- Вася, Вася, что с тобой? - принялся трясти за плечо. - Вставай же!..
- Вот они, во-от! - раздался рядом знакомый звонкий голос, и вслед за этим показались Николай Матвеевич, а за ним Егор.
Мальчишка глазам своим не поверил, увидев отца. И тут же осекся, глядя, как тот перевязывал клочьями рубашки голову дяди Васи.
- Да кто же его так? - всплеснул руками Николай Матвеевич. - Да как же это?..
Оглядев пригорок с затухающим кострищем, с рюкзаками и шмотками вокруг, Илья брезгливо заметил:
- Прихватим как свидетельство… А-а, вот еще!.. - Увидел оброненные кем-то корочки, раскрыл - проездной билет с фотокарточкой. - Теперь уж вам, "христосики", не скрыться.
Василия, так и не пришедшего в сознание, бережно понесли к повозке.
А гроза все не утихала. Огненными плетями хлестали молнии небо и землю, накатывался гром, как бы проламывая крышу над головой, гудел ветровал, раскачивая верхушки деревьев. Кто выше, кто смелее - тому первый, самый страшный удар…
VII
Василий пришел в себя в просторной светлой комнате с высоким белым потолком и стенами бледно-голубого цвета, отчего те казались студеными, как лед. Он почувствовал в себе странную опустошенность, словно уплывал куда-то, подхваченный невидимым течением. А когда открыл глаза, то увидел близко над собою незнакомое лицо женщины во всем белом, от которой, как и от стен, дохнуло холодом, и тут сознание его стало проясняться. Он заволновался, хотел было приподняться, но в глазах поплыли красно-желтые круги, а тупые боли во всем теле как бы пригвоздили его к месту.
- Лежите, лежите спокойно, - послышался сквозь звон в голове тихий голос женщины.
Однако губы его уже раскрылись сами собою, прошелестели невнятно полушепотом:
- Где… я?
- В доме отдыха, - отозвался все тот же ласковый голос, и Василий увидел, как лицо ее осветилось детски милой улыбкой.
"В доме… отдыха, - повторил он про себя. Но, задумавшись и вспоминая, спохватился вдруг: - В каком… доме отдыха? Да я в лесу был"…
И снова прошелестели его губы, но уже громче:
- Где… Егор?..
- Вон он, вот ваш Егор, - слегка кивнула женщина.
Василий медленно повернул от стены свинцово тяжелую голову и тут только заметил двоих, сидевших неподалеку и также одетых в белое. Он всмотрелся в их лица, узнал Илью, Егора и слабым движением головы заодобрил их присутствие.
- Больно? - негромко спросил Илья.
Василий хотел ответить и только охнул от прилива боли, точно сжали тисками голову. Теперь он понял, что лежит на больничной койке.
Женщина сделала знак рукой и, поднявшись, Илья с Егором молча направились к выходу…
Сознание вернуло к Василию то, что случилось у старого дуба. Припомнилось, как лез на него с ножом чернявый "иисусик", как отбивался он от наседавших, пока не подоспел, будто с неба свалившись, Илья, а кто и чем ударил его в этот момент, так и не мог себе представить.
Затем в мыслях пошел он, пошел по лесным дорогам вслед за мальчишкой, пересекая то непролазные чащи, то залитые солнцем поляны с их пышным цветением трав и щебетом птиц, - и все это закружилось плавно, обволакиваясь туманом, повело в то далекое и сказочное, что давно уже вырисовывалось в его воображении…
Отступление в будущее
…мы хотим, чтобы современники наши не забывали, что после нас будут жить многие поколения… Мы хотим, чтобы потомки не корили бы нас, что мы слишком много отобрали у них - их же именем.
Л. Леонов.
Ясное летнее утро.
По гладкой и ровной, как стрела, дороге мчится машина, и бег ее напоминает полет стремительной чайки.
Слева и справа тянутся сады с диковинными плодами, гибридами севера и юга, - рви и ешь, сколько тебе угодно.
