ТВЕРДОЕ СЛОВО
Полевой стан, как в прошлом году, Нюша разбила на Руслановом взгорье. Девчата сожгли прошлогодний мусор, вымыли вагончик-общежитие, побелили печку, выскоблили обеденный стол, всюду навели уют и порядок. Зойка даже притащила из дому два горшка с цветами, а Феня с Таней разделали около вагончика небольшую грядку и посадили лук и редиску.
- Прямо-таки девичье царство, - отозвался о полевом стане дед Анисим. - Мужским духом и не пахнет. Каким-то вот духом в работе потянет...
В первый же день у Зойки застрял в лощине трактор. Решив, что с машиной случилась непоправимая беда, она обхватила руками переднее колесо трактора, уронила на него голову и заревела.
Когда Нюша, подогнав свою машину, помогла Зойке выбраться на сухое место, лицо у подруги совсем опухло от слез.
- Зачем ты трактор слезами поливаешь? - спросила Нюша. - Не могла меня сразу позвать. Давайте уж так договоримся, как что случится - сразу за мной бегите. А плакать и на ходу можно... И еще такое правило заведем: пока дневную норму не спашешь, с трактора не слезать.
На другое утро в полевой стан пришли Василий Силыч и Степа Ковшов. Председатель сказал, что правление вновь назначило его бригадиром полеводческой бригады.
- Да, да, назначили бригадиром, - повторил Василий Силыч, заметив удивление девчат. - Он хоть и на поруки до суда взят, и Репинский с Лощилиным возражают против его назначения, а все равно мы ему вполне доверяем. И нельзя ему сейчас без дела сидеть, когда весна в разгаре. Так что прошу любить и жаловать... Только смотрите, Степан - человек въедливый, спуску вам не даст. Да и весь колхоз о вашей работе теперь по урожаю судить будет, а не по каким-то там гектарам мягкой пахоты.
- А нам спуску и не надо, - ответила Нюша. - Не затем за руль сели да в поле выехали...
Василий Силыч кивнул на Степу:
- Вот тогда с бригадиром и договаривайтесь. Сядьте рядком да поговорите ладком... - И заметив, что Нюша со Степой понимающе переглянулись, только крякнул: - Эге... Да тут, видно, по всем статьям согласие.
- Как ты в этом году работать-то думаешь? - спросил Степа, хотя и без этого знал Нюшкины планы. - Доложи Василию Силычу.
- Да уж не так, как в прошлом, не по-осьмухински, - обратилась Нюша к председателю. - Мы вот с девчатами недавно стихи читали: "Даешь на дружбу руки, товарищ урожай". С этого и начнем.
За прошлый сезон она многое увидела и передумала. Главное - это по совести пахать землю и сеять хлеб. Но и про выработку тоже нельзя забывать. Почему, например, в прошлом году запретили вспашку ночью? Нюша уверена, это дело пойдет, если только ему не мешать. Или почему бы не пахать землю на третьей скорости? А зачем вхолостую гонять тракторы из одного конца поля в другой, когда можно составить толковый маршрут переездов?
- Шукай, бригадир, думай! Каждое дело с головы начинается, - поддержал ее Василий Силыч и, посмотрев на девчат, задумчиво заговорил: - Я такую мысль имею. Мужику нашему, чтобы он воистину человеком стал, много пережить надо. Сначала вот революция. Помещика прогнали, а землю нам - владей, народ, паши. Потом тридцатый год. Кулака взашей, а мужику машины, технику, кони железные. Правь ими, разгибай спину, поднимай землю-кормилицу. А сейчас вот новое начинается. За землей, как за малым дитем, ходить надо. Всех пакостников поганой метлой пора с нее выметать. Дорогу в поле только тем, у кого любовь к делу да радение великое. И чтоб земля от наших трудов прогибалась от доброго, как вот столы на базаре в праздничный день. Так я мыслю, девчата?
- Хорошо говорите, дядя Вася. Мы ведь тоже за это. Вот мы тут прикинули, посчитали. Если с головой да в полную силу работать - много можно сделать. - Нюша посмотрела на Василия Силыча, потом на Степу. - Только чур!.. Мы и с вас что надо потребуем.
