Надеюсь быть недели через 2–2.1/2 в Ницце. Любовь Александровна <Полонская> как будто еще колеблется, ехать ей туда или нет. По-моему, ей все-таки будет там лучше, чем где бы то ни было - и во всяком случае лучше, чем в Париже одной.
Крепко жму Вашу руку.
Ваш Г. Адамович
42. М.А. АЛДАНОВ - Г.В. АДАМОВИЧУ 2 июля 1952 г. Ницца 2 июля 1952
Дорогой Георгий Викторович.
Вы напрасно огорчены: эта небольшая история с Даманской не имеет значения. Я напишу Шварцу (как Вы этого хотите), что Вы тут ни при чем.
Не решаюсь Вам советовать, но думаю, что Вы могли бы "официально" предложить издательству книгу об эмигрантской литературе. Я думаю, что Вам ведь легко ее написать, а платят они прекрасно. Насколько мне известно, они принимают книгу и заключают договор (с авансом) лишь по представлении половины рукописи (для Маклакова сделали исключение и на днях подписали с ним договор, хотя он представил много меньше половины). Но обычно авторы их запрашивают сначала "в принципе": склонны ли Вы были бы напечатать такую-то книгу? Положительный ответ почти ни к чему издательство (да и автора) не обязывает. Однако и он имеет значение. Там сидят люди очень порядочные, и если им такая-то книга и "в принципе" кажется неподходящей или если их программа перегружена, то они так и отвечают, чтобы не вводить писателя в заблуждение.
К большому и приятному моему удивлению, некоторые книги продаются у них отлично. Лучше всего "Тайга" Максимова, - готовится второе издание! Прекрасно идет и "Жизнь Арсеньева". По совести, я не надеялся на денежный успех издательства. Очевидно, в самом деле там появился новый читатель! Почему же его нет в Европе? Ю.П. Трубецкой пишет мне, что в Германии ди-пи книг не покупают. Русский "рынок" во Франции мы знаем.
Мы оба очень надеемся, что Вы тотчас дадите о себе знать, когда приедете в Ниццу. До того шлем Вам самый сердечный привет.
43. Г.В. АДАМОВИЧ - М.А. АЛДАНОВУ. 7 октября 1952 г. Манчестер
7/Х-1952 c/o Mrs Davies 104, Ladybarn Road Manchester 14
Дорогой Марк Александрович
Шлю сердечный привет из Манчестера, где все как обычно: дожди, мгла и холод. С грустью вспоминаю Ниццу и завидую Вам. Кстати, Вы ведь были и в Италии, куда я всю жизнь собираюсь поехать и где все еще не был. Чем я становлюсь старше, тем все чувствительней к солнцу, а судьба уводит меня от него все дальше.
В Париже я был недолго, видел Любовь Александровну <Полонскую>, был у Буниных. Получил недавно из Нью-Йорка письмо от Яновского, который между прочим сообщает, что видел Александрову (до ее болезни), счел нужным заговорить с ней обо мне и в ответ услышал жалобу, что "Ад<амович>ч все подсылает к нам ходатаев". Ну как и где мне доказать, что никогда я никого не "подсылал", а страдаю от излишней услужливости друзей?! Но это - пустяки. А вот что меня заинтересовало:
"Здесь оживление. Цетлинша с Гринбергом собираются издавать журнал с участием лучших сил. Редакторами предполагаются Иваск, Пастухов и Глинка".
Что это? И что Вы об этом думаете? Пастухова я знаю. Это - пианист с литературными поползновениями, когда-то писавший стихи. Но кто Глинка?
Видел (и завтракал с ним) А.А. Полякова, который не то что изменился, а как-то осел и притих (написал "осел" и вздохнул о старой орфографии: плохо выходит по новой!). Ратнер пытался с ним встретиться, но тщетно.
До свидания, дорогой Марк Александрович. Передайте, пожалуйста, мой низкий поклон Татьяне Марковне.
Ваш Г. Адамович
44. М.А. АЛДАНОВ - Г В. АДАМОВИЧУ 13 октября 1952 г. Ницца 13 октября 1952
Дорогой Георгий Викторович.
Извините, что немного задержался с ответом на Ваше письмо от 7-го. Меня поразила по-настоящему внезапная кончина Тэффи, с которой мы были в тесной дружбе несколько десятилетий. Я вернулся из Италии после очень приятной поездки, в самом лучшем настроении духа - и нашел на столе краткое сообщение о том, что она скончалась.
О журнале Цетлиной - Гринберга я ничего не слышал, - узнал из Вашего письма и из письма Любови Александровны <Полонской>, которой Вы это сказали. Кто такой Глинка, мне тоже неизвестно, - вероятно, какой-нибудь литератор ди-пи. Пастухова я раз в жизни встретил в Нью-Йорке, с Иваском не встречался, кажется, никогда. Выбор редакторов действительно неожиданный, - если в журнале будут, как Вам пишет Яновский, участвовать "лучшие силы" (?), то и редакторов могли бы выбрать поизвестнее? Доказывает же появление нового журнала лишний раз то, что Цетлина, выставленная Карповичем из его издания, а другими из Литературного фонда и из "Надежды", умирала от скуки и безделья. "Дай Бог поболее журналов", - но не думаю, чтобы этот расплодил читателей и мог составить конкуренцию "Новому журналу". Желаю ему успеха.
