Если Виктор был единственным сыном в семье, то у Любы была ещё сестрёнка, которая училась в младшем классе. То, что они учились в разные смены, было для Любы и плюсом и минусом. Конечно, минус был более значительным - занятые работой родители не могли много времени уделять ребёнку при подготовке уроков. А с малышами, особенно в первые пару лет их школьной жизни нужна родительская опека, чтобы привить ребёнку такие важные черты характера как усидчивость, аккуратность и добросовестность при выполнении домашних заданий. Впрочем, эти качества важны и не только для учёбы. Поэтому Любе, которая очень любила свою сестричку, часто приходилось с ней заниматься, тем более, что она такими свойствами характера как раз обладала. Но Наташа, так завали меньшенькую Великанову, уроки готовила в то время, как Люба сама сидела за партой. И Любе приходилось после уроков срочно бежать домой, чтобы хоть немножко помочь сестре. Но на это уходило немало времени, потому что расстояние к дому было великовато. Жила она в районе, который назывался "Глыбичок", через который пролегала основная его улица - Белоцерковская.
Эта дистанция, правда, несколько сокращалась в погожую пору года. Её район был отделён от центра города небольшой речушкой Глыбочица (одноимённая с такой же киевской речкой в районе Львовской площади, полностью спрятанной в коллектор). Глыбочица (иногда её называли Глубочицей) где–то дальше то ли соединялась с речкой Котлуй, то ли и далее протекала отдельно, но затем обе эти речушки, наполняя ряд прудов, впадали в реку Рось. Протекала Глыбочица в некоем "ущелье" (куда как раз спускался изогнутый отрезок улицы Карла Либкнехта), по обе стороны пруда располагались холмистые местности с довольно крутыми откосами. Естественно по такому рельефу нормальную хорошую дорогу невозможно было проложить, а потому были там лишь тропинки, по которым в слякотную и зимнюю скользкую пору года не очень–то походишь. Поэтому в такие времена Любе, как и всем жителям этого района, приходилось идти не тропинками, а нормальной асфальтированной дорогой, которая проходила в стороне (возле техникума) и делала значительный крюк. Но зато в хорошие денёчки в районе этого "ущелья" с прудом было так хорошо прогуливаться, там были такие чудесные уголки, в которых можно было уединиться влюблённым.
Вообще, в Тараще были очень интересные названия райончиков, районами их сложно было назвать, многие из них называли участками или углами (укр. кутки): куток Пески, куток Козакивка, Овражки, Вернигорщина, Ярки, Вал - они являлись большей части околицами городка. Например, если спрашивали коренного таращанца, где он живёт, то можно было услышать ответ: "На валу". Да этот райончик, пожалуй, и соответствовал своему названию - в его части, граничащей с окраинной территорией города, были заметны следы какого–то старого земляного вала, наверное, бывшего укрепления на границе городка. А вот сам Центр (не в географическом понимании, а как городской район) кутком никто не называл, также как и те же Глыбичок или Муливщина, Полевая, Заречье, Лысая Гора. Последние два района были нижней частью города на правом берегу речушки Котлуй и примыкали к лесу. Был ещё целый ряд микротопонимов Таращи, какие появились в седую давность и указывали на конкретные местности, например, Новоселица или Голопуз, Вакулив берег (Пески), Кириков ставок (Заречье), Барков пруд (Лысая Гора). Был и такой район как Видная (недаром он, наверное, так назывался), откуда можно было увидеть Таращу словно с высоты птичьего полёта. Через него пролегала шоссейная трасса на административный центр соседнего на юге района - Ставище.
Наташа Великанова очень любила свою старшую сестру; она, когда это было возможно, ни на шаг от неё не отходила. Люба была для сестрёнки примером во всём. Маленькая Наташа в садике на утренниках и как–то даже уже, будучи в первом классе, всегда читала стихотворение Агнии Барто "Любочка":
Синенькая юбочка,
Ленточка в косе.
Кто не знает Любочку?
Любу знают все.
Ей, правда, не нравилась вторая часть стихотворения, поэтому она говорила, что вначале стихотворение повествует о её старшей сестричке, а вот вторая часть (где Люба вредная, как говорила Наташа) - это совсем про другую Любочку. Её сестричка и дома очень хорошая.
Когда Наталья доучилась до четвёртого класса (а это уже был последний год учёбы её сестры), возник один вопрос, который в семье вызвал очень много споров и разрешился не так уж быстро. В пятом классе Наташе предстояло выбирать иностранный язык, который бы она хотела учить. Когда спросили саму девочку, то она сначала спросила:
- А Любочка какой язык учит?
- Люба учит немецкий язык. Но в школе ещё изучают английский.
- Нет, не хочу я английский. Я хочу изучать тот язык, который учит Любочка.
