Вот блеснуло слева, раздался новый хлопок. Озадаченный противник прекратил стрельбу, чем и воспользовался криминалист. Он выхватил оружие у падающего трупа и перекатился влево, где, по расчетам, его не ждали. Как Сергей и предполагал, с этого фланга боевиков было двое. Один, похоже, погиб сразу, второго зацепило ударной волной. Он лежал за поваленным деревом, методично стреляя в направлении засады. Одноруков подкрался сзади и оглушил его. Быстро скрутил ремнем руки и ноги боевику, сорвал с него полумаску и засунул в рот, вместо кляпа.
Затем Сергей метнулся к месту, где оставил Ковальски. Сзади послышался шорох, но Одноруков оставил это на потом. Его волновала, в первую очередь, участь ученого. Раненный, без оружия, тот был легкой добычей для убийц. На знакомом месте Сергей увидел двоих головорезов, обошедших дерево с двух сторон.
– Эти, скорее всего, подошли с правого фланга, – подумал он. – Финиш. Уберешь одного, второй выстрелит. А позади еще один.
Слабый шорох сзади подтвердил его опасения.
И тут случилось то, чего никто не ожидал. Что-то щелкнуло и синее переливающееся облако заключило одного боевика в свои объятия. Во второго Сергей успел выстрелить. Неожиданно сзади его ударило горячей волной воздуха. Уже в прыжке, он развернулся и нажал кнопку. Ответного выстрела Одноруков не услышал.
7
Сергей очнулся от прохлады, коснувшейся его головы. Он открыл глаза и увидел хлопотавшего возле Ковальски, ощутил на своем лбу мокрую тряпку. Одноруков хотел встать, но "ватное" тело не слушалось, шум в голове мешал думать.
– Что случилось? Ты уже в порядке? – спросил он у напарника.
– Я в норме, могу ходить. Боевики погибли, один только, похоже, ранен, – показал ученый направо. – Стонет там, зовет кого-то.
Криминалист еще раз попробовал встать. Ковальски помог ему. Так они и пошли вдвоем в направлении оставшегося в живых боевика. Сергей опирался одной рукой на товарища, другой держал взятое наизготовку оружие.
Их опасения были напрасны, там лежал связанный ремнями в ходе боя наемник. Правда, уже без кляпа. По-видимому, противник, следовавший за Сергеем и подстреливший его, освободил напарника, чтобы тот мог свободно дышать, но развязать не успел. Возможно, это и спасло им жизнь. Остальные преследователи были мертвы, хотя Одноруков видел только четыре тела и одного пленника, которому пришлось освободить ноги. Было решено взять его с собой и допросить.
– Где же шестой? – спросил криминалист у Симона, – может звери куда затянули? Что здесь вообще произошло?
– Ты про того, который хотел меня пристрелить? Я применил против него фотонный преобразователь. Больше мне ничего не оставалось делать.
– Хочешь сказать, что он того… испарился, – после небольшой паузы констатировал Одноруков.
– Ну да, дезинтегрировался на составляющие. Слился с природой. Остальных ты сам уложил. Кстати, что будем делать с трупами?
– Сложим в ту яму, – Сергей показал на место, где была боевая позиция Симона. – Закроем ветками, возможно, придется сюда еще вернуться. Говоришь, что от того типа ничего не осталось?
– Абсолютно.
Сергей задумался, потом спросил: – Значит, то же самое произошло тогда, в гостинице? Дезинтеграция.
– Похоже на то, – подтвердил ученый.
– А что если подключить к преобразователю дополнительный источник питания? – поинтересовался криминалист.
– Не знаю, дополнительная энергия дает новые возможности. Нужны эксперименты, – ответил Ковальски.
– Тогда преобразованной материей можно будет управлять?
– Что вы имеете в виду?
– Перемещение интегрируемой материи на расстояние, восстановление информации содержавшейся в ней, – ответил Сергей.
