Князь Губернатором обижен. Но Губернатор, как родственник Красавицы, делает увертюры Князю и ухаживает за ним в ожидании с его стороны предложения (Граф по фальшивым деньгам).
Князь прежде (в начале) обижает Учителя и просит у него прощения. С тех пор ненависть.
Варьация. Учитель где-то и как-то влюблен в Воспитанницу и делает предложение. Отказ.
Князь бесчестит и Генералу отказ. (Предложение было сделано и принято давно прежде). Учитель возвращается кончившим курс. В антракте - ошибка, и Учитель приезжает на ошибку.
Красавица. Тошнота. Заинтересовывает(ся) Красавица Учителем (а меж тем сама ждет от Князя предложения). Красавица привозит за собой прихвостнем Графа.
На Учителя вдруг в обществе нападают, тот является в прекрасном тихом облике. Красавица поражена.
Учитель посещает знакомых в городе. Узнает подноготную. (У него мать).
Князь ему предложение.
Учитель и она сходятся. Она смеется.
Разговоры, восстановляет счастье духовное. Роль христианина. Сам Учитель ходит, везде присматривает и прислушивает(ся).
Происшествия в городе. Учитель обращает на себя внимание (герой). Красавица интересуется.
Ссора с Графом. Учитель ведет себя благородно. Красавица отдает (ся). Иосиф.
Князь завидует Учителю. Связи Князя с Учителем еще вначале. Исповедь. Красавица его с носом. Князь делает подвиг. Бьет Учителя.
NB) Князь и его семейство (мать Князя) считают себя благодетелем Учителя. Дело в том, что Князь еще давно Учителя за границей узнал (в одном случае перед ним покраснел, в важном (это подсочинить) и с тех пор возненавидел его и удвоил благодеяния свои).
Он не вполне знает, что ненавидит Учителя, хотя иногда сознает. Он дал несколько промахов: иногда каялся перед Учителем, хотя, впрочем, наблюдая свое свысока и будучи уверен, что свысока не нарушено, вдруг тонким умом своим увидал, что оно нарушено. Тут и возненавидел. Одним словом, между ними давно пикировка (хоть и Учителю и незаметная), и в отношениях между ними легла зависть и ненависть. В Князе же эта зависть, разумеется, из сознания своего ничтожества (а стало быть, он благороден). Но не выдерживает.
NB) У Князя теория выветрившегося поколения и незрелости крупного дворянства. Графу враг. Он очень умен.
NB) С начала романа поставить как бы героем романа и идеалом Князя, и так и вести дело до самого удара кулаком по лицу.
Учитель приезжает в город не как учитель, а свободно: повидать мать - больную, дела по именьишку и толкнуться к невесте (за границей познакомился с княжеским семейством. Мать и сестра объявили ему подноготную). Странный и рассеянный: как приехал, так и начались анекдоты о его странности по городу (подсочинить анекдоты) (что-нибудь про столкновение с Генералом) Одним словом, большое происшествие в городе, в котором замешан и Учитель. Воспитанница отказывает ему и принимает насмешками. Князь свысока протежирует. Учитель сам сталкивается с Наездницей (раздавили, что ли, его - но большое происшествие, через которое романически поставлен). И когда Наездница обратила внимание - Князь делает предложение и везет его сам к Воспитаннице. (Рассказ с объяснением подноготных. H<а> прим<ер>, почему Князь и боялся и презирал Учителя и проч.)
2-я часть у Воспитанницы в городе. Вечерние свидания (воскресшая и странная любовь с Воспитанницей). Между тем страсть Наездницы.
Затем столкновение с Наездницей и громадное происшествие (дуэль, что ли).
3) Князь бросает и Наездницу, и всю историю и делает предложение.
Характеры Князя и Учителя - главное.
Еще варьация (может быть):
Учитель еще до приезда княжеского семейства за год поселился в городе с матерью. Год назад Воспитанница за границей дала ему слово; он ждет ее приезда и Князева. (С Князем у него еще прежде были встречи). В городе между тем он в этот год постепенно много начудасил (дети). Всего трое подкидышей и две взрослые сироты. Когда приехала Воспитанница, то наклеила ему нос. Вместе с ними приезжает из-за границы и Наездница.
