В последнюю ночь, проведенную в мерянском селении, ему приснился непонятный сон. Он встретил в гардской дубраве Видара Молчаливого - таинственного сына Всеотца, которому было предназначено пережить всех Асов, и его не менее таинственного коня, в седло которого никто никогда не садился. Молодой бог протянул Энунду мешочек с овсом и жестом попросил покормить скакуна, но когда хирдманн приблизился к нему, тот обратился в камень. Туманные предсказания Дага Угрюмого тоже не прибавляли уверенности сыну Торна Белого.
- Боги играют с нами, - сказал на этот счет Бови Скальд. - Они подсунули нам изрядную приманку, которая ослепляет блеском наш взгляд и не дает увидеть расставленные сети. Клянусь темными водами Вимура, это все новые проделки неугомонного Локи. Шельмец надумал развеселиться, а Один и Фригг потакают ему, желая поглядеть, чем закончиться дело…
Рано утром Олав Медвежья Лапа велел сниматься со стана. Все воинство, рабы и кривичские ратники вышли за стены тына, в котором ярл оставил менее сотни хирдманнов во главе с Иллуги Вороньим Пером. Братья, которым выпал столь безрадостный жребий, провожали товарищей завистливыми взглядами и про себя кляли Олава последними словами.
- Охраняйте крепость, - невозмутимо сказал им ярл. - Нам еще предстоит сюда вернуться. Кто знает, может, потом мы захотим обосноваться в этих краях?
Иллуги Воронье Перо не ответил ни слова, хотя и без того длинное лицо его вытянулось еще сильнее, а глаза поблекли. Бывалого хирдманна утешало только одно: в братстве Волков Одина все имели равные права на добычу, независимо от участия в боевых схватках.
- Повезло же тебе, Иллуги, - не преминул подтрунить над ним Гудред Ледяной Тролль. - Еще переживешь нас всех.
Воронье Перо посмотрел на него почти ненавидящим взглядом и отвернулся.
Воинов и траллов ярл разделил на три отряда, приказав тащить драконы к реке. Кривичи оказались на головном судне ярла "Змей Волн". Помимо него в речной путь отправлялись "Рука Победы", где главным был Хегни Острие Копья, и "Волк Бури" во главе с Дагом Угрюмым.
Рогдаю впервые довелось волочить на своих плечах столь непомерно тяжелую ношу, которая сгибала его в три погибели. Приходилось прикладывать просто неимоверные усилия, чтобы переставлять ноги, а сзади неслись сердитые окрики здоровил-урман. Плечи и спина горели, словно объятые огнем.
Когда добрались до береговой отмели, Хегни распорядился поставить ладью и спустить ее на воду. У Рогдая появилось возможность на миг распрямить спину и размять кости. Но на него снова закричали, заставляя толкать исполинский струг. Ноги увязли в береговом песке, поясница заныла. Когда нос лодьи взрезал водную синь, все урмане резво забрались в нее по бортам. Мерянин отстал, и если бы не беловласый парень с озорными зелеными глазами, который протянул ему руку, неминуемо свалился бы с крутых боков морского коня.
- Тойво, - назвал себя незнакомец, улыбнувшись Рогдаю, переводившему дух на досках судового настила. Мерянин догадался, что это фин.
Заскрипели снасти, зашевелились ало-белые паруса. Вестовые встали на носу лодий, рулевые - на корме, а большинство хирдманнов сели на весла в середине судов. Плавание началось. Рогдаю случалось всего пару раз бывать на Великой Реке. Он больше слышал о ее могучем течении и тяжелых волнах. Теперь же мерянин мог воочию лицезреть всю красоту этого грозного водного потока, стремящего через бесчисленные земли, покрытые лесами, равнинами и косогорами.
Суда разрезали тяжелую сизую гладь. Они шли ровно под мерный стук весел, поднимавшихся и опускавшихся одновременно. На "Руке Победы" их было по тридцать с каждой стороны - трехсаженевые, вставленные в узкие уключины, над каждой из которых на твердой планке висел черный, желтый или белый щит. Слаженность гребцов поражала. Рогдай перебрался на корму, где было место для слуг и финских стрелков, и разместился на сосновых половицах возле ковшей и ведр для вычерпывания воды.