За садами изумрудным морем расплеснуты леса и поляны, зелеными коврами стелются посевы.
В плавных поворотах прямых и ромбических крыльев уплывают вслед за машиной бело-розовые города и поселки.
Распахивая двери, зазывают путника гостеприимные мотели, уютные коттеджи, станции для зарядки машин.
За машинами не видно синих или черных шлейфов выхлопного газа, как это было в двадцатом веке, и двигатели их, неся в себе аккумуляторный заряд, бездымны, бесшумны и достаточно мощны.
В машине сидят двое: молодой человек с выразительными глазами и прической, уложенной серповидной скобкой надо лбом, и девушка с лицом атласно-смуглой, как у юной березки, кожи, черноглазая, с приспущенными по узким плечам темными, чуть вьющимися волосами. Они едут в двухмесячный отпуск, который станет для них одновременно свадебным путешествием: Василий получил его за новую научную работу, недавно одобренную ученым советом, Эмилия - за диплом с отличием, который ей только что вручили после окончания гидрологического института.
Машину они взяли на прокатной станции, как обычно брали все, кому она понадобится: ни платы за нее, ни никаких-то особых условий.
Свой отпуск молодые люди решили провести так: сначала заедут на родину его дальнего предка; затем ознакомятся с лесами и реками средней части Восточной Европы; достигнув Черного моря, отдохнут там немного на пляже; от моря направятся на запад Европы, откуда девушка приехала сюда учиться. Но отпуск этот был не просто увеселительной прогулкой: по пути они задумали собрать материал для будущих научных работ.
- Странно, если вспомнить историю… - проговорил Василий. - Мы едем в твою страну, где были в свое время какие-то фашисты. В ту пору там приняли бы меня за шпиона или красного агитатора.
- Да, сложное было то время, - согласилась с ним спутница. - Какие-то войны были, границы, валюты… А сейчас поезжай в любую страну, хоть за океан, и нигде не спросят с тебя визы, не станут придираться - чей ты, куда и зачем? В любом поселке или городе, в любом мотеле тебя накормят, пригласят на ночлег. И денег каких-то не спросят. О-о, как трудно, наверное, жилось нашим предкам!..
- Если бы не поездка на твою далекую родину, я предпочел бы машине велосипед, - сказал Василий, с завистью посматривая на мелькавших сбоку велосипедистов всех возрастов, от малого до старого.
- Хорошо, Василек, - улыбнулась его подруга, - в следующий отпуск мы исправим эту ошибку.
Он нажал одну из кнопок на пульте, перевел машину на автоматическое управление, затем включил трансконтинентальный телевизор, установленный на переднем щитке.
- Посмотрим, что делается на твоей Родине…
На экране телевизора появились и медленно поплыли перед глазами живописные, подернутые синеватым туманом горы, потом зеленые долины, расчерченные на клетки плантаций, белые скопления домов. А когда он переключил изображение с панорамного на избирательное, их взору четко предстали небольшой поселок, сады вокруг него и коричневые от солнца люди под широкими шляпами.
- Вот она, моя родина! - воскликнула девушка. - Видишь слева третий домик под красной крышей? Там и живут мои родители. А вон неподалеку речка, куда я бегала купаться. Чистая, как хрусталинка!..
- Соскучилась, Миля, да? - обернувшись к ней, ласково спросил Василий.
Эмилия кивнула согласно, и глаза ее восторженно заблестели;
- О-о! - воскликнула она. - Ты посмотришь, какие у нас чудесные долины и горы, какое лазурное море!
