2
За несколько недель до отъезда председатель окружкома стал внушать Ханнесу, что на международном конгрессе самое умное - молчать: не стоит высказывать своего несогласия с другими.
- Слушай себе и кивай одобрительно, - поучал он.
- А если я против? - недоумевал Ханнес.
Председатель испугался.
- Думаешь, так просто попасть в состав делегации? Желающих сколько угодно, и таких, которые знают, как себя вести.
- Ах, желающих?
- Именно. Покажешь себя хорошо, и в другой раз поедешь.
Председатель окончательно раздосадовал Ханнеса:
- И знание языка у тебя не очень, так что умным казаться у тебя там не получится. Руководитель делегации скажет все и за тебя и за других. Ему и карты в руки.
- А может, дешевле послать на конгресс одного участника и дать ему все напутствия?
- Нам сообщили, что на международный конгресс по охране водного пространства приглашена делегация Финляндии в составе шести человек, в том числе и ты. Значит, не нам решать, сколько от нас поедет. Глава делегации ознакомился с обсуждаемыми вопросами, сам убедишься.
Вечером, когда Ханнес укладывал чемодан, Миркку вдруг сказала:
- На таком важном совещании наверное можно будет выполнить просьбу отца.
Ханнес развеселился.
- Если я там займусь делами старика Мулари, это будет моей первой и последней поездкой с делегацией.
Миркку, поморщив нос, объявила:
- Значит, ты не сын Кетту-Мулари.
Ханнес вылетел в Хельсинки вечерним рейсом и заночевал в гостинице аэропорта. Это был тихий уютный отель, изнутри отделанный деревом. Это наводило на мысль, что проектировщик был без ума от разных пород дерева либо, по крайней мере, имел пай в торговле древесиной.
В баре нижнего этажи сидел представитель какой-то иностранной фирмы и громогласно расхваливал бармену датские пододеяльники. Номер гостиницы оказался маленьким, но уютным. Возле зеркала стоял весьма странный аппарат. Ханнес ознакомился с ним, дважды прочтя правила пользования. Оказалось, это гладильное устройство. Согласно правилам, Ханнес сунул в него свои серые брюки, задал программу. Окончив процедуру, лег в постель. Утром первым делом Ханнес вызволил брюки из аппарата и начал чертыхаться, увидев в брюках рядом с прежними новые отутюженные стрелки.
Тучный, с красноватым лицом мужчина протянул каждому свою дряблую влажную руку и назвался Теро. Ханнес не понял, имя это или фамилия, разобрал лишь, что он магистр из Хельсинкского университета.
- Я руководитель делегации, - представился Теро.
Остальных членов делегации звали: Хуусконен, Пулли, Сайкконен. Пятым оказался однокурсник Ханнеса - Каке Вянянен, шутник, как и прежде.
- Здоро́во, Ханнес, - поприветствовал он Ханнеса, не замедлив бросить: - А что это у тебя две складки на брюках?
Ханнес выдавил из себя смешок - от расстройства он ничего не мог сказать. Все разглядывали его брюки и смеялись.
Теро раздал проездные билеты. Девушка за стойкой зарегистрировала делегацию и пропустила в зал для транзитных пассажиров. Ханнес и Каке прошли купить спиртного - Ханнес взял бутылку Бакарди, Каке - финскую водку.
В самолете Ханнес занял среднее кресло. Слева сидел Каке, справа у окна - благоухающая духами молодая дама. Ханнесу казалось, что она все время смотрит на его брюки. Положение спасла костлявая стюардесса, раздававшая подносы с едой. Ханнес почувствовал облегчение, опустив складной столик на колени; он держал его в таком положении все время полета.
Из Женевы в Монтрё они ехали автобусом. Дорога, петлявшая вдоль берега озера, то поднималась в горы, то вновь спускалась и превращалась в обычную, проезжую. За озером высились покрытые снегом горные вершины.
Теро, сидевший впереди Ханнеса и Каке, обернулся и сказал:
- Здесь Маннергейм провел свои последние годы.
- Разве не в Самматти? - усомнился Каке.
- Именно здесь, в Лозанне, - ответил Теро, подозрительно глянув на Каке. - Здесь он и умер. В Финляндию его привезли в цинковом гробу.
- Запах, наверно, был.
- Цинковый гроб запаха не пропускает, - ответил Хуусконен, сидевший через проход. - Моя теща умерла на острове Тенерифе, ее тоже привезли в цинковом гробу и тоже запахов не было. Правда, дорого это обошлось.
- Да, цинк не пропускает запахов, - подтвердил Теро.
- Удивительный материал - цинк, - промолвил Каке.
- Точно, - ответил ему Хуусконен.