NB. Она приезжает немного позже них. Все так и считают Наездницу обязанной словом Князю (только и Князь, и она всё еще куражатся и считают себя свободными; ибо последнего слова между ними не выговорено), а тут вдобавок Наездница приводит с собою и польского графа. Является и капитан Картузов (получивший в городе место).
Комментарии
В седьмом томе Собрания сочинений Ф. М. Достоевского печатаемся роман "Бесы" с приложением главы "У Тихона".
Текст романа и план неосуществленного замысла "Зависть" подготовила Н. Ф Буданова; текст главы "У Тихона" - Т. И. Орнатская.
Примечания составили: H. Ф. Буданова (§ 1–4, 7–8); Т. И. Орнатская (реальный комментарий к роману и к главе "У Тихона"), Н. Ф Буданова и Т. И. Орнатская (§ 9-10); Н. Л. Сухачев (§ 13–14), В. А. Туниманов (§ 5–6, 11–12). Редактор тома - В. А. Туниманов. Редакционно-техническая подготовка тома к печати и подбор иллюстраций осуществлены С. А. Ипатовой.
Роман "Бесы" впервые опубликован в журнале "Русский вестник" (1871, № 1, 2, 4, 7, 9-11, 1872, № 11, 12) с подписью: Ф. М. Достоевский. Отдельным изданием роман вышел в Петербурге в 1873 г.
1
В апреле 1867 г. Достоевский выехал с женой за границу, где оставался до июля 1871 г. Здесь в 1867–1868 гг. был написан роман "Идиот". Основная работа над романом "Бесы" падает на вторую половину указанного периода - 1870–1871 гг.
Роман писался в сложных условиях. Страстно тоскующий по России Достоевский ощущал недовольство западноевропейской жизнью, ее порядками и нравами. Заботы о растущей семье, стесненные материальные обстоятельства, чрезмерная загруженность работой ввиду обязательств, связывавших его с журналами "Заря" и "Русский вестник", - все это создавало напряженную для жизни и творчества писателя обстановку.
По письмам и рабочим тетрадям писателя предыстория "Бесов" рисуется в следующем виде.
К 1869 г., т. е. времени, разделяющему романы "Идиот" и "Бесы", относится ряд художественных замыслов писателя, оставшихся незавершенными. Для творческой истории "Бесов" прежде всего представляют интерес, наряду с эпопеей "Житие великого грешника" (1869–1870), замыслы повести о капитане Картузове (1869), своеобразном литературном прообразе Лебядкина; наброски произведения, озаглавленного "Смерть поэта"; рассказ о Воспитаннице, а также фрагменты романа о Князе и Ростовщике. Все эти замыслы, причудливо переплетающиеся друг с другом отдельными художественными образами, идеями, сюжетными коллизиями, так или иначе связаны с "Бесами".
В письмах Достоевского 1869 г. особенно часто упоминаются повесть, обещанная журналу "Заря" (позднее определится, что это "Вечный муж"), и роман для "Русского вестника".
С издателем "Русского вестника" M. H. Катковым Достоевского связывали творческие и денежные обязательства. Обещанный ему роман должен был публиковаться начиная с январской книжки "Русского вестника" за 1870 г. В то же время Достоевский не оставляет мечты художественно воплотить замысел, носивший на предыдущем этапе название "Атеизм", а впоследствии трансформировавшийся в "Житие великого грешника". Писатель видит в его осуществлении главное дело жизни, синтез всего своего творчества. Удрученный обязательствами перед редакторами "Зари" и "Русского вестника" Достоевский жалуется племяннице С. А. Ивановой в письме от 29 августа (10 сентября) 1869 г., что "еще ничего не начинал, ни туда ни сюда". В том же письме он упоминает, что не хочет комкать и портить в спешке для "Русского вестника" имеющуюся у него заветную идею (речь идет о замысле, получившем несколько позднее название "Житие великого грешника") и что "надобно, стало быть, натуживаться, чтоб изобретать новые рассказы; это омерзительно". Последняя реплика свидетельствует, что в первой декаде сентября 1869 г. у Достоевского еще не определился вполне замысел произведения, обещанного "Русскому вестнику". Осенью 1869 г. писатель был занят спешной работой над "Вечным мужем", затянувшейся вплоть до начала декабря 1869 г., и поэтому не имел свободного времени для выполнения обязательства, данного Каткову.
