Глава 2
Чарли Ночной Ветер стоял на вершине холма и смотрел вниз на озеро Духов. Лунный свет отражался в воде, разбегавшейся в разные стороны, словно нити, сотканные растерявшимся пауком.
Дорога на север оказалась трудной, но это был единственно возможный путь - он направлялся к стране своих предков - к индейской резервации Отчаявшийся Народ.
Под покровом темноты он покинул город, забрался в товарный поезд, а когда рельсы повернули на запад, соскочил с него. Потом его подобрал водитель грузовика. Днем Чарли отсыпался в рощах, ночью продолжал свой путь, пока не добрался наконец до страны деревьев и широких вод.
Он вернулся в родные места. И хотя Чарли провел здесь первые пять лет своей жизни, он не помнил их. В памяти остались только полные печали рассказы матери.
- Нас считали подонками, - говорила она, - и жить нам положено было на самом дне.
В ее рассказах не было ни слова о красоте этого водного царства, огромного, сотворенного рукой человека озера с множеством плавучих островов.
Напротив, она называла этот край местом ссылки. Обняв сына, она говорила со слезами на глазах:
- Не возвращайся туда, сынок, это западня - так ее и задумали. Там человека ждет не жизнь, а смерть.
Она никогда не рассказывала ему об оленях, которые приходили сюда на водопой, о воздухе, прозрачном, как стекло, об этом белом, как молния, лунном свете. Почему? Ведь город был таким грязным, шумным, отвратительным. Почему она никогда не упоминала об огненных кленах? О дубовых листьях ярко - медного цвета? Ни слова об этом. Все ее рассказы - лишь о горе, о страшных метелях, о снеге, который прикладывали роженицам для прекращения кровотечения; о днях, проведенных в постели, чтобы не окоченеть от холода, о потерявших надежду мужчинах, неделями не приходивших в себя от запоя. Там питались рисом, и только рисом, пока он не застревал в горле. Вот о чем рассказывала мать.
Она была учительницей, и ему казалось, что это помогало ей с особой остротой видеть плачевное положение американских индейцев. Она приводила цифры: детская смертность среди индейцев была вдвое больше, чем по стране в целом. Продолжительность жизни? Для индейца примерно сорок четыре года, для белого - семьдесят. Про молодежь мать говорила:
- Они живут без надежды. Число самоубийств среди индейских подростков в три раза больше, чем среди других детей.
Будь жив отец, может, вся жизнь сложилась бы иначе.
Чарли пристально вглядывался в простиравшуюся перед ним землю. Там, внизу, где густые кроны деревьев купались в лунном свете, его отца придавило упавшим стволом.
Чарли попытался отогнать от себя мысли о прошлом и окунуться в волшебный лунный свет, озарявший все вокруг. Близилась полночь, но он не чувствовал усталости. С тех пор как он убежал из города, чтобы пройти триста миль к местам, где началась его жизнь, он не испытывал потребности во сне; и хотя есть ему приходилось от случая к случаю, голода он не ощущал.
По сухой траве он дошел до вершины гряды и там увидел табличку с надписью, которую искал:
ЗЕМЛЯ ПОГРЕБЕНИЯ
По тропе Чарли вышел на другую поляну. Здесь он увидел деревянные кресты, каменные памятники и несколько огороженных, покрытых досками могил. От чего их защищали? От дождя?
От солнца? От злых духов? Кто знает…
Некоторое время он стоял неподвижно, всматриваясь в Землю Погребения. Но душ умерших, которые он втайне ожидал увидеть над могилами, не было и в помине. Он опустился на колени возле одного из крестов и прочел выжженную на нем надпись:
УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА ШЕСТИ ЛЕТ ОТ РОДУ - 1898 - ОСПА
Рядом возвышался другой памятник - валун в серебристых прожилках слюды. "Хороший человек" - вот все, что было начертано на нем.
Следующая могила была свежей.