Автобус свернул с эстакады и объехал несколько извилистых улочек, прежде чем выбрался на прибрежный бульвар. Озеро вновь оказалось справа. Берег от улицы отделяли пальмы.
Отель был старый, но чистенький и фешенебельный. На входной двери висела табличка, где золотыми буквами было написано: Grand hôtel Suisse Majestic.
- Приличный дом приезжих, - сострил Каке.
- Не дом приезжих, а гостиница, - поправил его Хуусконен.
Пол холла покрывал мягкий красный ковер. Вдоль стен стояли диваны. Услужливый усач подал из-за стойки ключи.
- Ровно через час сбор здесь, в холле, - объявил Теро.
Комната Ханнеса была большая и какая-то необжитая. С балкона сквозь туман виднелось озеро. Между гостиницей и озером лежала оживленная трасса. В конце улицы, в сквере, росли причудливые деревья, пальмы и высокий кустарник, напоминающий можжевельник. Ханнес умылся, сменил рубашку, переодел брюки. Он был рад случаю избавиться от позорных стрелок. Затем прилег, а поскольку пружины в кровати были слабыми, он провалился и теперь полусидел под прямым углом, проклиная свою тучность.
Длинная полуосвещенная лестница вела в казино. Человек в гардеробе принял у них пальто и указал в зал, где гостей ждало место у самой сцены. Стоило Ханнесу протянуть руку и чуть-чуть нагнуться, как он достал бы занавес.
- Ви тринк самтинк вери стронк, - сказал Теро тощему вежливому официанту, который тотчас принес высокие стаканы. Забегали световые блики, на занавесе появились разноцветные деревья, цветы, очертания фигур мужчины и женщины.
- Это и есть шоу? - спросил Хуусконен.
- Еще нет, после увидишь, - ответил Теро.
Синие блики сменялись красными, желтые - зелеными. Сидящие заохали, когда по занавесу побежали полупорнографические силуэты. Адам прикрывался слишком маленьким листочком, Ева ела свое запретное яблоко.
У стойки на высоких стульях, скрестив длинные голые ноги, сидели две негритянки. Короткое подобие юбки прикрывало лишь трусики. Одна из девиц подавала знаки Ханнесу. Он, смущенный, отвел взгляд и шепнул Каке:
- Вон две шлюхи сидят.
Каке шумно встал из-за стола.
- Где они?
- Вон там. Думаю, что шлюхи.
Ханнес следил за Каке: вот он, подойдя, поклонился женщинам и начал что-то объяснять, размахивая руками. Затем он заказал выпить. Женщины хихикали, одна из них снова подмигнула Ханнесу.
Теро опять заказал на всех. "Дубль, плийс",- крикнул он вслед официанту.
В зале стало совсем темно. Открылся занавес. Вспыхнули огни. На сцене появилась крупная негритянка. Ее тело закрывали большие разноцветные перья, которые шевелились, когда она плавно двигалась в такт музыке. Музыка заиграла быстрей - танцовщица закружилась - сначала медленно, потом быстрей так, что перья прыгали, и струи воздуха били прямо в лицо Ханнесу. Ханнес едва успевал отмахиваться. Негритянка обнажила груди, затем живот и бедра. В руках у нее были два белых пера, которыми она играла как жонглер, - бросая вверх то одно, то другое, успевала все же прикрыться. Музыка затихла. Негритянка медленно раскланялась, повернулась к публике задом. Зрители молчали. Тишину нарушил только голос Каке из-за стойки бара: "Красиво!"
Вновь заиграла музыка. Танцовщица раскачивалась, прикрываясь большими белыми перьями. На мгновение Ханнесу показалось, что это безобразие напоминает лицо его начальника, - он даже улыбнулся. Но, спохватившись, испугался своих мыслей.
Женщина вдруг повернулась, отбросив в угол сцены перья. Всего в двух метрах от Ханнеса топорщились черные тугие завитки. Ханнес проглотил слюну. Ему вдруг вспомнилась Миркку. Огни погасли, занавес закрылся. Тишину нарушил Теро: "Давайте выпьем". Мужчины опрокинули стаканы. Официант принес заказанные Теро "дупли", пытаясь что-то объяснить.
- Он сказал, что программа еще не кончилась, - перевел Теро. - Выпьем и еще закажем.
Едва официант донес стаканы до их стола, занавес с шуршанием стал снова раздвигаться.
3
Ханнеса разбудил телефонный звонок.
"Мулари, Мулари", - только и смог сказать он. С трудом он добрался до ванной. Голова разламывалась, будто по ней били молотком, - нечасто, но сильно. Ханнеса удивляло, что он совсем не помнил, как вернулся в гостиницу. Раньше, когда память изменяла после попойки, она все же сохраняла частицы событий - не то, что сегодня. Ханнес проверил бумажник - больше половины швейцарских франков истрачено. Миркку взяла их в долг в банке, чтобы Ханнес смог привезти домой часы с кукушкой - они значились первыми в списке, которым снабдила Ханнеса жена. Ханнес поглядел в зеркало и подумал, что кукушку он уже купил, может, на часы еще хватит.