- Это как понимать? - спросил Василий Силыч.
- А вот так... Чтоб рука об руку работать. Чтобы вы, как председатель колхоза и как бригадир, вовремя нам все доставляли: и воду, и горючее, и семена. Так что держитесь: ни покоя, ни тихой жизни мы вам не дадим.
- Уж какой там покой от Ветлугиной! - засмеялся Василий Силыч. - Ну что ж, Степан, согласимся с дивчиной?
Степа с улыбкой протянул Нюше руку:
- Даешь на дружбу руку, товарищ урожай!
В первые же дни весеннего сева начальник политотдела собрал бригадиров тракторных бригад.
Речь его была короткой. Он напомнил механизаторам, что вот уже прошло два теплых весенних дня, а по МТС пока не засеяно ни одного гектара. Трактористы все еще раскачиваются, налаживают машины, делают пробные выезды.
- Так и будем работать через пень колоду или одумаемся? - закончил свое выступление Матвей Петрович.
- Работать - чего же не работать... - осторожно заметил кто-то из угла. - А только, говорят, скоро чистка будет нашему брату... многих за ушко да на солнышко.
- Скажу и об этом. Кому здесь работа не по душе - пусть лучше сам уходит. А саботажников мы будем беспощадно разоблачать и гнать из эмтээс.
Потом разговор зашел о нормах выработки.
- Удивляюсь я вам, - сказал Матвей Петрович. - Механизаторы вы опытные, со стажем, а держитесь за допотопные нормы. На трактор по двести гектаров за прошлый сезон дали. Другие эмтээс шагнули куда дальше...
- У нас тоже примерчики есть, - с ухмылкой заметил кто-то из угла. - Антон Осьмухин в прошлом году триста пятьдесят гектаров выработал. О нем и в газетах писали и на собраниях трезвонили...
- Знаю, наслышан, - отозвался Матвей Петрович. - Но только, если говорить по-серьезному, липовые эти гектары, все больше в ущерб качеству. Да и приписывали лишнее.
- Было такое, товарищ начальник, - признался Антон. - Некачественно мы пахали, нарушали правила агротехники.
И учет был не налажен. Но в этом году все по-другому пойдет. Как говорится, на ошибках учимся. Будем работать на высоком уровне. Я вот даю обязательство выработать своим трактором семьсот гектаров.
- Сколько, сколько? - переспросили бригадиры.
- Семьсот, - повторил Антон.
Собрание зашумело. Кто-то от удивления присвистнул, кто-то фыркнул в кулак.
- Это, конечно, похвально, но я не слышу других голосов, - сдержанно сказал Матвей Петрович. - А один Осьмухин погоды не делает... Ну, кто еще рискнет?
Бригадиры молчали.
Нюша оглядела их с досадой и недоумением. Рослые, сильные парни, они неплохо знают трактор, а сидят словно воды в рот набрали. Неужели, как и в прошлом году, они опять будут работать с прохладцей, вполсилы, не думая о чести и добром имени МТС?
Конечно, семьсот гектаров - цифра большая. И пусть бы парни взяли обязательство вспахать немножко поменьше, чем Антон, но только бы не молчали.
- Да ну же, ребята... Чего вы трусите? - вполголоса заговорила Нюша. - Чем вы Антона хуже?.. Поднатужьтесь... Покажите себя. Вот мы, девчата, и то...
Она хотела сказать, что ее бригада думает выработать в этом году по четыреста - пятьсот гектаров на трактор, а будь у них побольше опыта, так они бы не уступили Осьмухину, но ее неожиданно перебил Антон:
- Пустой разговор, Ветлугина! Какая уж у вас выработка может быть? Так себе: потешная команда, игра в бирюльки...
- Вот как! - вспыхнув до ушей, вскочила Нюша. - Да мы, если хотите знать... мы тоже дадим... по семьсот.
Бригадиры недоверчиво покачали головой.
- Кто это "мы"? - переспросил Матвей Петрович.
- А вся наша девичья бригада. Беремся выработать по семьсот гектаров на каждый трактор... Не меньше!
Собрание развеселилось. Куда ни шло, если бы Ветлугина отвечала только за себя, а то вдруг дает обещание за всю бригаду, которая всего лишь два дня проработала в поле.
