Вдруг луна поплыла, замелькала в заблудившемся дырявом облаке, подгоняемом ветерком. Гюльчехра пристально смотрела на луну, всем своим существом ощущая ее плавное стремительное движение. Она даже подалась немного вперед, и какое-то мгновение она и луна словно бы плыли вместе. Но тут Гюльчехра вспомнила, что находится на балконе, и резко отпрянула назад. Она отвела назад и обе руки, чтобы опереться о спасительную стену. Но ее не было. Гюльчехра забыла, что она стояла боком к стене!
"Мама!" - хотела крикнуть она, но крик застрял в ее горле. Она уже падала.
* * *
Касымджан и Зубайда вернулись в Ташкент с практики через три дня. Когда бабушка Абсутай поведала им о смерти Гюльчехры, они онемели от ужаса.
- Ее позвала за собой мать, ее мать!.. - причитала старуха. - А во всем виноват этот парень! Этот проклятый Абдулла!
Касымджан сразу же отправился на вокзал. Вечером он уже был в Мингбулаке. У ворот дома Гюльчехры толпился народ, слышался женский плач.
Касымджан подошел к Самаду, еще издали увидевшему его.
- Когда похоронили?
- Вчера, - ответил Самад, не поднимая глаз.
- Как чувствует себя Ганишер-ака?
- Не спрашивай, - прозвучал ответ. - Со вчерашнего дня он ничего не сознает. Мы уложили его в доме Нормата-ака. Врача вызвали.
- Абдулла знает? - спросил Касымджан.
- Да…
- Кто сообщил?
- Нигяра. Она на почте работает.
- Откуда она взяла его адрес?
- Гюльчехра ходила на почту, получала от него письма… Ну-ка давай отойдем в сторонку.
Они перешли через мостик и сели на берегу канала.
- Вот что не пришлось увидеть Гюльчехре, - сказал Самад и протянул товарищу последнюю телеграмму Абдуллы.
- От кого это?
- От кого еще может быть?..
Касымджан прочитал телеграмму. Пальцы его сами собой сжались в кулаки.
- Да его убить мало… Мерзавец! А мы еще ему завидовали… Да… Ученым стать можно, человеком стать нелегко…
Они долго сидели молча.
В это время Абдулла подъезжал к Мингбулаку на попутной машине. Он сидел в кузове, его трясло. Впрочем, его трясло и в самолете, на всем пути от Ленинграда до Ташкента, и в поезде - от Ташкента до Коканда. Никак не мог он унять дрожь, которая охватила его, когда он прочитал телеграмму Нигяры. В телеграмме было написано, что Гюльчехра умерла. Как, что, почему - не сообщалось. Но Абдулла знал, твердо знал, что именно он виноват в ее смерти.
На всем пути следования, куда бы он ни смотрел, перед ним стояла Гюльчехра, глядя на него своими черными глазами. Ее лицо было так близко от его лица, руки ее с тонкими красивыми пальцами разве что его не касались…
Он подошел к знакомым воротам на окраине кишлака. Не заперто! Во дворе никого не было. Абдулла поднялся на веранду.
- Бабушка! - позвал он тихо.
Никто не отвечал.
- Дядя!
Никакого ответа.
Вдруг со скрипом отворилась дверь внутри дома. Абдулла вздрогнул. К нему вышел, протирая заспанные глаза, его маленький брат:
- Это вы? Здравствуйте…
- Где все домашние? - спросил Абдулла, обнимая ребенка.
- Они в доме у Ганишера-ака. Умерла его дочь.
- Как это случилось?
- Она упала с высокого дома. Этот дом она сама построила в Ташкенте. И разбилась.
Абдулла опустил голову.
- Бабушка проклинала вас, - сообщил мальчик таинственным тоном. - И мой отец вас ругал. Бабушка сказала, что у нее больше нет внука. Что вы такого натворили, Абдулла-ака?
Абдулла не ответил. Он медленно спустился с веранды и, спотыкаясь, пошел к воротам. Сквозь слезы, застилавшие глаза, он почти ничего не видел.
Примечания
1
Мингбаши - должностное лицо, чиновник.
2
Гузапая - сухие стебли хлопчатника.
3
Бешик-той - торжество в честь рождения ребёнка.
4
Ширгурунч - рисовая молочная каша.
5
Танбур - музыкальный инструмент.
6
Сай - небольшая речка.