- Ты что-то нос задрал, Галимзян. Развел культ личности в своей бригаде. "Моя бригада!", "Мы, галиуллинцы!" А новый бригадир еще даст тебе прикурить.
- Я некурящий, - отмахнулся Галиуллин, тщетно пытаясь прикурить от зажигалки: наверное, бензин испарился от жары.
- Держи! - Варежка величественно бросила спички; предварительно сунула в полупустой коробок гаечку, чтобы увеличить летные данные коробка.
Наконец-то и бригадир Шестаков понял, откуда взялась тень.
Он приветственно помахал Варежке. Такая симпатичная личность, жаль только - груба в разговоре.
Тут же последовал разрешающий жест Галиуллина, и плита поплыла к месту назначения...
3
Шестаков стал бригадиром неделю назад, когда у Михеича, по его признанию, захандрило сердце.
В тот день Михеич лежал, не снимая картуза, на скамейке в непрочной тени возле конторки, известной на строительстве под названием "третьяковка".
Сюда, требуя дорогу сиреной, пробралась машина с красным крестом.
- Осиротил я бригаду. - Михеич вздыхал, держась за сердце. - Основной механизм подвел...
Врач проверила пульс, сделала укол. Если не полегчает - придется в больницу. Но при всех обстоятельствах больному нужно отлежаться.
- Меньше резких движений, - строго предупредила врач, закрывая чемоданчик; она явно хотела напугать больного. - Забудьте, что вы когда-то поднимали тяжести и бегали по лестницам. Будете бегать - быстро добежите до больницы.
Да, пока человек здоров, он не чувствует своего здоровья, а когда надолго заболевает - успевает притерпеться к болезни... В старое время его болезнь называли грудной жабой, а теперь покрасивше - стенокардия, коронарная недостаточность. А многое ли изменила новая терминология? Жаба, она жаба и есть. И еще наблюдается мерцательная аритмия. Тоже называется красиво...
Михеич кладет под язык валидол, если не помогает - хватается за нитроглицерин; тот мгновенно расширяет сосуды, снимает спазмы.
Сердечники знают капли Зеленина, капли Вотчала, а вот как зовут благодетеля, который сумел во взрывчатке распознать лекарство? Не прижилось его имя в медицине. Сколько больных обязаны ему своей хрупкой жизнью! Всего тринадцать копеек берут в аптеке за нитроглицерин. Какой-то сложный эфир, там и глицерин, и азотная кислота. Стеклянная трубочка набита крохотными белыми таблетками, и каждая из них может спасти человеку жизнь... А наполнить пустую кислородную подушку и того дешевле: гривенник. Человек на десять копеек кислорода надышался и жив остался.
Михеич еще не успел эвакуироваться со строительной площадки, а уже был озабочен тем, как после возвращения обживется в новой роли "короля земли" - без права подыматься на монтажные высоты. Когда-то на ленинградской телебашне его уважительно называли "королем воздуха".
Горько иметь профессию, если под старость не можешь оставаться наставником своих учеников. С земли наблюдать за парнем, который и цепью застраховаться надежно не умеет! Столько тонкостей, секретов еще не раскусили молоденькие! А Михеич теперь - без права курсировать по лестницам. Как старый часовщик, который ослеп, или кузнец, разбитый параличом...
Было время, ему завидовали и ребята помоложе, считали двужильным. В спорте это называют вторым дыханием и скоростной выносливостью.
Когда строили Дворец культуры и науки в Варшаве, а монтаж пассажирского лифта запаздывал, Михеич, по подсчетам прораба Пасечника, подымался ежедневно на общую высоту в сто пятьдесят этажей. А ведь ему тогда уже перевалило за сорок лет.
Этаж-то, если иметь в виду физическую нагрузку при восхождении, - понятие условное. Одно дело - перила, нормальные ступени, лестничные площадки, другое дело - вертикальные трапы. Поручни жгут морозом сквозь рукавицы, ветер сбивает дыхание... Ты уже искупался в поту, у тебя уже от усталости цепляется ребро за ребро, ты уже до того напрыгался по лестницам, что небо кажется с овчинку. Лезешь иногда с багажом - инструменты, моток кабеля, которого не хватило сварщику, теодолит, провод с лампой, чтобы подсветить для ночной смены подмости.