- Наташенька, - вступила в разговор Люба, - английский более интересный, он и звучит более красиво, и очень много стран на нём разговаривают. А на немецком разговаривают только в ГДР, ФРГ да Швейцарии.
- Нет, я хочу учить твой язык, - заявила малышка, подразумевая тот иностранный язык, который изучает её старшая сестра.
А вот та как раз очень этого не хотела. Но не могла же она объяснить своей сестричке, что немецкий язык в их школе преподаётся неважно, хотя для родителей, как и для другого взрослого населения города, это секретом не являлось. С другой стороны, она знала, что коллеги из параллельного класса (да и часть из их класса) довольно неплохо владеют английским языком. А ведь кто сейчас может сказать, куда через семь с лишним лет захочет поступать Наталья, а хорошее владение иностранным языком может очень пригодиться. В семье мнение родителей по этому поводу тоже разделилось. Мама была за то, чтобы младшая дочь изучала тот же язык, что и старшая. Ни она, ни её муж никакими иностранными языками не владеют, кто же будет помогать дома Наташе его изучать. А вот отец внял доводам старшей дочери и поддерживал её в этом вопросе. Соотношение сил было два на два. Но так можно было вообще не найти никакого выхода. Но смекалистая Люба такой выход, всё же, нашла. Она зачастила в библиотеку и в книжные магазины, и начала приносить сестрёнке книги исключительно английских и американских писателей. Конечно, Наташе очень интересно было читать такие произведения как "Алиса в стране чудес" и "Алиса в Зазеркалье" Льюиса Кэрролла", "Книга джунглей" Киплинга (точнее рассказы о Маугли), "Удивительный Волшебник из Страны Оз" Фрэнка Баума (точнее её русский вариант "Волшебник Изумрудного города"), "Робинзон Крузо" Даниэля Дефо, "Путешествия Гулливера" Джонатана Свифта, "Приключения Винни Пуха и его друзей" Александра Милна.
При этом Люба рассказывала своей сестричке, сколько ещё хороших произведений подобных писателей она сможет прочитать, когда вырастет. Она называла ей имена Вальтера Скотта, Уильяма Шекспира, Этель Лилиан Войнич, Чарльза Диккенса, Теодора Драйзера и других. Люба также сказала, что много произведений подобных авторов она, изучив английский язык, сможет прочитать в оригинале, и не только прочитать, но тогда сможет съездить в одну из стран этих великих писателей и много интересного там увидеть. А вот в отношении последнего Люба явно кривила душой - это было совершенно нереально. Но она тогда не могла предполагать, что и это станет реальностью. Что касается книг, то хорошо, что маленькая сестрёнка не могла сказать Любе, что есть ведь хорошие книги и немецких писателей, таких как братья Якоб и Вильгельм Гримм, Иоганн Вольфганг Гёте, Генрих Гейне, Стефан Цвейг, Томас Манн и другие. В общем, упорство маленькой сестрички было сломлено и она согласилась изучать английский язык. Махнула рукой на это решение и мама, заявив только при этом старшей дочери:
- Ты её на это подбила, теперь сама и выкручивайся. Но только смотри, чтобы Наташа хорошо этот язык знала. Ты сама этого хотела. Я, конечно, понимаю, что английский язык более распространён и может ей хорошо пригодиться, но теперь ты отвечаешь за его изучение своей сестрёнкой. Но ты через год уедешь учиться в институт, а мы как будем Наташе помогать?
И что после этого оставалось делать Любе? И она решила оставшиеся полгода самой позаниматься самостоятельно с сестрёнкой английским языком - опыт у них одинаковый, то есть никакой, а потому интересно как он пойдёт у Наташи, и как она сама будет воспринимать английский язык. Ей удалось уговорить сестричку (вроде бы для лучшей подготовки уже в школе) в выходные дни пару часов позаниматься английским языком. Наташа, хотя и не очень довольно, но согласилась - в садике же учат буквы, хотя их потом снова приходится изучать в школе. Люба взяла в библиотеке учебник английского языка для 1‑го класса, и они начали вдвоём заниматься. Конечно, это была не полноценная учёба, произношение им ведь никто не ставил, а разбираться в транскрипции для Любы было сложновато, ведь немецкий язык в этом отношении проще. Но они, тем не менее, запомнили немало слов и научились составлять небольшие предложения. Но, главным было то, что Наташе английский язык понравился, она щеголяла своими знаниями перед папой и мамой, а особенно перед бабушкой и дедушкой, удивляя тех такими словами как house (дом), father (отец), grandfather (дедушка), table (стол), spoon (ложка) или fork (вилка) и тому подобное. А потому, хорошо усвоив начальные фазы языка, Наташа стала изучать его в школе без помощи старшей сестры, да и чем та уже могла ей сейчас помочь. Но, в итоге в дальнейшем этот язык Наталье понравился, он ей давался несложно, и она неплохо на нём разговаривала.