Стоя десять минут под душем, он пускал то холодную, то горячую воду. На брюках Ханнес обнаружил белое пятно, он забросил их на полку, натянул прежние, с двумя стрелками. В дверь постучали - то был Хуусконен.
- Теро велел проверить, встал ли ты.
- Заткнись, - огрызнулся Ханнес.
Конгресс по охране водного пространства проходил в нижнем зале гостиницы. Потолок в зале, будто рыбья чешуя, был сделан из какого-то светлого материала. Маленькие светильнички с золотыми обручами были беспорядочно натыканы в чешую - местами густо, местами по одному-два. Столы расставлены в форме большой подковы, в открытом пространстве которой, перед высокими, до потолка, окнами размещались столы президиума. Взад-вперед сновали люди с портфелями в руках, звучала разноязыкая речь.
Теро помахал Ханнесу и Хуусконену с правого края стола президиума.
- Где остальные? - спросил Ханнес.
Теро отпил минеральной воды, прежде чем ответил:
- Если б знать…
Хуусконен пояснил:
- Я стучался во все двери. Из комнаты Вянянена слышался женский смех. - Кивнув на Ханнеса, продолжал: - Этого добудился.
- Я уже давно встал, - заметил Ханнес, потом сел, примерил наушники, отпил минеральной.
Бородач за столом президиума стукнул деревянным молоточком и понес что-то по-французски. Ханнес отыскал в наушниках канал с переводом на английский - переводчик говорил слишком быстро, ничего не разобрать.
Двое в черных костюмах роздали делегатам таблицы с изображением каких-то графиков и квадратов. Председательствующий поднял один из этих бланков и что-то пояснил.
- Что он сказал? Что с этими бумагами надо делать? - спросил Ханнес у Теро, который был в таком же затруднении.
- Потом узнаем, давай помолчим и послушаем.
Но тут эти бумажки начали собирать, и Ханнес всполошился:
- Они же унесут их.
- Напишите на них быстро фамилию, адрес и индекс страхового полиса, - поучал остальных Теро.
- Может, написать с краю - Финляндия, - предложил Хуусконен.
- Пишите, - одобрил Теро.
Мужчина взял у Ханнеса документ, прочитал его с важным видом. Ханнес испустил вздох, когда тот одобрительно кивнул.
В середину столов-подковы прошел человек, скомандовавший погасить в зале свет и опустить на окнах шторы. Он вертел какие-то ручки проектора, жестикулируя, что-то объяснял.
- На каком языке он говорит? - допытывался Ханнес.
- Кажется, на итальянском, - предположил Теро.
Ханнес снял наушники.
- Ничего не понимаю по-английски.
Теро кивнул:
- Плохой перевод. - Отпив минеральной, он продолжил: - Давай послушаем, как-нибудь разберемся.
Итальянец закончил свой доклад в одиннадцатом часу. Председатель объявил перерыв. Делегаты перешли в соседнюю комнату, где на покрытых желтыми скатертями столах стоял кофе.
- Я не очень понял, что говорил этот итальянец, - мучался Ханнес.
- Я, пожалуй, тоже… не совсем… - чувствуя неловкость, ответил Теро.
- У меня сложилось впечатление, что он говорил о порожистых реках и рыбе, - сказал Хуусконен.
Теро быстро вставил:
- Это и я понял, - а в деталях не разобрался. Переводчик никудышный, так плохо говорит. Заменить бы его. Надо в президиум пожаловаться.
Заседание продолжили. До обеденного перерыва выступило еще несколько человек. Некоторые из них говорили с трибуны. Ханнес был раздосадован - он не понимал содержания их докладов.
- Когда твое выступление? - спросил Ханнес у Теро.
- Сначала послушаю, потом решу.
- А тему продумал? - допытывался Хуусконен.
- У меня их несколько.
К вечернему заседанию объявились Пулли, Каке и Сайкконен. Пулли с похмелья еще весь трясся. Сайкконен объяснил свое отсутствие внезапным расстройством желудка. Только Каке пребывал в прекрасном настроении.
- У тебя в номере была женщина? - зашептал Ханнес.
- Была, и у тебя могла быть, если б дал мне там, в казино, все сказать.
- Это как же?
- Когда говоришь на русском вперемешку с аландским и шведским, к тебе и интерес больше. А эти, хоть и шлюхи, не любят, чтобы их тискали да разглядывали в ресторане.
Ханнес перевел дыхание.
- Хватит, к черту… А другие видели?
