- Знаете, миссис Фремонт, - сказал он, - это первая конструктивная критика из всего того, что я слышал. Я рад, что могу обсудить мои рассказы, относиться к своим героям как к живым, менять и исправлять их характеры.
С этого момента Брет Гарт приходил на обед каждое воскресенье, читал написанное им за неделю. Рассказы казались ей подражательными, но интересными, и раз от разу они становились все интереснее. Она вместе с Томасом Кингом переслала его рассказы на Восток редакторам газет и журналов со своими рекомендациями.
В дождливый полдень, когда часть приглашенных на обед запаздывала, Джесси сказала:
- Вы так мало рассказали о себе, мистер Гарт. Откуда вы приехали? Что привело вас в Сан-Франциско?
Наступила неловкая пауза, прежде чем Гарт начал рассказывать срывающимся голосом, как его овдовевшая мать приехала в Калифорнию, чтобы выйти замуж за полковника Уильямса в Окленде; как он восемнадцатилетним юношей последовал за ней, работал в аптеке, занимался частным репетиторством, был курьером, затем учителем в маленьком городке и выпускал газеты в лагере рудокопов. Сейчас ему уже двадцать четыре года, он хотел бы заниматься литературой, но не представляет, как сможет зарабатывать на жизнь и вместе с тем иметь достаточно свободного времени для сочинения своих рассказов.
- Что означает имя Гарт? - спросила Джесси. - Мы знали Гартов в Лондоне, но вы не похожи на англичанина, скорее на человека романской расы, быть может, на испанца.
Его кожа приняла более смуглый оттенок, чем раньше.
- …Гарт - это не мое настоящее имя; такое звучание фамилия получила случайно, из-за ошибки печатника, а у меня не хватило смелости исправить. Видите ли, миссис Фремонт… мой дед - еврей, торговец в Нью-Йорке. Я никогда не скрывал, что я еврей, но ошибка печатника позволила мне получить работу в журнале "Голден эра"… и опубликовать мои рассказы.
Он наклонился к ней, добавив:
- Миссис Фремонт, вам трудно понять, что значит принадлежать к меньшинству, быть презираемым не потому, что вы хуже, а потому, что вы другой.
Сердце Джесси сжалось от боли за молодого человека.
- Дорогой мистер Гарт, с первой встречи с мистером Фремонтом я познала, что каждый составляет свое собственное меньшинство, мы все принадлежим кому-либо, и каждая человеческая душа - одинокий странник.
- Но как вы можете знать это? - воскликнул Гарт. - Вы, принадлежащая к одной из самых знатных семей в Америке?
Она рассказала ему историю своей матери, которая вела трагически-одинокую жизнь, сообщила о своем муже, который поведал ей о своих страхах из-за ненадежности своего положения; наконец, рассказала кое-что о себе, как часто она оказывалась одинокой, пытаясь следовать философии Энн Ройяль.
- Я ободрен тем, что вы мне сообщили, миссис Фремонт, и я вам благодарен, - сказал Гарт. - Если мне приходится страдать от нетерпимости, то я вижу, что и другие страдают.
- Продолжайте писать ваши рассказы, мистер Гарт, - призывала она, - совершенствуйте ваше мастерство, сделайте наш Запад известным всему миру.
Он ответил нерешительно:
- Это совсем не просто. Работа наборщика оставляет мне мало времени для творчества. Я согласился работать в одной из газет Орегона - там больше платят…
Чарли и Фрэнк поступили в школу. В дополнение к урокам в школе Джесси преподавала литературу и поэзию для окрестных детей в своей гостиной три раза в неделю. Лили не интересовалась поэзией, ее не волновали ни театр, ни опера, но в семнадцать лет она стала прибирать к рукам ведение домашнего хозяйства. Ей нравилось ходить по лавкам, оплачивать счета и вести учет расходов. Она старалась завоевать доверие Джона относительно шахт и дел в Марипозе, понять, что там происходит, и однажды заявила, что если бы была мужчиной, то стала бы горным инженером и управляла бы Марипозой вместо отца.