Осенью 1869 - в начале 1870 г. Достоевский набрасывает несколько предположительных замыслов для "Русского вестника". Один из них - план повести "Смерть поэта" - вскоре осложняется записью о Нечаеве ("Нечаев. Кулишов донес на Нечаева" - IX, 121), связывающей его с будущими "Бесами".
А. Г. Достоевская писала в своих воспоминаниях, что на возникновение замысла "Бесов" повлиял рассказ ее брата, И. Г. Сниткина, слушателя московской Петровской земледельческой академии, о политическом брожении в студенческой среде и об И. Иванове, прототипе будущего Шатова. Однако это свидетельство А. Г. Достоевской нуждается в серьезных коррективах, так как И. Г. Сниткин приехал в Дрезден к Достоевским в середине октября 1869 г. (к этому времени относится его рассказ), а убийство И. Иванова произошло почти полтора месяца спустя.
Первые сведения об убийстве нечаевцами И. Иванова появились в "Московских ведомостях" 27 ноября 1869 г., но только 25 декабря в газете было названо имя С. Г. Нечаева как убийцы Иванова. Сам Достоевский в позднейших письмах относит возникновение замысла "Бесов" к концу 1869" г. 9 (21) октября 1870 г. он пишет H. H. Страхову: "Вначале, то есть еще в конце прошлого года, - я смотрел на эту вещь ("Бесы". - Н. Б.) как на вымученную, как на сочиненную, смотрел свысока". И далее тому же корреспонденту, 2 (14) декабря 1870 г.: "Говоря с полною точностию, повесть (роман, пожалуй), задуманный мною в "Р<усский> вестник", начался еще мною в конце прошлого (69-го) года" (XXIX, 148, 150). О самом факте убийства студента группой нигилистов (еще без связи с именем Нечаева) Достоевский мог узнать за границей из газет уже в декабре 1869 г., и тогда же у него могла зародиться мысль использовать эту злободневную фабулу для будущего романа. Но попытка практически реализовать эту мысль была, очевидно, сделана Достоевским несколько позднее.
Начальной точкой творческой истории будущих "Бесов" можно признать недатированный план романа "Зависть". Его заглавие определено взаимоотношениями двух главных действующих лиц - Князя А. Б. и Учителя ("… между ними легла зависть и ненависть"). В блестящем, гордом, мстительном и завистливом Князе, не лишенном, однако, благородства и великодушия, уже проступают черты Ставрогина, а Учитель своей нравственной красотой напоминает Шатова. Известную аналогию можно провести и между матерью А. Б. - знатной барыней - и Варварой Петровной; Воспитанницей и Дарьей Павловной; Красавицей и Лизой Тушиной, перенесенным сюда из планов отдельной повести 1869 г. Картузовым и Лебядкиным. Совпадают также некоторые сюжетные коллизии "Зависти" и возникших позднее черновых планов к "Бесам" (личное соперничество между Князем А. Б. и Учителем; сложные отношения Князя с двумя женщинами - Воспитанницей и Красавицей; влюбленный в Красавицу капитан, пишущий нелепые стихи; мотив пощечины и самоубийства героя). В то же время фабула "Зависти" в какой-то мере воскрешает ряд мотивов неосуществленной более ранней повести "Весенняя любовь" (1859; см.: III, 443–445; ср. здесь отношения князя, "литератора" и героини).
В целом план "Зависти", представляющий собой разработку чисто "романической", психологической фабулы, еще далек от "Бесов" как политического памфлета против нечаевщины. Тем не менее записи: "Прокламации. Мелькает Нечаев, убить Учителя (?)", "Заседание у нигилистов, Учитель спорит" и некоторые другие - намечают определенную связь фабулы задуманного произведения с газетными известиями о политическом убийстве нечаевцами студента Иванова, имевшем место 21 ноября 1869 г. В февральских (датированных самим писателем) набросках к "Бесам" мотив политического убийства, лишь намеченный в "Зависти", получает дальнейшую конкретизацию и разработку. Все это дает возможность увидеть в "Зависти" первоначальную попытку художественного воплощения еще не вполне сформировавшегося в этот момент замысла "Бесов".
