То, что для одного комар, для другого - верблюд.
Выдумка - нередко мать необходимости.
Холостяки очень редко говорят о себе правду; женатые - никогда.
Бог. Судный день он, положим, начнет, но задолго до его окончания может, совершенно неожиданно для себя самого, очутиться на скамье подсудимых.
Добротой как и другими физическими и умственными способностями, злоупотреблять не стоит.
Церковь. Сейчас она ничуть не лучше мистера Гладстона или мистера Дарвина.
Гений - это инстинкт и, как и всякий инстинкт, неуправляем.
У англиканской церкви очень неважное чувство юмора, у католической его нет вовсе.
Жизнь - это материя, в которой мы запутаемся, если будем рассуждать о ней слишком много или слишком мало.
Жизнь и смерть подобны вере и неверию - они прячутся друг за друга.
Когда какая-нибудь вещь очень стара, совсем сломана и абсолютно бесполезна, мы выбрасываем ее на помойку, но если она просто стара, просто поломана и просто бесполезна, мы даем за нее деньги, относим ее в музей и делаем по ней доклады, на которые приезжают специально и издалека.
Литература по отношению к языку - то же, что язык по отношению к мысли; язык по отношению к мысли - то же, что мысль по отношению к чувству; мысль по отношению к чувству - то же, что чувство по отношению к действию.
Всякая коммерция - это попытка предвидеть будущее.
Родительская каторга. Есть люди, обреченные судьбой на пожизненную родительскую каторгу. Нет каторжных работ тяжелее.
Мы предпочитаем, чтобы нас хвалили за хороший вкус, а не за доброту, ум и благонравие.
В основе всякой распри, физической или интеллектуальной, лежит спор о границах. Если же речь идет о чистой вере или чистом разуме, никакой распри быть не может.
Логическая несообразность. Память и забывчивость - хороший пример такой несообразности, ибо в памяти есть что-то от забывчивости, а в забывчивости - от памяти.
Все мы умираем в Боге… Только некоторые умирают в той Его части, которая обычно зовется "дьяволом".
Говорят, о великих людях мир знает мало или не знает ничего; к этому можно было бы добавить, что и великие люди мало знают о мире… между великими людьми и миром нет ничего (или почти ничего) общего.
Смиренные и кроткие. Откровенно говоря, я не вижу особого смысла превозносить смиренных и кротких. Когда их превозносят, они перестают быть смиренными и кроткими.
Художники. Большинство из тех, кто называет себя художниками, в действительности являются торговцами картин - правда, своих собственных.
Вера, как и все в природе, идет по пути наименьшего сопротивления.
Смешное и великое. Один шаг не только от великого до смешного, но и от смешного до великого.
Пресса. Ее основное значение состоит в том, что она учит людей с недоверием относиться к прессе.
Небеса. Там, по крайней мере, не будет свадебных подарков.
Пока есть болезнь, будет не только страх, но и надежда.
Чтобы создать великий труд, человек должен быть не только очень прилежен, но и очень ленив.
Отношения между полами предполагают наличие трения.
Аналогия. Все аналогии ошибочны, и вместе с тем вся наша логика строится на аналогиях.
Есть люди, для которых трудолюбие - такой же тяжкий грех, как и праздность.
Чем вещь дороже, тем дешевле мы ее, как правило, продаем.
Удача. Этим словом мы выражаем нашу уверенность в себе и полное незнание будущего.
Социальная лестница. В социальной лестнице нет ничего плохого, коль скоро вы либо подымаетесь, либо стоите наверху; однако с нее трудно спуститься, не сорвавшись.
Самое худшее в смерти - это то, что друзья ни за что не дадут нам умереть спокойно.
История мира - это история того, как слабые проклинают сильных, а сильные слабых.
Между молчанием и тактом не обязательно стоит знак равенства.
Вражда и соперничество. Соперничество без вражды - это игра в вист на поцелуи.
Сострадание. Жил-был юный принц, которого добрые феи при рождении наделили баснословным богатством и прочими благами, однако явилась злая фея и все испортила, наделив младенца состраданием.
Логика. У нее, как и у религии, только два врага: "слишком много" и "слишком мало", причем первый враг опаснее второго.
Логика и постоянство - предмет наслаждения богов и низших животных.
Все следует принимать всерьез. Ничего не следует принимать всерьез.
Критика. Хороший критик должен знать, когда и насколько следует верить недостаточным уликам.
Умереть - значит перестать умирать.
Квадратура круга. В старое время люди пытались высчитать квадратуру круга. Теперь же они пытаются найти приемлемое решение ирландского вопроса.
Бессознательная ложь. Величайший лжец - лжец бессознательный.
"Беда тебе, если все о тебе хорошо говорят". Верно, но и: "Беда тебе, если ты обо всех хорошо говоришь".
Священники и адвокаты. Священник должен относиться к своему прихожанину, как к подсудимому - адвокат, который защищает его, даже если считает виновным и не верит в успех дела.
Последователи. Все мы в той или иной мере последователи, равно как все мы в той или иной мере чудаки и мерзавцы; но одни умеют быть последователями независимыми и достойными, другие же делают это угодливо и, насколько это в их силах, исподтишка.
Порок и добродетель создают и поддерживают друг друга. Один без другого были бы непереносимы.
Евреи. Обычно евреев ненавидят за то, что они распяли Христа, а надо бы ненавидеть за то, что они дали Ему рождение.
Особое искусство - знать, на что не следует обращать внимания. Чем дольше длится беседа, тем такое искусство более необходимо.
Женщина готова перенести любое наказание при условии, что ее наказывают не ее оружием.
Нечистая сила. Все народы питают тайную симпатию к своей нечистой силе.
В один прекрасный день мы наконец признаем, что для национального благосостояния переучивать ничуть не лучше, чем недоучивать.
Искусство - как природа. Если вы не пустите его в дверь, оно войдет в окно.
Лишения - это неуклюжая попытка добиться того же, что гораздо проще достигается благосостоянием.
Жить - то же самое, что играть в ресторане на скрипке, которую впервые взял в руки.
РОБЕРТ ЛЬЮИС СТИВЕНСОН
1850–1894
Автор "Острова сокровищ" писал не только приключенческие романы. Его перу, как, впрочем, перу почти всякого английского писателя, принадлежит и "non-fiction" - "нехудожественные" произведения: путевые заметки, дневники, воспоминания, письма, эссеистика, литературная критика. В нашу подборку включены высказывания Стивенсона из статей, эссе, заметок, рецензий, первоначально публиковавшихся в периодике, в журналах "Корнхилл", "Лонгменз" "Скрибнерз", "Инглиш илластрейтед", "Мэгэзин оф арт", "Современное обозрение", а впоследствии вошедших в три сборника: "Virginibus puerisque" ("Девам и отрокам", 1881), "Воспоминания и портреты" (1887) и "О людях и книгах" (1891).
Из сборника "Девам и отрокам"
Та самая непосредственность и легкость, что делает мужскую дружбу столь приятной, ее же в дальнейшем и разрушает.
Лев - царь зверей, но для домашнего животного он вряд ли годится. Точно так же и любовь слишком сильное чувство, чтобы стать основой счастливого брака.
Страсть к искусству стала с недавних пор определяющей функцией каждой второй представительницы слабого пола, и функция эта выполняется с такой монотонной четкостью, словно это не женщина, а отлично сконструированная и отлаженная машина.
Чтобы прожить вместе всю жизнь и при этом ухитриться друг другу до смерти не надоесть, совершенно необходим талант, и немалый.
Брак - это шаг столь серьезный и ответственный, что совершить его отваживаются лишь самые легкомысленные, азартные и непостоянные люди.
Законно молить Бога, чтобы он не дал нам впасть в искушение, но незаконно избегать тех искушений, которые нас посещают.
Мы идем по жизни, как наступающая армия по опустошенной территории: возраст, которого мы достигли… мы оставляем у себя в тылу без всякого прикрытия.
Слова и поступки легко извратить… лишить их первоначального смысла. Не знаю, хорошо это или плохо, но люди неправильно понимают смысл того, о чем мы говорим, превратно оценивают наши чувства.
Самая жестокая ложь часто говорится молча.
Надежда - это мальчишка; безрассудный, опрометчивый добрый малый, годный лишь на то, чтобы гонять голубей; вера же - это опытный, суровый и в то же время улыбающийся мужчина. Надежда живет невежеством, вера - знанием жизни, в основе которой - гнет обстоятельств и человеческая нерешительность. Надежда пребывает в поисках успеха, полного и безоговорочного; вера же полагается исключительно на неудачу, считая достойное поражение победой. Надежда - добрый, старый язычник; вера же выросла в христианское время и с детства узнала цену унижения.