Небольшая мраморная плита, изготовленная в гранитной мастерской, на ней высечено:
КЛАРА ЧИСТАЯ ВОДА 1921-1974
Ему и в голову не приходило, что здесь все еще хоронят людей. Он думал, что тут покоятся останки тех, кто умер полвека назад и раньше: ведь Земля Погребения старой резервации была перенесена в другое место, чтобы ее не затопили воды новой плотины.
На следующей могиле крест провалился. Чарли хотел было поднять его, но истлевшее дерево рассыпалось под пальцами. Он повернул крест так, чтобы на него падал лунный свет. Удалось разобрать только имя: "Львиный Коготь". Чарли осторожно опустил крест на землю.
Так переходил он от могилы к могиле, то опускаясь на колени, то поднимая с земли крест, чтобы при свете луны прочесть надпись.
В последнем ряду он нашел то, что искал. Надгробие почти сровнялось с землей. Он мог бы пройти мимо, если бы не задел сапогом мох - тускло блеснул металл. Говорили, что это медь.
Он опустился на колени, расчистил перочинным ножом землю и мох, вырвал несколько маленьких растений. Из-под земли показалась медная доска.
Он сел рядом с надгробием, осторожно очищая его от земли, пока не появились буквы:
ВОЖДЬ ЧАРЛИ НОЧНОЙ ВЕТЕР УБИТ У ПЛОТИНЫ В 1924 ГОДУ
Он не знал, что его убили. Ему сказали только, что его дед был похоронен на холме и что останки всех индейцев были перенесены на холм со старой Земли Погребения. Это было все, что ему рассказали.
Он пошел дальше и нашел наконец могилу отца. Джон Ночной Ветер. Имя было высечено на
валуне. Чарли Ночной Ветер сидел на поляне, освещенной луной. Наконец-то он был дома, среди усопших своего народа.
И он вспомнил тот день более восьми лет назад - он был тогда еще совсем маленьким. В тот день он остановился возле котлована в центре Милуоки, там, где собирались строить новый высотный дом. Глядя в котлован, он наблюдал за тем, как трое мужчин выбирали из земли кости и сортировали их.
Один из рабочих посмотрел вверх, увидел его и толкнул локтем напарника.
- Как ты думаешь, может, это кости твоих родичей? - спросил его рабочий.
Поначалу Чарли не понял, о чем речь. Он смотрел, как мужчины продолжали сортировать останки - две тазобедренные кости в одну сторону, череп - в другую, два предплечья - в третью. И, лишь возвратившись домой, понял, что рабочие разрыли старое кладбище индейцев.
Глава 3
Чарли Ночной Ветер вздохнул, повернулся спиной к Земле Погребения и вышел на дорогу, змейкой сбегавшей с холма к долине. Впервые за четыре дня, с тех пор как он отправился на север, он ощутил усталость. Только теперь, в лесной тишине, ему удалось расслабиться.
Спустившись в долину, он прошел мимо домов, сколоченных из некрашеных досок; в свете луны они казались серебристо - серыми. При его приближении лаяли собаки; некоторые из них подходили и обнюхивали его - шерсть на холках стояла дыбом.
Наконец он подошел к дому Донни Сильного. Он уже останавливался здесь ненадолго по дороге к Земле Погребения. Женщина в Управлении фактории сказала ему: "Если собираешься жить в резервации, ты должен повидать этого человека".
Он знал, что в пристройке возле дома спит собака, и тихо свистнул. Собака величиной с колли выскочила из-под навеса и подошла к нему. "Хорошая псина", - сказал Чарли и потрепал собаку за ухом. В ответ та завиляла хвостом, и они бесшумно обогнули дом.
Собака вошла в пристройку, Чарли - за ней. Он остановился на пороге. Дышать было нечем. Просоленные и скатанные оленьи шкуры хранились здесь, казалось, целую вечность. Стоял запах копченой рыбы, висевшей когда-то на крюках; не выдохлись и мускусные запахи шкурок скунса, норки и ласки, которые выделывали здесь в свое время и продали давным - давно. А еще пахло мочой: в минуты лени и морозные ночи, когда непросто было дойти до отхожего места, люди облегчались прямо в пристройке.