- Не такое ли, как было в двадцатом веке? - усмехнулся Василий и вытянул из кармана записную книжку, куда заносил деловые выписки, любимые изречения мудрецов. Нашел одну такую выписку, подчеркнуто громко принялся читать: - "Если вы закажете рыбное блюдо в ресторане где-нибудь на побережье Средиземного моря… вам скорее всего подадут рыбу, выловленную в Атлантическом океане. И считайте, что вам повезло. Во всяком случае, вы останетесь здоровы… - Сделал паузу, отыскивая нужные строчки, и продолжал: - Потому что Средиземное море - колыбель нескольких цивилизаций, чьи "многошумные, рыбообильные" воды были воспеты Гомером, постепенно превращается в огромную сточную канаву… Некогда прозрачные волны сейчас несут в себе полный набор химических элементов во всех вообразимых сочетаниях, включая чрезвычайно ядовитые металлы: кадмий, ртуть, свинец… Этот "ассортимент" ежегодно пополняется тремястами двадцатью тысячами тонн нефти…" Не такое ли то море, в котором ты хочешь меня искупать? - усмехнулся он, закрывая книжку.
- О, нет, - возразила Эмилия. - Те времена давно уже минули. Нелегко далось людям вернуть нашему морю прежнюю славу, но все-таки ее вернули.
- Я бы с удовольствием написал историю исцеления твоего моря, но, увы, сначала надо кончить задуманную работу. Она потребует от нас немало трудов и времени.
- О, да, да, - согласно кивнула Эмилия. - Перед этим мы должны хорошо отдохнуть. У нас уже поспевают фрукты…
- Непременно, Миля.
Плескалась под легким ветром листва придорожных деревьев, и шелест ее напоминал усыпляющий лепет морской волны, целующей песчаный берег…
С той поры, как они познакомились (это было год назад), мечты их оказались настолько общими, что они решили после отпуска взяться за совместную научную работу. Тему ее они уже определили: "Причины изменений химического состава подземных вод и проблемы их очистки от вредных веществ".
Несмотря на молодость (ему было двадцать семь), Василий опубликовал несколько научных работ по истории защиты природы в двадцатом веке.
Эмилия была на шесть лет моложе его, однако и она успела напечатать в институтском журнале две солидные работы, убедительно обоснованные научными выводами. А когда познакомилась с Василием, обрела в себе еще больше уверенности…
Все выше поднималось яркое солнце.
Впереди завиднелся крупным планом указатель близкого города. Не доехав до города, они увидели многоцветные, самых причудливых форм рекламы на фронтонах и на крышах зданий. Два крайних, башенного типа высоких дома как бы образовали въездную арку, на которой огненно пламенела крупная надпись:
Город основан в 1938 году
Добро пожаловать!
Отсюда начиналась главная улица, застроенная многоэтажными домами. Как и в других городах, где приходилось бывать Василию, дома здесь отличались один от другого и формой, и красивой отделкой. Стройные ряды деревьев вдоль пешеходных дорожек и проезжей части улицы, аккуратные газоны и клумбы с обилием цветов, фонтаны с радужно сверкающими брызгами, нарядная арка с вывеской, обозначавшей Центральный парк отдыха (оттуда слышалась музыка, а сквозь деревья мелькали кадры дневного панорамного кино). И нигде ни единой соринки. Словом, это был невеликий по своим размерам город, обыкновенный, но со своим лицом, и Василий не удержался, воскликнув:
- Да тот ли это самый, раскритикованный моим предком?..
На главной улице они увидели рекламу, которая приглашала всех пообедать.
- О, как я проголодалась! - воскликнула Эмилия.
- Заедем, - согласился Василий, - я тоже не меньше.
Кафе оказалось прямо на открытой площадке с декоративными "грибками" над каждым столом. Столики на любой выбор - одноместные, на двух или трех обедающих, и такие, за которыми могла бы сесть целая компания. Они выбрали двухместный, с пышным букетом живых белых роз. Посмотрели меню - вроде ничего особенного. Обычные холодные закуски, мясные и рыбные блюда, овощные и молочные, отварные и жареные. Однако гречишные блины на конопляном масле сразу же привлекли внимание Василия.
- Старая русская кухня никогда не пользовалась дурною славой, - потер он руками. - Как говорит история, со второй половины двадцатого века коноплю в этих местах предали забвению, и люди забыли вкус конопляного масла… Между прочим… - Он вытянул из кармана записную книжку. - А вот прочитаю, что писал об этом поэт двадцатого века:
Что-то в царстве
Света и металла
Масла конопляного
Не стало.
