Боясь нарваться на собаку, я постучал в калитку, по в ответ никто не отозвался. Тогда я открыл калитку, вошел во двор и постучал в дверь на веранду - никакого ответа. Так я по очереди стучал во все двери и потом открывал их: в сени, на кухню... Прошел через переднюю, заглянул в горницу и только там увидел крестную. Ульяна перебирала какие-то шмотки - то ли гладить собиралась, то ли просто ревизовала свое добро, и так увлеклась этим занятием, что ничего не слышала.
- Здравствуйте, крестная!
Встрепенулась, заулыбалась, расставила руки для объятия, вытерла фартуком рот, встала на цыпочки, поцеловала. Задирает голову, рассматривает. Наверное, и глаза и уши слабеть стали.
Маленькая, седая старушонка, Ульяна по-прежнему бодра и жизнерадостна. Голос только немного сел - хрипит, как после праздника, где она обычно надрывала его в общем хоре застольных песенников. Но теперь охрип он не от песен, видать, это было уже старческое.
Кинулась в спальню, растормошила Карпова.
- Да вставай же, во! Уже храпить! Тольки лег - уже храпить, совсем остарел.
Заворчал Карпов, недовольный, поднялся, вышел на свет, протирая глаза. Взъерошенный, заросший седой щетиной, он посмотрел па меня и медленно проговорил:
- А, Василь приехал. Ну, здрастуй. - Подошел, подал руку, а потом так же не спеша поцеловал жирными, пахнущими свежим борщом губами. Поцеловал и вытер ладонью губы. - А мы только пообедали, да, думаю, дай трошки прилягу. Прилег и уснул. Слышу: бабка будит, - рассказывал он так, будто это событие было многолетней давности.
Я заметил в доме какое-то запустение и догадался - старики живут одни.
- Да, одни, - весело подтвердила Ульяна, - Микита - тот же давно живет отдельно. На руднику. Там и построился. А Клавдия... Ото же неудачно у нее с тем идиотом получилось, так она с девочкой жила у нас, а теперь опять вышла замуж. Хороший мужик попался. На химдыме работает. - И засмеялась: - И я зову химдым! То ж прозвали так новый химкомбинат. Там же такое настроили - город целый! Трамваи, магазины, театры. Автобус же теперь аж до нас докатывается. Во! Пешком не ходим, нее! Пять копеек - и куда хочешь: хоть на базар, хоть в гости, хоть в больницу. Благодать! А думали мы, что на нашу окраину автобус придеть? Ну вот, так ото им там и квартиру дали, на химику. Внучка, старшая, уже в школу ходит. Хорошо у них - центральное отопление, с углем, как мы, не чертуются, готовят на газу.
- А Петро? - напомнил Карпов.
- Что Петро?
- Ну тоже ж оженился…
- А то я не знаю, - отмахнулась Ульяна сердито. - Дойдет очередь и до Петра. - И опять ко мне: - Оженился и Петро. К ней жить пошел.
Видать, Петро чем-то старикам не угодил.
А чем - спрашивать неудобно, захотят, думаю, сами расскажут. А они не хотели говорить, молчали. Карпов философски подытожил:
- Да то нехай. Ихнее дело. Как хотять, так пущай и живуть. Силком рази удержишь?
- А я што, налыгачем ее привязывала? Не нравится - и проваливай, скатертью дорожка! Кума с воза, кобыле легше, - распалилась Ульяна. - Тоже мне, была заботушка держать!..
Мало-помалу угомонилась, разговор пошел спокойнее. Под конец Карпов сказал:
- Завтра всех повидаешь, поприходють. Воскресенье...
- Поприходють, разевай рот шире, - возразила Ульяна. - Петькина гадюка уже объявила: Возмёжно, будем заняты, - передразнила она невестку, смешно собрав губы в трубочку.
- Поприходють, никуда не денутца, - сказал Карпов уверенно.
- Строили, строили, колготились, - жаловалась Ульяна. - Все думали, детям будет, а они, как и вы, выросли и разлетелись. Никому это не нужно, свое нажили.
- Ниче, не горюй, кому-нибудь сгодится. Жизнь - ее не угадаешь, когда и с какого боку она клюнет. Можа, из унуков кто вернется, - успокоил ее Карпов. - Хата пустовать не будет, не беспокойся.
Помолчали.
- На пенсии, значит?
- На пенсии! - сказал Карпов весело, будто его повысили в должности. - Ну, не без того, приробляю. - И предложил: - Пойдем на двор, покурим.
