Лощилин сел в телегу, Ленька повернул Кочета в сторону Заречья, и они поехали. Но потом Лощилину показалось, что лошадь идет очень тихо, и он, отобрав у Леньки вожжи и кнут, погнал Кочета быстрее. За мостом дорога раздваивалась. Ленька сказал, что на Заречье надо ехать прямо, но Лощилин повернул коня влево и ответил, что он и сам знает дорогу. Они заспорили, и Ленька потянулся за вожжами. Тогда Лощилин столкнул его с телеги. Ленька озлился и бросился догонять подводу. Но тут ременной кнут свистнул в воздухе, обжег ему лицо и угодил по правому глазу. Ленька свалился в канаву. Когда же он пришел в себя, телега с Лощилиным была уже далеко...
- А куда он поехал? - быстро спросила Нюша.
- Кто его знает... - ответил Ленька. - Погнал в сторону леса. А там и трактористов-то никаких нет.
- Вот оно что, - выдохнула Нюша, связывая воедино весть об аресте Горелова и Ширяева, и приезд милиционеров в Кольцовку, и срочный вызов Лощилина в МТС.
И она, взяв Леньку за плечо, отрывисто спросила:
- С глазом потерпишь? Бежать можешь?
- Спрашиваешь...
- Тогда разувайся и мчись в эмтээс к Матвею Петровичу! - приказала Нюша. - Расскажи ему обо всем. Только беги быстро, ног не жалей.
- А ты куда? - спросил Ленька.
- Я... я сейчас девчат всполошу.
Ленька с готовностью сбросил с ног длинноносые разбитые башмаки и с такой резвостью помчался к Кольцовке, на какую способны только деревенские босоногие мальчишки.
А Нюша через вспаханное поле побежала в противоположную сторону, где маячили тракторы Тани и Фени. Потом, сорвав с головы белую косынку, она принялась размахивать ею, как сигнальным флагом, созывая подруг к себе.
Было ясно, что Лощилин почуял недоброе и пытается скрыться из Кольцовки. "Как веревочке ни виться, а кончику быть", - вспомнила Нюша слова Матвея Петровича и была готова сделать сейчас все возможное, чтобы задержать беглеца.
Вскоре девчата остановили машины и подбежали к Нюше.
- Пожар где-нибудь? Иль авария какая? - испуганно спросила Феня.
Нюша на бегу рассказывала подругам о Лощилине.
А в это время вдоль противоположного берега по полевой дороге, уходящей к далекой синеватой гряде елового бора, быстро катилась телега. Седок то и дело взмахивал кнутом, и жеребец шел бойкой машистой рысью.
- А ведь это Лощилин! - узнала Таня. - Так и есть... Улепетывает почем зря... к лесу рвется.
- Гонит-то как! - заметила Феня. - Уйдет, пожалуй... И надо же было ему Кочета захватить...
"И впрямь уйдет, - подумала Нюша и с тревогой посмотрела в сторону Кольцовки. На дороге не было ни подвод, ни людей. - И Ленька, наверное, еще не добрался до МТС..."
Что было делать? Неужели девчата выпустят из рук Лощилина и потеряют его след?
И тут Нюша вспомнила, что река делает большую, почти в два километра, петлю, вдается в зареченские угодья, а затем снова подступает к кольцовским полям.
- Бежим напрямик... Может, и опередим, - скомандовала она и первая бросилась в сторону реки, через узкую горловину полуострова, образованного речной петлей.
Началась болотистая, поросшая мелким кустарником луговина. Ветки царапали лицо и руки, ноги то и дело проваливались в трясину. Наконец за кустами вновь блеснула река. С противоположного берега донесся топот копыт - Кочет мчал Лощилина к лесу.
Девчата поискали глазами бревенчатый переход через реку. Его не было - видимо, снесло в половодье. Не раздумывая, Нюша бросилась в холодную воду, перешла реку вброд и выбралась на другой берег. За ней последовали подруги, но Тане при этом не повезло. Она угодила в яму на дне, нахлебалась воды и с трудом вылезла на берег.
- Скорей, девчата! Опоздаем! - торопила их Нюша, поднимаясь по крутому обрыву и оглядываясь по сторонам.
Лес был уже недалеко. Перед ним шло мелколесье. Сквозь деревья замелькала телега. Все отчетливее доносился стук колес и дробный топот копыт.
Девчата метнулись наперерез подводе.
Силы, казалось, покидали их, мокрая одежда сковывала движения, дыхание стало хриплым и прерывистым, а они все бежали и бежали, хотя и сами не знали, как сумеют задержать подводу.