- О-о, - улыбнулась Эмилия, - тогда попробуем, что за деликатес.
- На холодное меня устраивает севрюга заливная. Ты не против?
Она согласно кивнула.
- Неплохо и окрошку зеленую.
- Мне тоже полпорции.
Василий набрал на циферблате миниатюрного автомата, вмонтированного в стол, номер места и выбранных блюд, и через две минуты к ним подкатил передвижной столик с заказанным обедом.
Когда они отведали того и другого, самые обыкновенные блюда оказались настолько вкусными, что Василий повторил заказ, а разборчивая в кулинарных делах его подруга не преминула похвалить:
- О, здесь готовят по-своему вкусно!
После обеда они попросили книгу отзывов, и краснощекий шеф-повар, узнав в чем дело, довольно улыбнулся, открыл приезжим "секрет".
- По калорийности и содержанию витаминов все блюда у нас сбалансированы так, что какое бы ни выбрали, в обиде не останетесь. Так что будьте здоровы, и просим на ужин!
- Ну вот, быстро и хорошо, - проговорил Василий, выходя на улицу. И усмехнулся, снова вспомнив историю: - А в двадцатом веке нам пришлось бы постоять у раздаточной, заплатить сколько-то денег, да и не знаю, так бы нас накормили или нет…
Дальше они поехали кольцевой дорогой вокруг города. Мимо, как в медленном танце, разворачивались, проплывали прямые улицы с красивыми насаждениями. Площадки между домами казались скверами и бульварами, здания буквально утопали в зелени деревьев.
На окраине глазам их открылись огромные белые корпуса. Сплетенные воедино хитроумные сооружения были сплошь окружены деревьями и кустарниками, цветочными газонами и клумбами, тут и там сверкали перед солнцем хрустальные струи фонтанов.
В проходной их вежливо пропустили с группой других отдыхающих, проводить которых вызвался молодой рослый гид в белоснежной рубашке. В просторном, полном дневного света зале с вьющимися по стенам растениями, с цветами вдоль проходов не слышно было жужжания аппаратов, так что можно было разговаривать шепотом. К тому же, как приятно удивился Василий, под стеклянными сводами помещения гонялись друг за другом, свободно влетая и вылетая в распахнутые окна, ласточки.
- Выводят птенцов, - сообщил с улыбкой гид.
- Какой здесь свежий воздух! - заметил Василий.
- Да, по чистоте и целебности воздух в наших цехах мало уступает лесному.
- Вот не ожидал! - признался Василий. - Ведь было время, когда от вашего комбината, простите, от старого его предшественника деревья засыхали.
При этих словах гид остановился и с удивлением посмотрел на странного экскурсанта: откуда тот знает всю подноготную?
- Мой предок, многаждыпрадедушка, занимался исследованием окружающей среды, - объяснил Василий. - Недавно я нашел в его архиве свидетельство того, каким было в ту пору ваше предприятие, ваш город и окрестные места.
- О-о! - позавидовал гид. - А я про своих предков знаю только из устной легенды. Давным-давно, рассказывает она, жил-был такой Илья Крюков, по его фамилии и местечко здесь в лесу называется. А может, наоборот, фамилия от местечка. И был у него сын-лесник.
- …которого звали Егором? - мягко перебил Василий.
- Вы что, волшебник? - поднял брови гид.
- Так я же говорю, архив у меня…
- Ах, да! О-очень рад с вами познакомиться! - И гид восторженно протянул руку, назвал себя Ильей.
- Ну вот, и вы, оказывается, тезка своего многаждыпрадедушки, как, впрочем, я… И ходили они, как сказано в архиве, по здешним лесам, защищали вместе знаменитый дуб.
- Тот самый, что называли Высокой макушей?
- Именно тот.
- Вот так встреча! - гид просиял и бросился обнимать Василия, как брата после долгой разлуки.