Вышли, сели на крылечко. Я смотрю на Карпова - постарел: суше стал, посерел, и уже какой-то по-старчески свалявшийся. Нет, оказывается, время работает и над Карпом...
С привязанными на багажнике двумя канистрами стоит, привалившись к стенке, мотоцикл.
- Вот голова садовая: привез и бросил нагреваться на солнце, - обругал себя Карпов и пояснил: - То ж со школы вода, перед обедом привез, - встал, снял канистры, отнес на веранду. - Нехай пока там, потом в погреб спущу. - Мотоцикл поставил в тень.
Мотоцикл этот у Карпова с давних-предавних времен, и выглядит он как автомобиль прошлого века в сравнении с нынешними машинами: руль тонкий, высокий, растопыренный, колеса узкие и тоже высокие, с длинными и тонкими, как у велосипеда, спицами. Когда Карпов едет на нем, сидит он прямо, будто аршин проглотил.
Откуда у Карпова взялся мотоцикл - не знаю, думаю, что он его сам собрал из деталей машин самого разного назначения. Как незаконно появилась на свет эта машина, так и живет всю жизнь никем не признанной: мотоцикл нигде не зарегистрирован и бегает, как беспаспортный бродяга, без номера. Да Карпов не очень и стремился его узаконить: сам он ездит на нем, не имея прав на вождение.
- До сих пор без номера?
- Нема, - улыбается Карпов. - И без правов.
- Не штрафуют?
- Не. А я не ездю туда, где штрафують. Я знаю, где они стоять, и объезжаю. - И стал рассказывать: - Один раз еду с огорода. У меня участочек был за посадкой. Два мешка картошки везу. Еду. Туда-сюда глянул - вроде не видать красной фуражки. Думаю, проскочу. Только я на саше, а он тут как тут. И показываеть так, становись, мол, на обочину. Стал. Ну что, дед, опять ездишь на своем драндулете? - Так, кажу, а что делать? Картошку с огорода надо перевезть? А сам лезу в карман, там у меня рубиль на всякий случай приготовлен. Больше не буду, кажу, я и так тольки по огородам и езжу, - сказал так, а сам ему рубиль сую. А он: Что это такое? Обиделся. Так и не взял.- Карпов затоптал окурок, заключил: - Побалакали с ним, отпустил,
- Слышал, виноградник развели?..
Карпов как-то неопределенно отмахнулся, поднялся тяжело, потирая поясницу.
- Пойдем в сад, там прохладнее. - Когда зашли за сарай, он указал на несколько кустов у самой межи с нашим огородом. - Вон остатки от виноградника. Оста ил по кусту самого лучшего, а остальной вырубил, из хмыза загородку сделал. А этот пущай, - детям.
На шпалерах висели тяжелые гроздья винограда, и по этим нескольким кустам я легко представил себе, какой была плантация.
- Зачем же вы уничтожили?
- Нема корысти от него, - сказал спокойно Карпо. - На юге он раньше поспевает, всякие разные привозють, цену сбивають. А для вина - мы не привычные к нему, самогон лучше. Да и мороки с виноградом много, а я уже остарел. Оставил ото кусточки унукам, пущай балуются. А тут вон посадил яблоньки и груши. С ними меньше хлопот. Вырастут - фрукта будет. Хватит и себе и унукам, а можа, и на продажу.
Только теперь я заметил маленькие пушистые саженцы, натыканные по всему огороду в шахматном порядке. Карпов подошел к одному деревцу, потрепал его ласково за листья, как мальчишку за вихры, проговорил:
- Хорошо принялись. Скоро сад будет.
Из-за сарая выбежал и вдруг остановился, словно споткнулся, белоголовый парнишка. Поколебавшись с минуту, он медленно, обходя стороной и косясь на меня, приблизился к Карпу, стал по кутячьи тереться о его штаны.
- Аа, Миколка прибежал! - обрадовался Карпов. - Сам дорогу нашел, чи, можа, с кем приехал?
Мальчишка ничего не ответил, поглядывал сурово на меня. По вздыбленным волосам над левым ухом, по припухлым подглазьям я сразу узнал Никитину породу - его сынишка.
- Да ты шо, оглох? - удивлялся Карпов. - Испугался? Да то ж наш, - кивнул Карпо на меня. - Дядя Вася, бабушки Анюты сын. Чи не узнал? Ну?
На мальчишку Карповы слова не подействовали, и взгляд его не подобрел. Он приподнялся на цыпочки и зашептал что-то на ухо нагнувшемуся деду.