В перелеске застучал топор.
- Караул! Люди!.. - закричала Нюша. - Подводу держите! Подводу!
- Караул! Помогите! - вторили ей подруги.
Услышав девичьи крики, Лощилин потянул вожжи и, окинув взглядом перелесок, попытался повернуть лошадь влево.
Но по сторонам дороги тянулись канавы, колдобины, торчали пни. Тогда Лощилин привстал на колени, гикнул и, яростно ударив Кочета кнутом, пустил его в галоп.
Из-за кустов на дорогу выскочил низкорослый сухонький старичок с топором в руках и со связкой осиновых жердей на плече. Он поискал глазами звавшего на помощь человека и тут же испуганно отступил назад - сквозь деревья, прямо на него, закусив железные удила, летел широкогрудый, взмыленный конь.
- Гужи руби! Гужи! - не своим голосом закричала Нюша, вспомнив, как мужики в деревне останавливали на скаку любую бешеную лошадь.
Но старик все дальше пятился от дороги.
Подвода же была совсем близко. Не помня себя, Нюша подбежала к старику, выхватила у него из рук топор и, высоко вскинув его, кинулась навстречу Кочету. Удар топора пришелся по правому гужу, но перерубить его до конца у нее не хватило сил.
Жеребец, нахлестываемый Лощилиным, продолжал мчаться вперед, сбил Нюшу с ног, подмял под себя, и тяжелые колеса переехали девушку.
А потом, через десяток шагов, надрубленный гуж лопнул, лошадь занесло влево, и телега перевернулась.
Лощилин кинулся было бежать в лес, но был схвачен зареченскими колхозниками, привлеченными криками девушек.
- Так сразу же и в бега... И с народом не попрощался... Нехорошо так, некрасиво... - ухмыльнулась Феня, помогая колхозникам скручивать механику веревкой руки.
А Таня тем временем склонилась над распростертой на земле Нюшей. Подруга лежала залитая кровью, запрокинув лицо к небу.
- Матушки мои! - пронзительно закричала Таня, хватаясь за голову. - Она же не дышит!..
ВЫСОКОЕ НЕБО
Нюша лежала в больнице уже четвертую неделю. Первые дни она была без сознания, потом ее мучили сильные боли, держалась высокая температура, и врач никого к ней не пускал. И только к концу месяца Нюша смогла подниматься с постели, опираясь на костыль, бродить по больничной палате и принимать посетителей. А они шли без конца: мать, девчата, Степа, Матвей Петрович, колхозники.
Но врач пускал их в палату ненадолго и просил не утомлять больную.
Степа проделал в изгороди отверстие и почти каждое утро, как мальчишка, прокрадывался к окну больничной палаты и осторожно стучал в окно.
Нюша подходила к подоконнику и, приоткрыв окно, принималась нетерпеливо расспрашивать Степу о девчатах, о тракторах.
- Нет, нет, нельзя об этом, - умоляюще шептал Степа. - Ты о делах пока не думай. Я только посмотреть на тебя... на минутку. Ты выписывайся поскорее... Знаешь, как все ждут тебя. И я и девчата... Я вот места себе не нахожу!
- Ладно, Степа, иди. - Нюша ерошила волосы на его голове. - Не умеешь ты об этом... Да и минутка на исходе.
Степа исчезал, а Нюша, выглянув в окно, замечала лежащие на траве ветки цветущей черемухи, и лицо ее озарялось улыбкой.
"Железяка ты мой, ледышка... оттаял наконец-то", - думала она, доставала с помощью соседок цветы и ставила их в банку с водой.
Прошло еще несколько дней, и врач разрешил Нюше выходить на улицу.
Сегодня раньше других в больницу заехал Матвей Петрович.
Нюша прогуливалась в больничном саду.
- Эге!.. А дело-то, значит, на поправку идет... - улыбнулся Матвей Петрович.
- А что вы думаете! - Нюша отбросила в сторону костыль и прошлась по дорожке. - Я уже и без подпорки могу обойтись. - И она умоляюще посмотрела на Матвея Петровича. - Скажите вы доктору... Я же совсем здоровая. Пусть меня выпишут поскорее...
Матвей Петрович развел руками:
- Чего не могу, того не могу! Доктору я не указчик. - Он подал Нюше костыль, усадил ее на скамейку и развернул сверток. - А я тебе тут вкусненького привез...
- Ну, вот опять то же самое, - обиделась Нюша. - Все вы со мной как с дитем малым - гулькаете, утешаете. Да поговорите хоть вы как следует, по-взрослому... Что там, в Кольцовке-то, делается?