Радиосвязь-то на высотных стройках до сих пор никудышная, черт бы побрал наших тугодумов. На стройке как? То одно на земле позабыли, то другое на верхотуру не подняли, о третьем нужно напомнить, четвертое проверить...
Где он свое сердце израсходовал? В ленинградской сырости, в тропическом зное Индии, в арктической стуже? Сто пятьдесят этажей на дню - это ему плюс... Семь верст до небес, и все лез.
А шестьдесят годков стукнуло, точнее сформулировать - брякнуло, - и стал считать ступенечки.
Придется заново учиться ходить по лестницам. Подниматься со ступеньки на ступеньку следует только на выдохе, затем остановка по требованию, вдох, снова ступенька на выдохе...
На площадку вызвали прораба Рыбасова, но он застрял на каком-то совещании, раньше его приехал Пасечник. А начальник участка в отпуске.
Пасечник был обеспокоен сердечным приступом Михеича, а не в меньшей степени тем, что бригада осталась без хозяина. На земле-то хозяйничать мог и прораб Рыбасов. Он сидит за столом в "третьяковке", как падишах в своей резиденции, а на верхотуре показывается раза два в месяц, не чаще. Зато ему из окошка хорошо видны Доска почета и щит с устаревшими показателями соревнования.
Кончался обеденный перерыв, и Пасечник решил продлить его, провести накоротке тут же, в "третьяковке", собрание бригады. Он распорядился, чтобы вызвали и крановщицу Варвару Белых. Хотя формально она числится в тресте Строймеханизация, но прикреплена к бригадам Михеича и Галиуллина, знает каждого как облупленного. Кроме того, будет представлять нашу советскую власть.
На последней сессии горсовета крановщица Варвара Белых пропесочила Пасечника за то, что он тянет с установкой в тайге ретрансляционной башни. Жители Приангарска давно терпеливо ждут, когда наконец засветятся их голубые экраны. Варежка назвала контору Пасечника "Телеелемонтаж", вызвав смех в зале. Пасечник обиделся: кличка пошла гулять по городу. Но спустя время понял, что Белых, при обычной своей запальчивости, была, в сущности, права...
Михеич перебрался в конторку, устроился на диванчике. Курить всем строго запретили.
Стены конторки вперемежку с плакатами по технике безопасности оклеены цветными репродукциями картин из Третьяковской галереи. Журнал "Огонек" выписывали Галиуллины; Зина вырезала картинки, а наклеивал Галимзян. Пусть все любуются! Правда, экспозиция местной "Третьяковки" несколько своеобразная. Рядом с Иваном Грозным, убивающим сына, изображен синий баллон с кислородом. Чья-то черная рука бьет по нему молотком и зубилом, а баллон предостерегает: "Остановись - взорвусь!" Картина "Грачи прилетели" висит рядом с плакатом "Ты не птица" - изображен сварщик в момент, когда он сорвался с лесов.
Варежка наскоро причесалась, пестрая косынка, чистенький комбинезон, за поясом перчатки, руки гладкие, чистые - чем не белоручка? Пот со лба она, по рабочей привычке, вытирала запястьем руки.
По стене, прямо перед ее глазами, шел крестный ход, картина Репина. Когда Варежка смотрела на засуху в Курской губернии, ее еще больше допекала духота.
Она повела себя в "третьяковке" как хозяйка.
Заботясь о Михеиче, открыла настежь дверь и окно напротив двери.
Легкий, точнее сказать, наилегчайший ветерок - намек на его дуновение - залетел в "третьяковку". Одна-единственная капля свежести брызнула с невидимой и неслышной Ангары.
"Третьяковка" сегодня превысила свою проектную вместимость. Варежка выставила Садырина и еще двоих за дверь - пусть стоят там, наполовину заочники.
Несколько парней сидели в майках. Погодаев и вовсе голый до пояса - у него мускулистый торс, мускулистые руки; загар плохо пристает. На коленях лежит куртка, которую он выменял у студента стройотряда, сбежавшего с железнодорожной станции Затопляемая.