Он видел, как Хегни Острие Копья орудует широченным кормовым веслом, больше похожим на лопату, прикрепленным ремнем к деревянной колоде снаружи лодьи. Могучий урманин сопел, сузив глаза, но ни на миг не прекращал работы. Траллы старались держаться от него подальше.
А прямо над парусом сновали голодные чайки, рассыпая вокруг себя несносный галдеж. Их становилось все больше и порой они закрывали небо густой россыпью своих белых тел.
- Эй вы! - рявкнул Хегни финам своим скрипучим голосом. - Непутевые охотники на оленей! Подстрелите-ка парочку этих наглых тварей.
К удивлению Рогдая, смысл слов рулевого оказался ему понятен. Он увидел, как светлоголовые стрелки, одетые в рубахи из сыромятной кожи, вмиг оживились и начали сбивать птиц тонкими оперенными стрелами. Про себя мерянин похвалил их за точность, потому как каждый выстрел достигал цели. Подняв еще больший гам, чайки стали испуганно разлетаться в сторону. Одна бухнулась прямо в ноги к Рогдаю - стрела пробуравила ее грудку навылет. Урманин в заднем ряду обернулся.
- Вот тебе и обед, - загоготал он.
Лодьи шли друг за другом, первой - "Змей Волн", за ним - "Рука Победы", и замыкал строй "Волк Бури". Ветер крепчал, поднимая тяжелые буруны. Воздух похолодел. Уже скоро всех слуг подняли на ноги, велев обносить гребцов питьевой водой. Рогдаю тоже дали ведерко и ковш, которым нужно было зачерпывать столько воды, сколько просили урмане для утоления жажды.
По обеим берегам реки сгустились темные, непросветные кущи лесов. Они тянулись нескончаемой чередой, заставляя воинов хмурить брови.
- Даже в Бьярмаланде нет таких дремучих чащоб без конца и края, - заговорил Альв Бешеный, обращаясь к Энунду. - Как здесь живут люди?
- Кто его знает? - отозвался Раздвоенная Секира. - Ты вот привычен к голым скалам, где гуляет ветер, а редкие деревья растут среди камней. Гарды любят леса и сроднились с ними. Я слышал, они поклоняются своим лесам, как божествам, и те оберегают их от врагов.
- Как же можно поклоняться лесу? - захлопал глазами Торольв Огненный Бык.
- Это потому, что леса здесь живые и очень могущественные, - Энунд говорил со знанием дела. - Им ничего не стоит погубить человека или спасти его. Могут обратить даже в медведя или в лося. Верно, Рогдай?
Молодой хирдманн обернулся к мерянину, который в этот момент поил Агнара Земляную Бороду. Рогдай впервые ощутил на себе такое внимание со стороны Волков Одина и даже смутился.
- Так и есть, - ответил он по-словенски, когда понял, о чем его спрашивают. - Боголесье правит судьбами всех людей и зверей. Если его правильно понимать, оно дарует силу и мудрость.
- Вспомните Страну Финов, - заметил Сельви Трехцветный, воин со сломанным носом, в бороде которого уживались русые, рыжие и седые пряди. - Там все, кто живет в глуби нетронутых чащ - маги и кудесники. Это оттого, что в них вселяются лесные духи.
- Точно! - прогремел Торольв. - Во времена похода Ванланди-конунга, сына Свейгдира, на финов, все эти лесные дикари применяли сейд. Они создавали мерзких тварей из своей слюны, лишали разума игрой на своих дудках, сжигали взглядом паруса. Ведьма Хульд в конце концов извела конунга, проникнув в его сон и там его удушив.
Хирдманны дружно запыхтели. Все они слышали об этой давней истории.
- О финах-колдунах могу сказать одно, - решил нарушить свое молчание Агнар Земляная Борода. - Все они - потомки Вейнемунга, древнего жреца и рунознатца. Фины почитают его, как мы Одина.