К горлу подступала тошнота, и Чарли попятился назад. На улице он глубоко вдохнул свежий воздух, чтобы очистить легкие от смрада. Потом отошел в сторону, залез в дупло у подножия большого дерева и, свернувшись клубком, как звереныш, заснул.
Он крепко спал, пока лучи солнца не стали пробиваться сквозь ветви деревьев. Подошла собака, ткнула мордой и разбудила. Он протер глаза и поежился. Из черной железной трубы на крыше валил дым.
Он вылез из дупла и поглядел в сторону отхожего места. Но облегчиться отправился не туда, а за дерево. Потом, следуя за собакой, обогнул дом и постучал в дверь.
- Кто там? - спросил встревоженный голос.
- Это я, Чарли.
- А-а… - Пауза. - Ну, заходи.
Донни, приземистый мужчина с круглым гладким лицом и короткими черными волосами, стоял, обнаженный до пояса, посреди комнаты и подкладывал лучину в старую чугунную печурку.
- Нашел Землю Погребения? - спросил он. Чарли кивнул.
В середине комнаты возле печурки, где индеец разводил огонь, стоял квадратный грубо обтесанный стол. Среди грязной посуды, оставшейся после вчерашнего ужина, виднелась керосиновая лампа с закопченным стеклом. Стол окружали шесть разукрашенных деревянных стульев - словно не знали, куда деваться. В углу комнаты были свалены одеяла, под ними Чарли увидел старуху, которую заметил еще в прошлый раз; она только - только открыла глаза.
С лестницы, ведущей на чердак прямо из комнаты, донесся чей-то голос:
- Кто это там, Донни?
- Чарли.
- А-а-а.
- Спускайся быстрее, помоги мне поднять Старуху.
- Я устала.
- Тирса!
- Ладно - ладно, иду.
Чарли смутился.
- Пойду пройдусь, - сказал он, уставившись на фотографию, висящую на стене. Снимок пожелтел от дыма, когда-то это было отчетливое изображение женщины, стоявшей в саду среди цветов.
- Тебе необязательно уходить.
- Все-таки я лучше прогуляюсь.
- Ну как хочешь. Возвращайся через полчаса, будем завтракать.
Чарли вышел за дверь. Собака дожидалась его. Сквозь стволы деревьев просматривалась вода, и он побрел по тропинке, которая вывела его на пляж. Там он остановился, ощущая на лице солнечное тепло, и посмотрел туда, где плавучие острова тихо колыхались на воде, ветра не было. Он оглянулся и, увидев, что поблизости никого нет, стал раздеваться.
От ледяной воды захватило дух. Через несколько минут он выскочил на берег и стал растираться песком. И тут заметил девушку с длинными черными косами. Она несла ведро. Увидев его, девушка застыла. Он повернулся к ней спиной, а когда снова оглянулся, девушка уже скрылась за деревьями.
Теперь он чувствовал себя бодрее, медленно подошел к дому, постучал в дверь и вошел в комнату.
Жена Донни, еще более худощавая, чем ее муж, размешивала в котелке кашу. Растрепанные черные волосы свисали до пояса. Она была босая.
- Садись, Чарли, завтрак готов, - сказал Донни.
Старуха уже совсем проснулась. Она сидела в единственном кресле - деревянной качалке с грязной подушкой на сиденье и с маленьким валиком из мешковины, прикрепленным к спинке в виде подголовника.
- Нашел? - спросила Старуха.
Ее голос был похож на шелест сухого камыша.
Чарли утвердительно кивнул, но полуслепая Старуха переспросила его:
- Нашел?
- Да, нашел.
- Подойди поближе.
Чарли пересек комнату.
- Еще ближе. Наклонись ко мне.
Он коснулся коленом длинной черной юбки, закрывавшей ее ноги. Потом наклонился еще ближе - теперь голова его находилась в нескольких дюймах от маленьких черных птичьих глаз.
- Весь в него. Похож на Вождя Ночного Ветра. - Старуха удовлетворенно откинулась назад.
- Он был последним.
- Ей сто пять лет, во всяком случае, так она говорит, - сказала Тирса.
Чарли снова посмотрел на Старуху: изборожденное коричневыми морщинами лицо, седые волосы, торчащие как солома из-под черного платка.