- Нет, дивчина явно зарапортовалась!
- Может, ты все-таки за себя скажешь, - снисходительно заметил Антон. - А бригада - это особая статья.
- Нет, нет... Мы всей командой по семьсот гектаров дадим! - горячо настаивала Нюша. - Какая же это бригада, если каждый сам по себе работает! Надо, чтобы все поднимались вровень, без обиды.
- Чего там семьсот... - раздались иронические возгласы. - Берись сразу за тысячу!..
- Тяни на всесоюзный рекорд!
- Понесло Ветлугину!
- Может, ты еще на спор Осьмухина вызовешь?..
- А что ж... можно и поспорить. - Нюша вскинула голову и задержалась взглядом на Антоне. - Желаешь с нами соревноваться? Только не один на один, а бригадами.
Матвей Петрович внимательно следил за поединком между Ветлугиной и Антоном.
- А предложение, пожалуй, дельное. И смелое! - негромко произнес он. - Что скажете, Осьмухин, насчет соревнования бригад?
Антон пожал плечами:
- А это уж как ребята пожелают...
В бригаде, узнав о Нюшином обещании, девчата не на шутку встревожились.
- Ты с кем схватилась-то... с кем на спор пошла? - наступала на бригадира Зойка. - С самим Антоном. Да он же в любимчиках у Лощилина ходит...
- Теперь не будет любимчиков... Кончается то время.
- В самом деле, Нюша, - сказала Таня. - Мы ведь, как говорили, дадим четыреста или пятьсот. А тебя сразу вон куда шарахнуло - на семьсот гектаров...
- А нас ты спросила, когда обещание давала? - не унималась Зойка. - Нахвалилась, а конфуз потом на всех поровну... Ну и соревнуйся одна, коли такая храбрая...
- Одна? Каждый за себя, значит? - обиделась Нюша. - Зачем же мы тогда свою бригаду собирали? Значит, правильно про нас говорят: не бригада мы, а команда потешная, в бирюльки играть сошлись...
- Кто это так говорит? - встрепенулась Феня.
- Антон Осьмухин да и другие... Ну вот что... Вы как знаете, а я от семисот все же не отступлюсь. Одна с Осьмухиным потягаюсь... - Нюша сердито поглядела на Зойку. - А ты отправляйся в бригаду к Антону и скажи там: так, мол, и так, девчата решили работать по-прошлогоднему и от соревнования отказываются.
- Я? К парням? - опешила Зойка. - Ни за что на свете...
- Нет уж, иди! - прикрикнула Нюша.
- Да будет тебе, - остановила ее Феня. - Никуда мы тебя одну не пустим. Раз уж связались веревочкой, сошлись в бригаду - значит, и рисковать вместе будем...
- Верно, девчата, - поддержала Таня. - Куда ни шло - рискнем на семьсот.
В этот же день девчата составили договор на соцсоревиование и отправили его в бригаду Антона. А наутро от парней пришел ответ: "С девками не воюем".
- Тоже мне мужики спесивые! - возмутилась Нюша. - Наверное, сами на себя не надеются, а других обижают. Ну вот что, девчата! Парни как знают, а мы своего слова назад не берем и от вызова не отказываемся.
ПОГОНЯ
С утра, по примеру вчерашнего дня, Нюша пустила трактор на третьей скорости. Движение машины заметно убыстрилось, но мотор работал не перегреваясь, ровно, без перебоев, и высветленные до зеркального блеска отвалы плугов ровно и аккуратно переворачивали пласты земли.
Нюша невольно вспомнила, как много было в МТС разговоров о третьей скорости. Ее уже давно удивляло, почему трактор пускают быстрым ходом только при переезде с одного места на другое, а пашут землю обычно на первой и второй скоростях.
- Третья скорость - не рабочая скорость, - заявил Лощилин, когда Нюша высказала желание пахать побыстрее. - Об этом и в учебниках по тракторному делу написано, и на курсах, наверное, тебе объясняли...
Нюша развела руками:
- А я вот не понимаю... Трактор строили люди с умом, придумали третью скорость, а пользоваться ею нельзя... Чудно как-то!..
