доктором сам договорюсь. - Он помолчал, передумав что–то говорить. - Что касается ваших "левых" работ, халтурки, то я могу это опротестовать, - жестко сказал он командиру. - Выгода этих работ временная. Не зашейтесь потом на стройке!.. Закончим на этом, - решил он и встал, вышел с ними в приемную, где за столиком с машинкой теперь сидела машинистка–горбунья с ярко накрашенным ртом. Рядом с нею в пепельнице дымилась длинная сигарета. - Ты где была?
- В магазин за сигаретами ходила, - скрипучим голосом отозвалась секретарша.
- Вот, Тоня, командир и доктор студентов. - Он показал ей Вадика. Секретарша заулыбалась. - Оформи им мандаты, как в прошлом году. Это чтобы вас без разговоров совхозный транспорт подвозил, по необходимости, - пояснил директор. - Только не злоупотребляйте.
- Спасибо большое, - оглянувшись на завхоза, сказал командир. - А завхозу? Ну, ладно.
- Может быть, мне девочку сейчас посмотреть? - предложил Вадик. - У меня есть время.
- Спасибо, доктор. - Директор протянул Вадику руку. - Пошли! Тоня, я обедать. - Он кивнул недовольному чем–то командиру и, взяв Вадика за локоть, повел его в ближайший двухэтажный дом.
В трехкомнатной квартире было прохладно. К ним, затоптавшимся в прихожей, вышла пожилая женщина. Она же накрыла на стол.
- Хорошо живете, - признал Вадик, выходя из ванной и вытирая руки. - По–городскому. Наши такой же дом строить будут?
- Типовой проект, - отозвался директор, фыркая над ванной. - Хотели улучшить, но - нельзя! Пошли к столу! Нет, доктор, нехорошо отказываться. Извините, я на минутку, - пробормотал он, когда усадил Вадика. Вышел переодетый в свежую белую рубашку, закатал рукава. Села за стол девочка лет десяти, очень похожая на отца.
- Здравствуй! - обратился к ней Вадик. Она робко улыбнулась ему.
Обедали молча. Допив вкусный кисло–сладкий квас и вытерев салфеткой рот (по уверенным движениям отца, дочери и пожилой женщины Вадик понял, что в этом доме такой спокойный, чистый обед - привычка, норма), директор ласково сказал:
- Ну, дочка, давай рассказывай доктору про свою болезнь.
Выслушав жалобы и осмотрев девочку, Вадик смутился:
- Не знаю, что это такое. Надо обследовать всерьез. О многом можно подумать… Так вот, с ходу…
- Лежала она в области. - Директор поморщился. - Диагнозов и лечения написали вот сколько, а не помогает. - Он обнял девочку за плечики и потерся щекой о ее лоб. - Может быть, показать ее какому–нибудь специалисту?.. Кому? Подскажите!
- Трудно сказать. Давайте ее на кафедре моего шефа проконсультируем? Там есть очень хорошие специалисты.
- Мы–то на все согласны, - сказал директор. - В Москве, так в Москве. А примут?
Вадик написал адрес клиники и фамилию доцента, который, как он точно знал, оставался на лето в клинике.
- Записочку бы какую–нибудь написали, а? - попросил директор. - А то вот так, с улицы… Направление какое–нибудь.
- Он меня может и не вспомнить… - Вадик покраснел. - Мало ли у него нас… Но человек он хороший, не откажет.
Директор бумажку с адресом сунул за стекло серванта. Лицо у него было усталое и озабоченное.
- Что ж за болезнь такая? - вздохнул он. - Нет у меня веры в медицину, - сказал он грустно.
Вадик представил себе, как директор придет в клинику, как дежурный врач, задерганный, усталый, будет выяснять, где доцент и сможет ли он принять "самотек", и понял, что без записки ничего не получится. Тогда он написал: "Направление. На консультацию по поводу подозрения на… направляется…" И подписался: "Врач Андреев", в первый раз титулуя себя официально.
- Ладно, доктор, спасибо. Сейчас я вас подвезу… Куда? На стройку? А что вам там делать, а? - спросил он по дороге, уверенно правя прыгающим по проселку "газиком". - Ну, как устроились? Без быта и работы не будет. Поэтому хоть понемногу, а строим. Командира своего давно знаете?
- Десять дней. - Директор покосился на него.