"Зависть" по времени, по-видимому, предшествовала заметке "Т. Н. Грановский", помеченной 22 января (3 февраля) 1870 г., и февральским записям 1870 г., в которых - в соответствии с творческой устремленностью Достоевского - уже отчетливо вырисовываются контуры политического памфлета на западников 40-х гг. и современных нигилистов-нечаевцев. Предположительная датировка "Зависти" - вторая половина января - первые дни февраля 1870 г.
В первой половине 1870 г. занятый работой над "Бесами" писатель тем не менее не отказывается от мечты осуществить после завершения романа замысел "Жития великого грешника" в полном, неурезанном виде.
Систематические упоминания о романе "Бесы" появляются в письмах Достоевского с февраля 1870 г. Замысел новою романа увлек писателя своей злободневностью и актуальностью. В письме к А. Н. Майкову от 12 (24) февраля 1870 г. Достоевский сближает задуманное им новое произведение об идеологическом убийстве с "Преступлением и наказанием". "Сел за богатою идею, не про исполнение говорю, а про идею. Одна из тех идей, которые имеют несомненный эффект в публике. Вроде "Преступления и наказания", но еще ближе, еще насущнее к действительности и прямо касаются самого важного современного вопроса. Кончу к осени, не спешу и не тороплюсь. Постараюсь, чтоб осенью же и было напечатано. <…> Только уж слишком горячая тема. Никогда я не работал с таким наслаждением и с такой легкостию" (XXIX1, 107).
В письмах, относящихся к весне 1870 г., и в черновых записях этого периода отчетливо намечена острая "тенденциозность" будущего романа-"памфлета": "Теперь же, в настоящее время, я работаю одну вещь в "Русский вестник", кончу скоро. Я туда еще остался значительно должен. <…> (На вещь, которую я теперь пишу в "Русский вестник", я сильно надеюсь, но не с художественной, а с тенденциозной стороны; хочется высказать несколько мыслей, хотя бы погибла при этом моя художественность. Но меня увлекает накопившееся в уме и сердце; пусть выйдет хоть памфлет, но я выскажусь. Надеюсь на успех", - сообщает Достоевский Страхову 24 марта (5 апреля) 1870 г. И далее в этом же письме: "Нигилисты и западники требуют окончательной плети" (XXIX1, 111–113).
Об открытой тенденциозности задуманного романа, входившей в его замысел, Достоевский упоминает и в других письмах этого времени: "Теперь я работаю в "Русский вестник". Я там задолжал и, отдав "Вечного мужа" в "Зарю", поставил себя там, в "Р<усском> в<естни>ке", в двусмысленное положение. Во что бы то ни было надо туда кончить то, что теперь пишу. Да и обещано мною им твердо, а в литературе я человек честный. То, что пишу, - вещь тенденциозная, хочется высказаться погорячее. (Вот завопят-то про меня нигилисты и западники, что ретроград!) Да черт с ними, а я до последнего слова выскажусь" (письмо к А. Н. Майкову от 25 марта (6 апреля) 1870 г. - XXIX1, 116).
И через два месяца снова: "Пишу в "Русский вестник" с большим жаром и совершенно не могу угадать - что выйдет из этого? Никогда еще я не брал на себя подобной темы и в таком роде" (письмо к Н. Н. Страхову от 28 мая (9 июня) 1870 г. - XXIX1, 126).
Однако увлечение Достоевского злободневностью и "тенденциозностью" замысла, характерное для начального периода работы над "Бесами", вскоре сменяется творческими сомнениями и тревогой. Надежды к осени закончить роман, развязаться с "Русским вестником" и вернуться к заветной идее "Жития великого грешника" не оправдались.
"В настоящую минуту сижу над одной особенной работой, которую предназначаю в "Русский вестник", - жалуется Достоевский С. А. Ивановой 7 (19) мая 1870 г. - <…> Я комкаю листов в 25 то, что должно бы было, по крайней мере, занять 50 листов, - комкаю, чтоб кончить к сроку, и никак не могу сделать иначе, потому что ничего, кроме этого, и написать не могу в настоящую минуту, находясь вне России" (XXIX1, 122–123)
Стремление преобразовать и углубить первоначальный замысел, найти новые сложные образы и форму изложения романа ощутимо в мартовских и апрельских черновых записях 1870 г. Окончательно оформится она в письмах и черновиках летнего периода и повлечет за собой коренную перестройку проблематики и композиции "Бесов".