- Видели, смеялись. Теро хотел разогнать нас, но ты едва его не побил.
Ораторы сменяли друг друга. Подуставшая финская делегация пыталась вникнуть в тексты, лежавшие грудой перед ней. В четвертом часу Теро сгреб бумаги и отправился в гостиницу.
- Там ознакомлюсь подробнее. А вы сидите здесь.
В половине четвертого Теро вернулся сказать:
- Я забыл объявить, что сразу после ужина соберемся обсудить вечернюю программу.
На другой день финская делегация прибыла в зал заседания только после обеда. Теро нес пачку документов, остальные - черные папки. Председатель сменился. Человек, записывающий желающих выступить, говорил по-английски. Каке, как мог, переводил речи выступающих.
- Сейчас говорят об ущербе, который наносит сплав… Этот толстый мужик требует, чтобы в приходах были уполномоченные по охране водного пространства… А эта визгливая баба вроде бы против толстяка… Нет, она его тоже поддерживает…
За обедом Каке попросил у Теро разрешения не приходить на вечернее заседание. У Сайкконена снова появились боли в животе, и он тоже исчез. Теро, Хуусконен, Пулли и Ханнес остались на вечернее заседание. Голова Ханнеса еще гудела с похмелья, но на душе было хорошо: он помнил теперь все, что было накануне вечером. Деньги, до последнего франка, ушли, но Хуусконен обещал одолжить ему для покупки подарков домой. После ужина все собрались в комнате Теро "подвести итоги", как сказал руководитель делегации. Они выпили Бакарди и отправились в город. Посетив несколько полупустых пивных баров, заказали такси. "В казино", - скомандовал Теро.
- Распрекрасный денек, - заключил Хуусконен в дверях казино.
"Прощайте, последние франки", - промолвил про себя Ханнес.
Ханнес приплелся на заседание после десяти - остальных финнов еще не было. Сидевший рядом с ним руководитель делегации Франции понимающе улыбнулся, когда Ханнес сорвал пробку с бутылки минеральной воды и выпил ее прямо из горлышка. Через четверть часа появился Теро - бледный как смерть. "Проспал немного", - пояснил он. К обеду подошли остальные, но все чувствовали себя отвратительно. У Каке на шее виднелись синяки.
Ели молча и без аппетита.
- Остается еще один день, - сказал Ханнес.
Теро даже вздрогнул:
- Действительно.
После обеда на трибуну взобрался оратор, сказавший длинную речь на английском. Две женщины раздавали какие-то анкеты с вопросами.
- Что с ними делать? - мучался Ханнес.
- Напишем опять фамилию и адрес, - ответил ему Теро.
Человек на трибуне начал медленно, тщательно выговаривая слова, читать какой-то текст. Каке заинтересовался:
- Послушайте, очень важно.
Ханнес пытался вникнуть в эту декларацию - многое было непонятно. Когда выступающий закончил, Каке сказал:
- Теперь пора нам в туалет.
Теро забеспокоился:
- Не все сразу, нельзя же демонстративно.
- Дело такое, что лучше всем пойти.
- Неужели? - заикаясь, спросил Теро.
- Точно.
Вся делегация встала, пытаясь незаметно отойти к дверям. На вопросительные взгляды из зала они кивали и улыбались. Теро, протискиваясь, говорил направо и налево: "Момент, момент".
В туалете Теро спросил:
- Как дела-то?
- Плохо, - ответил Каке.
- Чего наговорил этот мужик? - спросил Ханнес.
- Я понял из его речи, что каждая делегация должна представить на вечернем заседании свой проект мероприятий по охране водного пространства.
- Какие к черту мероприятия? - испуганно спросил Теро.
Каке пояснил:
- Как я понял, каждая делегация должна назвать реку, которую страна считает необходимым поставить под охрану международных организаций. Тебе в министерстве перед отъездом, наверно, говорили об этом.
Теро побледнел еще больше.
- Никто ни о какой реке не говорил. Сказали - послушаешь интересные доклады, захочешь - сам выступишь.
- Дело дрянь, - забеспокоился Хуусконен.
Делегация молча стояла посреди туалета. Теро - втянув голову в плечи, остальные с озабоченным видом.
- Давайте предложим реку Кийминки под международную охрану, - внезапно выпалил Ханнес.
- Реку Кийминки! А где она находится? - спросил Теро.
- В наших краях, на севере, в окрестностях Оулу, - ответил Ханнес.
Все глядели на него в изумлении. Хуусконен долго шевелил губами, прежде чем промолвил:
- Гидростанции на ней есть?
- Ни одной. Собираются, правда, построить.
- Ну вот и река нашлась, - подхватил Каке.
Хуусконен зашел в кабину и оттуда сказал:
- Имеем ли мы на это полномочия?
Теро выругался: