7.16…две бутылки кубанской по два шестьдесят две каждая… две четвертинки российской, по рупь шестьдесят четыре… <…> И еще какое-то красное… розовое крепкое за рупь тридцать семь. -
"Кубанская" – сорт крепкой (40°) горькой советской настойки; "Российская" – сорт советской водки; "Розовое крепкое" – сорт дешевого розового (19°) вина низкого качества.
За достоверность цен на спиртное (на 1969 г.), приводимые Веничкой как здесь, так и далее в поэме, беспокоиться не следует.
Бутылка "Кубанской" – здесь: емкостью 0,5 л. Четвертинка – бутылочка емкостью 0,25 л.
У Аксенова читаем: "Скульптор скрывал от себя, что уже готов быть третьим в этой компании, что уже готов к приятию всех этих гнусных "портвейнов" и "мадер" <…> он [водопроводчик Стихин] извлек из бедер своих трех "гусей", три бутылки 0,75 "Мадера розовая" производства Раменского ликеро-водочного завода" ("Ожог", 1980).
7.17 C. 16. Я ведь еще купил два бутерброда… -
С сыром (7 копеек) или с вареной колбасой (13 копеек).
7.18…вы, рассеянные по моей земле… -
Словосочетание "рассеянные по земле" – из Библии. В Ветхом Завете: "[Потомки Ноя: ] сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. <…> И рассеял их Господь по всей земле" (Быт. 11: 4, 8, 9); "При всем том народ не покаялся, и не отступили от грехов своих, доколе не были пленены из земли своей и рассеяны по всей земле" (Сирах. 48: 16); "Предаст тебя Господь на поражение врагам твоим; одним путем выступишь против них, а семью путями побежишь от них; и будешь рассеян по всем царствам земли" (Втор. 28: 25; см. также 28: 64); "[Господь непослушным народам: ] А вас рассею между народами" (Лев. 26: 33); "…низложить племя их в народах и рассеять их по землям" (Пс. 105: 27). Наиболее активно рассеивание по землям происходит в Книге пророка Иезекииля (6: 8, 11: 16, 12: 15, 20: 23, 29: 12, 30: 23, 30: 26).
А вот призыв одного из лирических героев А. Белого: "Довольно: не жди, не надейся – / Рассейся, мой бедный народ!" ("Отчаянье", 1908).
7.19 C. 17. О-о-о-о, Веничка! О-о-о, примитив! -
То есть примитивный, недалекий, убого мыслящий индивидуум. У Северянина есть: "Мой мозг прояснили дурманы, / Душа влечется в примитив" ("Эпилог", 1912).
7.20…на Серпе и Молоте… -
См. 8.2.
8. Москва – Серп и Молот
8.1 C. 17. Москва. -
Здесь, естественно, не вся столица, а только Курский вокзал. Как писал Пастернак, "Мой поезд только тронулся / Еще вокзал, Москва" ("Образец", 1917).
8.2Серп и Молот -
железнодорожная платформа в пределах Москвы (восточное направление), находящаяся в непосредственной близости от крупного станкостроительного завода "Серп и молот". Упоминание о заводе встречается у Маяковского:
Как стих,
крепящий болтом
разболтанную прозу,
завод "Серпа и Молота",
завод "Зари"
и "Розы".
("Две Москвы", 1926)
Завод (бывший завод Гужона), в свою очередь, в 1922 г. получил название от символа крестьянско-пролетарского союза – скрещенных серпа и молота; изображался, например, на государственном флаге и гербе СССР, о чем писал Брюсов: "Не случайно новый герб / Зажжен над миром – Серп и Молот!" ("Серп и молот", 1921).