– Теоретически это возможно, все материальные объекты имеют информационную сущность.
Но на практике все не так просто. Однако я слышал, что в некоторых местах такие опыты проводились.
– Вам же удалось разработать фотонный преобразователь.
– Случайность. Мы искали альтернативные виды энергии.
– В любом случае дело об исчезновении Клода Эванса можно считать раскрытым. Осталось узнать, кто стоит за всем этим.
8
Однако допрос пленника не очень прояснил ситуацию. Боевиков готовили на секретной базе в Тибете, высоко в горах. Там же располагался небольшой аэрокосмодром. Хуан, так назвал себя пленный наемник, родом из Мексики, хорошо владеет английским, испанским, других языков не знает. Их было в команде шестеро, цель – уничтожение или захват ученого со всем оборудованием. После условного сигнала на определенной частоте группу должен забрать летательный аппарат, из обусловленного места. Большего из Хуана вытянуть не удалось.
Воспользовавшись передатчиком боевиков, Одноруков связался с Антарктидой. Вскоре за ними прилетел спасательный корабль. Происшествие на острове решено было держать пока в секрете.
Очередное заседание Региональной уголовной комиссии.
Метафизик Андрей Козин: – Господа, хочу сообщить, что инфообразование из Сингапура достигло Атланты и сейчас передвигается к бывшим границам Американских Штатов. Мы тщательно следили за ситуацией и обнаружили несколько летательных объектов, сопровождающих феномен. На запросы аппараты не отзывались, при подлете наших специалистов сразу скрывались в неизвестном направлении. Но нам удалось вычислить их базу. Она располагается высоко в горах Тибета. Хотелось бы услышать по этому поводу мнение представителя Чины.
Эмиссар Чины: – Нашей разведке известно о ней. После обнаружения катера с мертвыми агентами в Яванском море, мы начали расследование. Была версия о кознях пиратов, но это оказалось не так. Не тот уровень. В конце концов, удалось выйти на засекреченный объект. Не известно пока кому он принадлежит, но мы следим за ним в настоящий момент.
Джон Страйк: – Что вы намерены предпринять? Наши военные готовы помочь в случае штурма.
Ведь нас это тоже касается, как я понял.
Представитель Антарктиды: – Разбомбить базу торопитесь? Не спешите, господа. Появилась новая информация об этом деле. Я бы хотел обнародовать ее завтра.
Семен Левинсон: – Может быть, вы надеетесь успеть замести следы?
Эмиссар Антарктиды: – Предварительные данные мы уже предоставили правительству Чины и Сингапура. Завтра все их узнают. А пока оперативная обстановка требует секретности.
Осман Бербеков: – Как представитель Туркестана предлагаю наши аэрокосмодромы и соответствующую технику для блокировки секретной базы и последующей атаки.
Эмиссар Индостана: – Мы также готовы предоставить все, что нужно для этой операции.
Секретная служба Антарктиды действовала быстро, времени оставалось мало. Нужно было подготовить четырех агентов, похожих на убитых боевиков. Подобрать им биометрические данные, сделать соответствующее внешнее сходство, научить двигаться и жестикулировать. Пленный боевик согласился на сотрудничество, когда узнал подробности. Шестого наемника решено было указать, как погибшего в джунглях, ведь от него ничего не осталось. Вместо него, для достоверности, послали Ковальски, якобы захваченного в плен. Этого требовала важность операции. Ведь те, которые прилетят, наверняка знают об ученом все. Нельзя исключать и возможность дистанционного сканирования. Поэтому руководство решило пожертвовать Симоном, разумеется, с его же согласия. На кону стояло очень многое.
9
Летательный аппарат появился в условленном месте с наступлением сумерек. Мягкий шум двигателей неожиданно влился в симфонию местных звуков. В свете фонаря отчетливо виднелся лежащий на песке Ковальски, со связанными руками, стоящий рядом Хуан. Остальные расположились немного в стороне. Их силуэты отчетливо просматривались на фоне прибрежных зарослей. Несколько минут ожидания и послышался голос в переговорном устройстве:
– Где Джэк?