- Это тот, кто проник в страну Мрака и Тумана и пробудил из могилы мертвого великана, чтобы получить от него магическое знание? - спросил Энунд.
- Он самый, - подтвердил Агнар. - Вещий старик, которому было подвластно все в земле Озер и Больших Камней.
Среди хирдманнов установилось молчание. Братья с легким напряжением продолжали разглядывать гардские берега.
Плыли целый день, однако окружающий пейзаж не изменился. Лишь иногда леса наползали на холмы и косогоры, покрывая их кустарниками и деревьями до самой воды. Все больше становилось хвои, запах которой долетал до драконов. Кое-где перелески стояли, точно городища с башнями и тыном - плотно, грозно, сурово. В иных местах они полоскали в воде раскидистые ветви, а лесные птицы выводили рулады на разные голоса, силясь перекричать друг друга.
Вестовой со "Змея Волн" Ульв Длинная Шея своим зорким, словно у Ведрфельнира, взором, выглядывал отмель, чтобы прибиться к берегу. Нужно было сделать передышку. Днем хирдманны бегло перекусили солониной, но теперь очень хотели развести костры и наполнить желудок горячей пищей. Перед отбытием из Святилища Меча Олав велел заколоть шестерых кривичских лошадей, на которых прибыли Тороп с дружинниками, разделать их на части и забить в бочки. Лошадьми в набегах Братья не пользовались, предпочитая удовольствию верховой езды вкус хорошо прожаренной конины, надетой на саксы. Еще в трюмах водилась свежая свинина и телятина, доставленная слугами Сбыслава.
Удобный берег пришлось искать долго. Топорщащиеся на ветру кустарники будто не желали подпускать Волков Одина к себе. Но вот, наконец, вдали обозначилась большая песчаная коса.
Убедившись, что опасность не угрожает дружине, Медвежья Лапа распорядился разбить стан, не преминув все же поставить перед лесом прикрытие из финских лучников.
Вскоре дружина уже сидела у костров, распивая брагу и поглощая дымящееся жаркое.
- Спроси-ка у этого малого, - вдруг кивнул Альв Энунду в сторону мерянина, - что нужно делать, чтобы сейд леса не губил воина.
Раздвоенная Секира подозвал Рогдая, направившегося к часовым-финам с куском мяса, и перевел ему вопрос Бешеного.
- Надо уважать лес, - ответил мерянин. - Напрямик с ним говорить, не скрывая от него своих умыслов, сердце свое перед ним распахнуть. Тогда его сила не причинит вреда. В каждом его дереве, камне, пне и даже травинке живет свой дух. Все они родичи между собой и стоят друг за друга, как отец и сын, как брат и сестра. А еще в каждом лесу есть рощи - все больше березняки и ельники - в которых нельзя сломить даже ветку. Это особые места, где собираются боги. Их надо чуять сердцем, чтобы избежать беды. Иначе деревья и камни оживают, творя расправу. Есть и Духи Сумеречных Троп или Безголовые Странники - они живут у ручьев и озер. Это неприкаяные души мертвых людей. Они могут утащить в омут или лишить разума.
Большинство хирдманнов понимали словенскую речь, на которой изъяснялся Рогдай, и слушали его, раскрыв рты.
- Среди лесных зверей, - продолжал мерянин, - надобно сторониться Звериных Матерей, не поднимая на них копья и лука. Это тоже духи, которых нельзя убить, но которые могут причинить человеку большой вред. Так есть Золотая Дева, мать всех лис, есть Крылатая Старуха, мать птиц, Сосновица, мать медведей. Есть матери лосей, волков, зайцев, выдр и других лесных созданий. Они не имеют плоти, однако очень опасны. Сердить их не следует. Угрозу в лесу несут и бродячие пни - они таят в себе всевозможные болезни. Также есть Поющие Старцы, хранители лесных богатств, которые шепотом, перестуком и прочими звуками заманивают в ловушки, из которых нельзя выбраться.