В то время как Лили настойчиво стремилась стать деловым партнером отца, его положение и поведение становились все более непонятными Джесси. Ей было известно, что они получали изрядную прибыль благодаря возросшей стоимости их недвижимости в Сан-Франциско и скотоводческих ранчо в Южной Калифорнии; она также знала, что за неделю шахты добывают золотого песка почти на двадцать тысяч долларов. Она была поэтому удивлена, когда Джон сказал ей, что вынужден продать половину участка Марипозы. В ответ на ее недоуменные вопросы он сказал, что за Марипозой числится долг в один миллион двести тысяч долларов, который невозможно покрыть за счет текущих доходов. Он объяснил ей, что с его плеч свалится бремя, если продаст половину участка и выплатит долги; Джесси согласилась с ним. Он полагал, что наилучшим решением было бы размещение акций во Франции, высказал намерение после президентских выборов в ноябре поехать туда с семьей, а потом совершить тур по Европе, как они и планировали во время беременности Джесси.
Чета Фремонт сыграла решающую роль в избрании Авраама Линкольна. Джесси и Джон ни разу не встречались с ним, но следили с большим интересом за его дебатами со Стефаном Дугласом по вопросу о рабстве и считали, что доводы Линкольна более весомы. Время между выдвижением кандидатуры Линкольна и самими выборами Джесси использовала для написания статей в калифорнийские газеты, проводила в своем доме собрания для сплочения республиканского клуба, организовала массовые встречи и парады и иногда выступала вместе с Томасом Кингом перед тысячной аудиторией. Джон не появлялся на публике, а сосредоточился на борьбе против заговора, имевшего целью выход Калифорнии из Союза в случае избрания Линкольна.
После окончательного подсчета голосов Джесси убедилась, что Аврааму Линкольну больше повезло, чем им четыре года назад. Демократы Дуглас и Брекингридж раскололи свою партию пополам, как случилось с республиканцами в 1856 году. Если бы в выборах участвовал единственный кандидат от демократов, то Линкольна наверняка ждал бы провал. У Джона были лучшие результаты против Бьюкенена, чем у Линкольна против Дугласа и Брекингриджа. "Как капризна судьба, - думала она, - одного она привела в Белый дом в Вашингтоне, а другого - в "Белый дом" в Беар-Валли, в Калифорнии".
Избирательная кампания осталась позади, из Вашингтона прибыл преданный Союзу генерал, чтобы командовать усиленными федеральными гарнизонами, Калифорния была в безопасности. Джон завершил подготовку их поездки. Были приобретены билеты на пароход, планировалось оставить детей у Элизы и Сюзи. Все было готово к поездке деловой и в то же время увеселительной. Джесси с нетерпением ждала дней, когда она будет одна с мужем.
За три дня до отплытия она срочно поехала в компанию "Пальмер, Кук энд К°". Ее всегда пугали крутые холмы Сан-Франциско, и она выбирала более спокойные маршруты. В этот день она приказала Исааку поехать кратчайшим путем. Исааку доводилось спускаться с лошадьми и каретой и по более крутым спускам гор Сьерры, но у него не было опыта езды по мощеным улицам. На середине склона холма Рашен-Хилл одна из лошадей упала на колени, и карета перевернулась. Джесси была выброшена из экипажа. Придя в себя в своей постели в собственном доме, она узнала, что сломала левую руку. Джон был готов отменить поездку до ее выздоровления, но Джесси знала, что деловые планы предусматривали немедленные переговоры и если их отложить, то можно проиграть.
- Поезжай, Джон, - просила она. - Сделай свое дело и поскорее возвращайся.
Он ждал два дня, прежде чем принял решение. В последний момент, поддавшись ее уговорам, он спешно сложил свои чемоданы и отплыл в Панаму.