– Погиб в джунглях, – ответил перевербованный наемник.
– Что случилось?
– Крокодилы сожрали, – спокойно сообщил Хуан.
По-видимому, информация удовлетворила проверяющих, летательный аппарат начал снижаться. После посадки завязалась схватка, но все быстро закончилось. В руки спецагентов попало двое сотрудников Атланты. Отпираться было бесполезно, захваченные документы и данные выдавали их участие в этой истории.
На следующее утро представитель Атланты не явился на очередное заседание Региональной комиссии. Его вообще не было в гостиничном комплексе "Союз". Собравшиеся эмиссары приняли резолюцию о послании правительству Атланты совместного меморандума. Было предложено открыть базу в Тибете для проверки деятельности, срочно пропустить комиссию для изучения нового инфообразования над территорией Атланты, предоставления общественности технологий, связанных с пропажей Клода Эванса.
Правительству Атланты пришлось пойти на уступки. Военную технику с Тибета убрали, открыли доступ ученым Антарктиды и других регионов для изучения эгрегора и спасения Клода Эванса. Специалисты Атланты также приняли участие в научной работе. Они стремились к этому с самого начала, правда, при этом нарушались все человеческие нормы и мораль. Тем не менее, совместные усилия привели к невиданному росту научно-технического прогресса.
К сожалению, Эванса спасти не удалось. Но его жертва, разумеется, не была напрасна. Согласно вердикту ученых: информационная сущность Клода слишком долго находилась в измененном состоянии, она слилась с окружающим образованием, ее невозможно интегрировать обратно.
Сергей Одноруков долго не забывал об этой истории. Из-за полученного ранения он не смог заниматься оперативной деятельностью и вышел в отставку. Неоднократно ему в толпе или где-нибудь в магазине, через стекло, виделся Клод Эванс, как живой. Однако он так никогда не смог настигнуть его, как не старался. И это не давало покоя.
Сны Тимура
1
Лавы коней, бунчуки на древках.
Честь для них всё, – черепа на пирах.
Тысячи стрел пронзают Восток,
Правителям лживым давая урок.
Старые истины люди забыли,
Страницы истории кровью замыли.
Как оценить прошедший поток?
Это не кубик, не ниток моток.
Как отличить зло от добра,
Что нужнее: холм иль нора?
Где края света и что есть мрак,
Может ли смерть исправить наш брак?
Стук колес поезда отвлекал от мыслей. Институт, практика, каникулы, всё отошло на задний план. Осталось название городка, куда Тимур направлялся, смутные воспоминания без начала и конца, отдельные слова, фразы. – Нужно бы написать письмо матери или послать телеграмму, – подумал он, отложив мысль в ближайшие отсеки памяти.
В суматохе дорожных сборов юноша забыл об этом, хотя давно должен был отправить весточку. Он ведь один у матери, она переживает за сына, несмотря на то, что скоро госэкзамены и Тимур станет самостоятельным человеком, учителем истории.
Правда, поначалу он мечтал о карьере чиновника, бизнесмена, на худой конец строителя; зарплата педагога его не прельщала. Мать работала в скромной районной библиотеке, отца не было уже давно, помощи ждать неоткуда. Но судьба распорядилась по-своему, и юноша смог поступить только в педагогический институт. Впрочем, ему нравилось копаться в старых книгах и журналах, исследовать различные предметы утвари и оружие людей, давно покинувших земную юдоль. Древние цивилизации, их взаимоотношения, всё интересовало Тимура. Тем более что мама юноши осталась довольна выбором, она верила, что знания и духовные ценности важнее материальных благ. Он хорошо помнил, как частенько засиживался в читальном зале, дожидаясь окончания рабочего дня своей родительницы. Она снабжала его интересными книгами, погрузившись в которые, мальчик забывал обо всём на свете. Тимур не замечал людей, которые сидели рядом, погруженный в мир, где царили справедливость и честь, короли и владыки церквей правили народами; кровь лилась рекой, сметая царства, на костях которых возникали новые государства.
