Поэт вынимает из-под альмавивы веревку и пытается закинуть конец ее за одну из ветвей дуба, с северной стороны; но веревка, далеко не хватая ни до одной ветви, падает обратно на землю.
Поэт
Великий ум, при росте тела малом,
Послужит мне надежным пьедесталом...
Вынимает из-под мышки "Полное собрание своих творений"; кладет их на землю, становится на эту объемистую книгу и вновь забрасывает веревку, которая на этот раз чуть-чуть не зацепилась за ближайшую ветвь.
ЯВЛЕНИЕ V
Тогда внезапно начинает дуть с необычайною силою северный аквилон.
Северный аквилон
И благ и могуч я:
Вверх вздерну все сучья!
Все ветви с северной стороны поднялись действительно очень высоко. Но при этом происходит не предвиденное северным аквилоном обстоятельство. Поэт сызнова закидывает веревку. Наперекор благим намерениям северного аквилона, но благодаря, однако, его же содействию, длинная веревка взвивается также очень высоко и... зацепляется за высочайшую и длиннейшую ветвь дуба. Поэт, напрягши все свои силы, притягивает эту ветвь к себе, быстро прикрепляет к ней конец веревки, надевает на шею заранее уже изготовленную петлю, пускает ветвь и взлетает с нею на большую высоту. Сова, оставаясь всем телом неподвижною на кочке, только подымает голову и смотрит на висящего своими еще ярче светящимися глазами. Северный аквилон между тем поспешно перебирает одну за другою ветви дуба с северной стороны.
Северный аквилон (скрывая смущение под гневом)
Все до единой
Вверх поднялись!..
Он сам причиной,
Что там повис!
Дует обратно к себе на север и исчезает. Затишье.
ЯВЛЕНИЕ VI
Вдруг южный ураган еще с большею силою налетает внезапно на дуб с противоположной стороны.
Южный ураган
Я - тайна большая:
Храню, разрушая.
Дуб дрожит, мечется, стонет.
Дуб
Стоял сто лет...
Пришла кончина! Спасенья нет...
Прощай, долина!
Наклоняется и рушится с грохотом на долину, выворотив вокруг себя землю и обнажив свои могучие, вековые корни. Поэт также свалился вместе с дубом на землю, но в сторону от ствола и ветвей. Петля на его шее ослабевает и мало-помалу начинает расширяться. Одна из ветвей дуба придавила полевую мышь, пробегавшую в минуту его падения. Сова, испуганная шумом, поднялась с кочки и улетела, утопая в темноте.
Южный ураган
Нет силе меры!..
Нет вечных уз!..
В мои пещеры
Обратно мчусь.
Дует обратно на юг и исчезает. Опять затишье.
ЯВЛЕНИЕ VII
Долина погружена в безмолвную тоску. Ни один лист поверженного
дуба не шевелится. Поэт лежит неподвижно, рядом с полевою
мышью. Ночные часы проходят медленно.
Ночные часы
Дойдут часы все, без изъятья,
До лона вечности.
Но днем
Бегут, при свете, наши братья;
Впотьмах мы медленно бредем.
Воцаряется полная ночная тишина, наводящая на раздумье и на вопросы.
Ночная тишина
Всяк вопрошает;
Но я молчу.
Никто не знает,
Чего хочу?!
ЯВЛЕНИЕ VIII
После долгой ночи небосклон начинает наконец алеть на востоке.
Солнце за горизонтом
Свет земле воочью.
Вывожу зарю.
Что свершилось ночью -
Вскоре озарю.
ЯВЛЕНИЕ IX
Солнце взошло. Наступило ясное утро; но долина кажется грустною.
Солнце на небесах
Грех я озираю,
Песнопевца грех;
Но, взглянув, прощаю
И его и всех.
ЯВЛЕНИЕ X
Под живительными лучами милосердного солнца поэт приходит в
себя. Он оглядывается и, еще лежа, вспоминает о том, что произошло. Потом
освобождает шею от петли и тихо приподымается.
Поэт (сидя)
Я жив!.. И снова вижу землю... Землю!..
Но в эту ночь успел я заглянуть
Туда: в тот мир, откуда к нам никто
Еще не возвращался! - как сказал
Шекспир Вильям, собрат мой даровитый!
Но, быв уж там, оттуда я вернулся.
(Встает на ноги.)
О, что я видел, люди!! Что я видел!!
На воздухе!., с вершины дуба!., в петле!..
О, что я видел там!! Что видел мельком!!
Когда-нибудь я в гимнах вдохновенных
Попробую о том поведать миру.
(Задумывается.)