Лили была превосходной няней; она была так довольна тем, что не нужно уезжать из Сан-Франциско, что порой Джесси думала, будто ее дочь считала инцидент с каретой делом святого Провидения. Скучая по мужу, Джесси проводила дни, довольная возможностью прочитать книги, принять друзей, полюбоваться на океан. Когда Фитцхью Биль был назначен генеральным наблюдателем Земельного управления, она убедила его определить Брет Гарта клерком с окладом сто долларов в месяц. Биль не был в восторге от мысли, что писатель использует Земельное управление как синекуру, но Джесси заверила его, что Гарт будет сполна выполнять свою работу и у него останутся время и энергия для написания рассказов. Благодарный Брет Гарт воскликнул:
- Если бы меня забросили на пустынный остров, то я должен был бы ожидать дикаря с вашей запиской, сообщающей, что по вашей просьбе меня назначили губернатором острова с окладом две тысячи четыреста долларов!
Она получила письмо от Джона, он информировал ее, что провел час с Авраамом Линкольном в Астор-хауз в Нью-Йорке. Линкольн питал большие надежды, что все разногласия могут быть улажены без войны, но Джон доверительно писал жене: "При поджигательской деятельности прессы и подстрекательских разговорах на каждом углу я убежден, что начало войны совсем близко". Он предложил свои услуги Линкольну, избранному президентом, и тот заверил его, что в случае возникновения войны Джон получит важный командный пост.
При вынужденном безделье у Джесси было достаточно времени обдумать: почему Джон не мог продать половину территории Марипозы прямо здесь, в Сан-Франциско, или в Сент-Луисе, Вашингтоне или Нью-Йорке? Почему он должен выезжать в такое отдаленное место для продажи акций? Почему именно во Францию? Не потому ли, что поездка туда долгая и его больше увлекало само путешествие, чем пункт назначения?
До конца марта она не получала от него известий, затем пришла записка, уведомлявшая ее, что французы так напуганы надвигающейся войной в Соединенных Штатах, что нет возможности продать половину территорий Марипозы. Он не знает, как ему поступить, но через несколько дней напишет и сообщит о своем решении.
Последние события развивались так стремительно, что ей было трудно следить за их последовательностью. 12 апреля 1861 года был обстрелян форт Самтер. Президент Линкольн немедленно призвал добровольцев. От генерального почтмейстера Монтгомери Блэра она узнала, что Джон Фремонт получил звание генерал-майора и стал одним из четырех генералов регулярной армии. Его штаб-квартира размещалась в Сент-Луисе, под его началом находились не только штаты Иллинойс и Миссури, но и все штаты и территории между рекой Миссисипи и Скалистыми горами, т. е. то обширное пространство, которое Джон Фремонт первым нанес на карту и открыл для организованного заселения. Пресса и публика встретили сообщение с восторгом, ибо никто другой в Америке не знал эту местность так хорошо и подробно, как генерал Фремонт. В порыве нахлынувшей радости она поняла, что Джон вновь наденет форму, которую он так любил. Он прожил двенадцать лет как гражданское лицо, и теперь, когда все осталось позади, она могла признать, насколько неопределенными были эти годы. Трагично, но гражданская война помогла осуществлению ее предсказания, что Джон станет генералом, а когда окончится война, он останется в армии, возможно, будет командовать прямо здесь, в Сан-Франциско.
На удивление быстро она получила письмо от мужа: Джон сообщал, что в той мере, в какой позволяют его собственный кредит и поддержка посла Адамса, он спешно закупает оружие в Англии, вырывая его из рук богатых агентов Конфедерации. Он приказал Джесси закрыть дом и отправиться на Восток.
Преодолев первый шок, она поняла, что ее удовлетворенность пребыванием в Сан-Франциско и домом в Блэк-Пойнте сложилась благодаря тому, что она пережила период покоя между бурями, ей хотелось, чтобы этот период продолжался чуть дольше, прежде чем они вновь столкнутся с неизвестным. Теперь, когда пришло время действовать, она была готова и желала сбросить мантию жены золотоискателя, перейти в мир, где доллары, финансовые отчеты, акции не имеют первостепенного значения, где у Джона появится возможность проделать волнующую и важную работу.