Наконец объявили о подходе поезда к нужной станции, и юноша освободился из плена воспоминаний. Город, куда направили Тимура на дипломную практику, был небольшим, но аккуратным. Его не портили швейная фабрика и пара заводов. Из культурных объектов юноша обнаружил типовой кинотеатр, пару библиотек, музеев, несколько школ, стадион, дом культуры и тому подобное. Тимур решил еще немного оглядеть город, – кто знает, может, придется здесь поработать после окончания института. Как и другие студенты, он думал о том, чтобы попасть по распределению в большой город со многими тысячами жителей, с разветвленной инфраструктурой, где жизнь бурлит днем и ночью. Однако это не было самоцелью. Родившись в провинции, юноша научился ценить тишину и покой. В маленьком таежном городке Читинской области, где он провел детство, была своя прелесть.
Почувствовав приближение голода, Тимур зашел в уютное кафе, располагавшееся неподалеку от дороги. Подкрепившись, он решил, что пора посетить отдел образования для выполнения необходимых формальностей. Там студенту выдали пропуск в местную гостиницу и рассказали, как найти школу, в которой будет проходить его практика.
Директриса уже ожидала Тимура. Она быстро ввела в курс дела, провела по классам, познакомила с учителями.
– Вашим руководителем будет Трошкин Семён Павлович, – указала она на среднего роста старичка с бородкой, небольшими усиками и поврежденной правой рукой. Тимур заметил, что кисть этой руки сформирована кончиками пальцев вместе и прижата к правому боку. Он представился наставнику и вышел за поманившей его директрисой.
– С завтрашнего дня вы приступаете к обязанностям практиканта. Я буду каждый день назначать преподавателей, на чьих занятиях вам нужно присутствовать. Однако непосредственным руководителем будет учитель истории Трошкин Семен Павлович, очень опытный и знающий специалист, но, к сожалению, старый и больной человек.
– Что делать, к нам в глубинку молодые учителя не слишком стремятся.
Очень скоро Тимур ознакомился с необходимой документацией, методиками, освоился в школе. Его рабочая папка быстро заполнялась; он часто бывал в библиотеке, беседовал с учителями, особенно ему нравилось общаться с Семеном Павловичем.
Это был интереснейший человек, несмотря на преклонный возраст, казался обаятельным и веселым собеседником. Из-за ранения на Великой Отечественной войне Трошкин остался инвалидом, но когда дело касалось его любимого предмета, то глаза учителя загорались. Он мог часами рассказывать об археологических находках, о завоеваниях Александра Македонского, Атиллы, Чингисхана, Хубилайхана, Тимура и других знаменитых полководцах древности. Вначале юношу интересовали сведения для дипломной работы ("Движущая сила монгольских завоеваний"), но постепенно огонь исследователя стал загораться в его душе. Семен Павлович не раз говорил Тимуру, что настоящие истоки деятельности людей лежат в духовной сфере. Именно там начинаются их поступки и речи. Поэтому он советовал изучать мифы, легенды, сказки, обряды и другие культурные пласты народов. Однажды Тимур спросил учителя: – Почему Чингисхан был таким жестоким, неужели он не верил в бога?
– Скорее наоборот, – получил парень ответ, – Тэнгрин Огюгсен Темучин, его родовое имя, был очень религиозным человеком. Другое дело, что тэнгризм, религия тюрко-монгольских народностей, ведущая свои истоки от шумеров, сейчас почти забыт. Я не буду рассказывать, сколько тысяч гугенотов было вырезано во Франции, убито в крестовых походах еретиков и сожжено на кострах, уничтожено аборигенов в Америке. Ты сам всё прекрасно знаешь, времена были такие. А расскажу лучше одну мудрую китайскую притчу.