"Москва – Серп и Молот" начинают в поэме каталог перегонов между остановками на железнодорожной ветке Москва – Петушки. Каталогизирование остановок производилось еще авторами Ветхого Завета: "Вот станы сынов Израилевых, которые вышли из земли Египетской по ополчениям своим, под начальством Моисея и Аарона. Моисей, по повелению Господню, описал путешествие их по станам их, и вот станы путешествия их <…> И отправились из Елима, и расположились станом в пустыне Син. И отправились из пустыни Син, и расположились в Дофке" (Числ. 33: 1–2, 10–11). Позже сходный прием использовали Стерн ("Сентиментальное путешествие"), Радищев ("Путешествие из Петербурга в Москву"), Карамзин ("Письма русского путешественника"), Гоголь ("Мертвые души"), но все они писали не о перегонах, а о самих остановках, что заставляет расценивать Ерофеева как писателя-полемиста. Классики писали о том, что они видят "окрест себя" – из окна вагона (кареты, дилижанса и т. д.), их взгляд направлен изнутри наружу. У Ерофеева же взгляд сконцентрирован на субъективной реальности, концентрирующейся внутри вагона, поэтому жизнь в поэме протекает именно на перегонах, а не на платформах. Как только поезд доходит до конечной станции и перегоны кончаются, течение жизни прекращается.
8.3 C. 17–18. Ну, конечно, все они считают меня дурным человеком. По утрам и с перепою я сам о себе такого же мнения. Но ведь нельзя же доверять мнению человека, который еще не успел похмелиться! <…> Но – пусть. Пусть я дурной человек. -
Обращение к самокритичным героям Достоевского: "Я злой человек. Непривлекательный я человек" ("Записки из подполья", ч. 1, гл. 1). Пьяный Мармеладов в трактире признается Раскольникову: "Я пусть свинья <…> Я звериный образ имею <…> Пусть, пусть я подлец <…> такова уже черта моя, а я прирожденный скот!" ("Преступление и наказание", ч. 1, гл. 2); и еще – тоже в алкогольном контексте: "Озабоченный и серьезный проснулся Разумихин на другой день в восьмом часу. Много новых и непредвиденных недоумений очутилось вдруг у него в это утро. Он и не воображал прежде, что когда-нибудь так проснется. <…> Самым ужаснейшим воспоминанием его было то, как он оказался вчера "низок и гадок", не по тому одному, что был пьян, а потому, что ругал перед девушкой <…> ее жениха <…> Да и какое право имел он судить о нем так поспешно и опрометчиво? И кто звал его в судьи! <…> фу, как это все низко! И что за оправдание, что он был пьян? Глупая отговорка, еще более его унижающая! В вине – правда, и правда-то вот вся и высказалась, "то есть вся-то грязь его завистливого, грубого сердца высказалась"!" ("Преступление и наказание", ч. 3, гл. 2).
Розанов признавался: "Откуда такое чувство? От чувства вины; и еще от глубокого чистосердечного сознания, что я не был хороший человек. Бог дал мне таланты: но это – другое. Более странный вопрос: был ли я хороший человек – и решается в отрицательную сторону" ("Уединенное", 1912).
8.4Зато по вечерам – какие во мне бездны!.. -
Образчик классического поэтического дискурса. Вот, к примеру, строки Тютчева: "В душе своей, как в бездне, погружен…" ("Святая ночь на небосклон взошла…", 1850); и Северянина:
О, бездна тайны! О, тайна бездны!
Забвенье глуби… Гамак волны…
Как мы подземны! Как мы надзвездны!
Как мы бездонны! Как мы полны!
("Хабанера III", 1911)
8.5 C. 18. Пусть я дурной человек. Я вообще замечаю: если человеку по утрам бывает скверно, а вечером он полон замыслов, и грез, и усилий – он очень дурной, этот человек. Утром плохо, а вечером хорошо – верный признак дурного человека. Вот уж если наоборот – если по утрам человек бодрится и весь в надеждах, а к вечеру его одолевает изнеможение – это уж точно человек дрянь, деляга и посредственность. Гадок мне этот человек. -
Период стилистически и идеологически построен под Розанова, с утрированием розановских откровений: "Я, напротив, замечал, что добрых от злых ни по чему так нельзя различить, как по выслушиванию ими этих рассказов чужого человека о себе. Охотно слушают, не скучают – верный признак, что этот слушающий есть добрый, ясный, простой человек. С ним можно водить дружбу. Можно ему довериться. <…> Мне очень печально сознаться, что я не любил ни выслушивать, ни рассказывать. Не умел даже этого. Это есть тот признак, по которому я считаю себя дурным человеком" ("Уединенное", 1912).
