- Хоть и невеселая была наша любовь и ты мне не так уж нужен, а все-таки не привыкла я, чтоб первую меня бросали. Женская жадность, Илюша! А насчет скуки ты это тонко подметил…
Илья расслышал в привычно колких словах Анфисы подспудную обиду и пожалел, что сгоряча оскорбил ее. И чего он с ней развоевался? Последнее это дело - ругаться с женщиной, от которой уходишь. Да и делить им вроде бы нечего… Ему тут же захотелось как-то утешить Анфису, может быть, даже попросить у нее прощения. Но Илья на своем веку еще ни у кого прощения не просил, тем более у женщин, и в глубине души считал такое малопроизводительное занятие слюнтяйством, недостойным настоящего парня. И сейчас он легко переборол все покаянные свои мысли и лишь сказал примирительно:
- Ты вот что, не лезь-ка в бутылку.
Но не избалованной лаской Анфисе даже и этой грубоватой малости, кажется, было уже достаточно. Она мельком глянула на Илью, и привычные насмешливые огоньки в ее глазах погасли, будто она прочитала все его подпольные добрые чувства к ней.
- Мог бы и предупредить, раз такое дело, - без прежней злости сказала она. - Мешать тебе я не стала бы, не бойся… Не ты первый, Илюша! Ведь все вы со мной только так, до поры до времени, а как чего покрепче захочется - так ищете на стороне какую-нибудь Мусю или… Тосю! Мне не привыкать.
И такая застарелая тоска прозвучала в ее голосе, что Илье стало как-то не по себе, как всегда бывало с ним, когда он смутно чувствовал, что должен сейчас же сделать что-то, а что именно - и сам не знал.
- Опять ты на себя поклеп возводишь, - неуверенно проговорил он.
И тут с улицы в контору вбежала веселая Тося, крикнула:
- Сашок, приготовь мне самый счастливый билет! - и стала в очередь.
Она огляделась вокруг, заметила в глубине полутемного коридора Илью с Анфисой и отпрянула, будто налетела с разбегу на стенку. Тося попробовала отвернуться, чтобы не видеть подлого бабника, но глаза ее вдруг забастовали и отказались подчиняться. Одно дело было знать, что в стародавние времена, еще до ее приезда в поселок, у Ильи что-то там такое было с Анфисой и он, кажется, даже "крутил" с ней. И совсем другое - увидеть собственными глазами, как стоят они рядышком на виду у всех, нежно смотрят друг на друга и болтают о чем-то бесстыжем.
Сперва Тося решила, что они говорят о ней, перемывают ей косточки и Илья-изменщик, посмеиваясь, рассказывает Анфисе, какая Тося дуреха: всему верит и чуть ли не кидается ему на шею. Но, присмотревшись получше, Тося поняла, что ошибается: Илья с Анфисой говорили о чем-то своем, сокровенном, а про нее и думать забыли. Нужна она им была, как же! И они совсем не смеялись: чего не было, того не было. Но уж лучше бы они хохотали до упаду, чем вот так нежно и доверчиво смотреть друг на друга. Тося была уверена, что на нее Илья никогда еще так не смотрел!
Тосю поразила какая-то новая, незнакомая ей грустинка в лице и во всем облике счастливой соперницы. Анфиса и красива была сейчас как-то по-новому, и от зоркой Тоси не скрылось, что эта новая, более умная, что ли, красота Анфисы была еще привлекательней ее прежней, яркой и чуть-чуть бездумной красоты. И опять, как когда-то на танцах в клубе, Тося рядом с Анфисой против воли почувствовала вдруг себя человеком как бы второго сорта, чуть ли не домработницей у распрекрасной Анфисы.
"Нет уж, дудки! - разозлилась Тося. - Такому никогда не бывать!"
Катя перехватила мрачный Тосин взгляд, толкнула локтем Сашку в бок и повела головой в сторону Ильи с Анфисой. Чтобы хоть немного развеять похоронные Тосины мысли, сердобольный Сашка завопил на всю контору:
- Кому "Волгу" за три рубля?!
Катя сидела ближе к Илье с Анфисой, но при всем своем любопытстве сумела разглядеть лишь, что они стоят рядом и, как встарь, о чем-то дружески болтают. А обостренные молодой любовью и первой жгучей обидой глаза Тоси различили, что Илья испытывает сейчас к Анфисе признательную нежность и она тоже благодарна ему за какие-то добрые слова, только что сказанные им.