Однако же... ведь я уже висел...
И вот стою! и жив и невредим!
Как этому не подивиться диву?!
(Осматривается, ощупывает себя и замечает, что его альмавива, зацепившись за сук, разорвалась.)
Лишь починить придется альмавиву.
(Стоит в раздумье, и взор его падает на убитую дубом полевую
мышь.)
А мышь "оттуда не вернется"!
(Нагибается к мыши и кричит ей.)
Встань!..
Не можешь?.. Ха, ха, ха!.. Затем,
что дрянь!
Коль не убил бы дуб, сова бы съела!
А где ж сова?
(Смотрит сперва на кочку, потом заглядывает в дупло.)
Здесь нет уж... Улетела...
Хоть и живет, да лишена дупла,
Где, может быть, полсотни лет жила.
На их судьбу взираю хладнокровно.
Вот дуба жаль, среди долины ровной!
Зато их тьма в дубовом есть лесу.
(После некоторого молчания подымает с земли два желудя; сперва маленький, а потом крупный.)
Два желудя на память унесу:
И о твоей кончине, дуб почтенный,
И о моем спасенье для вселенной.
Кладет оба желудя в карман, берет книгу своих творений под
мышку и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XI
Хор общего собрания мировых сил (Поет над местом ночной катастрофы.)
Иной живи и здравствуй;
Другой, напротив, сгинь!..
Над всей земною паствой
Мы пастыри; аминь!
Драматические произведения, не включавшиеся в собрание сочинений Козьмы Пруткова
ЛЮБОВЬ И СИЛИН
Драма в трех действиях
Сюжет заимствован из обыденной жизни.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Силин, предводитель дворянства.
Любовь, его наперсница и крепостная девка.
Ванюша, воспитанник в младшем классе гимназии, сирота, известный в городе под названием Финик.
Керстен, мелкопоместный дворянин и ложный друг Силина.
Продавец детских игрушек.
Генеральша Кислозвездова, немая, но сладострастная вдова.
Сильва-Дон-Алонзо-Мерзавец, заезжий гишпанец.
Ослабелла, гишпанка, находящаяся у него под опекою.
Невидимый голос и з оврага.
Действие происходит в губернском городе близ катакомб.
ДЕЙСТВИЕ I
Театр представляет палисадник под окнами кабинета Силина. Вдали горы. В цветнике по преимуществу подсолнечники, но есть и другие цветущие тычинки. Очень много мух; Силин ест лапшу. Любовь, возле него стоя, отгоняет веткой мух, она декольте. Молчание продолжается довольно долго. Скончив еду, Силин отдает остаток лапши наперснице, которая, приняв с должною благодарностию, молча все уносит. Силин начинает ходить по извилистым дорожкам цветника, повторяя по нескольку раз вслух следующие слова:
Силин
Гом - человек. Гам - душа. Сериз - вишня. Патесериз - пирожное. (Он останавливается, утирается платком от усталости и после некоторого молчания говорит.) Таким образом, изучив французский язык, несомненно на следующих выборах я еще более оправдаю доверие ко мне господ дворян. Действительно, в наш век эгоистический, как справедливо сказал Альгеймейн Цейтунг, полковник артиллерийского полка, без образования далеко не ступишь. Лишь только кто завидит невежду, подымает крик и гам. (Вспомнив.) Гам - душа. (Продолжая вспоминать затверженные им слова.) Патесериз - пирожное. (Ходит в задумчивости, останавливается против подсолнечника, с коего снимает божию коровку, потом, воодушевясь, говорит очень громко.) Да, ко мне должна быть всеобщая любовь!
Любовь (входя)
Признаюсь, можно вам к чести приписать такие слова.
Силин (в недоумении)
Что такое?
Любовь (выражая неудовольствие)
Я только ваша, а не всеобщая.
Силин (гневно)
Необразованная! не о тебе речь; иди в свою горницу и там, перебирая коклюшки, успокойся на досуге. (В то время, когда она поворачивается с целию уйти, Силин кладет ей за шею божию коровку и снова начинает ходить, повторяя.) Гом - человек, гам-душа. (Он останавливается, услыхав звуки труб. К калитке подъезжает верхом Дон-Мерзавец, имея позади себя на том же седле Ослабеллу.) Но кто это? Кто это?
Дон-Мерзавец
Мы иностранцы, неопытные путешественники! Давно уже, при выезде из нашей родной Гишпании, мы потеряли компас и потому нечаянно заехали на север. Кроме того, разбойники украли у нас катафалк, и с тех пор мы вотще стараемся укрыться от палящих лучей солнца, от которых очень загорели. Оно нас припекает и, кажется, безошибочно заставляет предполагать, что оно то же самое, что и в нашей родной Гишпании. (Слезая с лошади.) Великодушный домохозяин! Мы утомились от дороги. У обоих нас пересохло горло от жажды и щемит под ложечкой от голода. Не откажи нам в гостеприимстве.