Пушкин опять же замечал: "Кто жил и мыслил, тот не может / В душе не презирать людей" ("Евгений Онегин", гл. 1, строфа XLVI).
8.6…магазины у нас работают до девяти, а Елисеевский – тот даже до одиннадцати… -
Елисеевский – один из наиболее известных московских продовольственных магазинов, назван по имени дореволюционного хозяина Елисеева, в советское время – гастроном № 1 на улице Горького, единственный московский магазин, работавший в 1960–1970-е гг. до 23.00.
8.7…и вдруг затомился… и поблек… -
Пророки писали: "Если же я виновен, то для чего напрасно томлюсь?" (Иов 9: 29); "Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша – как запачканная одежда; и все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас" (Ис. 64: 6). В контексте следующего (см. 8.8) обращения к Богу уместно вспомнить Давида: "Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной" (Пс. 62: 2), или же Христа: "Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!" (Лк. 12: 50).
"Затомляются" и поэты, скажем Константин Бальмонт: "Здесь, в чужбинных днях, в Париже, / Затомлюсь, что я один…" ("Если зимний день тягучий", 1936), и прозаики, например Николай Лесков: "Он только от жажды затомился" ("Лев старца Герасима", 1888).
"Блекнут" же герои русской прозы, например Обломов: "Сирени поблекли, – думал он, глядя на висящие сирени, – вчера поблекло, письмо тоже поблекло, и этот миг, лучший в моей жизни, когда женщина в первый раз сказала мне, как голос с неба, что есть во мне хорошего, и он поблек!" ("Обломов", ч. 1, гл. 10).
8.8 C. 18. Господь, вот Ты видишь, чем я обладаю. Но разве это мне нужно? Разве по этому тоскует моя душа? Вот что дали мне люди взамен того, по чему тоскует душа! А если б они мне дали того, разве нуждался бы я в этом? -
Мотив тоскующей души, обращающейся к Господу, встречается в Библии: "Как журавль, как ласточка издавал я звуки, тосковал как голубь; уныло смотрели глаза мои к небу: Господи! тесно мне; спаси меня" (Ис. 38: 14). В Новом Завете с данным пассажем ассоциируется сцена моления о чаше в Гефсиманском саду (Мф. 37: 39; Мк. 14: 32–36). А у Гумилева есть: "Но, видишь, отец, я томлюсь по иному…" ("Блудный сын", 1911).
В ином, чисто бытовом контексте писатель, покидающий СССР, задавался сходными вопросами: "Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана. Я чуть не зарыдал от жалости к себе. Ведь мне тридцать шесть лет. Восемнадцать из них я работаю. Что-то зарабатываю, покупаю. Владею, как мне представлялось, некоторой собственностью. И в результате – один чемодан. Причем довольно скромного размера. Выходит, я нищий? Как же это получилось?!" (С. Довлатов. "Чемодан", 1986).
8.9И, весь в синих молниях, Господь мне ответил… -
Явление Господа в молниях происходит в последней книге Нового Завета: "И от престола [Господня] исходили молнии и громы и гласы" (Откр. 4: 5). В Ветхом Завете молнии также являются атрибутом Бога: "Он сокрывает в дланях Своих молнию и повелевает ей, кого разить" (Иов 36: 32); "Пред Ним идет огонь и вокруг опаляет врагов Его. Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет" (Пс. 96: 3–4).