По всему видать, они оба знали о жизни что-то такое, о чем Тося еще и понятия не имела. Она вдруг как-то разом догадалась, что Илью с Анфисой связывает большее, чем простая дружба. Они были похожи сейчас на мужа с женой, встретившихся после размолвки, еще не успевших окончательно примириться, но уже протянувших друг другу руки.
Тося увидела всю их взрослую любовь - до самого дальнего и тайного закоулка. И рядом с этой уже все испытавшей, привычно-бесстыжей любовью Тося самой себе показалась вдруг зеленой девчонкой-школьницей - со всеми своими полудетскими мечтами о любви-дружбе с Ильей и осторожными прикидками: позволить Илье сегодня поцеловать себя или еще повременить…
И Тося разом сверзилась с заоблачных высот, куда она самозванно вскарабкалась в последние дни. У нее даже дух захватило и в ушах зашумело от головокружительного своего падения.
Ей даже и не себя жалко было сейчас, а того чудесного праздничного чувства своей полноправности, которое прижилось в ней в последние дни. Как-то незаметно для себя Тося привыкла считать, что она нужна другому человеку и сравнялась теперь со всеми счастливыми девчатами которых любят в Сибири и на Украине, в Китае и в Америке, в близкой Болгарии, на далекой Кубе и… какие там еще есть страны?..
Катя покинула своего Сашку и подошла к Тосе.
- У них давно это, - сказала она с довольным видом. - Я же тебе говорила!
- Ты всегда правду говоришь… - вяло согласилась Тося.
Обидная догадка настигла вдруг Тосю: ясное дело, Илья потому и вертелся в последнюю неделю возле нее, что Анфиса дала ему отставку. А теперь стоило только Анфисе поманить этого бабника - и он сразу же снова переметнулся к ней.
Злая, не по-девчоночьи жгучая обида ударила Тосе в сердце, неведомой раньше женской болью отозвалась там. Вот она когда пришла к ней, долгожданная ее взрослость! Чем так приходить - уж лучше бы Тосе на всю жизнь остаться несмышленой девчонкой…
- Ой, что с тобой, подруженька? - испугалась Катя, увидев, как запрыгали вдруг губы Тоси и кровь отхлынула от ее лица. - Да не переживай ты так, все мужики такие… - Катя покосилась на верного Сашку, торгующего лотерейными билетами, и тут же внесла срочную поправку в свое обобщение: - Один вот Саша не такой!
- Ну погоди же, погоди! - мстительно шептала Тося. - Узнает он у меня! Я ему припомню. За всех женщин отомщу!
Любовь к истине пересилила в Кате жалость к обманутой подруге, и она усомнилась:
- За всех женщин? Ну и масштабы у тебя, Кислица!.. Да что ты ему сделаешь? - Склонив голову набок, Катя старательно задумалась, прикидывая все Тосины возможности, и сама же ответила за Тосю: - И ничего ты ему не сделаешь!
- А вот увидишь! - пообещала Тося. - В рыбку вытянусь, а докажу!
Катя с великим сомненьем глянула на маленькую и решительную Тосю, но промолчала, чтобы зря не обижать несчастную девчонку.
На прощанье Анфиса сказала Илье:
- Ты все-таки при случае заходи… по старой памяти. Я тебя не съем и… даже целовать без спросу не стану, так что убытку тебе - никакого!
- Опять ты за старое? - упрекнул Илья.
- На том стоим!.. Хотела пригласить тебя сегодня к механику новые пластинки слушать, так ты ж теперь не пойдешь?
Илья качнул головой.
- Где уж тебе теперь! - согласилась Анфиса. - А жаль: там такие мотивчики есть - закачаешься!
Кажется, она жалела уже, что раскрылась перед Ильей больше, чем хотела, и теперь снова натягивала на себя привычную личину.
- Весело живешь, - сказал Илья.
- Так я ж не влюбленная! - прямо в лицо Илье с вызовом бросила Анфиса, легко повернулась на каблуках и ушла к себе на коммутатор.