Ослабелла
В питии и пище.
Дон-Мерзавец
Прикажи поскорее дать нам саго и дозволь отдохнуть на твоей вилле.
Силин (растроганный, но с удивлением подает ему вилу, подняв оную
с травы)
Извольте, но на кресле, полагаю, вам будет спокойнее. Впрочем, не стесняйтесь и делайте как знаете, по обычаю вашей страны. Мой дом к вашим услугам. Сию минуту прикажу приготовить вам саго и ватрушки.
Ослабелла (слезая с лошади)
Значит, мы скоро будем есть, Мерзавец?
Силин (обидясь) Что? что такое?
Дон-Мерзавец
Не сердитесь, почтенный незнакомец, она, то есть Ослабелла...
Силин
Я знать ничего не хочу! Хоть бы она и совсем раскисла, а все-таки ругать русского дворянина не смеет.
Дон-Мерзавец
Это имя ее такое - Ослабелла, а мое - Дон-Мерзавец. Мы оба родом из Гишпании, и в доказательство того, перекусив немного, я немедленно закурю сигару.
На сцене темнеет; заметно приближается ночь.
Ослабелла
Мой опекун совершенно прав; я Ослабелла не только с дороги, но и с рождения; более же всего я проголодалась.
Силин (в большом волнении)
Боже мой! как хороша сия чужестранка, несмотря на странность ее имени и на некоторую мужественность ее загорелого лица. (С уверенностью в справедливости своего мнения, обращаясь к Ослабелле.) Готов прозакладывать миллион ефимков, что подобного вашему нет ни одного лица между предводительствуемыми мною дворянами. Однако я совсем и забыл про саго. Эй! кто-нибудь!
Любовь (входя)
Вы звали?
Силин (глядя на Ослабеллу)
Гам - душа!
Ослабелла (глядя на него)
Как страстно смотрит на меня этот человек.
Силин
Гом - человек. Боже всемогущий! что за глаза у нее! Это не глаза, а самые крупные шпанские вишни. (Вспомнив.) Сериз - вишня.
Любовь (дергая его за руку)
Евдоким Петрович! вы звали меня.
Силин (не слушая ее)
Патесериз - пирожное.
Ослабелла
Однако ж позвольте и нам, в свою очередь, узнать имена ваши; ибо, согласитесь сами, странно пользоваться гостеприимством и есть саго, принадлежащее людям, имена коих нам неизвестны.
Силин (с жаром)
Что в имени тебе моем?
Дон-Мерзавец
Оно правда, что имя звук пустой, но все же нам необходимо, чтобы знать, кого благодарить за саго.
Силин
Это мне следует принести благодарность вам!
Ослабелла и Дон - Мерзавец (вместе)
Не нам, не нам, а имени твоему!
Силин (тронутый)
Чужестранцы! ваши слова расшевелили в моей груди самые заветные патриотические чувства. Да будет над вами благословение свыше! (Утирая слезы.) Имеем честь рекомендоваться: Любовь и Силин.
Он кланяется, она по дамскому обычаю приседает. В это время на заднем плане появляется генеральша Кислозвездова с фонарем в руке; дойдя до средины сцены, она останавливается и сладострастно смотрит на Дона-Мерзавца, делая ему разные знаки. Не понимая сих знаков, все удивляются, оставаясь на своих местах. Знаки же эти, в сущности, означают: "Пойдем в беседку".
Занавес опускается
ДЕЙСТВИЕ II
Та же декорация. Ночь. Ослабелла спит на балконе, высунув чрез
перила ногу немного выше щиколки. На скамейке под балконом лежит
Силин и смотрит на ее ногу.
Силин
О обворожительная гишпанка, рожденная на берегу какого-нибудь Гвадалквивира! ты с ума свела несчастного смертного предводителя. Что за ножка! что за щиколка! Господи! для чего я предводителем здесь, а не там, где в каждом доме чугунные перила и где с каждым движением женщины слышны звуки кастаньетов! (Дон-Мерзавец поспешно пробегает через сцену.) Кто там? а, это ее спутник. Странно, однако, что путешествие верхом не утомило его. Который раз я его вижу так поспешающим. (После некоторого молчания.) Справедливо сказано в какой-то книжке, что любовь делает человека поэтом. Попробую сочинить песню в честь обольстительной гишпанки. Жаль, что нет гитары! впрочем, все равно, принесу из кухни гармонику. (Идет и сталкивается с Доном-Мерзавцем.) А, вы не спите?