Больше всех наслаждался возможностью посидеть вот так, без брезентовых доспехов, сварщик Кириченков. Когда он варит, лицо закрыто щитком, воротник наглухо застегнут, рукава перехвачены в обшлагах резинками. Случалось, брызги металла прожигали ботинки, залетали в дырочки для шнурков. Если хочешь уберечь ноги от ожогов - надевай сапоги.
Маркаров сидел на досках у входа в "третьяковку", уткнувшись в книгу, которую весь день протаскал за монтажным поясом.
Варежка нет-нет коротко, но внимательно поглядывала на Шестакова; у него густые светлые прямые волосы, твердые губы при мягко очерченном подбородке.
Михеич с тоской вспомнил про вентилятор, которого в прорабской еще не установили, про спасительный эйркондишен. Чувствовал он себя намного лучше, пил газированную воду и таблетками не лакомился.
Вопрос один, но важный: кому доверить бригаду?
Пасечник по-мальчишески взлохматил полуседую шевелюру. Давным-давно в газетном очерке "Пан Пасечник" варшавский корреспондент использовал штампованный образ: "Время уже посеребрило его виски первым инеем". Спустя годы в очерке "Старший прораб" другой журналист написал, что "время уже щедро покрыло изморозью его голову". Интересно, какие приметы зимнего пейзажа появятся в следующем очерке о нем? Впрочем, об управляющих трестами очерки печатают редко...
Можно, конечно, назначить бригадира приказом по тресту. Ну а если бригадира взять да выбрать? На самом деле выбрать, а не, как говаривал председатель колхоза на Кубани, "пропустить выборы через демократию": "Кто за? Опустите руки. Против? Воздержался? Принято единогласно". Выбрать закрытым голосованием! Как в футбольной команде выбирают капитана.
Сам Пасечник голосовать не будет, у него в "третьяковке" решающего голоса нет.
Монтажникам идея Пасечника понравилась, Чернега нарезал бумажки, раздал всем членам бригады и Варежке.
Чаще и одобрительнее, чем на других, Пасечник поглядывал на Ромашко, которого числил в земляках. Тоже родом из Запорожья, говорит с легким украинским акцентом, но внешне совсем не похож на уроженца тех мест. Какой-то русопятый - курносый, русоволосый; таких мужичков чаще, чем в запорожском курене, можно встретить на Псковщине, Вологодчине, Вятчине...
Ромашко с подчеркнутым безразличием уселся на пороге "третьяковки", всем видом показывая, что к выборам бригадира имеет отдаленное отношение.
Пасечник мысленно сравнил заслуженного бригадира Михеича и монтажника Ромашко. Кстати, почему у него до сих пор не высший разряд? Разве что из-за непокладистого характера... Ромашко технически подкован лучше, чем Михеич, но сейчас, когда Михеич с трудом отдышался от сердечного приступа, не время думать об этом.
Пасечник назвал кандидатуру Ромашко, но тот от бригадирства категорически отказался. У сына осенью две переэкзаменовки, с ним нужно заниматься по математике и физике. После работы Ромашко торопится домой и на площадке задерживаться ни при каких обстоятельствах не сможет. Был случай, когда, не предупредив заблаговременно, устроили субботник по уборке территории - ждали какое-то очень большое начальство. А сообщили о субботнике уже перед концом смены. Ромашко ушел домой, а свою долю внес деньгами.
Пасечник попытался сейчас его уговорить, но Ромашко сказал отчужденно:
- Товарищ управляющий, мое решение твердое. Вплоть до увольнения.
Пасечник выслушал отказ с таким страдальческим выражением лица, будто у него внезапно началось воспаление надкостницы.
Огорчительно, но самая надежная замена Михеичу отпадает. Пасечник оглядел монтажников и остановился на Погодаеве.
Жиденькая рыжеватая бородка. Из-под желтой каски выглядывают такого же цвета космы. Узкие латаные-перелатаные джинсы, подпоясанные широким поясом, сапоги с раструбами, низко отвернутыми.