Энунд засопел. Вне сомнения, в словах мерянского парня была правда, уж с такими вещами сыну Торна Белого пришлось познакомиться на собственной шкуре. Молодого хирдманна даже передернуло, когда он вспомнил топь. Ведь в трясину его завлекло чье-то чудесное пение, за которым он шел, словно зачарованный.
- Мои родоплеменники, как и словене, умеют договариваться с богами и духами леса, - вещал тем временем Рогдай. - Умеют и распознавать угрозы на лесных дорогах. А главное - почитают самого владыку лесов.
- Как его имя? - спросил Сельви Трехцветный.
- Мы зовем его Велендой, а словене - Велесом. Вся природа в его власти. Он может предстать перед человеком в облике медведя, тура или лося. Все духи - его дружина. Не меньше, чем на земле, их водиться в водах. Водные духи переворачивают лодки и рвут сети, охраняя свои речные и озерные стада.
- Ну, на водных духов мы точно найдем управу! - оскалился Агнар. - Сам хозяин вод, великан Эгир на нашей стороне.
- Каких духов еще стоит опасаться? - осведомился Энунд у Рогдая.
- Подземных, - промолвил мерянин. - Мы зовем их Земляным Племенем. Они живут во всех холмах, кочках, пустырях и очень страшны своим обликом. В селениях они похищают скот и детей. Мне доводилось слышать о людях, которые попадали в мир Земляного Племени по муравьиным тропам и провели там несколько дней. За это время на поверхности прошли годы.
- Похоже, у нас появился новый сказитель почище Бови Скальда, - не удержался от смеха Альв Бешеный. - Теперь, когда захочется послушать очередных бредней о диковинных существах - будем звать этого мерянского парня, чтобы он тешил нас своей болтовней.
- Как ты говоришь, нужно вести себя в лесу, чтобы не стать жертвой его чар? - Сельви, однако, остался серьезен и выглядел более обеспокоенным, нежели остальные. С некоторым страхом оглядывал он темнеющие вокруг дебри.
- Надо самому стать Тишью, - поведал Рогдай, - чтобы услышать душу леса. Так наш кудесник Турила толкует. Тогда Веленда-Велес низойдет к тебе, чтобы явить знание не только о самых тайных тропах земных, но и о тропах небесных. Еще он толкует, что если с Отцом Природы встретишься оком к оку - поймешь, что все тропы твои ведут в одно место - туда, откуда все вышло, и куда все должно возратиться. Но этого и я сам до конца пока не разумею…
- Ступай на свое место! - строго бросил Рогдаю Торольв Огненный Бык. - Довольно забивать нам головы всякой чепухой.
Мерянин поспешил удалиться, оставшись, впрочем, довольным тем, что Волки Одина начали смотреть на него другими глазами.
С утра хирдманны с новой силой налегли на весла. Никто из них не любил рек. На них всегда приходилось грести, выкладываясь до последнего и почти не отрываясь от коротких скамеек-румов, тогда как на море ветер сам помогал двигать судно, наполняя паруса. Но делать было нечего. Тренированые руки Братьев вновь и вновь ворочали в уключинах тяжелыми веслами. Волны подчас вздымались высоко, обдавая шпангоуты с бимсами и стрингер холодными брызгами, освежали разгоряченные лица людей и их бороды. Зато здесь не приходилось постоянно вычерпывать трюмную воду, поднимая подвижные половицы, установленные поверх поперечин балок. Не нужно было и тянуть лееры, меняя положение паруса.
На исходе третьего дня пути, как и ожидалось, свернули в боковую речушку и по ней, идя со всей осторожностью, достигли Бобрового Озера. Теперь, по словам Торопа, Волкам Одина предстоял изнурительный волок. Перед его началом Олав пообещал долгий привал, и отдал приказ причаливать к берегу.
Воины уже хотели издать в ответ радостный крик, однако слова замерли у всех на устах. На фоне вечереющего смурного неба проступила неподвижная фигура с большими изогнутыми рогами на голове.
- Проклятье Гейрреда! - протрубил Торольв. - Что это еще такое?