- Машина есть машина... В ней все рассчитано и продумано. И на этот счет даже инструкция имеется - запрещено на третьей скорости землю поднимать, вредно это для мотора...
- Николай Сергеевич, - вкрадчиво сказала Нюша. - А может, эта инструкция устарела давно? Может, все же попробовать по-новому пахать?.. Знаете, у трактора силища какая...
Лощилин подозрительно посмотрел на молодую бригадиршу и строго предупредил:
- Не вздумай своевольничать, Ветлугина. Это может для тебя плохо кончиться...
Нюша примолкла, подождала день-другой, а потом не удержалась и, выбрав ровный участок поля, пустила трактор на третьей скорости. Все прошло хорошо, с трактором ничего не случилось, а выработка к вечеру приметно увеличилась.
Вот и сегодня машина вновь работала как ни в чем не бывало.
"А ведь, пожалуй, пойдет дело... Можно и на повышенной скорости пахать", - подумала Нюша, прикидывая, насколько удастся ускорить весенний сев, если все девчата в бригаде станут работать по-новому.
Неожиданно на конце загона показался Лощилин.
Высокий, сумрачный, в своем неизменной брезентовом дождевике, он на минуту остановился, окинул взглядом трактор, потом размашисто зашагал ему навстречу.
Нюша хотела было переключить машину на вторую скорость, но, устыдившись своей слабости, только прибавила газу.
"Буду я еще прятаться от него, - с досадой подумала она. - Пусть видит. Семь бед - один ответ".
Встретившись с машиной, Лощилин жестом приказал Нюше остановить ее.
- Та-ак! - заговорил он. - Все же самоуправничаешь, Ветлугина. Ни правила для тебя не писаны, ни инструкции... Мотор хочешь запороть...
- А что инструкция... не молиться же на нее! - ответила Нюша. - Смотрите, как на третьей скорости пашется ладно. И с мотором ничего не сталось. - Она спрыгнула с трактора и рывком подняла капот. - Проверяйте.
Лощилин склонился над мотором.
Нюша с неприязнью оглядела механика.
Сколько раз за последние дни она сталкивалась с этим хмурым, неприветливым человеком, и всегда ей хотелось поскорее уйти от него и больше не встречаться.
Сначала Лощилин возражал против ночной пахоты, говоря, что это опасно, утомительно и не на пользу урожаю. Но Нюша проработала несколько ночных смен, заставила колхозников, Репинского и Матвея Петровича проверить качество вспашки, и все признали, что ночью можно пахать не хуже, чем днем.
Потом Лощилин высказал свои сомнения против работы трактора на повышенных оборотах мотора, против очистки горючего...
- И что вы за человек такой? - невольно вырвалось у Нюши. - Только и знаете: не положено, не по инструкции, не туда пошла да не так ступила... Как вы своих детей растите? Или у вас их и не было никогда?
- Насчет детей - это не твое дело, - не поворачивая голову, процедил Лощилин. - А вот Репинскому о твоих очередных выкрутасах я сегодня же доложу...
Нюша дернула плечом:
- Ну и докладывайте. Заодно и в политотдел заявите.
- Политотдел тут ни при чем... Техника его не касается.
- Он разберется... его теперь все касается, - бросила Нюша и, отойдя от мотора, прислонилась к заднему колесу трактора.
Это, пожалуй, и к лучшему, что Лощилин собрался на нее пожаловаться. Пусть их теперь рассудят Репинский или Матвей Петрович.
Неожиданно в конце загона из-за кустов вынырнул эмтээсовский сторож Акимыч. Он оглянулся по сторонам, увидел Лощилина и, опираясь на палку, побежал к трактору.
- Николай Сергеевич, слышь-ка! - с трудом переводя дыхание, окликнул он механика. - Вас в эмтээс зовут. Срочно!
- Кого еще принесло? - недовольно спросил Лощилин. - Опять уполномоченный какой-нибудь?
- Там из милиции двое прибыли, - сообщил старик. - Ширяева забрали. Теперь вас зачем-то требуют...
- Меня?.. - Лощилин резко обернулся к Акимычу.
- Да, вас... Срочно велели разыскать. Уж я ковылял, ковылял по полю... - Акимыч вытер рукавом взмокшее лицо.