- А вы давно здесь работаете? - спросил его Вадик.
- Пятый год. Как с целины вернулся. - Директор остановил машину, выскочил на поле, выдернул какой–то росток. В машине он бросил его под ноги, но так, чтобы не наступить. - Плохо работаем, - сказал он вдруг, уже в пути.
- Кто?
- Все. И мы и вы. Не обижаетесь? - Вадик пожал плечами. - Ваш командир у меня из головы не идет. Знаете, снял треть отряда с объекта и на "отхожий промысел" послал - раскатывать избы в соседней деревне. Деньги на кон! Ну и что? Погоды какие стоят! Сейчас объекту фундамент самое время поднимать: пойдут дожди - наплачутся ребята.
- Я в этом ничего не понимаю, - признался Вадик, держась за сиденье. Хотелось закурить, но при такой тряске и сигарету достать было трудно. - У
нас командир опытный, говорят. Разберется.
- Ну, насчет опыта неверно, - сказал директор. - Советов не слушает. Самостоятельно решать любит, это есть…
- Я его плохо знаю. - Вадик оглянулся на хмурого директора.
- А такую ответственность на себя взяли! Ну, даешь!
- Ведь только на два месяца, - напомнил ему Вадик. - Только сорок восемь суток. И потом, у меня свои права и обязанности. И я их помню.
- Ну, если так, то конечно, - с какой–то иронией отозвался директор. И замолчал, хотя Вадик чувствовал: время от времени, пока они ехали, директор поглядывал на него. Он высадил Вадика на шоссе, напротив стройки, пожал руку и укатил прямо по дороге, спускающейся вниз к водохранилищу, а Вадик зашагал по тропинке через жаркое поле, которое трещало песнями кузнечиков.
Ребята ковырялись в земле, роя рвы непонятной конфигурации. Сейчас, когда их было мало, они казались муравьями на фоне гор стройматериалов.
- Привет, бойцы! - весело сказал им Вадик. - Раненые есть?
- Так, царапины, - из глубины рва буркнул Сережа–комиссар. - Случилось чего или просто навестил? Ну, погляди, погляди, что мы тут наворотили.
Ребята прислушивались к их разговору, молчали. Лица у них были уставшие, запыленные. У двух парней, работавших на дне рва, Вадик увидел запачканные бинты на пальцах. Он нашел аптечку и обнаружил, что пузырек с йодом наполовину пуст, а бинтов нет совсем.
- Вы зайдите ко мне оба, в медпункт, - велел он ребятам. - Сразу после обеда.
- А когда он будет? - спросил один из них. Вадик посмотрел на часы и ахнул.
- Комиссар, - сказал он, - в чем дело? Почему на обед опаздываете? - Комиссар молча перекидывал землю. - Сереж, объясни! - попросил Вадик.
- Норму не выполнили, - хмуро ответил комиссар. - Ладно, шабаш! - крикнул он. И ребята неуверенно стали бросать лопаты.
- А машина где? - Вадик огляделся кругом.
- В Василькове. Они там избы раскатывают. Им машина нужна. Потом за нами придет. Дай покурить.
- Ты ж не куришь! - удивился Вадик. - Много вам еще?
- Начать и кончить. - Комиссар неумело закурил. - Ну что, мужики, пошли обедать?
- А вот командир вернется, и будет нам… - сказал невысокий худенький Юра Возчиков. Ребята загалдели. Вадик спросил комиссара, пристально разглядывающего сигарету:
- Вам что, их норму тоже делать?
- Ну! Вода кончилась в бачке, - сказал комиссар. - Вот темп и упал.
- Идите обедать. Я машину подожду и в лагерь приведу.
- Ладно, пошли, ребята, - подумав, решил комиссар. - Сполоснемся по дороге. Лопаты не оставляй, - предупредил он Вадика. - Привези в лагерь.
Машина пришла через час.
- А где все? - высунулся шофер из кабины.
- А вы где были?
- Обедал, - облизнув губы, ответил шофер.
- А ребята, значит, пешком? Четыре километра. - Вадик сплюнул и принялся бросать лопаты в кузов машины.
- Меня ваш начальник отпустил, - независимо сказал шофер. Он даже не вышел, чтобы помочь Вадику. - Мне что начальник скажет, то я и делаю. Так что все по закону.