Но это всё минусы в вопросе учёбы в разные смены. А где же его плюсы? Единственным плюсом, как значительно позже определила для себя Люба, отмечая при этом некоторую свою эгоистичность, было то, что, уже учась в 10–11‑м классах, по вечерам ей не доводилось возвращаться вместе с сестричкой из школы домой. В это время сестрёнка не могла мешать её свиданиям с Виктором. Люба корила себя за такие мысли, потому что очень любила Наташеньку, но такова была реальность. Виктор же ничего не знал о таких сомнениях своей подружки, их вечерние встречи регулярно продолжались и приносили радость обоим.
ГЛАВА 6
Встреча Нового года
Школьные месяцы, особенно в выпускном классе, хотя и плотно загружены занятиями (а, может быть, именно потому) пролетают довольно быстро. Не стали исключением и осенние месяцы. Зима началась довольно рано - в конце ноября уже устойчиво лежал снег, хотя потом особых морозов и не было. Суровая пора года немного сказалась и на более серьёзном отношении одиннадцатиклассников к занятиям. Все прекрасно понимали, что через каких–то полгода у них начнутся серьёзные испытания. Меньше стало и прогулок под луной. Хотя в один из вечером того же конца ноября часть 11-Б с большим удовольствием покатались по первому снегу на саночках (и на иных подручных средствах) с горки. Они также не забыли поиграть в снежки и даже, как маленькие дети, слепили небольшого снеговика.
О том, что первые привязанности не стабильны уже было сказано. И подтверждением этого явилось то обстоятельство, что многие пары к тому времени либо распались, либо поменялся их состав. Одни поссорились, другие, как тот же Лемберт, нашли себе новые привязанности или просто охладели друг к другу. Что поделаешь, это свойственно юности. Кстати, Лемберт начал периодически потихоньку, так сказать, подбивать клинья к Панасенко, строя при этом какие–то свои планы, хотя Лена относилась к таким его попыткам довольно равнодушно. Нужно отметить, что за новенькой в классе позже пытались ухаживать ещё Станислав Пригожин и Анатолий Молодилин. Последний временно прекратил свои встречи с Алиной после того, как в драке из–за неё около недели ходил с заметным фингалом под левым глазом. Лену же Панасенко, как оказалось позже, в этом плане интересовал парень из класса на год меньшего. Она, кстати, очень сдружилась и с двумя девчонками из того же класса - Клавдией Сабуровой и Софьей Катержинской. В своём классе наилучшие отношения у неё сложились с Любой Великановой и Алиной Макаровой.
Подобная эрозия в отношениях не коснулась только пары Виктора с Любой. Их взаимоотношения как будто бы не поддавались никаким временным испытаниях, их не нарушали никакие коллизии. Их дружба со временем только крепла. Люба днём, за пару часов до начала второй смены в школе, часто приходила в гости к Самойлову, и они вместе готовили домашние задания, после направлялись на занятия. Об их отношениях были прекрасно осведомлены родители обоих, которые вовсе не возражали против такой дружбы, привязанности. Они только переживали о том, как бы Виктор с Любой опрометчиво не создали рано семью. Они молили Бога, чтобы это случилось не ранее, чем на последних курсах института. О том, что их дети сразу же после окончания школы станут студентами, они совершенно не сомневались. И на то у них были довольно высокие основания.
Тем временем дни проплывали, и уже близился Новый год. В школе ежегодно проводили праздничные мероприятия по этому поводу. Для меньших классов устраивали утренники, а старших - предпраздничные вечера. И те, и другие были театрализованными, маскарадными. Конечно, в них участвовали и ученики без карнавальных костюмов, потому что многие не имели либо средств на пошив дорогих костюмов либо просто желания. Однако немало учеников всё же шили себе новогодние костюмы, им нравилось щеголять в них на импровизированных балах. И отдельные участники таких вечеров изготавливали себе костюмы не каких–нибудь снегурочек, мишек или зайчиков (что было присуще ученикам младших классов), а серьёзные костюмы различных литературных героев. Поэтому часто на новогодних вечерах танцевали усатый запорожец с "оселедцем" на голове и прекрасная Шахерезада, Дон Кихот и Клеопатра, боевой офицер и Василиса Прекрасная, удалой гусар и королева Марго, граф Монте - Кристо и княжна Мэри.
Подобные вечера и утренники проводились в большом фойе на первом этаже школы, поскольку спортивного зала в школе пока что не было - он появится несколько позже при достройке нового крыла. В этом году новогодний вечер для старшеклассников был назначен на воскресенье 29 декабря.