А Илья шагнул к кассе. Глаза его сразу же выхватили из очереди незаметную Тосю, и он поспешил к ней - улыбающийся, на всю жизнь красивый, не чувствующий за собой никакой вины. Если бы Тося сама не видела, она ни за что не поверила бы, что он только что напропалую любезничал с красоткой Анфисой. Это лицемерие доконало Тосю. Она поскорей сцепила пальцы в прочный замок, боясь, что не совладает с собой, кинется к подлому обманщику и выцарапает бесстыжие его глаза.
Илья почуял неладное.
- Тось, чего это ты?
Он дружелюбно протянул руку. Тося сомкнутыми руками изо всей силы ударила его по запястью и сказала ледяным голосом:
- Отстань ты от меня, и ч-чего привязался? Я т-тебя в упор не вижу, п-понятно?
Илья насупился, заподозрив, что Тося разузнала кое-что о дурацком споре с Филей. Тося заметила испуг в его глазах и подумала с мстительной радостью: "Что, несладко?" В очереди зашептались, с пяток любопытных голов повернулись к ним. Катя замерла на полпути к лотерейному столику и добросовестно глазела на Тосю, ожидая, когда та начнет мстить за всех женщин.
Помедлив, Илья несмело подался вперед.
- Не подходи, а то взорвусь! - честно предупредила Тося.
Она расслышала неприятный бабий визг в своем голосе, но даже этот противный, унижающий ее достоинство визг отнесла на счет ненавистного человека, которого она опрометчиво чуть было не полюбила.
Илья придвинулся на полшага, Тося отпрыгнула и драчливо выпалила:
- И на кухне чтоб ноги твоей больше не было! А то… ложки пропадают!
- Ложки?! - взревел Илья, оскорбленный в лучших своих чувствах. - Ну, знаешь…
Он легко, как докучливую ветку на лесной тропе, отстранил Тосю, прогрохотал сапогами к выходу и, срывая свою злость, так оглушительно хлопнул дверью, что робкий Ксан Ксаныч, расписывающийся в ведомости, уронил ручку, а в окошко испуганно высунулся недоверчивый кассир, опасаясь за целость и сохранность своих финансов.
Катя подбежала к Тосе.
- Ловко ты его! - похвалила она подругу. - Я просто горжусь тобой, за всех девчат горжусь! - В порыве женской солидарности Катя обняла Тосю и стиснула ее плечи. - Радуйся, Кислица, упекла ты его!
- А я и радуюсь… - уныло отозвалась Тося, не спуская глаз с ручки, маятником качающейся на шнуре и роняющей чернильные кляксы на пол.
Прощай, кулинария!
Сашка с Ильей ходили по женскому общежитию и агитировали девчат, работающих в поселке, записываться в лесозаготовительные бригады. Сашка больше всего нажимал на сознательность, а Илья соблазнял высоким заработком.
- Еще бы одну барышню сагитировать - и поручение побоку, - сказал Сашка, выходя в коридор.
Илья поднял было руку, чтобы постучать в дверь комнаты, где жили наши девчата, но тут же отдернул руку, будто ожегся, и попросил приятеля:
- Стучи ты…
- А здорово тебе Тося насолила! - подивился Сашка и плечом толкнул дверь. - Гостей принимаете?
Все девчата были в сборе, не хватало лишь Тоси. Надя в своем семейном углу кормила ужином Ксан Ксаныча. Вера щелкала на маленьких ученических счетах, подбивая месячный итог работы верхнего склада. Катя с Анфисой сидели за столом друг против друга и пили чай - каждая со своим припасом.
Илья обежал комнату глазами и уперся взглядом в цветастые картинки. Он сразу догадался, будто его кто в бок толкнул, что пестрая галерея эта - дело Тосиных рук. И удивляться тут, собственно, было нечему: что-нибудь такое вот нелепое он и ожидал увидеть над койкой этой зеленой девчонки. Ей в куклы еще играть, а она из себя взрослую корчит!
- Вот что, девчата, - сказал Илья, спеша провернуть все общественные дела до прихода Тоси. - Времени у нас мало, да и агитаторы мы с Сашкой липовые, так что вы сразу соглашайтесь…
- Правильно! - подхватил Сашка. - Нечего тянуть, дело ясное, записывайтесь.
Сашка присел к столу и выложил перед собой блокнот.
- Да куда записываться-то? - спросила Катя, подвигая к Сашке пачку с печеньем. - Тоже мне, агитаторы!