Желая уехать, она обнаружила, что в душу ее дочери глубоко запала привязанность к Блэк-Пойнту и Сан-Франциско. Когда она сказала ей, что они должны закрыть дом и выехать на Восток, флегматичная Лили яростно возмутилась.
- Я не хочу уезжать из Сан-Франциско! - кричала она. - Блэк-Пойнт - это мой дом, я люблю его. Мне надоело странствовать по миру, не иметь права осесть где-либо, не иметь собственного желания. Это неприлично - переезжать с места на место, не иметь своего дома. Ты и отец уже немолодые, и самое время вам осесть где-то и, как все, стать нормальными людьми.
Джесси успокоила дочь, сдала дом в аренду Фитцхью Билю, сложила свои сундуки и чемоданы.
Друзья проводили их на пристань. Пароход поднял якоря и осторожно прошел по проливу в океан. Джесси стояла на палубе с Лили и мальчиками, наблюдая за тем, как исчезают вдали Блэк-Пойнт и их дом. Помрачневшие мальчики смотрели, широко раскрыв глаза. Лили безудержно разрыдалась и сбежала в каюту, заперев ее на ключ. Джесси стояла на палубе, пока пароход не взял курс на юг. Она с грустью покидала свой дом, но это чувство смягчалось сознанием того, что вскоре она будет призвана сыграть свою роль в борьбе за свободу и Союз.
_/4/_
Джесси оставила детей в Бостоне на попечении своей сестры Сюзи и провела с Джоном три недели в Нью-Йорке, занимаясь покупкой оружия и оснащения для рекрутов Запада. В нестерпимо жаркое летнее утро они прибыли в Сент-Луис.
Фрэнсис Блэр, выполнявший поручения Джона, его сыновья Монтгомери и Фрэнк советовали ей не ехать в расколотый войной Сент-Луис, а основать свою штаб-квартиру в Вашингтоне, где она могла бы выполнять роль связного своего мужа. Предпочитая обосноваться рядом с мужем, она видела смысл и в предложении Фрэнсиса Блэра. Решение вопроса она оставила на усмотрение Джона.
- Поедешь со мной, - ответил он. - На меня свалится огромный груз работы, значительную ее часть я должен буду перепоручить людям, с которыми раньше не встречался и ничего не знаю об их способностях и лояльности. Я хочу, чтобы ты взяла на себя доверительные вопросы. Любому другому человеку я был бы вынужден диктовать тысячи писем, приказов и протоколов. После двадцати лет работы с тобой мне достаточно дать тебе саму идею того, о чем я хочу сказать. Должен ли я отдаляться от тебя лишь потому, что ты моя жена, в тот самый момент, когда твоя помощь неоценима?
- Прекрасные слова, генерал, - ответила она с теплой улыбкой, зная, как он счастлив носить форму с двумя звездочками на погонах.
Ее приезд в Сент-Луис всегда был радостным возвращением домой. Но утром 25 июля 1861 года она увидела, что все лавки и ставни домов закрыты, на улицах - лишь отдельные прохожие. В каждом доме музыкальный инструмент был обменен на мушкет, никто не знал, кто друг, а кто враг. Сент-Луис был так называемым пограничным городом - наполовину северным, наполовину южным. Вербовка в армию Конфедерации шла открыто. Только что Север проиграл сражение у Булл-Ран, над Вашингтоном нависла угроза захвата южанами, моральное состояние Союза было невообразимо низким. Конфедерация утверждала, что закончит войну в несколько месяцев.
