- Ты не сожалеешь, Джон? - мягко спросила она. - Мы принимали бы послов вместо индейских сквау…
- Я не сторонник оплакивать золотую руду, ускользнувшую из-за оползня, - ответил он. - Это и произошло с нами.
Хотя он старательно скрывал от нее свои проблемы, она знала, что у него более чем достаточно оснований для тревоги. Согласно решению, принятому Калифорнийским судом, любой может войти и занять любую шахту, несмотря на то что за пять минут до этого она была занята и в нее были вложены тысячи долларов. Джон вложил в шахту "Пайн-Три" почти тридцать тысяч долларов, и все они были потрачены впустую. Его охранники были подкуплены лигой "Горнитас", которая и заняла шахту, когда рудокопы отдыхали дома. Приехав на следующее утро, Джон узнал, что он потерял эту шахту: не представлялось никакой возможности возвратить тридцать тысяч долларов, вложенных им, или предъявить право на часть золота, добывавшегося с помощью его оборудования.
Вернувшись в Марипозу после двухлетнего отсутствия, Джесси и Джон узнали, что шахты задолжали почти полмиллиона долларов. Поначалу она не могла понять, как могли шахты столько задолжать, добывая много золота. Джон уверял ее, что дело поставлено надежно, потому что полмиллиона долларов представляют вложения в машины, дробильни, мельницы, плавильни, дороги, которые многократно затем окупятся.
После того как муж взял на себя управление, она подумала, что долги будут оплачены. Но они продолжали расти. Джон был хорошим инженером, и у него был смелый ум: он построил большую плотину на реке Мерсед, она была, возможно, первой плотиной в Калифорнии, привез сотни китайских кули из Сан-Франциско, чтобы проложить в горах железную дорогу для доставки руды к городским плавильням, смонтировал на мельнице Бентона новые дробильни. Все это стоило огромных денег, но он был уверен, что в следующем году будут работать около ста таких дробилок, и они будут получать около тысячи долларов в неделю и легко оплатят все свои обязательства.
Несмотря на все его уверения, Джесси знала, что он тревожится. Джон вставал до рассвета и уезжал на шахты, а возвращался в сумерках. Каждую неделю он посещал Стоктон, Сакраменто или Сан-Франциско, где встречался с адвокатами, покупал новое оборудование, нанимал честных рудокопов. Он мечтал о поездке в Нью-Йорк, в Европу за более эффективным оборудованием, о новом размещении займа, приглашении новых корнуэльских горняков. Она знала, что кое-что из этого было на самом деле нужно, но многое вызывалось его желанием быть в движении. Ни один из его планов постройки железной дороги на Запад не осуществится. Теперь он всего лишь золотодобытчик. Мужчина не всегда хозяин своей судьбы, бывают и трудные времена, когда человек в состоянии осуществить лишь самое незначительное.
Для нее самой основание Фремонтвилла запоздало почти на десять лет; оно произошло в то время, когда она предпочла бы жить в Нью-Йорке или Сан-Франциско. Годы, прошедшие после ее первого приезда в Сан-Франциско на борту парохода "Панама", изменили во многом ее представления. Она избавилась от наивности. То, что в двадцать пять лет казалось забавным приключением, в тридцать три требовало осознанных усилий. После того как всего один шаг отделял ее от положения первой леди Соединенных Штатов, не так-то просто взять на себя роль первой леди Фремонтвилла. По ее замыслу поселок на Марипозе стал приятным для ее мужа и детей, а также соседей, но для Джесси Бентон Фремонт амбиции первопроходца осуществились слишком поздно, чтобы она могла ими насладиться.