Матвей Петрович на всякий случай оглянулся - нет ли поблизости доктора, но потом решил, что теперь, пожалуй, можно все рассказать.
Не зря гналась тогда Нюша за подводой и рубила топором гужи. Лощилина схватили и отправили в город. И механик оказался не таким уж маленьким и неприметным работником, каким он выдавал себя в МТС.
Сейчас выяснилось, что он был видным кулаком на Кубани, во время коллективизации учинил жестокую расправу над сельскими коммунистами, потом бежал подальше от родных мест и устроился работать механиком, сначала в совхозе, потом в МТС. В районе Лощилин связался с контрреволюционной организацией, состоящей из кулаков и бывших помещиков, и по ее заданию развернул в Кольцовке вредительскую работу. Правой рукой у него был колхозный бригадир Ширяев. В свои темные дела они втянули Тихона Горелова и еще кое-кого из колхозников и трактористов. Из Антона Осьмухина они сделали лжеударника, дутую фигуру и использовали его как ширму для своих проделок.
- А с Репинским что? - спросила Нюша.
- Что ж с Репинским?.. Сняли его с работы. Исключили из партии. Оказался настоящей шляпой, ротозеем. Упивался мнимыми успехами в работе, а врагов вокруг себя не разглядел. Вот такие, как Лощилин, и водили его за нос. Так что ты волчища захватила матерого, травленого... - заметил Матвей Петрович, посмотрев на забинтованную Нюшину голову. - Только слишком дорогой ценой все это тебе досталось.
Нюша слабо улыбнулась:
- Ничего... Жива буду - не помру! Все равно я скоро в бригадиры вернусь.
- Вернешься - не сомневаюсь. Работать теперь уж легче станет. Небо проясняется, тучи уходят...
Нюша вопросительно посмотрела на Матвея Петровича:
- А как там девчата мои? Зашились, наверное?
- Что ты! - удивился Матвей Петрович. - Работают как одержимые. Передом идут. Сев закончили вовремя. Сейчас пар поднимают. Они так и заявляют - пашем по-ветлугински!
- Это вы, Матвей Петрович, зря говорите! - не поверила Нюша. - Чтоб только меня утешить.
Матвей Петрович пожал плечами:
- Могу документально доказать... Вот, пожалуйста. - И он протянул Нюше областную газету с обведенными красным карандашом строчками.
"В ответ на подлую вылазку классового врага, - прочла она, - изувечившего нашего бригадира Нюшу Ветлугину, мы, женская тракторная бригада Кольцовской МТС, даем слово добиться выработки по восемьсот гектаров на трактор и перекрыть свое прежнее обязательство".
Дальше шли подписи всех девчат.
- Неужели это правда, Матвей Петрович? - вскочила Нюша. - Не верится даже! И с чего у них сила такая? А вдруг сорвутся...
- Не волнуйся! Девчата не с бухты-барахты эти слова написали. Взвесили все, подсчитали, продумали. К тому же у них и наставник неплохой - Степа Ковшов. Все твои замыслы в дело проводит... - Матвей Петрович вновь усадил Нюшу на скамейку и, помолчав немного, задумчиво продолжал: - Ты вот спрашиваешь, откуда у девчат сила такая. А ты на себя оглянись. Кто тебя поднял? Время наше советское, партия, жизнь артельная. Не будь этого, кем бы ты была? Батрачкой у Ворона, в лучшем случае безлошадной беднячкой с наделом из двух полосок земли. А сейчас ты плечи расправила, силу почуяла, по-большому жизнь начинаешь. Так вот и с девчатами. Растревожило их наше время, разбудило- так они теперь горы своротят. Это как ключ родниковый. Пробьет подземная вода породу, вырвется наружу и начнет бурлить да клокотать. И нет конца этому неиссякаемому источнику...
- Выходит, я девчатам и не нужна больше! - опечалилась Нюша. - Теперь они без меня управятся. Может, мне опять в керосинщицы пойти?
- Ну нет, - улыбнулся Матвей Петрович. - Работы тебе хватит и останется. Мы вот думаем в эмтээс еще несколько женских тракторных бригад создать. Твоих лучших трактористок бригадирами поставим, а к тебе новые девчата придут. Учи их, сажай за руль, выводи в поле... Закладывай, так сказать, школу тракторного дела, ветлугинскую школу...
- Уж вы, Матвей Петрович, скажете тоже...
- Да, да. Я вполне серьезно.
Неожиданно в больничный садик ворвались Таня, Феня и Зойка. Вслед за ними вошел Степа Ковшов. Вид у девчат был такой, словно в поле с трактором произошло несчастье.