Таежный стиляга Погодаев - самый старательный и исполнительный в бригаде. По площадке он не ходит, а бегает, сам себя и других подбадривает восклицаниями: "А ну, взяли!", "Порядок, Матвей Михеич!", "Ну-ка, веселее!" Парень на все руки, а при подъемах тяжеловесов, можно сказать, доктор такелажных наук.
Пасечник горячо высказался бы за Погодаева, если бы не знал, какой тот непоседа. Поработает в бригаде несколько месяцев, самое большее - полгода, а потом скучнеет, тянет его побродяжничать. Ему наплевать на перерывы в производственном стаже. Неустанный бродяга по стройкам Сибири, по ее пристаням, лесным биржам. Он измеряет сибирские просторы ногами и веслами. Чем он только в последние годы не занимался! Тушил лесные пожары. Вел археологические раскопки в Илимске. Сплавлял лес. Взрывал динамитом камни на порогах Ангары, расчищая фарватер. Промывал золотоносный песок ленской водой где-то южнее Бодайбо. Строил целлюлозно-бумажный комбинат на Байкале.
Может, на этот раз он угомонится и приживется и Приангарске?
Но Пасечник вспомнил: оформляясь на работу, Погодаев предупредил, что осенью уедет на рыбозавод, на какие-то выростные пруды, где разводят омулевую молодь.
Михеич тоже помнил про повадки Погодаева и его имени не назвал, а рекомендовал бригадиром Маркарова.
Пасечнику симпатичен недоучившийся студент Мартирос Маркаров, которого в бригаде прозвали Антидюрингом за склонность к философствованию.
Маркаров не из равнодушных, в этом его не упрекнешь, но Пасечника настораживало какое-то избыточное спокойствие, почти флегматичность, неторопливость жестов и движений.
И не повредит ли будущему бригадиру репутация шутника, не всегда поймешь, говорит он серьезно или острит?
- Дорогие друзья, - сказал Маркаров в ответ на рекомендацию Михеича, - вы потеряете исполнительного монтажника. А кого получите взамен? Получите плохого бригадира. Какая от этого польза стройке? Никакой. И вы, дорогие, пострадаете больше всех.
Кто-то из монтажников, кажется Чернега, назвал Шестакова.
Раздались возгласы одобрения, послышался и женский голос.
Шестаков встал и неуверенно отказался. В бригаде есть товарищи поопытнее... Он предполагал, что выберут Маркарова, и, может быть, поэтому отказывался недостаточно энергично.
С другой стороны, его настойчивый отказ прозвучал бы самонадеянно - будто он всерьез полагает, что его фамилия, необдуманно названная Чернегой, вызовет безусловное одобрение.
Если бы Пасечнику предстояло сделать выбор между этими двумя, он предпочел бы более опытного Маркарова; видимо, этот выбор сделают и монтажники.
Нельзя после отказа Ромашко и Маркарова принять самоотвод Шестакова, останется всего одна кандидатура. Пострадает сама идея выборов бригадира. Пасечник хотел избежать вынужденного единогласия.
- Ты в армии рядовым служил? - спросил Пасечник у Шестакова.
- Старшей сержант.
- Род войск?
- Понтонно-мостовой батальон.
- Товарищи по оружию. И мы с Михеичем саперы... Чем командовал?
- Отделением.
- А в бригаде народу не больше, чем солдат в отделении. Признавайся: отличник боевой, политической и физической подготовки?
- Так точно. Но вот высотная подготовка у меня..,
- Возьмем над тобой шефство.
Каждый, перед тем как бросить бумажку в картуз Михеича, записывал угодное ему имя.
Пасечник с Михеичем пересчитали бумажки, и выяснилось, что за Маркарова подано три голоса, а за Шестакова семь.
Маркаров облегченно стряхнул со лба капельки пота, а Шестаков беспокойно заерзал на табуретке.
Несколько растерянный результатами голосования, Михеич пошарил рукой в картузе. Не завалялись ли еще бумажки? И, разочарованный, надел свой картуз, неожиданно сыгравший роль избирательной урны.
Он потянулся стаканом к баллону с газированной водой, но ее уже выпили.