Они приехали в Марипозу весной, в самое красивое время в горах Сьерры, когда воздух кристально чист и напоен ароматами сосны, дуба и душистых кустарников. Хотя Джон часто отсутствовал, она не чувствовала себя одинокой, поскольку между Сент-Луисом и Сан-Франциско действовала дорожная линия с дилижансами, и поездка занимала всего три недели; в Фремонтвилл часто наведывались посетители. Их старые друзья из Сан-Франциско, включая Фитцхью Биля и старого Найта, приезжали на охоту и геологическую разведку. Английская семья, с которой они познакомились в Лондоне, послала к ним своего семнадцатилетнего сына Дугласа, долговязого блондина: он слишком усердно учился, и поэтому пребывание на свежем воздухе было ему необходимо. Ричард Генри Дана, посетивший Калифорнию на десять лет раньше Джона, автор книги "Два года перед мачтой", обеспечившей ему широкую популярность, превратил свой приезд в увеселительный визит.
Потом наступило лето. Весь день на Беар-Валли лился поток солнечных лучей, окрестные горы поглощали жару, и она обрушивалась на коттедж Фремонтов. Пыль затрудняла дыхание; почва была настолько раскалена, что детям пришлось сшить для собак кожаные чулочки и таким образом уберечь их лапы от волдырей.
Однажды рано утром ее разбудил стук в дверь. Мужской голос позвал:
- Полковник, лига "Горнитас" захватила "Блэк-Дрифт".
Когда Джон поспешно выскочил из постели, она спросила:
- Что это означает?
- Работает лишь шахта, - ответил он.
Некоторое время она продолжала лежать, наслаждаясь предрассветной прохладой. Когда она встала, жгучее солнце уже поднялось над горизонтом. Она позавтракала вместе с Лили и Дугласом, а потом час читала текст о французской революции. Обычно Исаак забирал Чарли и Фрэнка в свободное время в сарай, потому что там было прохладнее, но сегодня он не выпустил их из коттеджа. Джесси заметила, что ни Лили, ни Дуглас не проявили интереса к занятиям. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что ночной посетитель принес плохие известия. Она спросила Исаака, что произошло, и он ей сказал откровенно, что лига "Горнитас" пытается захватить шахту "Блэк-Дрифт". Шесть корнуэльских рабочих Джона работали в шахте, что не было известно лиге. Поскольку захватчики не могли сразу захватить шахту, они решили взять рабочих измором. Если им удастся изгнать горняков из шахты "Блэк-Дрифт", то через несколько недель они завладеют всеми шахтами Марипозы.
Мальчики влезли на дуб, откуда могли осмотреть местность за паровой мельницей и желтую дорогу, казавшуюся блестящей под знойным солнцем. Джесси заняла свое обычное место у окна передней комнаты. Мальчики заметили силуэт всадника на фоне темно-красного заката.
- Едет отец! - закричал Чарли.
- Проникли они в "Блэк-Дрифт"? - с ходу спросила Джесси.
- Нет, - ответил Джон, отстегивая кобуру с револьвером, - и не проникнут. Им не удастся запугать шестерку корнуэльцев.
- Джон, мы должны направить послание губернатору.
- Их вооруженные люди блокировали все проходы и дороги. Я пытался сегодня днем отправить трех курьеров, и в каждого из них стреляли.
В эту ночь они спали мало, предпочитая обсудить в прохладе возможные пути ликвидации этой чумы в горнодобывающем районе. Джон поклялся, что, как только избавится от банды "Горнитас", поедет в Сан-Франциско и обяжет своих адвокатов подать жалобу по поводу закона о захвате.
В четыре часа утра он поехал на шахту "Блэк-Дрифт". Джесси встала на рассвете и обнаружила, что исчезла Лили. Никто не знал, куда она ушла. Вернувшийся через час Дуглас сказал им, что Лили поехала к губернатору. Она поднялась в горы по высохшему руслу ручья и через заросли манзанитных кустарников, укрывавших лошадь, добралась до перевала и уже находится по другую сторону, ускользнув таким образом от лазутчиков "Горнитас". От гордости за отвагу дочери щеки Джесси покрылись румянцем.
Незадолго до полудня пришла из своей хижины, расположенной примерно в миле от дома Джесси, жена прораба шахты "Блэк-Дрифт" миссис Катон. В ее руке была корзина с едой.