Нюша невольно поднялась им навстречу.
- Да нет... ты сиди! Тут не авария, - успокоил Степа. - Тебе срочная телеграмма! Показывай, Таня.
- Откуда телеграмма? От кого?
- Из Москвы. Из газеты "Правда", - выпалила Зойка, пока Таня доставала из-за пазухи бумажный пакетик. - Читай вот.
Вздрогнув, Нюша раскрыла телеграмму и пробежала ее глазами. Потом прочла вслух. Редакция газеты просила Нюшу Ветлугину написать статью о работе первой в стране женской тракторной бригады и рассказать, как идет соревнование за восемьсот гектаров.
- Откуда же в Москве знают про нас? - удивилась Нюша.
- А почему бы там и не знать? Слух о вас уже далеко пошел, - сказал Матвей Петрович и на вопрос Нюши, что ей теперь делать, посоветовал сесть за статью.
- Какая же я писака? Только клякс понаставлю... Написали бы вы, Матвей Петрович. Или ты, Степа.
- Ну уж нет... - отказался Степа. - Ты с девчатами зачинала все - тебе и писать.
- Да несподручно мне это... - пожаловалась Нюша.
- А ты не думай, что статью пишешь, - посоветовал Матвей Петрович. - Считай, что с подругами беседуешь. Тогда и слова найдутся. Ты ведь понимаешь, сколько нашей стране механизаторов требуется. Что ни год, то все больше и больше. И девушкам среди них самое почетное место. У тебя уже и сейчас подруги есть... И в Кольцовке, и в соседних колхозах. Но этого мало, очень мало. Вот и поговори с девчатами на всю страну. Позови их, клич кликни! Чтоб сотни, тысячи, десятки тысяч девушек сели за трактор!..
- Вот оно как, - вслух подумала Нюша и оглядела подруг. - Тогда вместе сочинять будем. От всей бригады. Садись, девчата, думайте. А ты, Зойка, записывай.
- У меня бумаги нет.
Матвей Петрович достал из кармана блокнот и, сунув его Зойке в руки, вместе со Степой отошел в сторону. Девчата чинно расселись на скамейке.
- Девушки Советского Союза! Дорогие наши подруги! - продиктовала Нюша первую фразу и, устремив глаза вверх, задумалась.
Небо над головой было до удивления высоким, чистым и просторным. Только в недосягаемой дали просвечивали на солнце еле приметные легкие облака да парила одинокая птица.
- Ну, дальше диктуй, дальше, - шепнула Таня подруге, выводя ее из задумчивости.
- Смотрите, девчата, - вслух подумала Нюша, - небо-то какое... Чистое, ясное... И высокое-высокое. Вроде никогда такого и не было.
- Не иначе к хорошей погоде, - в тон ей отозвалась Феня.
- Да вы что? - рассердилась Зойка. - Письмо пишете или небом любуетесь? Матвей Петрович, да скажите вы им...
- Ничего, ничего, - усмехнулся Матвей Петрович. - Можно в письме и про высокое небо вставить, и про погоду хорошую. Тоже к месту будет.
СОДЕРЖАНИЕ
ВЛ. НИКОЛАЕВ. Этот родной с детства мир.............. 5
БОЛЬШАЯ ВЕСНА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ........17
ЧАСТЬ ВТОРАЯ........131
ЗЕМЛЯ МОЛОДАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ........289
ЧАСТЬ ВТОРАЯ........397
ДЛЯ СТАРШЕГО ВОЗРАСТА
Алексей Иванович Мусатов
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В ТРЕХ ТОМАХ
Том I
БОЛЬШАЯ ВЕСНА. ЗЕМЛЯ МОЛОДАЯ
Повести
Ответственный редактор З. С. KAPMAHOBA
Художественный редактор A. Е. ЦВЕТКОВ
Технические редакторы B. К. ЕГОРОВА и И. Я. КОЛОДНАЯ
Корректоры Л. М. КОРОТКИНА и Е. И. ЩЕРБАКОВА
Сдано в набор 16/IX 1975 г. Подписано к печати 16/11 1976 г. Формат 60Х90/16. Бум. типогр. № 1. Усл. печ. л. 32,13. Уч.-изд. л. 31,94+1 вкл.=31,99. Тираж 200 000 (100 001-200 000) экз. Заказ № 1632. Цена 1 руб. 24 коп.
Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Детская литература".
Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1.
Ордена Трудового Красного Знамени фабрика "Детская книга" № 1 Росглавполиграфпрома Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
Москва, Сущевский вал, 49.