Приятели переглянулись, недоумевая, как это они до сих пор не объяснили цели своего прихода. Сашка похрустел печеньем во рту, откашлялся и зачастил привычкой скороговоркой человека, которому сегодня приходится в десятый раз повторять одно и то же:
- Не справляются в лесу на обрубке сучьев. Сами знаете, сколько снегу навалило. А многие комсомольцы в конторе прохлаждаются. Вот нам с Ильей и поручили выровнять это дело. Учтите, каждый комсомолец полтора процента тянет. В других комнатах записались, теперь вы давайте… - Для большей убедительности Сашка похлопал по блокноту с записями и оглядел девчат. - Ну, к Вере Ивановне и Кате это не относится, они и так в лесу работают. Надя - несоюзная молодежь. Значит, остается Анфиса… Слышь, Анфиса, переходи на основную работу!
- А чего я там потеряла? - спросила Анфиса. - Мне и на коммутаторе неплохо.
Сашка разочарованно посмотрел на Илью, не зная, с какого боку лучше подойти к заупрямившейся Анфисе.
- А может, все-таки пошла бы? - неуверенно предложил Илья.
Ему и молчать не хотелось, чтобы Сашка с девчатами не подумали, что он выгораживает Анфису, и язык у него как-то не поворачивался агитировать ее. Простые слова, которые он только что со спокойной душой говорил в других комнатах, совсем не подходили к Анфисе, теряли почему-то свой убедительный смысл. Илья припомнил главный свой козырь и вяло, по обязанности, сказал:
- Кроме всего прочего, учти: в лесу и заработок больше… Вот Катя не даст соврать.
- И правда, Анфиска, записывайся, - вступила в разговор Катя, пододвигая к Сашке кружку с чаем. - Силенка у тебя есть, будешь не меньше меня выколачивать.
- Мне и так денег хватает! - уперлась Анфиса.
- Эх, нету у тебя рабочей гордости! - пожалел Сашка. - Ладно, ты подумай, а я пока чаю попью.
- Агитируешь со всеми удобствами! - съязвила Анфиса и ушла в свой угол.
Илья недружелюбно покосился на нее. Хотела этого Анфиса или нет, но в нежелании ее идти на работу в лес сквозило обидное для Ильи пренебрежение к тем, кто давно уже там работал, а значит, и к нему. Впервые он подумал, что Анфиса не такая, как другие девчата: те никакой работы не боятся, а она все выгадывает, ищет свою окольную тропку в жизни. Илья отвернулся от Анфисы и стал разглядывать яркие натюрморты над Тосиной койкой.
- Ну, записывать, что ли? - нарочито бодрым голосом спросил Сашка.
В коридоре послышался мягкий топот валенок, дверь в комнату распахнулась, и на пороге выросла румяная с мороза Тося. Она скользнула взглядом по сразу поскучневшему лицу Ильи, заметила в руке Сашки карандаш над блокнотом и решила, что проворонила что-то очень интересное и поспела только к шапочному разбору: по молодости лет Тося считала, что все самое заманчивое в жизни происходит где-то в другом месте - там, где ее нет.
- Сами записываются, а про меня небось забыли! - с ходу упрекнула она подруг. - Пиши и меня, Сашок, нечего зажимать! - Тося подошла к столу, склонилась над Катей, запоздало спросила: - Это куда записывают?
- На работу в лес.
- А-а… - разочарованно протянула Тося. - А я думала. Тогда не надо, Сашок, я и так в лесу работаю.
Илья сердито посмотрел на балаболку Тосю и сказал наставительно, чтобы она не равняла себя с ним:
- Ну ты-то, положим, хоть в лесу работаешь, а все-таки не на основной работе!
- То есть как это не на основной?! - опешила Тося. - Вы же сами с Сашкой каждый день обед мой лопаете, да еще и добавку берете, а теперь - "не на основной"… Ты эти штучки брось, нечего личные счеты сводить!
Илья смущенно крякнул и отошел от стола.
- Разные это вещи, - пояснил Сашка, приходя на выручку Илье. - Повариха ты хорошая, спору нет, а все-таки работа твоя подсобная. На основной люди лес заготовляют, кубики дают…
- Кубики? Посмотрела бы я, как ты, не пообедав, дашь кубики!.. Новое дело: выходит, вы все коммунизм строите, а я так себе, сбоку припеку? Теперь понятно, почему некоторые меня всерьез не принимают… Несогласная я! Пиши и меня на основную, буду кубики давать.