"У Конфуция был друг, судья Цзи. А младший брат судьи был знаменитый разбойник Чжи. Во главе девяти тысяч удальцов бесчинствовал в Поднебесной. Правителей они убивали, стены и двери взламывали, угоняли буйволов и коней, уводили жен и дочерей. Весь народ страдал. Конфуций решил усовестить разбойника, но Цзи отговаривал его, советуя не рисковать. Конфуций не послушался и отбыл на повозке с возничим и слугой. Разбойник Чжи, тем временем, вольготно расположившись в своем стане, резал человеческую печенку и угощал ватагу. Узнав о приезде Конфуция, сильно разгневался:
– Это что, Кун Цю, болтун из княжества Лу? Тот, что выдумал сыновнее почтение, братское повиновение? Губами шлепает, языком молотит, решает сам, где правда, где ложь, заискивает перед владыками, перед богатыми и знатными, не пашет, а ест, не ткет, а одежду носит! Пусть убирается, не то его печенку я добавлю к нашей трапезе.
Однако Конфуций настаивал на встрече. Чжи согласился допустить. Конфуций поклонился разбойнику и стал уговаривать: – Вы великий военачальник, обладающий многими добродетелями. Высокий, красивый, сильный, а прозываетесь Разбойник Чжи. Ничтожному Цю стыдно за вас. Прошу разрешения посетить послом царства У и Юэ на юге, на севере Ци и Лу, на востоке Сунн и Вэй, Цзинь и Чу на западе. Склонить их построить стену в несколько сот ли, основать город в сотни тысяч дворов и объявить вас правителем. Разбойник Чжи зарычал и схватился за меч.
– Если ныне я красив и высок ростом, – так это от отца с матерью. А если бы ты меня не прославил, я и не знал бы, что красив! Царство? Нет царства больше Поднебесной. Зовешь сам себя мудрым мужем. А не тебя ли дважды изгоняли из Лу, не ты ли заметал следы в Вэй, терпел бедствие в Ци, был осажден между Чэнь и Цай? Так стоит ли ценить твое учение? Как ценили, как возвышали Желтого предка, а он залил равнину кровью. Высочайший не пожалел сына, Ограждающий не уважил отца, юный Дракон иссушил своё тело, Испытующий изгнал своего государя, Воинственный убил губителя, Прекрасный попал в плен в Юли. Не стыдно ли так искажать свою природу? А их все почитали! А прочие добродетельные?… Чем они лучше поросенка, смытого потоком?
– Чем же ты убедишь? Загробными делами? Я их не знаю. Людскими? Я их все знаю.
А вот тебя я наставлю с помощью простых чувств. Глаза хотят красоты, слух – музыки, уста – вкусного, а весь человек – своей воли. Время промелькнет, словно скакун за окном, и все, кто не насладился мыслями и желаниями, кто не продлил свою жизнь на долгие годы, просто не понял Дао. Всё, что ты говоришь, я отвергаю. Уходи, твоё учение лживо, стоит ли его обсуждать!
Конфуций дважды поклонился и вышел за ворота. Поднялся на повозку, но трижды ронял вожжи. Еле дышал, ничего не видел. Возвращаясь в Лу, встретил Цзи под Ивой. Тот сказал: – Несколько дней вас не было видно, верно, были в пути? Ездили повидаться с моим братом?
Конфуций вздохнул. – Неужели осмелился пойти против вашей воли, как я предупреждал?
– Увы, – сказал Конфуций, – Цю сделал себе припарку, не будучи больным".
– Смысл этой притчи хорошо понятен людям знакомым с даосизмом, – продолжил Трошкин беседу, – И, кроме того, может служить ответом на твой вопрос о Чингисхане.
– А разве монголы исповедовали даосизм, – поинтересовался Тимур.