- Клянусь потрохами Тюра, это точно не зверь, - откликнулся Агнар Земляная Борода. - Хоть башка его и увенчана бычьми рогами.
- Скорее, она похожа на голову дикого тура, - заметил Энунд.
- Да хоть самого вепря Гуллинбурсти! - докатился яростный рев Хегни Острия Копья. - Надо пригвоздить эту треклятую тварь к этому треклятому берегу. Клянусь золотыми зубами Хеймдалля, я попаду в него своим копьем с двадцати шагов.
- Ты бы не горячился так, старина, - попытался охладить его пыл Сельви. - Неизвестно еще, какой породы это существо. Вспомни, что говорил нам охотник про силу леса…
Между тем, хирдманны со всех трех драконов уже отчетливо видели, что на берегу стоит человек, облаченный в черную с белой полосой шкуру тура, выпуклая морда которого возвышается над его бородатым лицом. В руке незнакомец держал сучковатый посох. Он взирал на приближение Волков Одина прищуренными глазами.
- Не иначе, какой-то местный жрец, - обмолвился Альв Бешеный.
На других драконах тоже шли оживленные споры и даже перебранка, хотя суда неуклонно катили к песчаной косе. Человек не шевелился. Хирдманнам с "Руки Победы" невольно пришли на память устрашающие рассказы Рогдая-мерянина.
- Надеюсь, это не лесной бог гардов, не дух и не маг, повелевающий стихиями, - прошептал Энунд, моргая слезящимися от напряжения глазами. - Начинать поход с такой встречи - недобрый знак…
Похоже, он произнес вслух то, о чем сейчас думали все остальные.
Глава 6. Турье Гульбище
Не успели затихнуть слова молодого хирдманна, как громовой призыв Олава Медвежья Лапа сотряс речную гладь.
- Отгоните его от берега! - велел ярл. - Как знать, сколько таких тварей прячется в этих кущах и что у них на уме…
Со "Змея Волн" хлынули стрелы, мельтеша черно-красными хвостами. Они глубоко вошли в песок неподалеку от ног человека в звериной шкуре. Незнакомец неспеша отвернулся и зашагал к лесу. Только сейчас все рассмотрели, что он поистине исполинского роста.
Боевой порыв уже разбередил сердца Братьев, заглушая все мысли об осторожности. Волки Одина всегда жаждали схваток и побед. Нос дракона Олава взбороздил песок, потом вздрогнули борта корабля и широкий киль прорезал береговую косу. Кормчий поднял руль, отвязав его от планшнира и подобрав канат, прикрепленный к его нижней лопасти. Хирдманны разом убрали весла и бросили якорь. Вслед за тем первый десяток воинов соскочил на землю, прикрываясь щитами. Под запевный звук рога они тут же составили сплошную линию, позволяя остальным без помех сойти на берег. Тактика была отработана безупречно. Скоро уже несколько шеренг Волков Одина составили монолитную боевую фигуру, ощетинившуюся длинными копьями.
Однако никто здесь не принял боя. Незнакомец просто скрылся за стволами кленов. К берегу пристали и другие суда, выгружая людей на песчаную отмель. Напряжение не пропадало. Воины кожей чуствовали, что за ними наблюдают из-за полога густых ветвей.
К ярлу подошел Хегни.
- В чем дело, Олав? - недовольно спросил он предводителя хирда. - Что за странные существа бродят в этих краях? Сбыслав нам ничего не говорил про людей-туров. А между тем - это его владения.
- Похоже, здешние князья слишком плохо знают свои земли и своих подданных, - презрительно скривил губы ярл.
Он кивнул головой в сторону Торопа и кривичей, которые растерянно топтались на берегу. Вид их красноречиво свидетельствовал о том, что они сами не в силах найти объяснение происходящему.
С драконов сняли бортовые лодки, соорудив из них заграждение с наиболее уязвимой стороны. Волки Одина явственно ощущали, что лесные кущи движутся, а множество неведомых глаз следят за каждым их шагом.
- Может, послать отряд прочесать лес? - предложил Хумли Скала, однако ярл зыркнул на него очень сердито.