Узнав в чем дело, экскурсанты принялись с шутками, со смехом поздравлять счастливцев.
- Извините, я совсем забыл о своих обязанностях, - спохватился наконец гид. - Сейчас я проведу вас по другим цехам, а потом поговорим. Правда, Василий… извините, как вас по отчеству?
- Мы уж не такие старики, - пошутил Василий.
- Ах, да, да, - кивнул Илья.
Обойдя еще несколько цехов и проводив экскурсантов, он открылся Василию, что настоящая его профессия - инженер-генетик, а гида он заменяет в свободное время, потому что знает и любит свое предприятие.
- Простите, я забыл вам представить, - и Василий подвел Эмилию. - Это моя подруга…
Тот вежливо поклонился и полюбопытствовал:
- Так куда же вы, извините, направляетесь?
- Да-алеко! - ответил Василий. - Мою подругу потянуло на родину, на запад Европы.
- В наше время это не удивительно. Но, может, заедемте ко мне в гости, посмотрите, как я живу?
- Спасибо, - поблагодарил Василий. - Мы непременно воспользуемся вашим приглашением, но только на обратном пути. А сейчас нам хотелось бы посмотреть места, где хаживал когда-то мой предок, - поселок лесной, дуб легендарный…
- Сколько лет-то прошло с той поры! - заметил Илья.
И пояснил, что там, где было когда-то лесничество, открыли павильоны отдыха, а чуть подальше - лесную школу. На месте же Сорочьего верха заложен опытный сад, где акклиматизируются такие лекарственные культуры, как женьшень, облепиха, лимонник, зизифус.
- Там же свалка была! - заметил Василий.
- Увы, - развел руками Илья, - свалок у нас днем с огнем не найдешь. Все бумажки или склянки, все до последней мелочи идет на перерабатывающий завод. Я уж не говорю про такие дефициты, как металлы, которые собраны до единой гайки или гвоздика.
- Ну, а что же с дубом знаменитым, цел ли он?
- К сожалению, не дожил старик до наших дней, на корню засох. Теперь на том месте молодой поднялся.
- А родник там был - уцелел?
- Увы, затеяли на том месте когда-то стройку, арт-скважину пробурили - и вода пропала. Наверное, и дуб оттого засох.
- Во-он как! - задумчиво произнес Василий. - Однако надо бы взглянуть. Не составите ли компанию?
- К вечеру - с удовольствием, а сейчас не могу, - ответил Илья. - С минуты на минуту придут сюда школьники, наша будущая смена. Надо показать им комбинат.
Они все-таки договорились встретиться вечером и вместе отужинать.
Василий усадил Эмилию в машину и направился по кольцевой трассе, вдоль которой замелькали указатели: даже и без карты, без расспросов по ним можно было бы отыскать любой желаемый пункт…
Не прошло и полчаса, как они остановились на обочине лесной дороги. Определили по старой и новой схеме местоположение Крюкова верха и направились в глубь леса. Скоро они вышли к неглубокой лощине с покатыми склонами, заросшими рябиной, черемухой, смородиной. На дне ее не было никакого признака воды, лишь редкая и чахлая осока свидетельствовала о том, что некогда здесь было сырое место. По другую же сторону лощины она заметили следы старых построек - поросшие кустарником ямы, кучки мелкого щебня. Обследовав склоны лощины, отыскали лишь горстку покрасневших земляничинок, - разве это ягоды, о которых писал его предок?
- Вот они, следы неразумного вмешательства в природу, - проговорил Василий. - Стоило нарушить ее, как пропали и вода и ягоды. Да и лес уже не тот: ни дубов здесь высоких, ни лип с медовым цветом. Правда, здесь много березы и лиственницы, есть еще какие-то гибридные деревья, но сплошные дубравы исчезли. Видно, прав был автор "Русского леса"… - Он достал из кармана записную книжку и принялся листать мелко исписанные странички. - Вот, послушай, Миля…