Именно синие молнии встречаются у Бальмонта: "К низинам отброшены вышней пучиной, / Синие молнии, синие молнии, чудо раденья громовых лучей…" ("Праздник сжиганья", 1906). При этом данный образ заимствуется Бальмонтом из "Слова о полку Игореве" – он помещает в качестве эпиграфа к сборнику следующие строки: "…Кровавые зори свет поведают; черные тучи с моря идут; хотят прикрыть четыре солнца; а в них трепещут синие молнии". А в своем переводе "Слова о полку Игореве" (1929–1930) Бальмонт интерпретирует оригинал следующим образом: "Тучи черные от моря мнят прикрыть четыре солнца, / В них дрожанье синих молний – будет гром, и гром великий".
8.10…для чего нужны стигматы святой Терезе? -
В Средневековье стигматы, то есть кровавые язвы или клейма, появлялись на телах религиозных фанатиков и рассматривались как проявление у верующего кровавых ран распятого на кресте Иисуса Христа. Теоретически стигматы появлялись на теле сами по себе как Божественный знак, однако на самом деле они были следствием особого эмоционального напряжения или же, чаще, наносились самими религиозными фанатиками, страстно желавшими принять мучения за своего Господа. Самым известным носителем стигматов был святой Франциск Ассизский (1181–1226).
Святая Тереза (1515–1582) – испанская религиозная деятельница, автор нескольких книг богословского и духовного содержания, основательница нескольких кармелитских монастырей в Испании эпохи Реформации. У святой Терезы (вместе с другой испанкой – святой Катериной) стигматы были "невидимые", в отличие от святого Франциска, или "внутренние", – однако и они вызывали у нее страшную боль.
8.11 C. 18. Они ведь ей тоже не нужны. Но они ей желанны. <…> …желанно мне это, но ничуть не нужно! -
Данный пассаж без труда выводится из Игоря Северянина, писавшего о Бальмонте:
Но вместе с тем он весь, из дюжин
Томов составленный своих,
Мне не желанен и не нужен:
Я не люблю Бальмонта стих.
("Бальмонт", 1918)
Аналогичные определения встречаются у других поэтов. У Кузмина: "Долгий путь, ты мне несносен и желанен…" ("Ничего, что мелкий дождь смочил одежду…", 1906); и у Анненского: "Тени были там нежно-желанны… <…> Или мука капризно-желанна…" ("Дымы", 1910).
8.12Скажет мне Господь еще что-нибудь или не скажет? Господь молчал. -
Вот вопль пророка: "После этого будешь ли еще удерживаться, Господи, будешь ли молчать и карать нас без меры?" (Ис. 64: 12).
8.13Мой дух томился в заключении четыре с половиной часа, теперь я выпущу его погулять. -
Аллюзия на известную арабскую "Сказку о рыбаке" из цикла "Тысяча и одна ночь", где главный герой, бедный рыбак, вытаскивает из моря чудесный кувшин, из которого выпускает джинна, томившегося в нем сто лет, и тот начинает "гулять" и совершать различные чудеса. Сюжет этот был трансформирован в известную повесть-сказку "Старик Хоттабыч" (1938) Лазаря Лагина, чрезвычайно популярную в СССР.
А вот внутренний монолог Розанова, причем – в железнодорожном вагоне: "Я еще не такой подлец, чтобы думать о морали. Миллион лет прошло, пока моя душа выпущена была погулять на белый свет; и вдруг бы я ей сказал: "Ты, душенька, не забывайся и гуляй "по морали"". Нет, я ей скажу: "Гуляй, душенька, гуляй, славненькая, гуляй, добренькая, гуляй как сама знаешь. А к вечеру пойдешь к Богу". Ибо жизнь моя есть день мой, и он именно мой день, а не Сократа или Спинозы" ("Уединенное", 1912).