Истинное счастье - это то, как мы начинаем, а не как кончаем, чего мы хотим, а не что имеем.
Желание и любопытство - два глаза, магически преображающих мир.
Как только благоразумие наподобие огромного гриба начинает расти в нашем мозгу, мгновенно возникает паралич благородных поступков.
Памятники ставятся всему тому, что наименее памятно.
По забавной иронии судьбы, те места, куда нас отправляют поправить пошатнувшееся здоровье, отличаются, как правило, поразительной красотой.
Нет ничего необычного, ничего несообразного, ничего… невероятного в том, что к имбирному пиву мы испытываем живейший интерес, а к землетрясению, даже самому разрушительному, - ничтожный.
Гораздо лучше дать себя разорить легкомысленному племяннику, чем дать себя прокормить брюзгливому дядюшке.
Напечатаете вы три или тридцать статей в год, допишите или не допишите свое эпохальное аллегорическое полотно - все эти вопросы не представляют для мира решительно никакой ценности.
Если называть вещи своими именами, то наиболее цельные, значительные и благородные роли в Театре Жизни исполняются актерами-любителями и вызывают у зрителя лишь ленивую зевоту.
Мы готовы признать, что совершали ошибки на всех предыдущих этапах своего жизненного пути лишь в том случае, если пришли к неожиданному и твердому убеждению, что уж сейчас-то мы совершенно правы.
Многое говорит в пользу трусливых и благоразумных истин. В самом деле, к мыслям человека, еще полного задора и надежды, безусловно прислушаться стоит, но если этот же самый человек потерпел бесславную неудачу и ему стыдно смотреть людям в глаза, - вот тогда ему следует внимать как пророку.
Многие наши самые сокровенные мысли идут на потребу посредственностей, которых мы своей моралью словно бы утешаем, утверждаем в их посредственности. Что ж, поскольку люди посредственные составляют большинство человечества, - так оно, наверное, и должно быть.
Из этого, однако, вовсе не следует, что Икар не заслуживает большей похвалы и, быть может, большей зависти, чем преуспевающий коммерсант мистер Сэмюэль Баджетт.
Из сборника "Воспоминания и портреты"
Англичанину иностранец может показаться забавным, как обезьянка, но снизойти до того, чтобы иностранца изучить, - никогда!
Самые чужие - это те чужеземцы, что живут среди нас.
В молодости новое заслоняет старое, однако с годами прошлое постепенно окрашивается в теплые, радужные тона.
Краснодеревщик никогда не считает, сколько мебели красного дерева он починил; даже писатель если и пересчитывает написанные им фолианты, так только когда они выстроились перед ним на полке. Зато могильщик ведет счет своим могилам.
Первый шаг - перечеркнуть раз и навсегда собственную непогрешимость!
Только когда рухнуло и рассыпалось тщательно возводимое здание наших амбиций и желаний, только когда мы сидим понурившись среди обломков - только тогда познается истинная цена дружбы!
Большинство людей, обнаружив, что причина собственного позора - они сами, еще громче поносят Бога и судьбу. Большинство людей, раскаявшись, требуют от своих друзей разделить с ними всю горечь покаяния.
Успех произведения зависит не только от того, кто его написал, но и (в неменьшей степени) от врожденного чутья того, кто его прочитал.
Воспоминания - это волшебные одежды, которые от употребления не снашиваются.
Нет большего тщеславия, чем преуспеть в беседе… только беседуя, можем мы по-настоящему узнать наше время и нас самих… Иными словами, для каждого человека говорить - это главное дело в жизни…
Жизнь - это поле битвы, ведь даже самые дружеские отношения - это всегда борьба; и если мы не отстоим собственные ценности, нам предстоит всю оставшуюся жизнь краснеть под укоризненным взглядом своего двойника, всю жизнь терпеть поражение - и в любви, и в несчастьях.
Женщины наблюдательнее мужчин… они учатся (боюсь, не от хорошей жизни) сносить утомительное и инфантильное тщеславие противоположного пола. Поэтому у любой женщины замечания тоньше и язвительнее, чем у самого бывалого, опытного мужчины.