Никто заранее не знал, какой себе карнавальный костюм приготовит тот или иной ученик, ученица. А потому нередко на школьном балу танцевали одновремённо несколько Печориных или Татьян Лариных, а что уже говорить о гусарах или Золушках. В 11-Б было немного учеников, которые увлекались подобными перевоплощениями, поэтому бо́льшая его часть просто наблюдала за "маскарадниками" и комментировала красочность пошитого костюма, соответствие деталей костюма эпохе, поведение его обладателя и тому подобное.
- Ты смотри! - воскликнул Алик Дейман. - А мой тёзка на сей раз в костюме мушкетёра, - Олега Бубку, как и самого Деймана, тоже часто называли Аликом.
Действительно, по разукрашенному фойе с ёлкой в центре гордо прогуливался, положив правую руку на эфес шпаги, мушкетёр Олег. При встрече с какой–нибудь маскарадной дамой он почтительно кланялся, снимая широкополую шляпу. Узнаваемы были и другие старшеклассники, хотя приготовленные ими костюмы немного их преображали.
- О! Смотри, смотри! - толкнул Антон своего друга Анатолия. - Вот ещё сразу три мушкетёра.
И он был прав - из школьного коридора в фойе вальяжно вошли три мушкетёра. На них сразу обратили внимание не только друзья их 11-Б, но и многие другие участники школьного вечера. То, что обладателями довольно красивых костюмов были девчонки, заметно было сразу - и по походке, и по лицам. Хотя их длинные волосы были упрятаны под широкие мушкетёрские шляпы, лица неплохо загримированы, глаза прикрыты широкими чёрными картонными очками, скрыть нежность лиц 17-летних девушек было не так–то просто. Ведь у многих ребят в их возрасте на лицах уже появилась первая растительность, у некоторых довольно заметная. Сначала издали было сложно разобрать, кто же скрывается под этими масками. Но когда мушкетёры подошли поближе, их все узнали. Никакой грим не смог скрыть тот факт, что мушкетёрами являются Лена Панасенко, Соня Катержинская и Клава Сабурова. Нужно отдать должное мастерам, которые шили девушкам костюмы - выполнены они были довольно профессионально и со вкусом. Вся эта троица в конце школьного бала была отмечена специальными призами за одни из самых удачных карнавальных костюмов. С той поры эту троицу так и стали называть: "Три мушкетёра", чему девчонки были только рады. Они частенько потом и сами себя и подруг так именовали.
Что касается 11-Б, то в классе, кроме Лены Панасенко, в карнавальных костюмах было ещё всего три человека. Но вот об одной его ученицы стоит поговорить отдельно. Так, например, Люба Великанова не блистала в подобном наряде, но она пошила себе пышное белое платье, которое ей было очень к лицу. Большинство ребят класса были на школьном вечере в обычных костюмах, которые они надевали несколько раз в году именно на различные торжества. Серые, чёрные или коричневые костюмы укомплектовывались белыми или голубыми рубашками с галстуками, а иногда и бабочками. В подобном чёрном костюме с галстуком был и Виктор Самойлов, в обычные же дни он предпочитал носить тёмные брюки и серый твидовый пиджак. И вот когда они с Любой танцевали, кружились вокруг ёлки или просто прогуливались по фойе, взявшись за руки, всем казалось, что они находятся не на новогоднем вечере, а на свадьбе Великановой и Самойлова, уж больно те в своих нарядах (отнюдь не маскарадных) походили на жениха и невесту. И воспринималось это совершенно закономерно. Окружающие любовались этой парой ничуть не меньше, а, возможно, и более чем "тремя мушкетёрами". А вообще, на вечере было очень весело - прекрасная музыка, танцы, разнообразные конкурсы, в зале сверкали бенгальские огни, бухали хлопушки, обсыпая всех разноцветными конфетти, летали спирали серпантина. Все были радостны и счастливы. Давно ученики 11-Б так не отдыхали.
В целом школьный предновогодний вечер удался на славу, ученикам 11-Б он очень понравился и запомнился. Ещё бы - последний подобный школьный праздник для них. На другой день они, встретившись, азартно обсуждали перипетии прошедшего карнавала и сожалели, что больше, по крайней мере, до выпускного вечера ничего подобного не будет.
- А почему не будет? - как–то медленно, очевидно размышляя, протянул Алик Дейман. - Всё ведь зависит только от нас самих. Мы можем, например, встретиться уже завтра вечером и встретить совместно Новый год.
- И где мы его встречать будем? - удивился Стас Пригожин. - В ресторан или какое–нибудь кафе пойдём что ли?
- Зачем в ресторан. Можно встречать Новый год и у кого–нибудь на дому.
- И у кого? - отозвался Антон. - У тебя что ли?
- Вообще–то, я, да и мои родители были бы не против, - невозмутимо ответил Алик. - Только у меня места мало. Вы же знаете, как мы живём.