- Тоська, не дури! - попробовала остановить ее Катя.
Сашка спокойно пил чай и что-то не торопился записывать Тосю. А Илья вдруг поймал себя на том, что против воли сочувствует этой настырной девчонке, которой хоть кол на голове теши, а она от своего не отступится.
- Кому я говорю, записывай! - скомандовала Тося, вырывая из Сашкиных рук недопитую кружку чая. - Это самое… изъявляю желание!
- Вот дуреха! - подивилась Анфиса.
Они стояли рядом, как бы давая Илье возможность еще раз сравнить их и выбрать более достойную. Илья перевел глаза с маленькой, невидной Тоси на красивую Анфису и посоветовал ей:
- Чем других отговаривать, лучше сама записалась бы.
- А ты сагитируй меня, зажги энтузиазмом! - потребовала Анфиса.
Илья безнадежно махнул рукой:
- Тебя зажечь - во всем нашем лесу дров не хватит!
Тося одобрительно хмыкнула, радуясь, что даже Илья раскусил красотку Анфису. А Сашка насупился, не зная, как им быть. Все шло совсем не так, как он рассчитывал: сильная Анфиса наотрез отказалась от работы в лесу, и даже с маломощной Тосей выходило как-то нескладно. Она запросилась на основную работу не потому, что осознала свой комсомольский долг, а из-за смешной девчоночьей обиды.
- Да не слушайте вы Тоську! - сказала Катя. - И чего такая кнопка сможет в лесу наработать?
- Чего-чего… - не на шутку обиделась Тося. - Да хотя бы сучья рубить.
- Ты и топор-то не поднимешь!
- Еще как подниму! - не сдавалась Тося и лихо взмахнула спаренными руками, показывая, как станет она рубить сучья. - Как стукну по сучку - так и полетит к чертовой бабушке! Ты думаешь, с котлами легче возиться? Пойди попробуй… - Ища поддержки, Тося затравленно огляделась вокруг. Сердобольный Ксан Ксаныч ободряюще улыбнулся ей. - Ведь правда, Ксан Ксаныч?
- Оно конечно… - забормотал Ксан Ксаныч, боясь покривить душой и в то же время желая помочь доверившейся ему Тосе. - Котлы, они тоже разные бывают. Вот я в прошлом годе один лудил - чуть грыжу не нажил…
- Слышите? - торжествующе спросила Тося. - Ксан Ксаныч врать не станет! Пиши, Сашок, чего там…
Тося подхалимски долила Сашке чаю в кружку и бросила туда большой кусок сахару из Анфисиного кулька.
- Ладно, - сдался Сашка, отхлебывая чай, - все-таки полтора процента… А не получится у Тоси - мы ее обратно переведем.
- У меня да не получится? - возмутилась Тося. - Пиши: Кислицына Анастасия Поликарповна.
- Поликарповна? - удивился Сашка, записывая Тосю в свой потрепанный блокнот. - Вот не думал, что у тебя такое смешное отчество.
Тося терпеть не могла, когда хоть самую малость задевали ее отца.
- Отчество как отчество, не хуже иных прочих, - строго сказала она и посмотрела на Илью, ожидая от него нападок.
Илья торжественно наклонил голову, впервые после ссоры в кассе соглашаясь с Тосей.
- Анфиса, как, не надумала? - спросил Сашка. - Снег стает - опять к своему "алё-алё" вернешься.
Он смотрел на Анфису, взывая к ее совести, и не видел, как за его спиной Надя убрала посуду в тумбочку, смела крошки в ладонь и вдруг решительно шагнула к столу:
- А беспартийным можно?
Вера перестала щелкать на счетах - и в комнате сразу стало тихо. Лишь ходики беспечно щебетали на стене да с узкоколейки донесся далекий гудок паровоза.
- Вот всегда она так, - пожаловалась Анфиса. - Молчит-молчит, а потом и брякнет!.. Ты на кого коммутатор бросаешь?
- Найдутся желающие телефон караулить, - отмахнулась от нее Надя. - Ну, так как же, можно мне?