У Николая Аржака (Юлия Даниэля), современника Ерофеева, имеется сходный по духу, поэтизирующий спиртное пассаж, написанный в 1961 г.: "В винном отделе, до которого наконец я добрался, они [продавцы] были снисходительны и чуточку фамильярны. Я стоял и разглядывал вертушку с бутылками, конусом возвышающуюся возле колонны. Здесь хранились эмоции. Разлитые по бутылкам, прихлопнутые сверху сургучом, они были снабжены случайными этикетками: "Коньяк", "Столичная", "Гурджаани"; а на самом деле туда загнали меланхолию, веселье, необузданный гнев, трогательную доверчивость, обидчивость и отвагу. Эмоции ждали своей поры. Они должны были выйти на свет из своих стеклянных тюрем, услышать глупые напутственные тосты и взыграть в руках, сдергивающих скатерти, в нечаянно целующих губах, в легких, набирающих побольше воздуха, чтобы достойно исполнить "Подмосковные вечера". "Время работает на нас, – думали они, разноцветно поблескивая в свете электричества, – наше дело правое, будет и на нашей улице праздник…" Я купил бутылку коньяку (грузинского, на лучший у меня не хватило), лимон и вышел из магазина" ("Говорит Москва", 1962).
Дух находится в заключении у Федора Сологуба: "Наш дух в темницу заключен, / И медленно мы силы множим…" ("На опрокинутый кувшин", 1923).
8.14И есть душа, пока еще чуть приоткрытая для впечатлений бытия. -
Контаминация образов и речевых фигур из двух "Демонов" – словосочетание "впечатленья бытия" заимствовано из Пушкина: "В те дни, когда мне были новы / Все впечатленья бытия…" ("Демон", 1823), а "приоткрытая душа" восходит к Лермонтову: "И входит он, любить готовый, / С душой, открытой для добра…" ("Демон", 1840).
8.15Раздели со мной трапезу, Господи! -
В Библии есть обращение к Господу: "Ты приготовил предо мною трапезу" (Пс. 22: 50). И еще есть: "Жертвенник был деревянный в три локтя вышины и в два локтя длины; и углы его, и подножие его, и стенки его – из дерева. И сказал он мне: "это трапеза, которая пред Господом"" (Иез. 41: 22); "Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской" (1 Кор. 10: 21).
В библейском контексте процесс разделения трапезы с Господом ассоциируется, в частности, с Тайной вечерей, где апостолы ужинают вместе с Христом.
9. Серп и Молот – Карачарово
9.1 C. 19. Карачарово -
железнодорожная платформа в одноименной местности на востоке Москвы (по названию бывшего здесь села), в черте Москвы с 1960 г.
9.2И немедленно выпил. -
См. 2.1.
10. Карачарово – Чухлинка
10.1 C. 19. Чухлинка -
железнодорожная платформа в одноименной местности на востоке Москвы (по названию бывшей здесь деревни), в черте Москвы с 1960 г.
10.2…метался в четырех стенах, ухватив себя за горло… -
Мотив удушения чрезвычайно существенен как для мотивной структуры поэмы, так и для биографии Вен. Ерофеева, страдавшего в последние годы жизни раком горла и перенесшего несколько тяжелых операций.
10.3…и умолял Бога моего не обижать меня. <…> …мой Бог не мог расслышать мою мольбу… -
В опере Мусоргского "Борис Годунов" (см. 10.13) в сцене видения погибшего царевича Димитрия (д. 4, карт. 2) царь Борис обращается к Богу с просьбой помиловать его душу.
Главный же источник Веничкиной мольбы – обращение Иисуса Христа к Богу за поддержкой и милостью. В Гефсиманском саду Иисус трижды просит Отца Небесного избавить его от горькой участи: "И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф. 26: 39, см. также 26: 42, 26: 44); "И, отошед немного, пал на землю и молился, чтобы если возможно, миновал Его час сей" (Мк. 14: 35; см. также 14: 36, 14: 39; Лк. 22: 42). Тот же мотив повторяется и во время казни Иисуса.