Варежка вгляделась в Шестакова, попыталась и не смогла вспомнить: новоиспеченный бригадир похож на какого-то известного не то футболиста, не то киноартиста, которого она еще в девичестве видела на экране. А потом он вышел из моды.
Пасечник оценил, как ловко и хитро вел себя Маркаров. Его самокритичные слова произвели впечатление.
Михеич признался: не голосовал за Шестакова потому, что тот чувствует себя пока недостаточно уверенно на верхних этажах.
- Это тебе минус. На шефство надейся, а про монтажную цепь не забывай!..
Михеич с любопытством оглядел всех и спросил:
- Один голос против Шестакова мой, второй, конечно, сам Шестаков за Антидюринга подал. А вот чей третий голос? Если не секрет.
Он обвел взглядом "третьяковку", никто не отозвался? Кому охота признаться новому бригадиру, что голосовал против него?
Садырин тихо сидел за дверьми на корточках. Обычно он шебуршился, любил вносить поправки в резолюцию, делал дополнения, кричал "принять за основу" или, чтобы на него лишний раз обратили внимание, объявлял после голосования, что воздержался.
Обескураженного Шестакова поздравили, горячее всех Маркаров, Чернега и Варежка.
А Пасечник сказал:
- Раз такое дело, товарищ Шестаков, скорее вживайтесь в образ.
То ли он оговорился, обратившись к Шестакову на "вы", то ли решил подчеркнуть, что разговаривает уже с бригадиром.
Пасечник хотел помочь Михеичу дойти до своего обшарпанного, видавшего виды "жигуленка". Но Михеич сердито оттолкнул его, всем видом показывая, что чувствует себя прилично и что у Пасечника нет никаких оснований думать иначе.
Михеич поглубже надвинул картуз с козырьком, можно лишь догадываться, что когда-то козырек, был лакированным. Такие картузы носили в старину мастеровые. Сколько раз картуз падал с затылка, когда Михеич при монтаже запрокидывал голову кверху!
- Мистер Матви, драндулет подан, прошу вас!
Михеич зашагал к машине. Слегка неуклюжая упрямая походка цепко шагающего по земле человека. Нужно тысячи часов пробыть на верхотуре, много километров проползти или пройти, опасно балансируя, по узким балкам монтажных высот, чтобы оценить твердость земли, земли, по которой надежно ступаешь. Когда Пасечники смотрели фильм "Председатель", походка Ульянова - Егора Трубникова напомнила Ирине Георгиевне их Михеича: тоже ходит чуть вразвалку и ноги ставит чуть косолапя.
Михеич полулежа-полусидя устроился на заднем сиденье. Стекла опустили: "жигуленок" накалился на солнцепеке. Еще немного - и, как уверял Пасечник своего пассажира, расплавятся подшипники.
Пасечник вел машину осторожно, ехал медленно, но всех рытвин и колдобин все равно не объехать, время от времени машину встряхивало.
Дорога шла берегом Ангары, в окошко доносилась свежесть речного простора.
У Михеича в общежитии отдельная комнатенка, ребята из бригады и девчонки с третьего этажа будут за ним присматривать. Пасечник попросит Ирину, чтобы она наведывалась к старику, как делала когда-то в Бхилаи. Тогда в тропиках Михеич уверял, что поправился не от лекарств, а после селедки и горбушки черного хлеба, которые Ирина выпросила для Михеича у наших, прилетевших из отпуска. Да и в Москве они опекали старого бобыля, когда жизненные пути Пасечников и Михеича неожиданно пересеклись у подножья Останкинской башни.
Ехать в больницу Михеич наотрез отказался, паника на пустом месте.
Пасечник не настаивал, помалкивал, а то Михеичу померещится, что от него хотят отделаться, избавить себя от забот.
Самое большее через неделю Михеич обещал вернуться на площадку, будет помогать Шестакову внизу.
"Жигуленок" удалялся от строительной площадки, но мыслями Пасечник оставался в "третьяковке".
Шестаков нравился ему аккуратной деловитостью, привычкой к дисциплине, безусловной порядочностью.