- Когда будем завтракать? - нетерпеливо спросил Донни.
- Сию минуту. - Тирса поставила на стол котелок с кашей, чашку с сахарным песком и банку сгущенного молока. Донни включил радио; потом они с Тирсой подтащили к столу качалку со Старухой. Каждый пододвинул к себе миску. Тирса помогала Старухе. Донни сел за стол и указал Чарли на его место. Сначала надо было добавить сахар, который растворялся в горячей каше, потом молоко - желтой полоской оно растекалось по серой массе. Завтрак начался. Старуха шумно схлебывала кашу с ложки, которую держала перед собой обеими трясущимися руками.
Музыка, доносившаяся из радиоприемника, заглушала звуки еды. "Склони головку ко мне на грудь…" Нежная любовная песенка. Из другого мира.
Внезапно музыка оборвалась, ее прервал голос диктора:
- Передаем экстренное сообщение из Милуоки. Поиски Чарли Ночного Ветра, обвиняемого в убийстве полицейского Патрика Уолша, перенесены на север. По официальным данным, он мог бежать на северо - запад Висконсина в индейскую резервацию Отчаявшийся Народ.
Старуха продолжала есть. Остальные застыли в молчании.
Глава 4
- Тебе нельзя здесь оставаться, - сказал Донни. - Когда у них неприятности, они тут же заявляются в дом Донни Сильного. Так уж повелось после случая на плотине.
Старуха, которую Тирса проводила обратно в постель, услышала одно только слово "плотина".
- Там они и убили его, - пробормотала она. - Возле плотины.
Чарли взглянул на Старуху - о чем это она?
- О твоем деде. Он был вождем, - сказала Тирса. Чарли с удивлением посмотрел на нее.
- Старуха это помнит, - добавил Донни. - Пятьдесят лет назад племя чиппева боролось против властей штата, федерального правительства и электрической компании. Наши требовали прекратить постройку плотины на реке Духов. - Он отвел взгляд от Чарли и, понизив голос, продолжал: - Там убили твоего деда и еще четырех индейцев. - Он помолчал и кивнул в сторону Старухи. - Случилось это пятьдесят лет назад, а ей кажется, что было это вчера. Потом их останки вырыли из Земли Погребения и перенесли на холм, куда не могла подняться вода.
Донни замолчал. Глаза его гневно сверкнули.
- Это была "гениальная" идея - перенести кости мертвых, - сказал он, помолчав, - все американские газеты трубили об этом. Говорили, что правительство, перенося Место Погребения, делает важное, благородное дело. Но при этом ни словом не обмолвились о затопленных полях с тыквой, о тысячах акрах дикого риса, которым питались люди, о сахарных кленах - из них индейцы добывали сироп на продажу в город. Газеты раздували шумиху о костях, которые бережно переносят в новую Землю Погребения.
Чарли в недоумении слушал.
- Но все это было полвека назад. Какое отношение это имеет к вам сегодня? - спросил он.
- Электрическая компания арендовала землю на пятьдесят лет. Срок аренды истекает через три месяца. Они хотят продлить ее еще на пятьдесят лет. А мы против этого боремся. Хотим, чтобы они снесли плотину и осушили озеро, чтобы мы могли вернуться на землю, которая была и остается нашей, - сказал Донни.
- И вы… - закончить фразы Чарли не смог. Около дома остановилась машина. Донни бросился к окну.
- Это Чонси Гамбрел, местный лесничий, - сказал он, - немедленно уходи через черный ход!
Чарли выскочил из дома, промчался мимо собаки и свернул на тропинку, ведущую в лес.
Донни выждал, пока лесничий постучал в дверь четыре раза, и только тогда откликнулся.
- Можно войти? - опросил лесничий.
- Можно или нельзя, вы же все равно войдете, - сказал Донни.
Старуха схватила черную шаль и накрыла ею лицо и голову. Лесничий прошел мимо Донни и остановился посредине комнаты, оглядываясь по сторонам. На нем была форма серо - зеленого цвета. На плече - зеленая с позолотой эмблема; рыжеволосая голова не покрыта.