- Я несу завтрак Катону в шахту, миссис Фремонт.
- Лига "Горнитас" не пропустит вас.
- Под одеждой я спрятала револьверы Катона, - мрачно ответила женщина. - Если бы надеть нечто похожее на ваши парижские кринолины, я пронесла бы целый арсенал.
Джесси не смогла разубедить миссис Катон и поэтому решила пойти с ней. Миссис Катон вытащила из-под платья револьвер и положила его, прикрыв салфеткой, в корзину с едой. Они прошли две мили по узкой дорожке к шахте "Блэк-Дрифт". Когда они подошли к месту, где дорожка делала крутой поворот, миссис Катон сказала:
- Подождите здесь, миссис Фремонт, тут лига не увидит вас.
Джесси спряталась за скалой и наблюдала, как женщина направилась ко входу в шахту. Члены лиги перегородили ей дорогу. Миссис Катон запустила руку в корзину, вытащила револьвер и крикнула:
- Хотите, чтобы вас застрелила женщина? Дайте мне принести еду Катону. Вы ссоритесь с полковником из-за шахт и земель и деритесь с ним. Я же бедная женщина, у меня есть только мой муж и пятеро детей, для которых он работает. Я защищаю Катона.
Она направляла свой револьвер то на одного, то на другого, те отступили и освободили проход в шахту. Спустя некоторое время она вновь появилась у входа в туннель.
- Они не осмеливаются стрелять в женщину, - сказала она, подойдя к Джесси. - Я положила в корзину достаточно пищи для шестерых.
После полудня вернулся домой Джон, и Джесси рассказала ему о подвиге Лили, а также о миссис Катон.
- Она была прекрасна, Джон, - образ стойкой женщины, полной решимости накормить своего мужа или умереть! Не знаю, где она набралась такой отваги.
- Каждый из нас по-своему проявляет отвагу, - сказал Джон, слегка улыбнувшись, - посмотри на Лили. Думаю, мы их побили, Джесси. Жарища у входа в штольню иссушает их энтузиазм. Если мы сможем еще день их не допустить…
На следующий день рано утром Джесси получила записку такого содержания:
"Решено в таверне Бейтса, что миссис Фремонт дается двадцать четыре часа, чтобы выехать из дома. Эскорт проведет вас через горы вниз, на равнину. Вы можете забрать детей и одежду, вам не причинят вреда. Если не уедете через двадцать четыре часа, дом будет сожжен и вам придется отвечать за последствия. Мы убьем полковника. Подписал за всех присутствующих
Деннис О’Брайян, президент".
Она думала быстро: "Если мужики в таверне Бейтса начнут пить, они не дадут нам двадцатичетырехчасовой пощады, а сожгут наш дом, как дважды сжигали Сан-Франциско". Она надела самое красивое платье из парижского батиста, с яркими лентами и потребовала, чтобы Исаак отвез ее к таверне Бейтса в Беар-Валли. Несколько участников лиги "Горнитас" бездельничали на передней веранде. Исаак направил экипаж к ступенькам веранды.
Джесси поднялась и холодно посмотрела на мужчин. Через минуту она произнесла внушительным тоном Тома Бентона:
- Белый дом и земля, на которой он стоит, наши. Мы намерены оставаться здесь. Если вы сожжете дом, мы поставим палатки. Если вы убьете полковника, вы должны убить также меня и моих троих детей. Вы - банда мелкотравчатых трусов! Если бы среди вас был настоящий мужчина, то он отправился бы на поиски собственного золота, а не пытался украсть у других. С добрым днем вас всех.
С этими словами она опустилась на сиденье экипажа, крикнув тем же тоном, каким кричала в Вашингтоне, Париже и Лондоне:
- Домой, Исаак!
Вернувшись в полдень домой и узнав о ее поступке, Джон прошептал ей на ухо:
- Я же бедная женщина, у меня есть только мой муж и пятеро детей, для которых он работает. Я защищаю Катона.
К этому времени они серьезно встревожились из-за Лили, ведь если ей удалось прорваться, она должна уже быть дома. Через час мальчики, находившиеся на своем наблюдательном посту на дубе, закричали:
- Вон она едет.
Лили устала, но была спокойна. Она не могла понять, почему из-за нее столько шума и почему мама плачет, почувствовав облегчение. Она доехала по крутому спуску до реки, скрываясь за гранитными валунами, затем, ориентируясь по звездам, достигла парома, где встретила старого приятеля Джона. Он тотчас же отправился в Стоктон, чтобы поднять тревогу.
Всю ночь Джесси слышала звуки выстрелов, отдававшиеся эхом в горах, и галоп лошадиных подков, но никто не приближался к "Белому дому". К полудню прибыла сотня Култервиллской гвардии, и она рассыпалась по горам. Перед наступлением ночи под руководством начальника полиции пришли пятьсот человек из Стоктона с оружием и боеприпасами, навьюченными на мулов. Войска разбили лагерь на двенадцати акрах, окружавших "Белый дом", и к следующему дню лига "Горнитас" исчезла из гор Сьерры.
К вечеру этого дня Джесси приняла делегацию женщин, живших в горах между "Белым домом" и Беар-Валли. Она предложила им остаться на чай. Женщины выглядели красиво в синих шерстяных платьях с широкими вязаными воротниками и в шляпах, разукрашенных цветами и лентами. Кладовка, опустошенная гвардейцами Култервилла, подверглась еще одному обыску в поисках печенья и китайского чая. Одна из женщин заявила:
- Если бы вы покинули коттедж, миссис Фремонт, наши холмы сочились бы кровью.
Вторая женщина, молодая, с золотыми волосами, напоминавшая Джесси Мэри Олгуд, воскликнула с энтузиазмом:
- Мы должны отметить поражение лиги "Горнитас" настоящим балом с отпечатанными приглашениями, созданием комитета по проведению бала и танцами в зале Старых приятелей!
Неделю спустя Джесси, Джон и Лили поехали в Беар-Валли на первую официальную вечеринку в горах Сьерры. Женщины были взволнованы, их лица сияли, мужчины нарядились в лучшие воскресные костюмы. За бальным залом была комната с двумя кроватями, на которые уложили полдюжины грудничков, нуждавшихся во внимании своих мам. Зал был украшен ветками местных вечнозеленых растений и хорошо освещался свечами. Скрипач и гитарист сидели спиной друг к другу в центре зала. Джесси протанцевала два танца с Джоном, а затем любовалась своей дочерью, ставшей королевой бала, так как в горах распространился слух о подвиге Лили. Она вспомнила, что ей было всего на год больше, чем Лили, когда на свадьбе Гарриет Бодиско она танцевала с молодым лейтенантом Фремонтом.
К концу вечеринки разрумянившаяся Лили подошла к ней и призналась, что получила предложение. Джесси была ошеломлена, она все еще считала Лили ребенком. Впервые за шестнадцать лет она поняла, почему ее отец столь отчаянно боролся против ее поспешного брака с лейтенантом Фремонтом, когда ей было всего семнадцать.
"Бедный отец, - размышляла она. - Я, несомненно, поставила его в трудное положение. Но при всем этом я была права. Если Лили найдет замечательного молодого человека в этих горах, я не встану на ее пути".
_/2/_
После того как в горах Сьерры воцарился мир, Джесси задалась вопросом, не следует ли построить более удобный дом.
- Знаешь, Джон, - сказала она, - ты можешь точно рассчитать водоизмещение военного корабля, но невозможно определить размещение двух мальчиков.
Джон рассмеялся в ответ на шутку:
- Ты увидишь, что здесь нелегко заниматься строительством. Требуется перевозить материалы из Сан-Франциско и Стоктона.
- Я не собираюсь воздвигать двухэтажный кирпичный дом.
- Тогда действуй, но не трать больше пяти тысяч долларов. Только такие средства мы можем сейчас израсходовать. Я должен поехать в Сан-Франциско; нужно ли заказать что-то там и привезти с собой?
- Нет, - ответила она, загадочно улыбнувшись. - Я могу достать все здесь. Ты, конечно, вернешься к Рождеству?
- Разумеется.
Как только уехал муж, Джесси занялась строительством своего нового дома. Она приказала срубить несколько сосен и сделать из них катки. Пять отдельно стоявших зданий на двенадцати акрах, включая сарай, кладовку, кухню, контору и коттедж, были подняты на катки плотником из Мэна и его тремя сыновьями, помогавшими Джону при постройке мельниц и плотин. Упряжки волов подтянули строения к "Белому дому", где они были соединены между собой.
Она пустила слух в Беар-Валли, что хочет закончить строительство своего дома за две недели, к Рождеству. Все окрестные мужчины и их жены, пережившие тревожные времена, отложили в сторону свои дела и пришли ей на помощь. Плотники связали вместе шесть строений и построили широкую веранду по всему фронтону дома, который был обшит свежими досками. Крышу покрыли новой черепицей, а опытный печник сложил за три дня новый камин в "Белом доме". Джесси объехала все окрестности в поисках оконных рам, и ей удалось в конечном счете придать дому вид времен королевы Анны; из окон открывалась изумительная панорама Беар-Валли.
К концу первой недели были завершены трудоемкие работы. Оставалась еще неделя, чтобы провести внутреннюю отделку. Ни в каком другом месте она не могла найти более роскошную мебель, чем в Беар-Валли, ибо удача приходила к рудокопам внезапно; приплывшее в руки богатство они так же быстро тратили, приобретая самое роскошное. В грубых, некрашеных лавках Беар-Валли она обнаружила французские обои, столь же красивые, как в Париже, самые дорогие ковры и коврики из стран Востока и Европы, рулоны китайского шелка для занавесей. Она купила циновки для широкой веранды, плетеную мебель и гамаки, а затем закрыла веранду зелеными жалюзи. На окна она повесила тяжелые шерстяные гардины, их можно было закрывать на ночь, создавая чувство уединения у сидящих возле камина или же читающих при свечах.
Один из шахтеров работал одно время художником сцены в театре Сент-Чарлз в Нью-Орлеане. Он обязался поклеить обои. Гостиная была оклеена обоями кремового цвета с золотом и темно-красными полосами, а спальня Джесси - бледно-голубыми с белыми розами. Столовая превратилась в официальную комнату дома, ее оклеили обоями под дуб и орех, что придало ей вид величественного аристократического дома на Востоке. Рабочие, сшивавшие мешки для породы, извлекавшейся из шахт, пришли со своими инструментами и стачали половички. В Стоктоне обнаружилось старое фортепьяно, и оно было доставлено упряжкой из двадцати мулов. Джесси отыскала струны в одной из лавок Беар-Валли и позвала кузнеца, виргинского негра Мануэля, который натянул новые струны под руководством Джесси, нажимавшей на клавиши.
К концу десятого дня кладка камина высохла, и она могла разжечь огонь в очаге. Тяга была превосходная. На двенадцатый день маляры завершили покраску внешних панелей в белый цвет - она не хотела отказаться от названия, какое дом Фремонтов получил в горной округе.
Чарли и Фрэнк с Исааком отправились искать хорошую елку. Джесси обрезала ее и установила в столовой. Вместе с Лили они обмазали шишки клеем и обернули позолоченной бумагой. Елку поставили около камина, а на ее верхушке пристроили золотую звезду. Кондитер из Вены, недавно открывший свою лавку в Беар-Валли, изготовил для нее свечи из пчелиного воска, украсив их сусальным золотом. Заранее, за несколько месяцев, она заказала рождественские сладости, фрукты, книжки с картинками, игрушки и различные игры, а также недорогие раскрашенные украшения для индейцев. Подарки были разложены под елкой. Мальчики развесили венки из горной ели и боярышника, который заменил омелу.