Дон-Мерзавец
Проклятые насекомые не дают мне покоя, и я беспрерывно выбегаю, чтобы на свободе отдохнуть немного.
Силин
А я, скажу вам откровенно, был очень удивлен, ибо знал достоверно, что саго было приготовлено на красном вине.
Сцена внезапно освещается от фонаря, с которым генеральша Кислозвездова показывается вдали. В продолжение следующего разговора она
то появляется, то исчезает.
Дон-Мерзавец
Скажите, пожалуйста, кто это? Всякий раз, как я выбегаю из дому, она, проходя невдалеке от меня, сладострастно смотрит и делает какие-то знаки. Смотрите,- вот опять... и еще... и еще...
Силин
Не тревожьтесь. Это всем известная генеральша Кислозвездова, вдова, здешняя помещица и дворянка.
Дон-Мерзавец (видимо интересуясь)
Ах, расскажите, пожалуйста, расскажите!
Силин
С моим удовольствием, и могу вас уверить, что вся дрянь, какая есть у меня на душе, будет сейчас на языке.
Дон-Мерзавец (ударяя себя в грудь)
Здесь сохраню признательность к вам за ваше участие к заблудшему иностранцу!
Силин
Вот в чем дело: вы жестоко ошибетесь, если подумаете, что генеральша Кислозвездова не умеет говорить от природы; напротив, она со смертью мужа своего лишилась употребления языка.
Дон-Мерзавец
Признаюсь, я никак этого не полагал.
Силин
Всевозможные медицинские пособия оказались тщетными и только истощали вдовий кошелек. Видя ее немощь, пекущееся о нас начальство сделало представление об увеличении пенсиона удрученной вдове. Странная, однако, судьба постигла это представление. Высшие власти, усмотрев с одной стороны, что вдова немая, а с другой - ходатайство об увеличении ей пенсиона, ответило на представление: "Поелику мудрено следить за направлением, которое может давать своим воспитанницам немая вдова заслуженного генерала Кислозвездова, то, во избежание, чтобы преподаваемые ею движением собственных рук советы не могли быть перетолкованы воспитанницами ее в ущерб нравственности и интересам правительства, сие последнее не только не находит возможным увеличить размеры ее пансиона, но даже следует немедленно закрыть прежде имевшуюся школу". Эту бумагу, яко предписание начальства, я выучил наизусть. Так вот почему она осталась без пенсиона. Впрочем, у нее еще есть небольшое состояние, почему она и не утратила помещичьих прав и обыкновенно на выборах отдает мне свой шар.
Дон-Мерзавец
Она мне сейчас показывала.
Силин
Кого?
Дон-Мерзавец
Шар.
Силин
Кроме того, сведения, мною почерпнутые от старого повара Сидора, известного во всей губернии и принадлежащего генеральше Кислозвездовой...
Дон-Мерзавец
Извините, что я перебью вас. Скажите, пожалуйста, неужели нельзя ее вылечить?
Силин
Говорят, будто можно. Здешний дворянин Керстен, посвятивший себя магии и с необыкновенною пользою читающий "Ключ к таинствам натуры" Экартсгаузена, объявил третьего дня на бале у губернатора, что исцеление Кислозвездовой не только возможно, но рано или поздно неминуемо совершится.
Дон-Мерзавец
Лучше поздно, чем никогда.
Силин
Поверите, что лишь только Керстен сказал, как все, не выключая самого губернатора, конечно, из человеколюбия к дворянке, завыли в один голос: скажите, скажите нам, дворянам одной с ней губернии! Хладнокровный Керстен, нимало не смутясь, продолжал кратко, но знаменательно: "Любовь, одна любовь может все поправить". Вам покажется странно, но верьте истинному богу, что с того самого вечера Керстен пропал, и только в бритвенном ящике найден небольшой кусочек пергамента, на коем корявым почерком было начертано: "В день исцеления немой вдовы генерала Кислозвездова откроется, кому принадлежит Финик".
Дон-Мерзавец
Финик? какой финик?
Силин
Я забыл вам сказать, что на другое утро после пропажи Керстена полициймейстер при утреннем рапорте донес губернатору, что в младшем классе гимназии был усмотрен никем дотоле не виданный воспитанник Ванюша и что на спрос об нем начальства все единогласно отозвались, будто это всем известный Финик. Так с тех пор он и слывет во всем городе под этим названием.
Дон-Мерзавец