- Макферсон! Джонни! Не может быть! Откуда вы? - закричал он, вскакивая навстречу молодому человеку. - Ну, мог ли я думать, что речь идет именно о вас, милый мальчик!? Клянусь тиссом, буком… И чем еще там, а? Давайте садитесь, садитесь сюда с нами! Алло, фрёкен! Еще три стакана какао… Ну да; и этой вашей сухой дряни, если ничего другого нет! Ах, старый дружище! Я - баснословно рад! Слушай, Борис! Вот человек, которого ты должен слушаться, как меня самого, во всем. Слепо! Как сукин сын! Но - какой счастливый выбор! Кто его сделал? Неужели он сам? Я всегда говорил: у толстяка чутье - верховое, как у лучшего сеттера! Выбрать Ванечку Макферсона! Да ведь это же - правый берег Невы! Гимназия Карла Мая на 14-й линии, угол Среднего! Теннисный клуб на Крестовском! Ха-ха-ха! "Товарищи?! При чем тут Англия?!" Но вам не кажется, Макферсон, что слишком много знают вас там, в… Северной Пальмире? Фрёкен, да что же вы, чёртова кукла?! Вы - автомобилем?
Молодой человек, неопределенно улыбаясь, сел. Некоторое время он с видимым удовольствием смотрел, как суетится этот плотный, темный, с усиками.
Да, да, шут возьми! Действительно: Аркашка Гурманов, во плоти и крови! "У телефона Гурманов!" - гроза русской прессы, властитель всех газет Петербурга и Москвы, король репортажа и биржевой делец… - и что еще?..
А, действительно, - что еще? Джон Макферсон-старший, там, в своем директорском кабинете, далеко за Охтой, долго вытирал бывало платком руки после встречи с Гурмановым. Николай Робертович Жерве был либеральнее: только посмеивался: "Полезная каналья!" А вот прошло шесть лет, и теперь он, Макферсон-младший, имеет честь состоять вместе с канальей… Да, кстати: Жерве?..
Ясный лоб Джона Макферсона слегка потемнел.
- Я, Гурманов, отнюдь не склонен ни таиться, ни скрываться в Петрограде, - суховато ответил он, вынимая из кармана новую пачку сигарет. - Да насколько я знаю, это и… это не понадобится при той ситуации, которая назревает… Кстати, Аркадий Веньяминович… Кажется, Елена Николаевна здесь? А где Николай Робертович? Где Левушка? Что вы знаете про них? Живы они? Впрочем… Нет, конечно, я - трамваем… Разве увидишь город из окошка такси?
Говоривший был англичанином, несомненным англичанином, от пачки "Мэриленда" в оловянной обложке до неправдоподобно-точного пробора в очень светлых прямых волосах. Но русский язык его не походил на заученную речь лондонского специалиста по странам Восточной Европы. Он говорил легко, свободно, небрежно - неторопливым и правильным говором прирожденного петербуржца…
- Я наткнулся на Елену Николаевну в трамвае, - сказал он. - При ней все еще этот… потомок самураев? По письмам я думал, что он уже давно… "шишел-вышел вон пошел…"
Аркадий Гурманов, уловив намек, озабоченно заглянул ему в глаза.
- Боря! - строго проговорил он, взглядывая тотчас затем на своего тучного друга. - Ты, что? Не замечаешь? Отправляйся туда, к воротам, толстоногое чудовище!.. Держись так, чтобы я тебя все время видел… Аппарат у тебя заряжен? Как только они появятся - сними шляпу. Помнишь?
Жирное плаксивое лицо Бориса Краснощекова вытянулось.
- Аркаша! - совсем сморщился он. - Ну вот, опять! Как только что-нибудь… Ну, разве я - помешаю? Вот всегда так: какая же работа без доверия?..
