А затем началось самое волнующее: путешествие по - реке, сперва Енисей, потом Лара. Каждое слово торжествовало в радиограммах Виталия: "Ветер попутный, качка отсутствует, мелькают бакены, поем песни". Все благоприятствовало эшелону - хорошая погода, схлынувшая - после половодья вода, даже настроение речников: старшины катеров, принявшие новоселов в устье Лары, понимали, что в поселке вспыхнет возмущение, если они задержатся хоть на час. Со своей стороны, они по радио дружно заверяли командование стройки, что винты у них крутятся и горючего хватает - не подкачаем! Впереди шел "Лихой", за ним стремились два других катера.
Уже за два часа до прихода судов пристань и примыкавшие к ней береговые высотки были густо усеяны встречающими: люди, не опрашивая разрешения, бросали работу и спешили к реке, производственная программа этого дня была безнадежно сорвана.
На одном из мысков, вдававшихся к Лару - отсюда открывался хороший обзор реки, поселка, рудника и заросших лесом береговых круч, - расселись Семен с Надей, Вася и Игорь со Светланой, Чударыч, Валя с Дмитрием. Валя уже давно ходила на работу, но здоровье ее не совсем поправилось, дома она чаще лежала, редко показывалась в клубе. Она похудела, была бледна.
Общий разговор не вязался.
Светлана, устав следить за рекой, оглянулась на поселок.
- Как я ненавидела его зимой! - сказала она. - А теперь мне кажется, что я бы с ним не рассталась, мне все здесь дорого.
Вася ответил:
- Это потому, что мы создали его своими руками. Протянув руку к поселку, Вася громко прочитал:
Землю, где воздух, как сладкий морс,
Бросишь и мчишь, колеся, -
Но землю, с которой вместе мерз,
Вовек разлюбить нельзя.
Его настроение передалось другим. Катера не показывались, можно было на время отвернуться от реки. Валя, подошедшая к Светлане, попросила еще стихов. Семен предложил послушать его. Надя изумилась:
- Ты, оказывается, артист-декламатор? Вот жаль, что не знала этого раньше - ни за что бы не пошла за тебя! Не терплю артистов - несерьезный народ! Смотри - разведемся!
Семен ухмыльнулся. Он не баялся угроз жены. Все знакомые говорили: "Надя влюблена в Семена, как кошка". Семен не знал, как влюбляются кошки, но в Наде был уверен. Он начал, протянув руку к поселку, как Вася:
Здесь город нов. Его слагали так:
В слоистом камне прорубали норы,
Многонедельный вспарывали мрак,
Мороз был тверд. Неизмеримы горы.
В сугробы вставлен красный глаз костра.
Брезентовые пологи палаток
Трепала вьюга. Глуховат и краток,
Вбегал в ущелье возглас топора.
- Неплохо, - пробормотал Вася. - Очень неплохо. Семен продолжал:
И каждый гвоздь, доски сосновой мякоть,
Пронзающий привиделся руке.
И каждый шаг в кромешном сквозняке
Был доблестью, перед которой плакать
Иль петь, иди замолкнуть - все равно.
Как пограничник, смерть нахмуря брови,
Дежурила. И каждое бревно
Паек вобрало мысли, воли, крови.
Семен читал все громче:
Я знаю жизнь. И высь ее, и дно.
Она на вкус напоминает порох,
Она на глаз, как ночью столб огня -
Иль горным кряжем взглянет на меня,
Иль вздрогнет, словно конь, зажатый в шпорах.
И вот меня не обезличит страх -
Я видел город, строенный в горах.
Надя с тревогой воскликнула:
- Неужели это ты написал?
- Успокойся, - сказал Семен, улыбаясь. - Стихотворение Сергея Спасского, был такой хороший поэт. В порядке запоздалого признания могу, правда, сказать, что и я писал, но вовремя порвал тетрадку - поэтом мне не быть. Но стихи я люблю, с этим тебе придется примириться.
- Примирюсь, - пообещала Надя. - А стихотворение перепиши, я его тоже выучу.
Светлана спросила Валю:
- Как у вас, Валюша? Что ответили Дмитрию из института?
Валя сказала со вздохом:
- Год потеряли, тут уж ничего не поделаешь. Теперь так строго с экзаменами! Ты помнишь, я упрашивала его поехать на весеннюю сессию, а он побоялся бросить меня одну. Вчера получили письмо из дирекции - оставили на втором курсе.
Игорь закричал, бросаясь к обрыву:
- Едут, едут! Смотрите, едут!
На реке показался первый катер, за ним через некоторое время, второй, потом - третий. Суденышки приближались медленно, стремительная река сносила их вниз. Чтобы легче было бороться с течением, они шли под самыми береговыми обрывами. На капитанском мостике первого катера можно было различить двух людей: один стоял неподвижно, держась руками за поручни, другой скакал из стороны в сторону, размахивая руками.
- Это Виталий! - твердил Игорь, обращаясь то к одному, то к другому. - Честное слово, Виталий, я его узнаю!
На соседнем мыске появились Вера и Георгий. Вера держала ворох жарков, она швырнула их на подходивший первый катер. Яркие оранжевые огоньки засверкали на солнце, посыпались на палубу суденышка.
Георгий и Вера - высокие, статные, красивые - стояли, касаясь друг друга плечами, у самого обрыва. Вера махала платком, Георгий крутил в воздухе кепку. С катера доносилась песня.