Театр - это поэзия поведения; роман - поэзия обстоятельств.
Нынешнее поколение, уж не знаю почему, снисходительно относится к интриге (в литературе. - А.Л.), предпочитая ей позвякиванье чайных ложечек и покашливание викария.
Великий романтик - праздное дитя.
Нет искусства, которое бы создавало иллюзию. Находясь в театре, мы ни на минуту не забываем, что мы в театре…
Брак ужасен, но ведь и одинокая, заброшенная старость не менее ужасна. Связь между людьми - вещь необыкновенно приятная, но и крайне ненадежная.
Не бывает правдивого искусства… Нет искусства, которое бы "соревновалось с жизнью"… Отдаленные, невнятные звуки искусства, как правило, заглушаются гораздо более громкими звуками жизни и доносятся до нашего слуха лишь изредка, когда жизнь, как неопытный музыкант, фальшивит…
Из сборника "О людях и книгах"
Почти каждый человек, если ему поверить на слово, придерживается совершенно не тех убеждений, какими руководствуется в жизни.
Самая темная эпоха - сегодняшняя…
Эгоизм спокоен, это и сила Природы, и сама Природа… Можно было бы сказать, что деревья эгоистичны.
Всегда хорош тот поступок, про который мы задним числом говорим: "Я не мог поступить иначе".
У совести болезненная чувствительность… ей нельзя подчиняться, ее следует использовать в своих интересах, как воображение или желудок.
Если ваши нравственные устои вгоняют вас в тоску, знайте: ваши нравственные устои никуда не годятся.
Ради Бога покажите мне молодого человека, у которого хватит ума строить из себя дурака.
За деньги мы вынуждены платить свободой.
Общество необходимо хотя бы для того, чтобы указать человеку на его недостатки.
С философией Канта вы можете общаться наедине, а вот пошутить с самим собой вам не удастся.
Если хотите узнать недостатки человека, ступайте к тем, кто его любит. Они вам ничего не скажут, но они-то знают.
Разлука молодит любовь, не дает ей состариться и захиреть.
В некоторых своих проявлениях литература - не более чем тень увлекательной беседы.
Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером…
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лед у нас под ногами становится все тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
Наш долг в этом мире - не преуспеть, но продолжать совершать просчет за просчетом, главное - с улыбкой.
Нет у нас обязанности, которую бы мы так недооценивали, как обязанность быть счастливым.
ОСКАР УАЙЛЬД
1854–1900
Афоризмы Уайльда, в большинстве своем хрестоматийные, взяты из пьес "Веер леди Уиндермир" (1892), "Как важно быть серьезным" (1892), "Женщина, не стоящая внимания" (1893), "Идеальный муж" (1895), из романа "Портрет Дориана Грея" (1891), из повестей "Кентервильское привидение" (1887) и "Преступление лорда Артура Сэвила" (1891), из пьесы "Вера, или Нигилисты" (1882), из "Замыслов" (1891), а также из ряда эссе, статей, заметок: "Душа человека при социализме", "Критик как художник", "Фразы и мысли в назидание молодым", "Перо, карандаш и яд" и др. Все афоризмы разбиты тематически на четыре раздела, последний из которых назван "Энциклопедией циника" - по аналогии со "Словарем Сатаны" Амброза Бирса и "Джазовым Вебстером" Генри Луиса Менкена, американских сатириков.
Ищите женщину…
Мужчины женятся со скуки, женщины - из любопытства. И те, и другие испытывают разочарование.
Количество лондонских дам, которые флиртуют со своими собственными мужьями, просто возмутительно! Что может быть хуже, чем рыться в своем, да еще чистом белье на людях?!
В браке три человека - компания, двое - нет.
Все женщины со временем делаются похожи на своих матерей. В этом их, женская трагедия. Мужчины - никогда. В этом трагедия мужская.
Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, способная на такое, способна на все.
Пусть некрасивые женщины будут пуританками. Ведь это их единственное оправдание.
Женщина - это примат дела над мыслью; мужчина - примат мысли над моралью.
Тридцать пять лет - возраст необычайно привлекательный: в лондонском свете немало женщин знатного происхождения, которые, по собственной воле, остаются тридцатипятилетними на многие годы.