- Борис! - досадливо уронил журналист, и тот, второй, согнув широкую пухлую спину, нехотя передвигая толстые ноги в потрепанных брюках, понуро, но и покорно двинулся к выходу. Белокурая фрёкен с бумажными стаканами на бумажном подносике, нервно отшатнувшись - "О, антээкси!", - ловко обогнула его огромную тушу. Минуту спустя можно было уже видеть в окно, как он пересекает шоссе, направляясь к воротам парка, около которых важно похаживал хмурый финский полицейский…
- Ну, вот, Ванечка! - проговорил, проводив его взором, Гурманов. - Он, конечно, предан мне, как пес, но… Вы представить себе не можете, как я рад, что к нам прислали именно вас. Скажу без стыда: получив указания, я еще не знал, кто едет… Недочет в информации!.. Свидание вчера назначал я не вам - "мистеру Коутс"… Но… видимо, вы и есть мистер Коутс, Джонни? Тем лучше. Что скажете нам?
Джон Макферсон-младший, сын Ивана Егоровича Макферсона, владельца огромной "Заневской мануфактуры", члена Петербургской городской думы многих созывов, племянник и единственный наследник Джорджа-Натаниэля Блекчестера, графа Блекчестер-Кэдденхед, барона Бичи-Хэд, виконта Гринхэд, дальний свойственник и любимец одного очень высоко поставленного в королевстве лица, вытянув ноги под столом, не гася улыбки, смотрел несколько минут в упор на экс-короля петербургской и московской печати…
- Чижик-пыжик, где ты был? - сказал он внезапно с легким вздохом иронии, и глаза его блеснули. - На Фонтанке водку пил! Если бы на Фонтанке, друг мой! Так вот где нам с вами пришлось встретиться, Аркадий Веньяминович! Вот где и вот как! Яшу Мольво помните?
- Яша Мольво расстрелян…
- Что вы? Впрочем - чему же удивляться? А вы что здесь поделываете, my dear? Я подразумеваю - здесь, под этими "тимантти"? Вы как-то немного опустились…
В глазах Аркадия мелькнула быстрая тень.
- С вами, Ванечка, я, разумеется обязан быть откровенным… Правда, это - достаточно секретно, но… Я - жду! Сегодня, около двух часов дня, - голос его приобрел некоторую торжественность, - генерал от инфантерии Юденич…
- О, да! Он прибудет в Брунспарк на дачу лесного магната господина Михайлова для совещания с некоторыми заинтересованными лицами… - перебил его молодой человек. - Знаю. Но разве это сенсация вашего масштаба, господин Гурманов?
Журналист ожидал чего угодно, только не этого.
- По… позвольте, Макферсон?! - вскинулся он, широко открывая глаза. - Я не понимаю… Это же держится в такой тайне… Вы же сами говорите, что прибыли сюда только вчера… Его высокопревосхо…
- …дительство господин Юденич… Но, мой друг, я, как-никак, прибыл не из Або и не из Виипури, а из Лондона… Или вы думаете, что информация лакейской полнее, чем осведомленность кабинета директоров? О, Гурманов! Я вас помню другим! Раньше вы не были таким наивным! Вы плохо следите за передовыми "Таймс". Несколько дней назад эта газета писала довольно ясно: "Если мы посмотрим на карту, мы увидим, что лучшим подступом к Петрограду является Балтийское море. Кратчайший и самый легкий путь лежит через Финляндию. Финляндия - ключ к Петрограду, а Петроград - ключ к Москве…" Это - понятно: для старой матери-Англии море всегда лучший путь! А вы хотите, чтобы я не знал, что творится у вас в Гельсингфорсе!
- Послушайте, Джонни! Но ведь идея о выдвижении генерала Юденича возникла буквально вчера и ведь это же еще не наверное… Существуют колебания… Всем известно, что Маннергейм - против, что Иван Лайдонер - колеблется… Правда, широкие круги русских…
Джон Макферсон смотрел на своего собеседника своими темными, очень равнодушными теперь глазами.
- Ай’м сорри! - чуть-чуть двинул он сигаретой. - Судя по тому, как мне вас аттестовали, с вами я могу быть… откровенным. All right! Будем вполне откровенными!
Месяца два назад патрон призвал меня к себе. Он был ворчлив, недоволен, тер рукой лысину. "Кэдденхед, мальчик! - как всегда играя, сказал он (иной раз он зовет меня так авансом), - я ничего не понимаю в этих ваших "медвежьих" делах! Глупая история: до сих пор в Прибалтике британские интересы представляет личность нелепая - фон дер Гольц… Мне вспоминается сочетание: фон дер Гольц-паша! "Фон дер" - это еще куда ни шло, но "паша" - переходит границы! Нам нужен там наш губернатор. Кого сунуть в эту дыру? Сид Рэйли (вы знаете Сиднэя, Гурманов?) Сид Рэйли рекомендует мне своего доброго приятеля, генерала Юденича… Разрази меня гром, мальчик, если я могу отличить их друг от дружки, этих русских вояк. Вы знаете этого? Что он собой представляет?"
- Да, я знаю его, сэр… Ничего особенного: бык по интеллекту и крокодил по алчности… Способный вояка…
"Точь-в-точь то, что требуется! - фыркнул он. - Как раз, что мне нужно! Рэйли знает, с кем сводить дружбу! Гм… Дядя этого Гольца стал полутурком… Юденич, насколько я понимаю, туркобойца… Удивительная страна ваша Россия, Макферсон! Завидую вам, потому что вам предстоит отправиться туда. Мы не воюем с русскими, ни в коем случае - нет! Но ведь мы убиваем тех из них, которые должны быть убиты. Так вам придется поприглядеть за господином Юденичем… И, может быть, дать ему пинок в крестец, если Рэйли ошибся… Возражения есть?"
Возражений не нашлось, Гурманов. Ни у меня против поездки, ни у дяди Сэма против господина Юденича, что существенней. И вот я беседую с вами. А вы удивляетесь, откуда мне известно, что сегодня… Вы плохо думаете о старикашках, корпящих там, в Уайт-Холле! Хуже даже, чем думаю о них я сам. Что-что, а это-то они знают! Ну… "О'кэй"! - как говорят за океаном. Давайте беседовать серьезно. Главное мне известно. Мне нужны детали, Аркадий Веньяминович. Мне нужно почувствовать запах вашего сегодняшнего утра… Как и чем пахнет здесь?..
За чашкой какао
Аркадий Гурманов, русский журналист, гельсингфорсский корреспондент газеты "Ивнинг Стандарт", старый и заслуженный агент английской разведки в России, с благоговейным отупением взирал то на Джона Макферсона, то на небольшую карту, которую разложил тот перед собой на столике.
Карта по очертаниям казалась знакомой. В целом она напоминала то, на чем глаз привык видеть разгонистую, через два континента надпись "РОССИЯ" (или "Russie" или "Russland", или "Russia", - смотря по месту издания). Да, несомненно: вот Новая Земля. Вот - Каспийское море с Кара-Богазом… Но теперь на этом огромном пространстве надпись "Россия" отсутствовала. Теперь все оно, как какой-нибудь Балканский полуостров или как центральная часть американского материка, было изрезано, исполосовано разноцветными толстыми и тонкими извилистыми линиями границ. Они тянулись в самых неожиданных местах и направлениях: эта - южнее Орла, другая - за Волгой, по Яику, третья - поперек Средней Азии… Причудливые контуры никогда никем невиданных государств вырисовывались повсюду. Надписи, короткие и длинные английские надписи, пестрели во всех концах - "Tataria"… "Valahia"… "Belarussia"…
У Пурманова зарябило в глазах; он даже зажмурился.
- Как, Джонни, - проговорил он, наклоняясь еще ближе, точно боясь поверить самому себе. - Как? А… сама Россия? Ее что же? Совсем - тово? Не будет?
Молодой англичанин, не проявляя волнения, подпер языком щеку…
- Четыре месяца назад, - произнес он назидательным тоном, - сенатор Североамериканских Соединенных Штатов Хичкок выступал перед комиссией конгресса… Перед комиссией по иностранным делам. "Уважаемые члены конгресса! - так сказал он. - Географически Россия, конечно, еще существует, с этим ничего не сделаешь… Но политически она отсутствует на земле вот уже в течение более года. Ее нет и не будет уже никогда!" Члены конгресса аплодировали этому заявлению…
Впрочем, данная карта - работа более либеральных кругов. России на ней отведено все же некоторое место… Своего рода - "резервация". Вот, посмотрите: Тульская губерния, Калужская, Ярославская… Другие… Немного? Ну, как сказать! Хватит! Московия в ее естественных исторических границах, как на таблице четырнадцатого века в гимназическом атласе Торнау. Помните такой атлас? Далеко от моря… и от жизни…
- М… м… м… Supposed limits of Russia?.. "Предполагаемые границы России?.." Слушайте, Джонни, но это же… Издано - в Вашингтоне?!
- Карта составлена молодчиками мистера Лансинга для господ делегатов Парижской конференции, Гурманов! Не сомневаюсь: Ллойд Джордж и Клемансо назубок знают каждую закорючку на ней… Что вы разглядываете ее, как сотенную бумажку? Водяные знаки ищете? Не сомневайтесь, фирма солидная: "Государственный Департамент Штатов!" "Мэйд ин Ю-Си-Эй!" Ошибки исключаются! Карта - шедевр…
А мысль, положенная в ее основу, ясна сама по себе: России суждено быть разделенной на целый ряд довольно крупных областей… Естественных областей, заметьте!.. Каждая из них должна быть такой сильной, чтобы соседям не вздумалось прибрать ее к рукам. И в то же время столь слабой, чтобы ей самой не пришло в голову покорять кого-либо…
Экономика?.. Ну, мой друг… Вас смущает появление государств, не имеющих своего угля? Помилуй бог, а зачем он им? Уголь дадим им мы… Возникнут такие "державы", где не растет пшеница? Но тем лучше: дядя Сэм как раз не знает, что ему делать со своей…
Кавказ и "Хохландия", Сибирь и Средняя Азия… А почему не восстать из праха хивинскому хану и бухарскому эмиру? "Белая Русь" получит свое, Молдавия и Валахия - свое… Нет, мы никого не забудем… Мы проведем вам железные дороги; туда, куда нам нужно… Мы навесим телеграфные провода (там, где этого требуют интересы целого)… Фабрики и заводы?.. Вот на этот счет, Гурманов, у меня - свое мнение!
Джон Макферсон внезапно остановился, точно увидев перед собою что-то неожиданное. Глаза его прищурились, выражение лица переменилось…
- В тринадцатом году, Аркадий Веньяминович, Люся Жерве пригласила нас, меня и Женю Слепня (вы его помните? Летчик!), к своим родителям, в их "Жоровку"… Это там, в Псковской губернии. О! Я никогда не забуду того нисхождения в Россию-матушку… Это был земной рай! Тихие плесы заглохших рек… Море безграничных лесов… Первобытных лесов, не разбитых на кварталы, не подвергнутых таксации! Пыльные милые проселки; деревянные хижины, почти ложащиеся крышей на землю; ваши наивные бородачи, верящие в святого Николая больше, чем в Государственную думу, а в родного лешего - крепче, чем в святого Николая… Зачем вам фабрики и заводы, Гурманов? Пусть Европа и Америка гремят, лязгают и коптятся в угольном дыму! Надо предоставить России пахать ее скудную, но все же "золотую" нивушку, петь печальные бесконечные песни, бить поклоны перед "спасовым ликом"…
Разве я не прав? Открою вам секрет: в феврале я встретил в одной знакомой семье, там, в Англии, светлейшую княгиню Ливен, Серафиму Анатольевну… Старая дама была в серьезных финансовых затруднениях… Я помог ей. Я приобрел у нее ее имение на Шексне… Я заплатил ей больше, чем мог заплатить кто-либо из деловых людей: русская недвижимость сейчас не имеет никакой ценности… Вам это известно! И вот теперь я приглашаю вас к себе туда. Приезжайте ко мне в гости весной двадцать второго года. Мы будем с вами ловить налимов, нюхать русскую черемуху и слушать русских соловьев, а?
Он остановился, странно улыбаясь. Журналист недоверчиво смотрел ему в лицо.
- Мечтать изволите, Ванечка!.. - сказал он вдруг не без досады… - Двадцать второй год! Да за три года вы еще не успеете как следует перепороть окрестных мужиков…
- Перепороть? Фи… - возмутился англичанин. - Ну, возьмемте тогда пять лет… Пороть мы никого не будем, Гурманов. Мы не воюем с русскими. Мы устанавливаем у них порядок - извечный, единственно разумный, неотменный… Караем не мы: карать будет его высокопревосходительство господин Юденич… Патрон при мне пообещал Головину (формально, хотя и секретно!) снабдить северо-западное правительство оружием из расчета на стотысячную армию… О, нет, мы не будем никого пороть… Я хочу ликвидировать "Заневскую бумагопрядильную" и купить еще два-три участка земли… Может быть, на Волге… Мечты? Ничего, Гурманов! Сегодня мы с вами можем мечтать! Сегодня мы стоим накануне решительных событий… У меня - прекрасное настроение, дорогой друг: ведь я возвращаюсь на свою родину… Я же наполовину русский…
- Вашими бы устами, вашими бы устами, Джонни, - пробормотал Гурманов. - К сожалению, уже не в первый раз…
- Вы думаете: "Выпил рюмку, выпил две - закружилось в голове?" Так нет же! На сей раз дело поставлено совершенно иначе.
Что известно вам, дорогой сослуживец, про "Русское отделение военно-торгового совета САСШ?" Вот это уж непростительно: вы - в глухой провинции! За океаном создан колоссальный трест. Компания, перед которой Ост-Индская и Гудзонова - игра в бирюльки!
Казначей и секретарь… - он нагнулся к самому уху журналиста: - Как? Вы не слыхали такой фамилии? Ну, дружок, услышите, и неоднократно! Кто этот Ди-Эф-Ди? Племянник мистера Лансинга, это раз. Адвокат, юрист, если верить адресным книгам… Ах, по существу? Не всегда стоит докапываться до существа людей, Гурманов, ну их к чёрту! С этим человеком считаются. Говорят, он берется только за верные дела, и если он за них берется, нужны все семьсот лудунских дьяволов, чтобы его остановить… Вам понятно?
Сенатор Гуд писал по этому поводу патрону:
"Большие дела, дорогой сэр! Все мы читали блестящие грезы Сесиля Родса. Все мы изучали с восторгом поразительный устав компании Гудзонова залива… И то и другое - несоизмеримо с замыслами Даллеса и Ванса Маккормика. Под предлогом снабжения русских голодающих они создают величайший из трестов, какие когда-либо видел мир. Он финансируется из стомиллионных сумм, отпущенных президенту на государственную безопасность и национальную оборону. Неудачи не может быть!"
Итак, Ди-Эф-Ди составил план, а государственный департамент его одобрил. Намечаются удивительные перспективы, Гурманов; многие из них не оставят равнодушным и вас, я уверен… Отчего бы вам… Вот, например, предположено в ближайшее время закупить в Сибири; в Туркестане, в других местах миллионы и миллионы пудов дешевого тамошнего хлеба… Он дешев в Сибири (особенно если речь идет о покупках на валюту), но он далеко не так дешев здесь, на северо-западе… Вы меня понимаете?
Аркадий Гурманов оторопело глядел на молодого человека.
- Джон Джонович! - задохнувшись и словно глотая что-то, начал он. - Я понимаю, но еще не совсем… Есть старая русская пословица - это про шкуру еще не убитого медведя… Простите, Джои Джонович, - глаза его вдруг вспыхнули и забегали, - хлеб, хлеб… Но почему только хлеб? А здесь, в здешних условиях, - лен? Псковский, тверской, новгородский лен? А лес, русский лес, Джон Джонович? А другие виды недвижимого имущества?.. Та же земля?.. И все же - помилуйте! Вы забываете об одном: это же Россия! Вы судите о ней оттуда, издалека! Вы не были там с тринадцатого года, а я, - он непроизвольно вздрогнул всей спиной, - а я в этом феврале кормил вшей в Пермской комендатуре… Россия - бедлам! Покупать! Продавать! Транспортировать! Да разве это теперь мыслимо? Кто же даст мне хоть минимальную гарантию…