- Во! - удивился тот, - Откуда ж я знал? Он же говорил - с понедельника, а теперь... - Карпов обернулся ко мне: - Микита ремонт затеял - полы перестилает, паркету достал. Договорились на послезавтра начать все, а ему уже сегодня дали отгул. - Карпо положил руку мальчишке на плечо.- Не, скажи отцу, не могу приехать: у меня свои планы. Завтра с утра приеду, а сегодня уже пообещал людям. - Карпо выпрямился, объяснил мне: - В школе, директорше обещал колодец починить. Ты ж знаешь, какой там колодец? Глубокий! Воды почти и не видно, вот такусенькой копеечкой блестит. А ребятишкам интересно, игру затевают - камни в него бросают. Бросят и смотрят, когда долетит. Покажется рябь на воде - значит, долетел, и тут же начинают считать, за сколько звук дойдет от воды вверх. Оното интересно, да тольки плохая игра. Колодец засоряют, а главное - далеко ли до беды? Завозятся подтолкнут друг дружку, сковырнется какой туда - вот тогда и считай. Давно я хотел крышку сделать, да все руки не доходили. А сегодня встретил директоршу и говорю ей: так и так, мол. Обрадовалась. Очень хорошо, говорит, сделайте - спасибо скажем. Надоело отгонять детей от колодца. - Карпо нагнулся к внуку: - Так что занятый я сегодня. Пущай отец все приготовит, а завтра с утра и начнем.
Карпо повел нас с огорода. Возле сарайчика задержался. Разговаривая со мной, он стал отбирать доски - почище и поровнее, стопкой складывал в сторонке. Отложил, связал проволокой, понес к мотоциклу.
Возле крыльца Ульяна уже хлопотала - навязывала узелок с гостинцами унукам. Карпов вывел мотоцикл, приторочил доски на багажник, крикнул жене:
- Ульян, подай ящик со струментом.
- Во, да чи у Микиты своего нема? - удивилась Ульяна.
- А я до Микиты завтра поеду. Успеем. Директорше пообещал крышку на колодец сделать.
- Ото давно пора! - обрадованно откликнулась Ульяка, вынося тяжелый ящик с инструментом. - Там и сруб починить, увесь расшатался.
- И сруб - тоже, - согласился Карпов, укрепляя поверх досок ящик.
- Полслободы ходит в школу за водой, а починить некому, - пожаловалась Ульяна.
- Да че там некому. Просто людям некогда, - возразил Карпов и обратился ко мне: - Ты вечером никуда не убегаешь? Ну, вот и ладно. Побалакаем ишо. Миколка, передай отцу, шоб вечерить до нас приходил. Скажи, дядя Вася приехал...
Пиколка, размахивая узелком, деловито направился к калитке.
- Погоди, - остановил его Карпов. - Иди сюда, до остановки подброшу.
Обрадовался мальчишка, вернулся. Карпов посадил его на бензобак к рулю, сам перекинул ногу, оседлал свою машину.
- Задержат без номера, - сказал я. Карпов снисходительно улыбнулся:
- Не задержуть! Ты лучше подмогни нам, подтолкни. - Карпов схватился за руль и, упершись ногами в землю, сдвинул мотоцикл с места, пошагал враскорячку над ним. Я уперся руками в седло, толкнул. Мотоцикл стрельнул раза три голубым облаком, застрекотал резко и помчался по улице, оставляя за собой пыльное облако.
- Вот неугомонный, - усмехнулась добродушно Ульяна. - Хлебом не корми, на край света побежит, только дай что-нибудь сделать. Ото Неботов - такой же заполошный, - кивнула она на дом через дорогу. - Все что-то делает, делает, и там успевает, и там. Детей, наверно, душ десять наплодили - всех в люди выводят. Ночью сторожует, днем бежит в лесхоз - лес сажает. Я дак и не знаю, спит ли он когда-нибудь. Вот мужики наши русскаи... Двужильные они, што ли? Ну, такие уж работящие, такие работящие!.. И за што ни возьмутся - сами докумекают и сделают, - Вспомнив что-то, засмеялась Ульяна, закрутила головой. - Я тут как-то своему сказала: И што б тебе, Карпов, на инженера выучиться? Ейбо, ты был бы космонавтом. Пошуткувала. А он рассердился: А на земле кто работать будет? Шо я, руками мало пользы делаю? Или, может, я иждивенцем у государства на шее сижу? Обиделся. Вот чудак-то...