В то время как Джон отправился в Джефферсоновские казармы, откуда он получил от генерала Кирни гаубицу для своей второй экспедиции, Джесси решила проблему размещения штаб-квартиры генерального штаба. Она пошла не раздумывая в дом своей кузины Сары Брант, в трехэтажное здание с мраморным фасадом и с семнадцатью беспорядочно встроенными комнатами. Большая часть членов семьи либо умерли, либо уехали. Сара жила в одиночестве. Джесси застала ее в тот момент, когда она складывала в мешки на хранение свое движимое имущество. Она приветствовала Джесси, но под влиянием тревоги была излишне откровенна в своих чувствах: она уверена, что Миссури, имея губернатора и законодательное собрание, симпатизирующих Конфедерации, отколется от Союза и Сент-Луис будет захвачен мятежниками. Джесси быстро осмотрела дом и предложила Саре шесть тысяч долларов в год, если в доме расположатся генерал Фремонт и его штаб. Сара отклонила предложение на том основании, что армия испортит дом, но Джесси заверила кузину, что она будет лично следить за состоянием помещений и арендная плата покроет все расходы по ремонту. К полудню, когда Джон вернулся из Джефферсоновских казарм, Сара Брант была уже в пути на Север, а Джесси наблюдала за тем, как выносят мебель Брантов с нижних этажей дома.
Получив под свое начало группу солдат, она оборудовала типографию, телеграфную контору и резервный арсенал в подвале здания, а также комнату для корреспондентов газет. В прихожей первого этажа разместилась приемная. В просторных гостиной и столовой были поставлены столы для младших офицеров, которые должны были принимать сотни посетителей. Большую спальню на втором этаже она превратила в рабочую комнату Джона. Две соседние спальни были освобождены от мебели, и там на козлах были установлены столы для карт и диаграмм. Затем она поставила три письменных стола в проходе второго этажа: один для себя в нише около двери Джона и два других для адъютантов Джона - Хауорда и Уильяма Доршмейера. На третьем этаже имелось немало небольших, с подслеповатыми окнами комнат для гувернанток, репетиторов и счетоводов семьи Брант. Для себя Джесси выбрала самую маленькую комнату. По соседству разместились Джон и лейтенанты Хауорд и Доршмейер.
Первым прибыл на совещание молодой Фрэнк, полный желания помочь Союзу установить контроль над Миссури. С тех пор как Фрэнк провел избирательную кампанию в пользу Джона, он добился значительных успехов. Избранный в конгресс от Миссури, он показал себя одним из наиболее разумных и напористых молодых законодателей. Его авторитет в глазах Севера особенно возрос в связи с его смелой и почти фанатической деятельностью в последние, трудные месяцы. Фрэнк помогал формировать отряды национальных гвардейцев на базе республиканских клубов бдительности, требуя от военного департамента передать верные войска под командование капитана Натаниэла Лайона, сплачивая вместе с Лайоном четыре полка лояльных добровольцев Миссури.
Джесси была одна в кабинете Джона, склеивая региональные карты, когда караульный ввел Фрэнка. Фрэнк одобрил ее выбор генеральной штаб-квартиры. В ответ она поблагодарила его за содействие семьи Блэр в назначении Джона командующим на Западе.
- Выбор естественно пал на него, - быстро ответил Фрэнк. - Знание им Запада, населения и территории, тот факт, что жители знают и уважают его, - большое преимущество для Союза. Но я должен быть откровенным с тобой, Джесси. Я пытался добиться назначения для Натаниэла Лайона, потому что верю в него как в наиболее перспективного генерала из всех союзных. Однако я быстро осознал, что отец и брат Монтгомери были правы: место генерала Лайона не в штаб-квартире, а на поле боя; генерал Фремонт больше подходит на пост командующего.
В комнату вошел Джон, мужчины крепко пожали друг другу руки, а затем занялись обсуждением стратегии, работая над картами, разложенными на грубом дощатом столе. Джесси внимательно выслушала просьбу Фрэнка, чтобы Джон немедленно направил подкрепление генералу Лайону, и информацию Джона о том, что он получил приказы президента Линкольна и военного министра Камерона использовать все войска для удержания Каиро. Джон переключил разговор со стратегии на снабжение, требуя от Фрэнка направить в Сент-Луис лучших, достойных доверия снабженцев.