Действительно, давно было бы Вам пора съездить в Италию, благо из Ниццы так близко и недорого. Вот для Вас еще основание скоро снова приехать в Ниццу (чего бы мне - и не мне одному - очень хотелось). Мы с Лялей [А.Я. Полонским] были в Венеции, Флоренции, Неаполе и на Капри. Я в Италии был раз десять, в Венецию до первой войны приезжал чуть ли не каждый год, но на Капри не был никогда. Не без труда разыскал тот дом, где жил Ленин, где была его школа пропагандистов и откуда "все пошло". Остров необыкновенно красивый, но и необыкновенно мрачный (и скучный), - я написал Ивану Алексеевичу, что удивляюсь и Тиберию, и ему: как он мог там жить по несколько месяцев в год! В Неаполе Ляля мне сказал, что его знаменитая бухта не так красива, как Ниццская, и, по совести, я не уверен, что он неправ. Вдобавок с той поры, как я в последний раз в Неаполе был, Везувий "потух". Тогда он еще дымился и по вечерам сверкало пламя. По-моему, самый прекрасный город Италии - это Венеция, - у меня, очевидно, банальный вкус. На конгрессе встретил там много писателей, познакомился с некоторыми английскими, - кого прежде не знал. Конгресс был скучноватый, да я и приехал только к его концу.
Пишете ли Вы уже эту книгу для Чеховского издательства? Надеюсь, хоть начали? Мы оба шлем Вам самый сердечный привет и лучшие пожелания.
45. Г.В. АДАМОВИЧ - М.А. АЛДАНОВУ. 20 октября 1952 г. Манчестер
20/Х-52 c/o Mrs Davies 104, Ladybarn Road Manchester 14
Дорогой Марк Александрович
Очень рад был Вашему письму. Спасибо. Вы говорите, что ничего не знаете о предполагающемся в Нью-Йорке новом журнале. На днях я получил письмо от Вл. С. Варшавского, - и делаю из него цитату, не меняя ни слова. (Отчасти по соображениям корыстным, т. к. хочу просить у Вас совета и мнения.)
"Здесь затевается новый журнал, толстый, в 300 стр. Устроительница - М.С. Цетлина. Редакция - Р.Н. Гринберг, Иваск, Глинка и еще кто-то, не могу вспомнить имени. Гринберга и Иваска Вы знаете, а те двое - люди петербургского вида, поэты, музыканты, эстеты. Журнал будет литературный и художественный, чуть ли не "Числа". Никакой злободневной политики. Публицистика только самая высокая, в виде essai. Вы приглашаетесь, значит, вот как раз место, где Вы можете писать "за жизнь". (Это я писал как-то Варш<авско>му, что хотел бы лучше писать не критику, а "за жизнь", как говорит один мой знакомый. Г.А.). Мне кажется, Вы должны согласиться. Гринберг сказал мне, что пошлет Вам официальное приглашение. Он очень этим журналом увлечен".
Вот, дорогой Марк Александрович, разрешите обратиться к Вам за советом. Я никакого еще "приглашения" не получал, не знаю, получу ли.
С Гринбергом у меня отношения скорей натянутые (были когда-то хорошие) после того, как он года два тому назад в Париже, пригласив меня обедать, стал мне читать нотации за участие в "Русск<их> новостях".
Но если получу - соглашаться или нет? Только, пожалуйста, не отвечайте мне формально и не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения. Мне некого, кроме Вас, спросить, и я Вам верю, как никому другому. На всякий случай даю Вам честное слово сохранить Ваш ответ в тайне.
Все дело, конечно, в Марье Самойловне. Я знаю, как она поступила по отношению к Вам и Ив<ану> Ал<ексееви>чу. Считаете ли Вы, что журнал, ею издаваемый, - место неподходящее для Ваших и Ив<ана> Ал<ексееви>ча друзей? Есть ли в согласии сотрудничать в таком журнале что-либо зазорное? Не скрою, что мне, конечно, хотелось бы сотрудничать, au moment, что в "Новом журнале" я не состою. Но стоит ли, надо ли?
Буду Вам крайне благодарен за ответ и еще раз обещаю твердо сохранить его в абсолютной тайне, если бы Вы этого желали.
Крепко жму Вашу руку и прошу передать низкий поклон Татьяне Марковне.
Ваш Г. Адамович
P.S. Я Вам говорил летом, что Пушкин выше всего ставил у Шекспира какую-то его сравнительно второстепенную драму: "Цимбелин". Хотел его перечесть, но здесь нет перевода, а в подлиннике мне Шекспира читать трудно. "Он любил "Цимб<елин>" даже больше "Ромео и Дж<ульетты>"".