- А ты сказал, что я в поле занят? Посевная сейчас, механик, мол,у тракторов находится.
- Как же - говорил... Все равно требуют. И Репинский там, и Ковшов, и Анисим Безуглов. Всех допрашивают... по очереди.
Услышав про Ширяева, Нюша бросилась к Акимычу и схватила его за рукав:
- Это правда, дедушка? А за что Ширяева забрали?
- Видать, есть за что, - с таинственным видом ответил Акимыч. - Слух идет: Тишку Горелова изловили. А он с Ширяевым будто бы одной веревочкой связан. Вот теперь и пошло разматываться...
- И Горелова забрали? - вскрикнула Нюша.
- Говорят, Митька его выследил. В городе, на станции, - продолжал Акимыч. - Тихон-то будто на юг драпануть собирался. А тут его, голубчика, и защучили.
Нюша облегченно вздохнула. Как много теперь прояснится, как легко будет Степе доказать свою невиновность!
- Идите скорее, Николай Сергеевич, - обратился Акимыч к Лощилину. - Ждут же вас, требуют...
Обернулась к механику и Нюша и замерла от удивления. Склонившись над мотором, тот невидящими глазами смотрел в сторону и настороженно ждал, что же еще скажет Акимыч. На скулах у Лощилина перекатывались крупные злые желваки, на лбу проступила испарина.
- Николай Сергеевич, вы слышите?.. - негромко позвала Нюша.
- Что?! - вскинул голову Лощилин. - Ах, да... в эмтээс зовут. - Он рывком опустил капот над мотором, вытер масленые руки и обернулся к сторожу: - Хорошо, Акимыч, иди. Скажи, что я скоро буду. Осталось еще две машины проверить.
И Лощилин, не оглядываясь, пошел поперек вспаханного поля, к окраине Русланова взгорья, где работала на тракторе Феня.
Акимыч с досадой махнул рукой:
- Ну вот... Гонялся за ним, высунув язык, а он и ухом не повел. Чего я в конторе скажу?
- Дедушка, - попросила Нюша Акимыча, когда тот направился к Кольцовке, - скажи там Зойке, чтобы она сменила меня поскорее. Очень мне в деревню надо попасть...
Акимыч ушел. Нюша тронула трактор, сделала круг, другой, то и дело поглядывая в сторону Кольцовки - не покажется ли Зойка.
Но подруги не было.
Нюша пошла на третий круг и тут заметила, что из перелесков выскочил какой-то мальчишка и помчался к ее трактору.
Нюша вгляделась и узнала Леньку.
Бежал он как-то странно - что-то выкрикивал, размахивал левой рукой, ожесточенно грозил кому-то кулаком, а правую руку неотрывно держал у лица.
Остановив трактор, Нюша спрыгнула на землю и побежала навстречу братишке.
- Опять поцапался с кем-нибудь? Ну и огарок же ты... Тяжело дыша, Ленька остановился против сестры, и она увидела на его лице широкий багровый шрам - след ременного кнута.
- Погоди, погоди... - испугалась Нюша, хватая Леньку за ладонь и пытаясь рассмотреть затекший правый глаз. - Вы что ж, чумовые... на кнутах схватились? Ведь без глаза останешься!
- У-у, гад ползучий!.. - выругался Ленька. - Не было кирпича на его голову, а то бы я ему запустил...
- Кто это тебя так разделал? - спросила Нюша, срывая прохладный лист подорожника и прикладывая его к поврежденному глазу братишки.
- А он все... механик этот... Лощилин, - буркнул Ленька, все еще диковато оглядываясь по сторонам и готовый хоть сейчас ринуться в драку.
- Лощилин? - оторопев, шепнула Нюша. - Да ты бредишь, Ленька... Зачем ему связываться с тобой...
- А вот связался... да еще как. - И Ленька торопливо рассказал.
Он только что отвез на подводе в поле мешки с семенами и возвращался обратно в Кольцовку, как из оврага выскочил механик Лощилин. Он сказал, что в зареченском колхозе случилась авария с трактором и ему нужно срочно добраться туда на подводе. Ленька охотно согласился подвезти Лощилина - в телегу был запряжен жеребец Кочет и домчать до Заречья тому ничего не стоило.