- Мы ищем Чарли Ночного Ветра, ты не видел его?
Старуха зашевелилась под черным платком.
- Наш вождь Ночной Ветер мертв. Его убили на плотине, - сказала она.
- Это что такое? - спросил лесничий, указывая на кучу беспорядочно сваленных одеял.
- Пятьдесят лет назад вождь Ночной Ветер был убит людьми шерифа…
- Индейца по имени Ночной Ветер убили у плотины? - переспросил лесничий.
Донни кивнул.
Лесничий подошел к Старухе и протянул руку, словно собирался сдернуть с ее лица черный платок.
- Почему она закрывает лицо?
- За пятьдесят лет она ни разу не взглянула на белого человека, не позволила ни одному из них посмотреть на нее. После того случая у плотины. Так она выражает свой протест.
- А вот я возьму да сдерну с нее эту черную тряпку, - сказал лесничий.
- Только попробуй. Я убью тебя, - сказал Донни.
Лесничий резко повернулся и в упор посмотрел на него.
- Смотри, чтобы я тебя не убил. - Лесничий подошел к лестнице, ведущей на чердак. - Он там?
- Кто он? - Донни явно тянул время.
- Чарли Ночной Ветер.
- Старуха сказала правду. Ночной Ветер был убит у плотины пятьдесят лет назад.
Лесничий повернулся и посмотрел на Донни.
- Ты так думаешь?
- Да, я так думаю, - ответил тот. - И вообще, почему вы находитесь здесь, в резервации? По какому праву вы вошли в мой дом? Убирайтесь-ка отсюда подобру - поздорову.
Лесничий рассмеялся.
- Сегодня у тебя будет еще много гостей. Убийцам полицейских нет пощады.
- Не понимаю, о чем речь?
- Врешь!
Услышав слово "врешь", Старуха заговорила:
- Если ты еще раз скажешь, что я вру, я позову Чарли Ночного Ветра, и он вышвырнет тебя отсюда. Чарли Ночной Ветер здесь. Он вернулся.
- Видите! - сказала Тирса. - Я же говорила, она не в своем уме, плетет сама не знает что. Ей же сто пять лет.
Подъехала еще одна машина; через минуту дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел высокий плотный человек в коричневой форме с желтыми лампасами.
- Ну так что? - спросил он, обращаясь к лесничему.
- Похоже, он был здесь, шериф. Старуха проболталась.
- Давно? - спросил шериф.
- Недавно.
- Что ты предлагаешь?
- Округа под вашим надзором, вам и решать. У меня было предчувствие, вот я и приехал. Может, прихватим с собой эту пару? Вдруг расколются.
Тирса сделала шаг вперед.
- Но мы не можем оставить Старуху, - сказала она. - Старуха беспомощна, как ребенок.
- Тогда, может, прихватим его одного, - предложил лесничий.
- А у вас есть ордер на арест? - спросил Донни.
- Достанем, - сказал шериф.
- Ив чем же вы станете обвинять меня?
- В соучастии в совершенном преступлении. В укрытии преступника. А может, в нарушении общественного порядка. Выбор большой. Если ты так разборчив, выбирай сам. Нам без разницы.
Тирса выронила алюминиевую тарелку. Тарелка с грохотом упала на дощатый пол.
- Что это? Чарли Ночной Ветер вернулся? - спросила Старуха. - Дай ему винтовку. Она стреляет дальше, чем одностволка.
- Слышите? - сказал лесничий, обращаясь к шерифу.
- Точно, он был здесь.
- Может, послать вдогонку полицейский отряд? - предложил лесничий.
- Потребуется человек сто. Они перестреляют друг друга.
- Голод заставит его выйти из леса.
- Не уверен. Некоторые из индейцев могут питаться лишь травой да корой, - сказал шериф.
- Только не этот, - ухмыльнулся лесничий, - это городской индеец. Всю жизнь по асфальту ходил.
Шериф покачал головой.
- Раз так, придется установить наблюдение за сотней домов. Слишком много людей потребуется.
- Что же делать?
- Искать с собаками.